Вернувшись из армии Саша первым делом закатил вечеринку в честь возвращения. На ней было много его друзей, некоторые из них армейские. Само собой девчонки. Два года и восемь месяцев у него не было женщины. При виде уже пышногрудых одноклассниц, он то и дело бегал в ванную, и кончал, что бы не упасть в обморок.
Девочки хорошенько выпили. Среди них была его хорошая знакомая. Она была самой младшей среди всех, что был на вечеринке. Её звали Таня. Ей было почти 17лет. Через полтора месяца будет.
Таня была очень красивой девушкой. Не худая не толстая, длинные, тёмно каштановые волосы до самой попки, маленькая грудь, которую Таня по своей скромности не подчёркивала. Красивые серые глаза, и маленькая татуировка в виде бабочки на лодыжке.
В этот вечер она почти не танцевала. Всё время расспрашивала про армию, как и что там делают. А как зимой? А если дождь? А если заболел? И тому прочее.
Под конец вечеринки её сильно напоили армейские друзья Сашки, и потихоньку, стали её раздевать. Танькина «подруга» всем распатякала, что она ещё девственница, и по пьянке уже не худые воблы, а накачанные, сильные, и «голодные» амбалы решили поиметь её во все дыры. (показать какие они сильные, и кто в доме хозин)
Двое её держали, один её пытался раздеть, а остальные ржали, и запугивали её. Сашка, который в то время курил на кухне, услышал шум в гостиной, и прибежал. Увиденное его шокировало. Маленькая, хрупкая девочка уже с разбитой губой, и задранным платьем лежит на полу, и пытается вырваться.
— Э! Вы чё охуели?
С этими словами он кинулся на одного из парней. Постепенно потасовка переросла в бойню, и пацанов пришлось разнимать. К счастью, на утро они плохо помнили, что было вчера, и поэтому остались друзьями. Но сейчас не об этом.
Танюшка, как только её спасли, собрала вещи и ушла. Я, как только увидел закрывающуюся за ней дверь на скорую руку оделся, и выбежал за ней. Далеко от дома она ушла. Медленно шагая в развалочку, тихо плакала. Я её остановил, успокоил, парни пьяные до полусмерти, ничего не соображают. Это её немного успокоило. Так как было уже темно, а жили и я и она далеко, я предложил её подвести до дома.
На пол пути она попросила остановить машину. Сказала, что не может прийти домой в таком виде, и немного прогуляется. Да уж. Алкоголь стукнул ей по мозгам. Гулять одной в два часа ночи. Зимой.
Предложил зайти ко мне. Тогда у меня не было ни каких намерений. У меня была девушка. Буквально за два часа до вечеринки мы с ней были в кафе. Но потом всё изменилось.
Я предложил ей принять душ, дал ей свой халат, приготовил кофе. Оно как нельзя лучше прочищает мозги. Поседели, выпили. Я её положил в своей комнате, а сам лёг в соседней. Почему-то не мог ни как уснуть. И вот наконец-то начал усыпать, и на тебе.
— Серёжа… Ты спишь?
— Нет. Что случилось?
— Я не могу уснуть. Мне страшно.
Мы разговорились. Что бы не уснуть я включил настольную лампу. Во время поздней беседы пояс на халате развязался, и была видна её маленькая грудка. Не помню конкретно каким образом, но Таня оказалась у меня на кровати. Я её резко уложил на две лопатки, снял полностью халат, и принялся сильно мять её грудку.
— Не надо. Больно.
Но меня подменили. Я продолжил сжимать её маленькую грудь. Чувствовалось, как сильно бьётся её сердце. По розовеньким щёчкам потекли слёзы. Казалось, её парализовало от страха. Тогда я не мог понять почему, так как был тоже не слабо выпивший, а сейчас понял. В квартире то мы были одни, и оттащить меня от неё уже было некому.
— Раздвинь ножки, малыш.
Немного поколебавшись, она не сильно развела ноги в стороны, и прикрыла руками ещё девственную щёлочку. Раздвинув её ножки ещё шире, я лёг на неё, и принялся целовать красные от удара губки, и заплаканные щёчки. Вскоре она успокоилась, немного расслабилась и даже немного увлажнилась.
Тут алкоголь сиграл свою роль, к счастью в нужный момент. Я медленно и тихо, что бы не спугнуть её вошёл до целочки, ещё немного поласкал её, потом легонько приподнял её попку, и резко вошёл. Танюшка тихонько айкнула, почти не напряглась, и успокоилась. Немного подождав, что бы она привыкла, я начал двигаться в ней. Крови практически не было. Её было настолько мало, что на простыни осталось только две маленькие капельки.
Иногда Таня пыталась освободиться, ей было тяжело дышать, а потом стала получать удовольствие. Стала закусывать губку, рядом с раной, томно закрывать серые глаза, и подставлять маленькую грудку под мои руки.
Медленно положив её попку на кровать, я согнул её ножки в коленях, и стал одновременно иметь её, и ласкать её затвердевшие, ещё совсем крошечные сосочки. Она стала шевелиться подо мной как уж на сковородке, и почему-то заплакала. Стала сжимать ноги, и выгибаться. Сначала я испугался, может я ей сделал больно, а потом почувствовал, как сокращается её влагалище, а сама она застыла как статуя, и без сил упала обратно на кровать.
Сонными глазками она смотрела в сторону и тихо дышала.
— Хватит. Я больше не могу.
Тихо прошептала она. Я сделала ещё несколько поступательных движений, и вышел из неё. Она моментально уснула, а я ещё почти полчаса гладил её тело, и целовал её.
