Мамина умница
— Ох, Люсенька, я ведь с Лёшиным отцом по молодости такие вещи проделывала, что порой от воспоминаний становится стыдно. И поделиться было не с кем, а теперь появилась ты, и за эти новогодние праздники я постараюсь передать тебе все свои наработки.
— А Лёша не будет против, если я буду на нём тренироваться. Мне ведь нужен будет тренажёр.
— Ну а куда он денется… Лёша, ты ведь будешь слушаться маму и свою двоюродную сестру?
— Да приступайте уже, чего уж там…
— Ну вот и славно. Лёша, ты пока иди позанимайся своими делами, а мы с Люсей быстренько набросаем план тренировок.
Наступил следующий день. Люся и мама вели себя как ни в чём не бывало, готовились ко встречи Нового года. И вот когда все дела уже были переделаны, мама заявила:
— Лёша, мы тут с Люсей хотим пройденный материал закрепить на практике, и нам необходимо твоё участие. От тебя ничего не требуется, просто веди себя как обычно. Люся, можешь начинать.
— Слышь, короче, — входила в образ пигалица обращаясь к Лёше, — ты тут накосячил по-серьёзному. Надо бы извиниться.
Она подошла поближе и положила ему ладонь на голову. Затем вторую.
— Ты ваще шоль не втыкаешь?! Встал быстро на колени и извинился!
Лёша ещё не знал, что в узких кругах «правильных пацанок», когда девушка на публике кладёт ладонь на голову парню – это значит, что она готова его опустить, заставить извиняться, наказать в рот, сделать своим пиздолизом. Для «правильного пацана» этот жест – унижение, поэтому правильной реакцией был бы залом руки охуевшей суки с последующим перебросом. Но Лёша не из их числа, и когда Люся стала давить на его макушку сильнее, он понял, что от него требуется, и послушно встал на колени.
— Умница, Люся! Но в жизни это можно использовать, если за пацаном реальный косяк, или он просто дворовый лошара. Ну или в сексуальных игрищах со своим молодым человеком. Продолжай.
Девчонка взяла Лёшу за голову и ткнула лицом в шортики.
— Чё замер?! Извиняйся ротиком за проступок, а то щас пиздить буду, чмо!
Лёша стал целовать Люсину писю через шортики, водил языком, а она то и дело подталкивала его голову к своей промежности, а потом делала бёдрами движение вперёд так, что Лёша всё время падал назад.
— Сиди ровно, мразь! Давай теперь зубами мне молнию расстегни.
Лёша выполнил. Она расстегнула пуговицу и приспустила шортики, чтобы заголить пизду.
— Припадай губками и извиняйся прямо во влагалище, чтобы я слышала. Теперь твоя богиня находится у меня между ног. Начинай молиться прямо туда и проговаривай, как ты был не прав.
Лёша уткнулся в Люсину промежность, а та выпятила пизду вперёд. Он бубнил что-то неразборчивое.
— А можно мы прервёмся, — заныла девчонка, — я же сейчас кончу.
— Не сметь! – Рявкнула мать. – Ты не удовольствие получаешь, а опускаешь его, ты вообще не должна кончать. Представь, что вокруг толпа твоих сверстников. Ты должна сделать из него пиздолиза, чтобы он страдал от унижения, а не удовольствие получал.
С Люси уже потекли соки, а промежность пульсировала. Лёша специально не трогал клитор, ведь тогда Люся точно бы забилась в оргазме, и тренировку можно было бы считать сорванной. И тут она наконец взяла себя в руки и начала жёстко материться, обзывать и унижать его. Потом засунула Лёшину голову себе между ляжками и стала то сжимать, то разжимать их, шлёпая его по ушам.
— Какая же ты у меня умница, — радовалась мама, — как быстро всё схватываешь! Давай, теперь как мы дальше учили.
— А может не надо. Он итак уже опущенный пиздолиз.
— Нет не хватит! Продолжай.
Люся выпустила его из своих объятий, подняла ему голову лицом вверх и пристроила свою вагину к его рту.
— Рот открой, мудила! Теперь глотай.
Она прижала его плотнее, и Лёшин кадык заработал, потому что Люся стала ссать ему в рот.
— Ну вот, теперь ты мой личный унитаз! Теперь ты достаточно унижен и по жизни не прав!
Из Лёши ещё никто не делал туалет, а тут двоюродная сестра, да по приказу матери… просто ужас какой-то!
— Ты ж моя умница! Всё правильно сделала. Смотри, этот подпёздник подтирает тебе пизду после туалета своим язычком. Браво! А ведь я брала своего бывшего мужа, ещё в молодости, за волосы и вытирала свою пизду об его шикарную шевелюру. Мы это называли «укладка женским лаком». Ну, что, ребятишки, на сегодня хватит, идите погуляйте, не маячьте тут. Маме нужно предаться воспоминаниям…
— А можно мне теперь кончить? – Заныла Люся.
— Вот теперь можно. Валите уже!
Люся потащила своего двоюродного брата в его комнату, села на компьютерный стул, загнала Лёшу под стол и закинула ноги ему на плечи.
— Давай, поработай, как ты умеешь, я хочу нормально кончить.
Лёша впился в её клитор, а Люся стала дико трахать его прямо в лицо и испускать кончу порциями.
— Ох, ну наконец-то я прокончалась. Не останавливайся, работай язычком, я могу ещё разок.
Люся кончила пять раз и отрубилась прямо на стуле, а Лёша тихонько вылез из-под стола и пошёл к маме.
— Мам, так это я чё, получается, весь в отца что ли? Ну по части кунилингуса. Ну хрен со мной, а Люську то зачем в эту тему вводить? Да ещё и с извратом. Она же из меня унитаз сделала!
— О, Лёша! Хорошо, что ты спросил. А это я специально Люсю на тебя натравила: ей только дай правильную идею, и она её так воплотит, что ужаснёшься. Вот, смотри, — задрала халатик мама, — видишь как всё мокренько. У меня там всё хлюпало, когда она тебя опускала. Очень хотелось в молодость окунуться, пережить некоторые моменты. А поступила я так с тобой, потому что заслужил. Потому что пиздолиз ты и позорище, как и папашка твой.
— Да какое тебе дело…
— Мне есть дело. Знаешь, как у нас бывало с ним, ты ещё маленький был, а он выйдет сутра на лестничную площадку покурить, и курит там минут 20. И всё потому, что Зинка из соседней квартиры как раз в это время каждое утро шла выбрасывать мусор. Мало ему моей пизды было. Хотелось на стороне пелотки шлифовать. Бывало нырнёт ей под халатик, и давай её заросшую и неподмытую после ночной ебли с мужем пизду отлизывать. А она и знай себе стоит кайфует. И потом мне ещё рассказывала в подробностях, как он ей между губками половыми всё вылизывал и как клитор сосал, и как кончу сглатывал. Вот и стала я потом давать её мужу в отместку. А моему то похеру, из чьей пизды сперму соседа лакать. Так вот дело мне есть, потому что и ты у меня такой же пиздолиз: лижешь у всех подряд маме на радость.
— Так ведь ты же сама его таким сделала!
— Ой, да побойся бога, сыночка! Он же первый раз отлизал мне когда проспорил в пьяной компании. Я думала всё в шутку перевести, а он нырнул мне под юбку, сдвинул трусики и стал язычком лакать. Все наши друзья были в шоке. И потом понеслось. Его все девки в рот пользовали. А я, дура, уже замужем была за ним, и тебя родила, так что оставалось только разводиться. Но зато когда он узнал, что я со всеми его друзьями перетрахалась, и что он почти от каждого сперму из моей пизды языком выгребал, так захотел развестись, мразь!
— Вы чего тут так бурно обсуждаете? – приплелась из Лёшиной комнаты заспанная Люся и стала вешаться на своего брата. – Я тоже хочу обсуждать!
Лёша сидел и переваривал услышанное, а Люся уже встала на диван ногами во весь рост и начала вертеться перед лицом брата, задрала длинную футболочку и принялась тыкаться клитором ему в нос.
— Давай, Лёша, здесь ещё много вкуснятины. Смотри, — она запустила пальцы во влагалище и вынула их, — сколько тут живительной влаги.
Лёша стал послушно работать язычком, а Люся уже вовсю вдавливала его голову в спинку дивана. Потом она развернулась к нему попой, нагнулась и стала шлёпать его ягодицами и промежностью в лицо. А затем и вовсе села попой на его лицо.
И тут раздался звук отходящих газов и мощный пердок:
— Ой, Лёша, извини, я такая неловкая. Но ты же всё равно всё уже вдохнул, правда. Поласкай язычком мой анус. Глубже суй. Вот так.
Девчонка ещё минут 10 продолжала этот анальный заезд на лице брата, а когда ей надоело, она решила ещё немножко поизвращаться.
— В ляжки! Быстро, я сказала!
Она села попой на диван, а Лёша положил ей голову между ног, но лицом до пизды не доставал. Люся стала нежно мять его голову бёдрами.
— Я хочу кончить от сжимания бёдер. Без контакта писечки с твоим язычком.
И тут Лёша узнал, какая его сестричка на самом деле сильная. Уже давно его голову так не сжимали, а тут эта пигалица своими тоненькими ножками так приобняла, что в ушах зазвенело. Через минуту таких сжиманий она стала кончать сквиртом и обоссала всё его лицо, потом выпустила его голову из своего мягкого плена и пнула ступнёй в лоб.
— Пшёл прочь, пиздолиз, я кончила!
— Ну вот, моя умница в очередной раз сделала всё правильно. Как я и учила, — резюмировала мама и пошла на кухню.
— Ура! У меня получилось! Надо будет в колледже на ком-нибудь отработать.
