Продолжая путешествие в сторону Роковой горы, охраняя Кольцо Всевластья, усталые путники растянулись длинной цепочкой серых плащей внизу ущелья.
Приближался вечер, темнели тучи. Гэндальф, постукивая по камням посохом, курил на ходу трубку, пуская сизые клубы дыма, которые обвалакивали его шляпу,
нахлобученую до бровей. Арагорн, шагавший своей легкой охотничьей походкой в двух шагах позади, произнес вполголоса «Через пару миль будет местность, известная как Рощевая чаща, было бы неплохо остановится на привал, хоббиты подустали» — произнес охотник. Пыхтевшие позади хоббиты поддтвердили это тяжелым дыханием, а Пипин устало вздохнул. Колдун кивнул головой, соглашаясь с Колобродом.
Через некоторое время путники расположились лагерем среди зеленых деревьев на влажном мху. Поставили палатки, развели костер. Хоббиты уселись у костра и, несмотря на усталось, стали оживленно болтать, попивая сохранившееся в бурдюках пиво и раскуривая трубки с дурманистым снадобьем. Фродо то и дело проверял кольцо в кармане. После ужина, подкрепившись настреленной Арагорном и Леголасом дичью, хоббиты завалились спать в свои походные мешки.
Скоро их храп стал разноситься далеко по округе, потрясывая ветки близрастущих деревьев. «Мне бы юный крепкий сон, как у этих здоровячков» — пробурчал Гэндальф, идя в свою палатку. Из открытого полога было видно, как он зажег кристал в своем посохе и в белом его свете стал читать книгу по колдовству. Арагорн поднялся от костра. «Ночь темна, и по округе могут бродить варги и разведчики орков». Его плащ завихрился в темноте, и он растворился в ночи, полной звуков.
«В дозор пошел наш полуночный бдитель» — сказал Леголас, позевывая. «Спать, что ли, без него ляжем? Пройдется по округе да придет» — отозвался ему Гимли. Оба побрели в соседнюю от Гэндальфа палатку, стараясь не наступить на развалившихся вокруг костра хоббитов. Гимли снял доспехи, отложил в сторону топоры и растянулся на своем походном одеяле. Эльф сел на свой лежак, и принялся расчесывать волосы серебрянным гребнем. Гимли не заметил, как стал погружаться в сон.
Не успел он перейти из состояния дремы в прочный, как у бревна сон, так почувствовал руку, рассшнуровывающую его нижние портки. Он открыл глаза и сквозь сон увидел сидящего рядом с ним на коленях Леголаса, который ласкал его рукой по груди и теребил бороду. «Арагорна еще долго не будет» — прошептал эльф и поцеловал гнома в губы. Гимли положил ему руки на бедра и потянул на себя. Теперь они лежали друг на друге, обнимаясь и целуясь. Леголас почувствовал уверенную, мозолистую руку на своем пенисе, и тот начал подниматься. Резким движением гном стащил с друга нижние портки, и перед ним предстал длинный, худой, белоснежно-серебрянного цвета пенис эльфа.
Гимли взл в рот по очереди оба яичка Леголаса, обрамленных белыми волосиками, а потом захватил губами головку члена и стал водить ими вперед-назад. Леголас заклонил голову набок, и, легонько постанывая стал пододвигаться лобком ближе к лицу гнома, стараясь засунуть свой пенис глубже ему в рот. Гимли отодвинулся, и переведя дыхание прошептал «Я не могу взять полностью твой пенис ртом, воспользуйся другим моим отверстием», с этими словами он лег на спину, раздвинув ноги. Леголас нашарил в рюкзаке пузырек с зельем, и вытряхнул немного на свои пальцы, и обработал дырочку друга. Затем, размазав зелье по своему большому пенису, он осторожно проник в Гимли. Гном дернулся, но промолчал. Леголас, охваченный мощными и волосатыми бедрами Гимли, обнял его за шею, впился в губы и начал трахать. «Ох, ох, хорошо» прохрипел гном, истязая пальцами спину Леголаса.
Когда, наконец, изнеможденный эльф кончил в гнома и его уставший член выскользнул из волосатого ануса, Гимли встал на лежаке и его жилистый, толстый пенис оказался на уровне глаз Леголаса. Эльф обнял губами ствол пениса гнома и взял его целиком в рот. Затем он стал водить ртом от яичек до головки, причиняя тем самым гному неистовое удовольствие, которое продолжалось вечно. Наконец Гимли вынул пенис, заслюнявленный и влажный, изо рта Леголаса и эльф повернулся к нему попкой и раздвинув руками булочки, обнажил очко гному.
Гимли произнес «А слюна то получше ваших всяких мудреных зелий будет» и заработал в попке Леголаса язычком. Язык гнома ласкал дырочку, а усы щекотали попку, а борода терла яички, и Гимли всадил свой влажный пенис в Леголаса и они стали трахаться стоя. Затем Гимли протяжно застонал, и, до боли сжав эльфа за грудь, кончил. Леголас почувствовал сильнейшую пульсацию в области заднего прохода, и когда гном осторожно достал инструмент, оттуда обильно потекла сперма.
«Я знаю, что ты боишься ездить верхом на лошади, но скакать на мне намного приятее, попробуй» сказал Леголас Гимли, и в свою очередь улегшись на спину, показал гному свой вновь окрепший пенис. Кряхтя, Гимли опустился на корточки и сел на эльфийское копье, и в тот же миг вскрикнул от боли. «Такая сладость и такая боль, о боги» — прошептал Гимли, раскачиваясь попкой на члене эльфа все сильнее, оперевшись мускулистыми руками об узкую белоую грудь Леголаса. «Повремени, гном, достаточно» — сказал эльф, и, когда Гимли с него слез, предстал пред ним.
«Позволь моему семени брызнуть тебе на уста, мой друг», и гном вновь взял в рот член эльфа. Тем временем Леголас, не переставая получать удовольствие от минета, нашарил рукой топор, и, чуть чуть раздвинув ноги, ввел его стальную рукоятку с круглым набалдашником себе в попу, и начал там водить. Через несколько мгновений его постиг сильнейший оргазм, и вынув фалос из уст Гимли, эльф стал водить обспермленной головкой по его усам. Потом они поцеловались в губы. «Собираемся, эльф» — сказал Гимли.
Когда поздней ночью Арагон пришел с разведки в палатку, Гимли и Леголас спали, каждый на своем лежаке. Охотник лег на своем, вздохнул и погрузился в сон.
На следующее утро путники двинулись дальше.
