Эта история произошла когда я работал хирургом на медкомиссии у ментов. Меня туда только-только устроили по блату, и я находился в предвкушении долгих осмотров интимных частей тела молодых парней, тем паче что работая в поликлинике на гражданке в мои обязанности входила лишь проверка осанки, суставов и вен, в общем, пустой формализм и никакой романтики.
Первые дни прошли относительно спокойно — ко мне приходили и подкаченные молодчики, и совершенно неинтересные толстые менты с пузом, с которыми я старался разделаться как можно быстрей. Но за грань дозволенного я не выходил: на первых порах меня удовлетворяла уже сама возможность «поглядеть», поэтому «трогать» было уже необязательно, хотя иной раз очень хотелось.
Однажды мне надо было занести кое-какие бумажки в другой кабинет, но нужного врача там не оказалось, поэтому я решил сесть на лавку в коридоре и подождать его там. Возле меня сидели двое молодых ментят — один в форме ППС, другой участковый, но тот что был в форме ППС судя по всему никаким боком к этой службе не принадлежал — у него были какие-то другие шевроны, значения которых я пока выучить не успел, да и погоны мамлейские, в то время как ребята из ППС в основном сержанты.
Они оба обсуждали какие-то трупы и «отказные», потом, видимо зайдя в тупик своего разговора, они замолчали, и, выдержав небольшую паузу, снова начали говорить, но на этот раз про врачей. Ментенок из неизвестной службы жаловался участковому на то, что ему еще «надо проходить этого гейского врача», и что его «заранее тошнит от этого». Гейским врачом судя по всему был я, т.к. в обязанности хирурга входит осмотр заднего прохода и пальпация внутренних органов, что безусловно попадает под определение «гейский».
Я стал с интересом прислушиваться к его рассуждениям дальше, и вскоре для себя отметил, что он самый натуральный гомофоб, из всех которых я когда-либо видел. Мне жутко захотелось поскорее принять его и осмотреть, и разозлить его, и смутить, наблюдая за его реакцией. Внезапно он повернулся и посмотрел на меня, его взгляд всего лишь скользнул по мне и тут же устремился в даль коридора. Я украдкой стал рассматривать его лицо — у него была очень привлекательная внешность: темные волосы, чуть-чуть торчащие из под кепки, тонкие губы и волчий разрез пока еще детских глаз — я едва ли мог отвести от него свой взгляд. Тут он опять отвернулся, снова заговорил с едва заметным хохлятским акцентом, который его почему-то украшал, но я уже толком ничего не слышал.
Отдав бумаги подошедшему доктору, я быстро двинулся в свой кабинет, а мой ментенок в его. Мне пришлось просидеть в своих мыслях примерно 20 минут, до того как я услышал стук в дверь.
-Здрааасьте, к вам можно?
На пороге стоял тот самый ментенок. Он явно удивился и чуть-чуть смутился, увидев за рабочим столом меня, но быстро скрыл свое удивление. Только слегка приподнявшаяся вверх бровь выдавала бурный мыслительный процесс,происходивший в его голове. «Будущий профессионал» — подумал я.
— Да-да, проходи.
Он зашел и положил мне на стол свою карту. Я быстро пробежался по ней глазами: «2 группа предназначения, оперуполномоченный УР..» я улыбнулся и сказал вслух:
— Ого какие непростые люди! Раздевайтесь, снимайте форму.
Он остался передо мной в трусах и майке, которую я также попросил снять. Я стал осматривать его позвоночник, а он невольно вздрагивал от прикосновений моих холодных рук к его горячей спине. В меру накаченный, высокий, с гордой и ровной осанкой, красивым прессом.. Он уже меня возбуждал. Я стал пальпировать его внутренние органы, надавливая в области живота, потом чуть-чуть ниже, к паху. Он молча стоял, закусив губу, и никак не хотел расслабляться.
— Спустите трусы — сказал я, сев на стул перед ним. Он тяжело вздохнул, повернул голову к окну и спустил трусы. Я надел перчатки и стал осматривать, а точнее лапать, его пока еще совсем мягкий член. С удивлением для себя я отметил, что он у ментенка обрезан, но очень чувствителен, потому что от нескольких моих «специальных» прикосновений он начал предательски твердеть, отчего мой пациент смутился и еще сильнее закусил губу, и, недовольно вглядываясь в окно своими волчьими глазами, попытался натянуть трусы. Я убрал его руки и и попросил повернуться спиной, моему виду представилась упругая молодая попка, а член мой неумолимо стоял, хорошо хоть что через халат его не было видно.
— Нагнитесь вперед, — сказал я. Это была стандартная процедура осмотра, но ментенок ее выполнять не хотел.
— Я не могу нагнуться, у меня болит спина. Я вчера растянул ее на турнике. — сказано это было язвительным тоном, и, естественно, было ложью.
Я отругал его за то что он не сообщил мне об этой проблеме раньше, и, посмотрев на него, увидел озорной взгляд и небольшую улыбочку на лице. Он был явно доволен собой за то что так легко сумел меня провести. Но не тут-то было!
— Ладно, не наклоняйся, стой ровно — сказал я, и раздвинул ему ягодицы, так что мне стало видно небольшую розовую дырочку. Ментенок сразу же испуганно отпрянул, повернулся и попросил меня «не делать этого», сообщив мне достоверную информацию о своем здоровье, и еще раз напомнив мне о больной спине, сказал, что «еле держится на ногах».
Сделал он это себе на зло, потому что я тут же предложил ему лечь на кушетку, и строго добавил, что если мы не завершим осмотр, то мне придется поставить ему штамп «негоден». Этот аргумент его убедил, он нехотя лег на живот на кушетку, я подошел к нему сзади и занялся его молодой попой. Снова раздвинул ягодицы, слегка погладил маленькую дырочку и надавил на нее, отчего тело ментенка вздрогнуло- это была его эрогенная зона. Я взял вазелин и стал аккуратно смазывать его дырочку прохладной мазью. Он зачем-то повернулся и посмотрел, что я делаю. Проконтролировав процесс, он снова отвернулся, и я тут же ввел ему в попку палец. Он вскринул и попытался вырваться, но я удержал его левой рукой. В попке у него и так было очень узко, но он дополнительно ее напряг, сжав мой палец еще сильнее.
Я попросил его расслабиться, но он лишь недовольно ерзал по кушетке, и сказал, что ему хочется в туалет. Я попросил его потерпеть, но его не привыкшая к посторонним предметам попка упорно пыталась вытолкнуть мой палец наружу, что меня очень смешило. Наконец-то ментенок втянул в себя воздух и ослабил хватку. Я стал «гулять» пальцем в его в мягкой попе, там было очень тепло и приятно, а вот ему судя по всему ситуация радости не доставляла, так как на каждое мое движение он отзывался ерзаньем и смущенным голосом просил меня «прекратить этот ужас». Но я вошел в раж и попытался просунуть внутрь свой второй палец. Что оказалось невозможным: ментенок недовольно застонал, сказал, что ему больно, да и палец мой не пролазил дальше чем на 2 сантиметра. Я не стал его мучить и решил поискать простату, вытащив один палец.
Нащупав ее я стал аккуратно ее массировать, отчего ментенок захлюпал носом и засопел, уже не пытаясь вырваться. Параллельно я стал поглаживать колечко ануса большим пальцем той же руки, следя за его реакцией. На какой-то момент я замер и с удивлением для себя отметил, что его попка и мой палец в ней движутся в такт его глубокому дыханию, а сквозь стенки ануса я чувствовал его пульс. Я вытащил палец и посмотрел на его до конца незакрывшуюся дырочку. Мне так хотелось приложиться к ней губами и пролезть внутрь языком, но разве я мог это себе позволить? Я лишь в последний раз погладил ее и нежно провел рукой по гладкой нежной ягодице. Мне все еще хотелось его проучить, поэтому я бросил ласки на полпути.
-Ну вот и все, осмотр окончен, можете вставать.
Ментенок лежа натянул трусишки и сел. Сквозь трусы я видел, что его член был в полной боевой готовности, а сам он поглядывал на меня с каким-то слегка обиженным видом.
Ему видимо было чуть-чуть больно попку, когда он встал чтобы взять одежду, потому что он смешно потрогал себя в том месте через трусы, а потом и вовсе заглянул внутрь, как будто пытаясь увидеть, что я там делал.
Он одел форму, и стоял рядом, пока я заполнял свой журнал и ставил печать в его карту. От него пахло чем-то особенным, какой-то свежестью или фруктами. В его глазах было замешательство и разочарование в самом себе. Он корил себя за возбуждение, которое испытал, за удовольствие, которое получил в кабинете у «гейского врача». Я задал ему еще несколько общих вопросов, на которые получил сбивчивые ответы на полу-украинском языке. Теперь он стеснялся меня, и стеснялся смотреть мне в глаза. Я отпустил его, и он, торопливо попрощавшись, вышел.
Позже мы встретились снова, но уже на его территории: он проводил допрос, а я был свидетелем. Он все так же по-детски стеснялся и прятал глаза, и тихо-тихо задавал вопросы. А я лишь вдыхал его удивительный запах, вспоминая тот прекрасный день.
