После ужина, проведенного в ресторане, она попросила проводить ее. Мы подъехали к ее дому и я решил завершить нашу встречу логичным окончанием. Поднявшись к ней мы какое-то время стояли в прихожей обнявшись . Правую руку я запустил ей в трусы и большим пальцем сразу же погрузился в мокрую вульву. Она с трудом стояла на ногах, удерживаясь за меня и шумно дышала, слегка присев с раздвинутыми ногами и закатив белки своих огромных восточных глаз.
Наши губы слились в страстном поцелуе, мой язык обшаривал все уголки ее влажного рта, а большой палец правой руки с неистовством двигался внутри ее лона.Я шепнул ей на ушко, что хочу ее трахнуть. Она как-будто бы ждала этого и, резко повернувшись, одним рывком стянула с себя брюки и трусы, наклонилась вперед, головой вниз, широко расставила ноги, опершись руками в пол и низким, сдавленнным голосом процедила:
—«Давай, еби свою суку, по самые яйца!»
Сказанные ею слова прозвучали как приказ военачальника к штурму бастиона. Мой окаменевший к тому времени член уже давно рвался наружу. Отработанным движением я освободил его из плена брюк и трусов и со всего маху всадил ей по самые яйца. Он сразу же утонул и захлюпал в глубине ее мокрой вагины, как вантуз в раковине умывальника. Она томно застонала и зашептала в такт моим глухим ударам:
—«Да, да, да, да, да-а-а…!»
На что я стал приговаривать трахая ее :
—«На, сука, получай! Ты этого хотела?,
—«…этого?»
—«Да!», прохрипела она,
—«Я хотела этого уже давно, я твоя свинья!»
От услышанных слов у меня заходили желваки, и я еще яростней задвигал тазом, так что тишину прихожей нарушали только ритмичные шлепки моих яиц о ее ягодицы да сдавленное, сиплое дыхание. Через пару минут такой остервенелой ебли я почувствовал что сперма вот-вот залпом хлынет наружу , резко выскочил из нее, развернул ее лицом к моему члену и всадил его в ее мокрый, широко раскрытый рот. Поток сгустков горячей лавы хлынул ей в глотку и от неожиданости она чуть было не поперхнулась, но быстро справилась с рвотным эффектом и со знанием дела начала жадно сосать и проглатывать сперму, обхватив меня правой рукой за яйца, а левой за задницу.
Инстинктивно я продолжал насаживать ее голову на мой член, крепко схватив ее за волосы. Когда она выпила всего меня без остатка я поднял ее с колен и стал яростно мять ее огромные груди, облизывая поочередно темно-бордовые соски. Она запрокинула голову назад крепко обхватив меня за член обеими руками и пятясь задом, увлекла меня в зал. Перейдя в зал, мы уселись на мягкий диван и решили немного передохнуть. Я плеснул коньяка в бокалы и разломал на куски плитку шоколада. После первых же глотков алкоголя тысячи согревающих огоньков пронеслись по моему желудку.
И через минуту мы вновь сплелись в крепком поцелуе. Мой дружок, отдохнув после бешенной скачки, был снова готов к бою, но на этот раз я решил придержать его в резерве. Тепло коньяка медленно разливалось по всему телу, а мягкий диван и полумрак создавали атмосферу полного покоя и неги. Я развалился на диване полностью нагой и когда мой младший брат вытянулся во весь свой восьмидюймовый рост, достигнув пупка, я прошептал ей: «Девочка моя, возьми его в рот…»
Она нежно обхватила его своими тонкими длинными пальцами и со словами «какой огромный!»отправила его себе в рот, так, что мне стал виден большой бугор на ее левой щеке. Поглаживая и похлопывая в своей руке мои яйца она нежно насаживала свою прелестную головку на мой кожаный бивень. Я подталкивал ее одной рукой за затылок и сопел носом как разъяренный бык на арене корриды, перед тем, как торреро вонзит в него шпагу по самую рукоять.
Она сосала то нежно, то жадно, проглатывая его почти до самых яиц. Глотала и снова выплевавала от чего слюна вместе с остатками коньяка стала капать из ее рта, пощипывая изнутри мою уретру. Я смотрел на все это, потягивая коньяк уже из горлышка бутылки, крепко схватив ее за волосы и не мог нарадоваться от того, что она сосет мой член с таким остервенением…
Теперь настал час сделать ей приятно. Я приподнялся с дивана, дал ей глотнуть немного коньяка, уложил ее на спину, подтянул к краю дивана, встал на полу на колени, обхватил ее обеими руками за лодыжки и широко разведя в стороны ее белые, пухлые ножки стал вылизывать ей промежность, работая языком, как кобель, лакающий воду из миски, одновременно запуская оттопыренный большой палец правой руки в ее вагину, имитируя им свой член. Она закатила глаза и томно постанывала. Когда ее малиновый от прилива крови клитор набух как спелая вишня, она выгнулась дугой, опираяясь на пятки и затылок, по ее телу пробежала судорожная конвульсия, она вцепилась в мои волосы пальцами рук и бурно кончив, прохрипела:»Засади меня, засади!»
От этих слов, да еще сказанных таким тоном я озверел, запрокинул ее ноги к себе на плечи и резким движением вонзил в ее влажную бездну свой огромный член , тиская ее ведерные булки, как тестомес на хлебозаводе. Она тихо охнула и задвигала в такт своей классной задницей. Я принял упор лежа на вытянутых руках, а она крепко обхватив меня ногами, яростно подмахивала задницей, и одной ножкой, словно жокей шпорой подгоняла своего неукротимого жеребца. Так мы неслись галлопом к финишному столбу, как вдруг она резко вывернулась и стала на колени.
Прогнула спинку дугой, обронив и повернув голову на подушке, выпятила свою широкую задницу вверх, просунула свою нежную ручку у себя между ног и ухватив меня за разгоряченный член заскочила на него до упора. Увидев это, я принял стойку джигита в цирке, вскочил на полусогнутые ноги, схватил ее за холку, оседлал сверху и всадил сзади свой кол , яростно забивая его ей в вагину. Она взревела от кайфа как белуга! Мои взмокшие яйца шлепали по ее заднице, отлетали назад и снова громко шлепали и в такт этим ударам я с силой хлопал ее правой рукой по ягодице, став на какое-то время ее наездником. Моя лошадка вцепилась в подушку зубами и заохала по-бабьи.
Эти «охи» еще сильнее раззадорили меня. Темп моего аллюра был сравним с темпом движения поршня в цилиндре двигателя локомотива, несущегося на всех парах к конечной станции назначения. Коньяк, как всегда не подвел и наша скачка продолжалась около десяти минут. Сердце стучало, как бешенное, вырываясь из груди и его удары эхом отдавались в висках, словно удары громадного механического молота в кузне. От наших разогретых тел исходил такой жар, что им можно было обогреть многоквартирный дом в самый лютый мороз.
Когда рецепторы на венчике головки моего члена стали отходить от коньячного угара, я почувствовал приливную волну и спросив у нее разрешения кончить прямо туда, получил одобрительное «да…» Вулкан проснулся от спячки и вот уже через мгновение потоки огнедышащей лавы хлынули по стенкам ее влагалища, увлекая очередных сперматозоидов в стремительную реку на пути к матке. Она также бурно кончила одновременно со мной и наши обессиленные тела простерлись на мягком диване. Боже, как же она была хороша!
Спасибо тебе, Господи, за эти стройные ножки, увенчанные короткими пальчиками с крохотными, ухоженными ноготками, пурпурные соски и пухлые, мокрые губки.
Полежав с пол-часа, я привлек ее к себе и потянул за руку в ванную.Подмывшись, она вымыла и мой член, нежно чмокнув его, а затем, прижавшись спиной к стене, закрыла глаза и подставила свое лицо под мои неистовые поцелуи, которыми я осыпал ее, обхватив за голову обеими руками, успевая при этом шептать ей на ухо всякие непристойности. Она стояла с закрытыми глазами, сжав мой член обеими ручками и вращала его из стороны в сторону, как ребенок теребит игровой джойстик.
Наконец какой-то внутренний голос подсказал мне:
—«Встань на край ванной и дай ей в рот.» Через секунду она обхватив меня руками за обе ягодицы, стоя в ванной, жадно сосала мой член , закладывая его себе то за щеку, то выплевывая наружу, проводя языком снизу вверх и обратно, щекоча ищущим язычком мои яйца и паховые ямки, похлопывая при этом себя по щекам, словно умываясь им, размазывала его по всему лицу. Иногда она останавливалась вынимала его изо рта, прищуривалась, плевала на него, приговаривая:
«Какой огромный!»
…. и снова глотала.
Я смотрел сверху на свою Богиню и хотел, чтобы это длилось вечно! И она все не унималась, работала ртом и язычком, как заправская бордельная шлюха.
И пока она там безобразничала, мне вдруг вспомнился один французкий сверх короткий аннекдот:
—«Знаешь как зовут шлюху, которая не сосет?»
— «Как?»
—» Ее не зовут!»
Затем она схватила мой член и сжав его своими огромными буферами, стала приседать и ерзать, стараясь ухватить его ртом, в том момент, когда он выныривал наверх! До этого мне не приходилось испытывать такого кайфа даже с молодыми телками. Она была профессионалом в своих действиях !
Минуты сладострастия все продолжались, когда я, наконец подталкиваемый инстинктом воина понял, что готов к заключительному бою, опустился на дно ванной, развернул ее к себе задом, вставил большой палец правой руки ей в анус и медленно стал его разрабатывать. Она упершись головой в стенку завела обе руки назад и что было сил раздвинула свои ягодицы в стороны. Ее узкий до этого задний проход стал раскрываться, от моих ласк она разомлела и через минуту уже молила меня побыстрей всадить ей член в задницу.
Ароматический гель для душа оказался под рукой и я обильно обработав ей задний проход и смазав свой созревший цукини, медленно ввел его по самые яйца, скрежеча при этом зубами. Она этого уже давно ждала и широко раздвинув ноги изогнула свою прелестную спинку, превратившись в изящную рюмочку с тонкой ножкой-талией и широкой подставкой -задницей и еще сильнее развела руками свои ягодицы. А я, крепко упершись обеими руками за ее талию, стал грубо вколачивать своего красноголового воина в её горячую, трепещущую плоть.
Она не стояла на месте, как кобыла в стойле, а на каждый мой толчок отзывалась ответным движением таза. Мой член мелькал между ее ягодиц, появляясь на мгновение почти на всю свою длину и снова пропадал в глубинах ее развратного тела. При каждом моем толчке ее благоухающие ягодицы перекатывались волной и она при этом шумно дышала, выговаривая свое ритмичное «да, да, да, да, да…» На этот раз я уже ничего не спрашивал и бурно разрядился в нее приговаривая : «Ах ты ж моя хрюшка-блядюшка!»
Когда я спросил ее потом, отчего это она так приговаривает шепотом это «да, да, да, да, да…»она ответила, что ей безумно приятно, когда ее вот так трахают.
