Хороша весна на Малороссии. Повсюду слышен шум лесов и шелест полей. Природа просыпается от долгого зимнего сна и наряжается в легкий зеленый убор. И звери лесные и гады речные- все занимаются, в эту дивную пору одним- тр-хаются! Кое-где видны забавные групповые забавы полевых грызунов, в лесных чащах под густыми сводами мощных деревьев и кустарника, еб-ся лоси, бобры, суслики, еноты, клопы, медведи, пасечник Трофим…и другие обитатели лесного царства. Все чаще можно уловить аромат весенних цветов и дерьма, заботливо положенного коровками… Одним словом пришла весна!
Вот и в этом году, как впрочем и всегда, молодая барыня, Просковья Березова, выехала из шумной и суетливой Москвы в свое летнее поместье — Березовый Бор. Проезжая по землям своего поместья, в котором царил разврат и блядоблудство, барыня похотливо зыркала на молодых халопов и чухала потную, розовую коленку…
— До чего ж пиздатая погода, маменька! — сказала молодая барыня.
— Конечъно, доченька, просто распиздатая погодка за окном…-прошепелявила старуха .- но молодая барыня мгновенно пнула ее пяткой в копчик и гневно воскликнула…
— Тя скоко учить, что, блядь нельзя при детях материться, от сцука, на старости лет, в конец охуела…Вот приедем, велю палок тебе всыпать!
— Конечно, всыпим…- прохрипела старуха, а про себя подумала- вот бл-ь выросла, ну просто вся в мамашу…
В этот момент дележанс проезжал мимо кузницы, где могучие холопы, покрытые горячим потом, играя мускулами, сотрясали стены своим богатырским храпом. Молодая барыня окинула взором кузницу, и увидела молодого, плечистого помошника кузнецов, который тихонько, боясь разбудить мастеров, отчищал бливотину и дерьмо со стен и потолка. Увидев его, Просковья, забыла все те ужасные вещи, которые она хотела, по приезду совершить со своей бедной старушкой. Длинные, светлые волосы молодого кузнеца, как солнечные лучи обжигали спину и ныряли куда-то в штаны. Она, только хотела окликнуть молодца, как роскошный фаетон, плавно проследовал в овраг и улегся там пузом кверху…Так все и заснули.
Проснулась барыня днем позже, от непреодолимого желания покакать. Откинув, врача сидящего у изголовья ее кровати, и молодого кузнеца, барыня, стремглав вылетела во двор где и скрылась от глаз назойливых крепостных, под огромным лопухом. Спустя час, барыня, довольная и порозовевшая вошла в каса марэ.
— Извольте, Прасковья Вениаминовна …-начал говорить старый фельдшер, но барыня его резко перебила, и тот рухнул на пол без сознания.
— Эээ…ну я пойду тогда…-робко заметил кузнец, но и он не договорил фразу до конца, так как оказался беспомощно лежать под мощным торсом барыни.
Спустя полтора часа.
— Ну вот и ладненько, пожалуй если этот матрасик выбить и подлатать, то из него чего путное, глядишь, и выйдет…- при этих словах тельце кузнеца вынесли и повесили на солнышке во дворе, холопы пнули его пару раз, делая вид , что выбивают, а увидев, что барыня раскарячившись, пустилась дрыхнуть, отправились бухать…
На утро два крестьянина, оклемавшись после , закурили по косячку и стали тупо втыкать в окна барского поместья.
— Гляди, Евраклий, а молодой-то кузнец опять на Березу-то полез…
— Гыыы…эгэ…вот это у тебя, Емельян, дубас что надо…кузнец-то небось барыню от колоды отличить не сможет…
— Злой ты, Евраклий, в занозах ведь весь будет…
— Та хуй с ним…
— И то верно…хуй с ним …
Довольные, что достигли консенсуса, холопы уснули…
Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается … Пришла зима. Барыня с кузнецом поженились, свадьбу отгремели такую, что все деревня неделю бухала, а когда все протрезвели, заметили, что барыня с кузнецом поженились…
Но гложило молодую барыню дело одно- кузнец-то совсем неотесанный, в постели, как холопы свечку не держали, ничего у них не выходило (точнее выходило, но реже чем входило…)
Бродил молодой барин по деревне, весь грустный такой, потерянный (ну еще бы ,с такими-то размерами…). И хотел он уже оземь удариться, как встретил старушку, а она ему человеческим голосом и говорит…
— Да, милок, попал же ты, и как ты с таким хреном-то в баню ходишь…ну не горюй, знаю я как тебе помочь…
Ну молодец сразу так обрадовался, весь повеселел, а бабки и продолжает…
— Только есть у меня одно условие. Я тебе помогу, если ты меня сейчас отодрешь!
— Ой !- испугался кузнец- ты же уже полу разложилась, а у меня и гондончика-то нету…
— Ну как знаешь- дело твое- сказала и пошла прочь…
А парню так сразу стремно стало, как же с хреном-то таким жить…подумал, подумал и отодрал старушку…
— Ой гусар, ой гордемаринец, ой драгун ты мой…и как же ты бабульку-то на старосте лет осчастливил- воскликнула и померла…
— Хм…херово дело…я что лох совсем? — подумал кузнец, и сам себе же и ответил- по всей видимости да…-и зарыдал горькими и противными слезами, как последняя истеричка.
Так он бродил и ревел по-бабски, пока не наткнулся на избушку на курьих ножках. Кузнец в сказки не верил, но на всякий случай сказал…
— Избушка-избушка, повернись к лесу задом, а ко мне передом — на что услышал ответ.
— А сосо не хохо!? Туристы, блять, понаехали- и сплюнула на кузнеца, да так, что тот чуть не захлебнулся!
Тут у парня крышу окончательно порвало. Он вскочил на бедное сооружение, стукнул его по печени, и как заправская шмара, начал тягать ее за волосы.
— АААА- завопило бунгало- пошлел прочь, страхопиздище ты обезбашенное…- потом юрта откашлялась и снова обратилась к вконец озверевшему пацаненку- да я таких как ты в 1812 голыми ставнями разрывала, кишки свои горячие с полу подбирала, когда ты- вражье семя еще до матки дорожку искал…кхе-кхе…ты сцука еще подсебя ходил, кода я, с Пугачевым Сибирь завоевывала…- но тут кузнец ее прервал.
— Так Пугочев ведь когда был…а у тебя вот лак на ставнях не обсох…
Тут вилла поняла, что сболтнула хуйню, и решила замять сей досадный инцендент…
— А ты, мотросик, чей будешь? И чего тебе от Распутина нужно?
— Распутина ?- удивился кузнец- Так это Машкин дом ?
— Дурак ты, Петька, и шутки у тебя дурацкие…Какая, нахрен, Машка?! Она ж в Москве под Киркоровым уже какой год лежит…ладно, дуй внутрь…провинциал…
Кузнец понял, что опростоволосился, поэтому молча зашел в гостеприимно открытую форточку.
Оторвав морду от грязного пола, он увидел самого Распутина, который, как обычно, лежал на печи, бабу ебал и жевал калачи.
— Эээ…начал было кузнец, но Распути его перебил.
— Сидеть, была команда !- он на скорую руку доебал бабу, та пошла в душ, а он одев мягкие тапочки из из голов хоббитов подошел к кузнецу и закурил…Дааа…дубас у него был просто божественный…
— Мне бы это…нуу…это…письку…это…никак…это…не…стоит…это…- заикаясь промямлил кузнец.
— Да уж…-только и сказал Распутин- я чернокнижник, а не уролог!
— Нуууууу…..PLIZZZZZ…-взмолился хлопец.
— Ладно, коротыш, помогу…- с этими словами чернокнижник вышел на улицу, намотал пару кругов вокруг избы, и зашел обратно.
— Вот! — он засунул руку с тряпочков в трусы, протер яйца и смахнул тряпку в бидон !- На, одной капли этого хватит для конефабрики, ты же должен принимать по стакану три раза в день перед едой !- закончив, маг передал бидон молодцу- держи, только не расплескай ! Все пшол вон !
Так и сделали. Кузнец пил этот меджик поушен три раза в день и уже через час перчик его стоял, как оловянный солдатик.
Кузнец еще долго бегал к магу и благодарил его, но тот ничего не брал, но сказал, что когда время придет, он возьмет, то , что ему причетается…
Всем было весело и радостно, но тут пришли большевики и половину села расстреляли, а другую половину разослали по каталашкам… Барыню за буржуйство, кузнеца за непристойный вид (хрен-то его уже никогда не падал), Распутина за торговлю дубасом, а мужиков за пьянство…
Пригнали значит большевики кузнеца в кутузку, стали они его расспрашивать, как зову, да сколько лет, ну когда он уже на ногах держатся перестал, его на полочку и положили…
Продер кузнец глаза, смотрит, все такое серое не чаморошное… только вот голубой дымок откуда-то, такой ароматный и бодрящий, и на хавчик пробивает, как у Распутина в котедже…и вдруг, слышит до боли знакомый голос …
— Ну вот теперь время пришло….Вжииик….
А на верхней полке два холопа курили свой дубас, и гыкали, наблюдая за смешными рожицами, что корчил паренек…или уже не паренек…хм…та хуй сним…
КОНЕЦ
