По окончании третьего курса универа отправились мы в Новомихайловский на 10 дней маленькой дружной компанией. В основном были парни и девки с группы, но потом ещё парочка знакомцев на хвост упала. Загораем, значит, выпиваем, я всё больше в море плавала, потому что на пляже не давали спокойно загорать, обязательно кто-нибудь пристанет со своими дурацкими приколами. Так мы с одним пацаном с параллельного курса сцепились, а он ещё постоянно с банкой пива ходил и вообще со всеми подряд рамсился. И вот как-то довёл он меня до нужной кондиции, и решила я с ним наедине поговорить, потому что никто особо не решался с ним в сторонку отходить.
— Эдик, пошли отойдём в сторонку, разговор есть, — сама от себя не ожидая предложила я и встала с шезлонга.
Этот задира молча пошёл в какие-то заросли в глубине пляжа. А я не люблю такие места, там пауки могут быть и прочая гадость. И как бы понятно было, что разговаривать с ним бесполезно, нужно просто поставить его на место и всё. Не обращая внимание на колючие веточки под ногами, я дождалась, пока он ко мне лицом повернётся. А потом просто ногой его в живот со всей силы ударила. Чтобы по-честному было, и он не вылупался потом, что его с ноги по яйцам на землю уложили. Так конечно тоже не совсем уж прям честно, но я же девочка, мне можно, тем более мог бы и пресс подкачать, алкаш пивной.
В общем согнулся он, и его голова оказалась на моём любимом уровне. Я его ещё немного пригнула рукой и зажала ему голову между ног. Не обращая внимание на то, что там может быть на земле, я быстро переместила вес в сторону, чтобы упасть с ним на землю, а то он мог бы просто разогнуться и поднять меня наверх. А на земле как-то надёжнее. И вот лежим мы на земле, а этот мудила матерится и пытается мои ноги разжать, даже анакондой обозвал меня зачем-то. Я ещё сильней его сжала, уже всё больше на шею «ножницы» делала, чтобы отключить. Ну, кровь перестала снабжать мозг, и этот задира закончил материться.
Я выпустила его, встала, отряхнулась, вроде никто по мне не ползал, а ведь я в купальнике открытом была. Смотрю – рядом ветка толстая лежит. Я этого недобитого засранца к ней волоком подтащила и села рядом. Сижу и думаю: хоть бы кто из компании пришёл проведать меня. А вдруг этот клоун меня прибьёт тут! Через несколько минут эта беременная пивным животом пародия на мужика стала приходить в себя. Первое, что он увидел, это мои ножки у себя на груди. Я таким образом стопы об его волосатую грудь от всяких веточек и листиков отчищала. Очень эффективно, кстати.
А вот первое, что я услышала, был опять всё тот же мат. Эдик стал руками от моих ног отмахиваться, а я ухватилась руками за ветку, что была потоньше и росла из толстой, подалась вперёд и бёдрами его голову приобняла слегка. Потом стала назад подтягиваться, чтобы попой на толстую ветку сесть. Добыча очень кстати стала ногами перебирать по земле, и таким образом я удобно уселась, а в ляжках у меня была матерящаяся голова.
— Эдик, ты хоть понимаешь, что не хорошо себя так вести, и надо извиниться за всё то хамство, что я от тебя натерпелась за эти дни.
Эдик отвечал почему-то матом и всё время пытался разжать мои ножки, а ведь я его даже не сжимала.
— Эдик, если ты будешь обзываться, я тебя опять выключу. Ты хочешь этого.
Утырок заткнулся и сидел молча.
— Давай, ты ко мне лицом развернёшься, и мы поговорим. Ты уже настроен на общение, или тебя ещё помариновать?
Матерясь, этот засранец стал разворачиваться сидя на попе. Глаза у него были злющие, а у меня наоборот настроение поднялось.
— Эдик, ты почему такой злой всегда, а? И бухаешь всё время. От тебя уже все шарахаются и стараются держаться подальше. А я вот решилась, думаю, дай познакомлюсь с человеком поближе. Ты любишь с девушками близко знакомится, а, Эдик?
Я обхватила его вспотевшую голову обеими стопами, широко разведя при этом бёдра, и изо всех сил ткнула его лицом прямо в свою зону бикини. Видимо он почувствовал лёгкие нотки унижения в моей попытке наладить контакт и стал размахивать руками. Схватил меня за щиколотки и начал вести себя по-хамски.
— Эдик, тебя там что муравьи кусают что ли? Ты чего дёргаешься?
Я начала быстро делать ножками «велосипедик», чтобы вымотать его, и через полминуты он уже не мог удерживать меня за ноги. Я почувствовала свободу и снова обхватила его голову стопами.
— Эдуард, ты почему такой непослушный? Девушка первая идёт на контакт, а ты её за ноги хватаешь. Нехорошо!
Я стала потихоньку приближать его голову к своим половым губкам, обтянутым тканью купальника. Он выставил руки вперёд и упёрся ими в толстую ветку, на которой я сидела. Я стала опираться руками на эту же ветку и переместилась немного вперёд. Бедняжка зажмурился, и его нос погрузился в ткань, пропитанную моими соками. И тут к нам подошли двое парней из компании.
— У вас тут всё нормально?
— Да. Эдик извиняется.
— Ясненько. Смотри, не придуши его тут. Уж лучше на пляже, чтобы все видели…
— Да валите уже! Не видите что ли: человек осознал свою неправоту и приносит извинения!
Эдик понял, что его спалили, но почему-то даже не стал трепыхаться и размахивать руками. Может он просто устал, а может во вкус вошёл, кто его знает. Но на его глазах проступили слёзы. Так трогательно всё это, конечно.
— Эдик, они ушли. Давай, я покажу тебе, как нужно строить диалог в твоей ситуации. Вот так берёшь и изо всех сил своей рожей в пиз…ёнку припечатываешься!
С этими словами я выпрямила ноги до конца, а потом, удерживая его голову стопами, максимально быстро приблизила его лицо к своей промежности и практически ударила его в лицо. Эдику было неприятно, он стал материться. Видимо алкоголь из-за стресса выветривался, и он начинал понимать происходящее с ним более отчётливо. Я начала делать возвратно поступательные движения, удерживая стопами его голову, и практически настукивала его лицо в свою промежность.
— Эдик, если ты будешь плакать, я хочу тебя предупредить, что меня очень возбуждает вид плачущего мужчины. Давай, сними аккуратно с меня бикини. Здесь вроде бы нет ползучих гадов, и меня в попку никто не покусает.
Негодник сквозь слёзы трясущимися руками стал медленно стягивать с меня трусики. Я довела их до щиколоток. Пока я их пропускала через свои ступни, они влажным пятнышком тёрлись об нос и рот Эдика. Меня это дико возбудило, трусики полетели в сторону, а голова пляжного задрота с силой врезалась в мою сочащуюся мякоть. Звук был что надо! Я стала в бешенном темпе практически вбивать его лицо в свою пи…ду, а новоиспечённый лизун больше не сопротивлялся. Только стонал с каждым ударом. Я тоже иногда повизгивала. Приходилось очень активно работать ногами, чтобы с нужной скоростью и силой перемещать его массу, ведь вместе с его головой отклонялось и туловище.
Из-за этого оргазм не спешил ко мне подкрадываться, я стала уставать, и под конец решила просто кончить от куника, зажав его голову в «треугольник». Конечно же он мычал, у него были проблемы с дыханием. А ещё, когда я кончала, то как-то так вышло, что я ему не в рот, а в нос спустила. Видимо он дышал ртом, а носом во влагалище уткнулся. И из-за этого клитор был недостимулирован. А руками я за ветку пыталась держаться, чтобы не слететь. Башку его не отрегулируешь, вот и пришлось кончать без клиторальной стимуляции.
Короче, оргазм был наверное больше миотонический, чем от куни, но носоглотку я его выделениями залила. Этот пиз…олиз стал кашлять и сморкаться, когда я его выпустила и разлеглась на ветке. Нужно было где-то поизвиваться, не на земле же мне нежиться. А потом этот недодумок решил от меня удрать, но ноги его плохо слушались от долгого сидения в рабочей позе передо мной, и поэтому я быстро его застигла и оседлала. Сжав его рёбра ногами, я приказала ему взять зубами мои трусики. Не оставлять же их там, дорогой же купальник.
Таким образом ему пришлось ползти на четвереньках. На его спине, разумеется, красовалась я. Он так дополз до места, где наша компания зависала. Народ на нас озирался: девушка без трусиков оседлала мужика и катается! А когда мы вплотную подобрались к нашему месту отдыха, одна очень интересная особа прореагировала весьма необычным образом:
— Ах ты тварь! – Кинулась на меня с кулаками одна из девиц нашей компании не успев выйти из моря.
Оказывается, у этой парочки началось некое подобие отношений, там, любовь всякая, конфетно-букетные ухаживания и прочая няшно-ванильная милота. И тут значит я устроила при всех на её парне голопёз…енькие покатушки! Я конечно же начала извиняться. Да если бы я знала, вообще бы не стала с этим Эдиком связываться.
— Оленька, извини пожалуйста, что по пи…де его пустила. Я же не знала, что между вами чувства. У него до сих пор из носа моя конча капает…
Да извинения, конечно, не мой конёк, да и Оля эта была тоже какая-то мутная. В общем, не успела я договорить, как эта фурия меня скидывает с «лошадки» и обнажает весь мой срам. У Эдика от неожиданности даже мои трусики изо рта выпали. И вот так начали мы с ней кататься по песку. Нужно было как-то победить эту разъярённую мегеру. И самый лучшей приём в такой ситуации – это страстный и долгий поцелуй в кубы.
Я начала с ней сосаться. Засунула ей в рот язык и стала там шуровать так, что два незалеченных зуба нашла. Прошло несколько минут, и эта Оля перестала оказывать сопротивление. Она протолкнула мне в рот свой язык, и я стала нежно его посасывать. Она обняла меня и уже стала шуровать пальцами у меня между ног. А я же без трусиков, туда песок попадает, короче жесть полная! Выждав момент и оказавшись в процессе перекатывания сверху, я внезапно отольнула от её губ, приподнялась и оседлала её грудь. Моя пиз…ёнка была вся в песке, и я решила сесть ей на лицо, чтобы она её язычком вычистила.
Осознав всё коварство моего поступка, Оля захотела скинуть меня с себя. Она пыталась поднять меня за колени, которыми я её руки к песку придавила, но у неё плохо получалось. Я посмотрела на Эдика: он с интересом наблюдал, как две аппетитные самочки борются на песке. Я поняла, что язычок эта ревнивица точно не высунет, поэтому завалилась на бок и попыталась выйти на «ножницы». Получилось обхватить её, но вместе с руками. А хотелось бы конечно только голову или шею. Пришлось сжимать как есть. Соперница всё же вытащила руки, и теперь у меня между ног красовалась только её голова.
Душить и её не хотела, просто думала так немного полежать с ней, чтобы она попыхтела и выбилась из сил. Ребята нас обступили и предложили мне воды. Я любезно согласилась, и из бутылки прямо на мою девочку полилась тёплая минералка с газом. Наконец-то этот ненавистный песок стал вымываться из моей щёлочки, но Оленька по-прежнему не принимала никакого участия в этом процессе. И тогда я решила слегка надавить ей на затылок, чтобы она побулькала у меня там своим носом. Она пришла в ужас от всего этого и принялась колотить меня кулачками по бёдрам, смешно пускала пузырики, а потом быстро сообразила, что нужно немного поработать язычком.
Она вставила язык поглубже и стала делать мне чвак-чвак с характерным звуком. Я сжалилась над ней и задрала ей нос, схватив за волосы, чтобы она могла дышать. Так через несколько минут моя киска была снова чистой и без песка. Я выпустила Олю, она побежала в море отплёвываться и мыть лицо, а я стукнула ножкой Эдика, чтобы он в позу лошадки встал. Мне пришлось снова оседлать бедняжку, чтобы прикрыть свой срам. Потом вернулась Ольга.
— Оля, сходи сполосни в море мои трусики, а то они все в песке. Я же не могу их надеть. Ты же так старалась, мою пиз…ёнку язычком подмывала…
Девушка со слезами на глазах подобрала с песка мои трусики от купальника и пошла мыть их в море, потом вернулась, отжала их и протянула мне. Я развернулась к ней не слезая с Эдика и протянула ей ножку, потом вторую. Она надела их на меня, после чего я слезла со своего «трона».
— Пошли, поплаваем, — сказала я Ольге и положила ей руку на плечо. Потом мы с ней подружились, а с Эдиком так никто больше не общался в нашей компании.
