Как-то этот учебный год у Дениса нехорошо начался.
Вообще-то, он был мужик рассудительный. И опытный. Битый жизнью. И вчера еще себе поклялся оставить все грехи молодости в прошлом. Сколько можно? Взрослый человек.
А новенькую увидел — и не выдержал. Снова влюбился. Будто пятиклашка-несмышленыш.
Нет, сначала Денис крепился. Держал себя в руках.
Девочка села со стороны окна. Она на минуту полуотвернулась, потянувшись за своим портфелем. И тогда Денис решился искоса глянуть на нее.
В окно светило солнце. Ухо новенькой просвечивало нарядным ярко-красным осенним цветом. Денис на мгновенье расслабился, и тут-то оно и случилось: он вдруг влюбился в это пылающее ухо-фонарик.
Теперь терять было нечего. Ден плюнул и влюбился во всю свою соседку. Целиком. А смысл отдельно ухо любить? Глупо же!
— Ребята, познакомьтесь, — — с нами теперь будет учиться Оленька Катушкина. Начнем пару…
— Катушка-кадушка, кадушка-подушка, — пробурчал себе под нос Денис, злобно косясь на стройную Олю.
Он предчувствовал впереди неприятности, суету и много глупостей. Любовь — штука такая.
— Катушка-кадушка! — повторил он громче. Все засмеялись. Прозвище понравилось. Оля спокойно подняла учебник, взвесила его и хлопнула с размаха соседа по башке.
— Ай! кадушка-подушка! — зашипел тот, почесывая макушку.
Учительница повернулась от доски и долго вглядывалась, но преступников так и не нашла. И пара продолжился. Потом — крошечный глоток свободы, и новая пара. И еще. И еще…
Но я все эти лекции описывать не нанялся. Хотите знать, что на них было? Купите учебники и медитируйте. А меня не доставайте.
Да и на кой мне их пересказывать? Целых два события! Не случись они — не было бы и нашей истории. Нет, ну я бы все равно нашел бы, что рассказать. Только пришлось бы врать и фантазировать. А так — все взаправду. А значит — куда интересней.
Первым делом, после лекций Денис, как положено настоящему мужику, пошел провожать свою новую любовь.
Нет, ну как «провожать»? Брутальный мачо крался за Олей далеко сзади, тщательно прячась то за деревьями, то за прохожими, то за углами домов. В его глазах плыла спинка любимой и две ее трогательные косички. Дениса теплой волной накрыли мечты.
Он видел, как признается Катушкиной в любви. А она загадочно молчит, прикусив губу. И вдруг не выдерживает:
— Ах, дорогой Денис, и я всем сердцем люблю тебя! Я вся твоя. Навек, навек!
И начинает нервными руками торопливо сбрасывать с себя одежду (так было написано в романе, который читала мама).
Потом они вдруг стали уже взрослыми. Давно женатыми. И очень счастливыми в браке. Потому что у Оленьки было двадцать восемь детей, которых она, конечно, ужасно любила и все-все разрешала — не то что эти глупые взрослые, которые балдеют что ни попадя ребенку запретить, да еще и домашние задания делай им, и ешь каждые полчаса по полной тарелке, и в грязи не валяйся, и на кровати не валяйся тоже (хотя кровать-то вроде чистая?), и так не ходи, и так не сиди!
В общем, у Катушки в их семье было двадцать восемь детей. А зато у Дениса была настоящая собака! Живая собака, которую ему наотрез запрещали заводить родители!
Наконец, девочка свернула к пятиэтажке, на ходу доставая ключи. Было ясно, что она уже пришла.
Нужно было быстро сделать выбор: то ли выразить Оле прямо сейчас всю глубину денискиной любви, то ли отпустить ее, оторвать от кровоточащей души. Навек. Навек. Как в мамином романе. Ну ладно, не навек. До завтра. Все равно надолго. Час разлуки — вечность для настоящих влюбленных.
И Денис решился. Он разбежался, на ходу отводя назад свой тяжелый портфель. Догнал Оленьку, как раз когда она, ни о чем не подозревая, распахнула дверь подъезда. И, с кличем «катушка-кадушкааа-а!», изо всех сил приложил ей портфелем по заднице.
От молодецкого удара завизжавшая от ужаса Катушкина пулей влетела в парадную, как шар в лузу. А влюбленный Ден скромно остановился на пороге. Он недвусмысленно дал понять любимой о своих чувствах, и теперь смиренно ждал ее ответа.
Испуганно вжимая голову в плечи, Оля снова появилась в дверях. Она увидела Дениса, поняла, что произошло, и заорала:
— Дурак! Идиот! Больной, вааще!
Ежу понятно, это был отказ. Грубый, циничный, жестокий отказ.
Денис постоял, задумчиво опустив глаза. Пропуская мимо ушей яростные вопли отвергнувшей его дуры, мальчик вслушивался в себя. Откуда-то изнутри доносился нежный звон. Там разлеталось на тысячу колючих осколков разбитое сердце Дена.
Он посмотрел Оле прямо в глаза, пожал плечами и сказал:
— Чё орешь, кадушка-подушка? Влюбилась в меня, что ли? Ха-ха! Катушка влюбилась!
Потом он развернулся и пошел домой — по сразу выцветшей, полинявшей, съежившейся, ставшей плоской и призрачной улице. Денис шел, не отрывая взгляда от асфальта, и шмыгал носом. Ему хотелось плакать. Но он не поддавался.
Мальчишке казалось, что жизнь кончена. Всем нам иногда кажется такое. Он не знал, что на самом-то деле закончилось всего только первое событие. И что второе его ждет буквально за углом.
Денис печально брел домой и размышлял о несправедливости мира и о девчоночьем предательстве.
Где-то ему попался камешек, и теперь мальчишка рассеянно пинал его перед собой. Так взрослые, когда задумываются, ручку в руках вертят.
Камешек стукнул по какой-то штуковине. Так Денис увидел Прибор.
Вот только, что это — Прибор, наш герой тогда еще понятия не имел, ясно. Коробочка — и коробочка. Сначала даже поднимать не хотел: мало ли какая ерунда валяется?
Перевернул его ногой. Показался экранчик и какие-то кнопки.
Сначала Денису показалось, что он нашел маленький мобильник. Еще подумал, что раз выкинули — наверняка сломанный. И ногой уже замахнулся, чтобы пнуть подальше.
Потом подумал, а вдруг не выкинули? Вдруг потеряли? Наверно, младшеклассник какой-то: уж очень невзрачно «мобильник» выглядел.
Пришлось поднять.
Дома мальчишка вытащил из портфеля свою находку, чтобы рассмотреть повнимательней.
Нет, это был не мобильник. Небольшой экранчик. Под ним слева большая таблетка: кнопка-джойстик с четырьмя нарисованными на ней стрелками. В центре — кнопка-качелька, вроде регулятора громкости на телефонах. Справа — несколько маленьких кнопок.
Больше всего Прибор смахивал на древнюю игрушку «тетрис». Только меньше раза в три.
Денис обрадовался. Он собирал древние игрушки. У него даже советская игра «волк и яйца» была! А вот такого маленького варианта тетриса он пока не видел.
В глаза бросился выключатель питания на торце. Денис щелкнул им, и Прибор… включился! Маленький экранчик ожил.
Только показывал он что-то непонятное. Мальчишка ожидал, что на дисплее сейчас появятся падающие блоки тетриса. Вместо этого, где-то у левого края отрисовался какой-то не очень понятный контур, в самом верху экрана высветилось два одинаковых числа «1.0» — и это было все.
Денис случайно пошевелил рукой. Контур поехал в сторону. Только теперь мальчик догадался: на экране схематично был показан валявшийся на полу рюкзак. Поводил рукой. Да, так и есть. Каким-то образом Прибор «видел» не только сам рюкзак, но даже лежащие в нем учебники и тетради.
Становилось интересно. Рентгеновский аппарат они туда всунули, что ли? Но все равно, День предпочел бы найти вместо этой непонятной штуки… ну, хотя бы, бластер. Только чтоб настоящий!
— Пыщь! Бдыщь! — прищурился, прицелился в свой рюкзак Прибором, и…
Эх, черт, не было курка! Даже не поиграть толком!
Ну ладно, все-таки бластер — это тебе не пистолет. У бластера курка может и не быть. Присандалят конструкторы вместо него кнопку — и будет кнопка.
— Бды-ды-дыщь! — Дениска придавил пальцем таблетку-джойстик, качнув ее к экрану.
И тут вдруг… рюкзак шевельнулся!
Мальчишка пулей вылетел за дверь, захлопнул ее и привалился спиной. Ну да, несолидно.
Отдышавшись, Денис осторожно приоткрыл дверь и заглянул. Рюкзак не шевелился.
— Эй! — хриплым шепотом позвал экспериментатор.
Рюкзак не шевелился.
Мальчик бочком протиснулся в комнату, ткнул рюкзак носком тапка и отпрыгнул к двери.
Нет, рюкзак все равно не шевелился. Похоже, никого живого в нем не было.
Можно было бы, конечно, открыть рюкзак и заглянуть внутрь. . Но ден не решился. Вместо этого он снова прицелился Прибором и зажал кнопку-таблетку.
Рюкзак вздрогнул, и… стал расти!
Денис с разинутым ртом смотрел на такое чудо. Потом опомнился и отпустил кнопку. Рост рюкзака остановился. На дисплее теперь светилось не «1.0 — 1.0», а «3.557 — 1.0». И рюкзак действительно был теперь выше пояса мальчишки!
Но ладно, вы ведь эту историю не ради длинных унылых описаний читаете, правда? Поэтому пропущу остальное и перейду сразу к результату: к вечеру Денис полностью разобрался, как Прибор работает.
Стрелка вверх увеличивала размеры предмета, стрелка вниз — уменьшала. Стрелки вправо и влево позволяли выбрать вложенный или охватывающий предмет — его контур подсвечивался ярче. Так, не трогая рюкзака, мальчик мог увеличить лежащую в нем книжку или уменьшить один из карандашей в пенале.
Еще интересней была кнопка-качелька (и связанное с ней второе число на экране). Качелька регулировала… ход времени внутри объема выбранного предмета!
Одна из маленьких кнопок сбрасывала и размеры, и скорость хода времени в единицы. Другая оказалась программатором: первое нажатие на нее включало, второе — останавливало запись всех действий. Третья кнопка воспроизводила записанные действия однократно, и четвертая — в цикле ( пока не нажмешь ее второй раз).
Прибор мог менять размеры предметов и ход времени от 0.001 до 999.9!
Этой ночью Денис никак не мог заснуть. Он таращился в потолок и мечтал. Из жалкого неудачника Прибор одним махом превратил его в Повелителя Вселенной. А что? Вот хочется ему, например…
Денис подумал. Больше всего хотелось мороженого.
Раньше он мог только облизываться: весь нынешний капитал составляла рублевая монета в кармане штанов. А теперь-то, с Прибором, совсем другое дело! Навел на монетку, нажал кнопку — и…
Мальчик представил, как протягивает продавщице мороженого все тот же рубль, но с колесо величиной. Да, глупая идея…
Ну и ладно. Зато можно увеличить само мороженое. Купить самую маленькую порцию и превратить ее в целое ведро вкуснятины.
А еще, — парень рывком сел в кровати, — во, можно Ольке Катушкиной отомстить! Пусть знает, как Дениса лесом посылать!
Вот каа-ак он возьмет, да каа-ак превратит Катушку-подушку в пятиметровую дылду — то-то поплачет! Перемена начнется, все в коридор погонять бегут, а Кадушка в помещении застряла! В дверь не пролезает, ревет в три ручья, ха-ха! Чтобы ее из аудитории вытащить, придется стенку разбирать. Вот тут-то Денис к ней подойдет и скажет: «Будешь знать, Подушка, с кем связываться, дура!». А она тогда…
Ден вдруг представил, как пятиметровая Олька в ответ молча берет учебник и со всей дури прикладывает обидчика по затылку. Да, смахивает, идейка еще глупей, чем с надуванием рубля.
Денис разочарованно вздохнул. Придется как следует все обдумать. Но сейчас соображалось плохо. Хотелось спать. Ладно, завтра придумается.
Мальчик лег на бок, зевнул, закрыл глаза, и… снова подпрыгнул в кровати, еле сдержав ликующий вопль. Теперь, когда он перестал думать, решение задачки с Катушкиной вдруг увиделось само. Как живьем.
Ну, Катушка, держись теперь!
