В 1942 году японцами был захвачен небольшой остров, на котором находился вспомогательный аэродром ВВС США. Среди прочих пленных была захвачена шестнадцатилетняя помощница буфетчицы Ирен Жиллиан.
Когда Ирен вновь пришла в себя, она обнаружила, что опять полностью обнаженной привязана к тюремной койке. Начиная с первого допроса, когда со скотскими улыбками с нее снимали одну вещь за другой, тщательно ощупывая, осматривая и пощипывая ее тело, она была абсолютно голой. С наготой она уже смирилась, но боль между ногами была мучительна. Вчера сержант Хойку, за знание языка назначенный полковником ответственным за пленных, отвел ее в казарму, представил двум десяткам солдат и разрешил делать с ней все, что они захотят. Сначала ее хватали и щипали за грудь, бедра, волосы на лобке, потом разложили на столе, до предела раздвинули ноги и долго изучали женскую анатомию, раздвигали половые губы, засовывали в нее пальцы, дергали за соски и клитор. А затем по очереди насиловали ее, сначала по одному, а потом сразу несколько — одновременно и во влагалище, и в анус, и в рот.
Самое стыдное было то, что Ирен подводило собственное тело — как она не крепилась, много раз подступавшие ощущения были так сильны, что она кончала — краснело лицо, набухали соски, она начинала подмахивать промежностью насиловавшим ее солдатам, а из ее рта помимо воли вырывались стоны наслаждения. Солдаты тогда дружно хохотали, аплодировали и похлопывали ее по груди, животу, ягодицам.
Несколько раз она теряла сознание. Тогда на нее выливали ведро воды, перекладывали в другую позу и все начиналось сначала. А в конце дня, когда солдаты больше уже не хотели ее, они придумали новое развлечение — по очереди засовывали ей члены в рот и мочились, а она должна была это глотать. Если же Ирен не успевала и что-то проливалось на пол, ее били — по щекам, по груди. После этого она вся была залита спермой и мочой. Встать на ноги и помыться у Ирен уже не было сил, ее положили на плацу перед казармой и, переворачивая ногами, окатили из шланга.
Непонятно, почему — именно с ней. Ведь она же не знает никаких секретов. Может быть они ошиблись? Может быть все эти пытки предназначались для настоящего партизана, а не для молоденькой девушки?
Боже, как болит между ногами! И правая грудь — вечером они придумали еще одно развлечение — крепко затянули ей грудь веревкой и на ней водили Ирен по казарме, как собачонку, время от времени заставляя выпячивать зад, раздвигать ягодицы и влагалище — туда они плевали, били ногами, засовывали бутылки и заставляли так ходить на потеху зрителям. Потом приказывали ложиться на пол, задирать ноги и мастурбировать, поглаживая себе клитор.
Боже, как больно! Ирен не выдержала и застонала. И как бы в ответ на свой стон услышала скрип задвижки и звук поворачиваемого ключа. Камера залилась ослепляющим светом.
— Это помещение не столь удобно, как твоя прошлая казарма, не так ли мисс? — улыбнулся сержант Хойку,- Хорошо, девочка. Сегодня ты должна будешь немножко подвергнуться грубости.
— В…вы должны помочь мне… — она задыхалась,- вы же — солдат, сэр. Пожалуйста, Вы же не можете не видеть, что они делают со мной.
— Почему «не могу», конечно могу. Они тебя обламывают и при этом становятся совершенно безразличными к крикам допрашиваемых женщин. Наоборот, сегодня мы будем работать для тебя,- ухмыльнулся Хойку.
— Сегодня я хочу показать тебе специально сконструированную машину изнасилования, названную ЖЕРЕБЦОМ.
Жиллиан от ужаса открыла рот.
Сержант объяснил что из захваченных на острове женщин она первая, кто испытает на себе ЖЕРЕБЦА («уж очень ты понравилась нашим солдатам») и что процедура продлится часов шесть.
— Ты испытаешь все его возможности,- сказал он,- держу пари, ты не ожидала свадебного свидания с машиной. И ты знаешь, почему-то никто из женщин-заключенных не реагировал с любовью на нашего ЖЕРЕБЦА. Свидание с ним превращало их в истощенное, задыхающееся, визжащее и колыхающееся желе.
— Нет… о, сэр, нет, пожалуйстаааа…
— А может быть именно тебе понравится, что ты будешь использована, как сырье,- усмехнулся Хойку.
Ирен бешено замотала головой. Ее короткие волосы стали дыбом.
— Мы сломим тебя, моя дорогая. Общение с ЖЕРЕБЦОМ заставит тебя кончать раз за разом.
Жиллиан закрыла рот. Голая, с полностью раздвинутыми бедрами и раскрытым влагалищем она уже не выглядела дерзкой. Теперь мятежник в ней был сломлен.
Сержант наклонился и ударил девушку по лицу. Она лежала перед ним распластанной и он увидел судорогу отвращения, пробежавшую по ее телу.
— Не смотри на меня так угрюмо,- сказал он, выкручивая ее левый сосок.
— О, сээээр, ну пожааааалуйста…
Она получила по другой щеке и теперь уже Хойку изо всех сил сдавил пальцами и стал крутить ее правый сосок, похлопывая по разверстому перед ним влагалищу.
— Я думаю, что хорошо было бы немножко побить тебя перед нашими гостями. Ты могла бы развлечь их, впервые в своей жизни скача на ЖЕРЕБЦЕ. Ну хватит, пошли!
Слезы заполнили глаза Ирен. Насколько беспомощна, насколько уязвима она была! Только такому человеку, как Хойку это могла быть приятно.- Безмолвно плача, девушка вышла из камеры и пошла за своим тюремщиком.
ЖЕРЕБЕЦ был размещен в маленьком флигеле рядом с плацем. Там не было ничего, кроме самой машины, стула и двух больших зеркал. Это было сделано для того, что бы все присутствующие, да и женщины, размещенные на ЖЕРЕБЦЕ, могли в деталях видеть весь процесс изнасилования и своей полной деградации.
В помещении стояли и о чем-то разговаривали два офицера. Сержант вытянулся и отрапортовал им, показывая на Жиллиан. Офицеры захохотали. Потом один из них схватил ее за грудь, ощупывая сильно нажал, и потянул за сосок. Другой протянул руку между ее ног, немного покрутил волосики и забрался во влагалище. Хойку закрыл дверь и подсадил Ирен.
— А теперь мы тебя закрепим,- жестко сказал сержант.
Жиллиан заплакала, когда его руки схватили ее. День начался плохо, но становился еще хуже. Под инструкции Хойку она вскарабкалась на платформу машины.
ЖЕРЕБЕЦ был устроен весьма просто. Заключенная, которую нужно изнасиловать, ставилась на колени в два канала, изготовленных из мягкого черного вспененного каучука, после чего ноги связывались. Каналы были сделаны подвижными так, чтобы бедра девушек могли быть раздвинуты до предела, причем управлять движением этих каналов мог как надсмотрщик, так и сама женщина. Ее руки вытягивались вперед, а каждое запястье приковывалось к отдельной стойке. После этого машина переводилась в рабочее состояние.
Платформа могла подниматься или опускаться по желанию зрителей для лучшего обзора. К ней подобно шпорам крепились два винта, на которые были насажены искусственные члены. Эти члены могли использоваться по одному или одновременно и двигались вперед и назад в темпе, устанавливаемом оператором.
— Сегодня я дам тебе специальные уроки,- сообщил он, приковав руки девушки, закрепив ее бедра и насколько возможно разведя ее ноги. -Ты получишь это в обе дырки. Для начала со смазкой, а потом и с раздражителем.
Жиллиан дрожала от страха и беззвучно рыдала. Она уже понимала, что просить о чем-то совершенно бесполезно. Что будет, то будет.
Хойку открыл небольшой шкафчик, где в специальных гнездах было размещено множество резиновых искусственных членов, и после некоторого раздумья выбрал два из них.
— Этот,- он показал ей член длиной 6 дюймов и одним дюймом в диаметре,- для твоей задницы, а этот, побольше,- он протянул ей другой, толщиной дюйма полтора и длиной 9 дюймов,- для твоего передка. Ох, как же тебе повезло. Скоро ты будешь радостно визжать.
Однако Жиллиан только продолжала рыдать. Один из офицеров подошел к ней ближе, левой рукой больно ущипнул за ягодицу, а правой раздвинул промежность и что-то сказал сержанту. Тот взял Ирен за талию и прижал к платформе. Оба выбранных члена были на ней уже установлены, а сейчас оказались слегка прижаты к отверстиям девушки.
Тогда он поднял пульт управления и сказал Ирен:
— Начнем!- Хойку слегка крутанул рукоятку и малый член медленно стал входить в анус. Жиллиан задохнулась от боли и по ее щекам побежали слезы. Он подвинул другой рычажок и в ее влагалище стал входить другой член. Снова она задыхалась. О, Боже, насколько большие они были! Они могли бы разорвать ее!
И тогда медленно член стал вылезать из ее ануса. Другой стал еще глубже входить во влагалище. Это было начало. Два поршня в легком темпе скользили назад и вперед. Два прохода пронизывались поочередно. Зубы Жиллиан скрежетали. Она рыдала и рыдала. Ох, насколько отвратительно это было! Офицеры радостно скалились, похлопывая ее то по голой груди, то по животу, то по ягодицам.
Однако Хойку еще не закончил. К верхней стойке были подвешены две колбы, похожие на используемые для внутривенных вливаний. В одной из них была смазка, в другой — раздражитель. К колбам присоединялись две тонкие пластмассовые трубки. Сначала жертва должна была получить только смазку. Сержант поднес трубку к ее широко разведенным ягодицам, пластырем прикрепил конец трубки одним дюймом выше ее ануса и открыл кран. Смазка стала медленно капать на ее анус, а с него и на засовывающийся член. Избыток жидкости перетекал на член, занимающийся ее розовым передним проходом.
Медленно, очень медленно Хойку увеличил темп двигающихся членов. Жиллиан могла бы крутиться и извиваться как угодно, но они никогда бы не выскочили из нее, она никак не смогла бы уклониться от их. Да, машина была хорошо задумана!
Примерно через пять минут сержант приостановил искусственный член в анусе и удвоил темп движения другого. Ирен начала задыхаться от этих толчков, но сделать ничего уже не могла — против собственной воли ее промежность начала двигаться синхронно колебаниям резиновых членов, а сама девушка начала слегка подвывать.
Хойку похотливо улыбнулся и показал офицерам на Ирен. Они подошли поближе, нагнулись и с расстояния нескольких дюймов стали внимательно изучать, как пенисы входят в девушку и выходят из нее, прихватывая за собой венчик малых губ и складки прямой кишки. Один из офицеров похлопал Ирен по ягодицам, а другой, поглаживая живот, потер пальцами клитор, подтянул к себе грудь и слегка укусил за сосок. Жиллиан вздрогнула.
Сержант заметил это, улыбнулся и повернул рычажок на пульте. Искусственные члены стали перемещаться быстрее. Жиллиан задохнулась и начала приближаться к кульминационному моменту. Она опустила голову и заплакала. Она знала что это было только начало — по-прежнему беспощадно перемещался в ней большой член и в такт его движениям анус Ирен раздирался другим.
— Хорошо? Лучше, чем с солдатами?- улыбнулся Хойку. Жиллиан могла только покачать головой. Ее тело ей уже не подчинялось, оно уже само раздвигало и сдвигало колени, управляя движением членов и подводя ее к целой серии оргазмов — одному после другого.
Сержант поднял руку, закрыл кран смазки и включил подачу раздражителя. Это был то ли слабый раствор уксуса, то ли разведенный лимонный сок. От резкой боли в самых нежных местах Ирен вся побагровела. Но ощущения от возбужденных органов от этого еще усилились. Большие губы в ее промежности налились кровью, а смазка влагалища, и ранее обильно выделявшаяся, теперь стала заметно вытекать из нее. Офицер набрал полную ладонь этой жидкости и с усмешкой размазал ее по лицу девушки. Глаза у нее закатились, голова безвольно покачивалась с боку на бок, изо рта вылетали стоны. Работали только бедра. Они с силой насаживали Ирен на члены, поднимали, и опять насаживали. Она уже инстинктивно поняла, как движениями ног управлять скоростью всаживания в нее резиновых органов, и пользовалась этим вовсю. При приближении очередного оргазма она увеличивала эту скорость, чуть позже замедляла, чтобы через несколько минут вновь почувствовать приближение очередного взрыва.
Сержант торжествовал, а офицеры радостно посмеивались. Один из них похлопал Ирен по груди и что-то требовательно сказал Хойку. Тогда сержант достал откуда-то из-под платформы два черных резиновых конуса, присоединенных шлангами к всасывающему патрубку небольшого насоса. К внутренней поверхности каждого конуса крепился резиновый шарик, вращающийся при работе насоса. В результате при креплении конусов к грудям жертв достигался полный эффект сосания — вакуум вытягивал груди, а шарики создавали ощущение поглаживания и облизывания сосков.
Это ласкание грудей помимо воли вызвало у Жиллиан еще три оргазма. Начинался четвертый. Голова ее кружилась, глаза были полузакрыты, груди и соски набухли и вытянулись вперед, из горла вырывались уже не стоны, а какие-то полузадушенные хрипы. Она пыталась умолять о пощаде, но не смогла произнести ни слова и потеряла сознание.
Хойку на пару минут отвел конусы от грудей Ирен, схватил ее за соски и начал их трясти. Это не помогло, девушка по-прежнему не приходила в сознание. Тогда он стал бить ее по щекам, а офицеры с оттяжкой начали хлестать ее груди, стараясь как можно сильнее ударить по ее нежным, высоко поднятым и напрягшимся розовым соскам. Ирен вздрогнула, у нее начинался очередной оргазм.
Так продолжалось часа три-четыре пока Жиллиан безвольно не повисла на машине и никакие действия тренеров уже не могли привести ее в чувство. Но это было еще не все. Хойку достал четыре зажима, два из которых прицепил к ее соскам, а два — к резиновым членам и включил ток. Новые конвульсии, новые оргазмы стали сотрясать несчастную девушку, которая уже до самого конца не смогла прийти в сознание.
