Мы поселились в один номер гостиницы. Обычный номер для командировочных.
Мой сосед был высокий ( где-то 1,8 м) ростом мужчина с длинными руками и большими кистями рук. Про таких говорят — загребущий. Солидный вид, дорогой костюм. Лицо его не было привлекательным, скорее наоборот.
Карие маленькие с прищуром глаза из-под больших дымчатых очков так и сверлили недобрым взглядом. Тяжёлый подбородок и нос-слива — дополняли «красоту» соседа.
Вобщении он оказался словоохотлив. От водки отказался, сказав, что предпочитает апельсиновый ликёр или домашнее красное вино…
Язык у нового знакомого, которого звали Виктор, вскоре развязался от трёх бокалов выпитого вина. Он стал рассказывать истории, которые с ним произошли в недавнем прошлом. Эти истории не были чем-то потрясающими…но что-то смешное в них всё же было. Потому я их и запомнил.
Но его постоянно кто-либо подкалывал, хотя хотел подколоть именно он, или просто посмеяться над кем-то. Вот в строй-отряде, в Средней Азии, он взял гитару и запел, подкалывая комиссара отряда Ивана:
Меня зовут Мирза,
Работать мне нельзя,
пускай работает Иван,
И выполняет план!
Ну все посмеялись, вроде и не конкретно, а в точку. Но комиссар есть комиссар, язык у него подвешен весьма неплохо, он взял гитару и исполнил куплет такой:
Пришёл Мирза домой,
Чтобы полежать с женой,
А там уже — лежит Иван,
И выполняет план!
Гомерический хохот стоял чуть ли не полчаса, а Виктора, затаившего злобу на Ивана, теперь все называли только «Мирза».
Придумал! Иван каждое утро идёт в туалет почти ровно в 5 часов, так что Виктор встал в 4 часа и решил подпилить доски на очке, где все ставят ноги, но получилось как у того молдаванина, который пилил сук, на котором сидел. Утром все проснулись от диких воплей упавшего в выгребную яму Виктора. Всю неделю все, кто видел Виктора, сразу начинали просто ржать. Так что он уехал из строй-отряда.
