Папа бросил нас с мамой когда мне было 8лет. С тех пор прошло уже много времени и боль причиненная отцом забылась. Мама, поистине красивая женщина, всегда привлекала мужчин. И вот теперь, когда она снова была готова завести отношения, в нашей жизни появился Григорий.
Он-яркий пример человеческого благополучия. В считанные дни он вскружил маме голову: богатый дом, машина, престиж… Через четыре месяца сыграли свадьбу.
Я не была его поклонницей. Мне было все равно, но несомненно я была счастлива за маму.
Обладая несметными для нас с мамой богатствами, он обладал редкостно уродливой внешностью, хотя и привлекал женщин. Я знаю, он был страстным любовником, похотливым самцом. Часто случалось что мама получала выговор за то, что опаздывала на работу или вообще, проводя целый день в постели с Григорием, не являлась на рабочее место.
Мы стали зависеть от него. У нас не было ни своего дома, ни денег.
Суббота. Я стою у кухонного стола, ем фруктовый салат. Чья-то рука ложится на мою попку и больно сжимает ее. Я вскрикиваю и оборачиваюсь. Григорий! Я..незнаю что делать. Я все поняла. Мама в городе на все выходные, а я и мой отчим в доме одни. Он берет меня за талию, приподнимает и садит на стол. Проводит рукой по волосам, я вздрагиваю, и шепчет:»детка, не дурачься, ты же понимаешь что плохая новость для мамы будто вы снова живете на улице, правда ведь, котенок?» На глаза мне ничего не наворачивается, я все поняла.
Григорий ложит меня на стол и раздвигает мои ноги, задирает домашнее платье до груди, наклоняет лицо к моей промежности. «киска, ты девственница?»-спрашивает он и снимает с меня трусики. Я резко свожу ноги и кричу-«нет, прошу, не надо», он меняется в лице и серьезно отвечает -«детка, ты моя собственность, ноги врозь, иначе..», от ударяет меня по лицу… Я раздвигаю ноги-«девственница, Григорий Андреевич», по лицу текут слезы. Отчим улыбается, наклоняется и снимает платье до конца.
Я лежу на стеклянном кухонном столе с раздвинутыми ногами и в одном лифчике, который он уже нежно снимает. Григорий целует меня в грудь и кусает соски. Я зажмуриваюсь от боли. «не бойся куколка, ты привыкнешь, кстати ,красавица, не думал что у тебя такая точеная фигурка»-и он целует меня в губы крепко, больно, неприятно. «терпение»-он расстегивает штаны и достает свой член, подносит его к лобку.
Его орган растет на глазах и,мгновение- он уже внутри меня. Я сжимаю кулаки от боли, извиваюсь, вырывается громкий стон…в голове тысяча мыслей»что это что это, что со мной что?» он крепко держит меня за бедра и грубыми рывками натягивает на свой кол меня, хрупкую, невинную, маленькую девочку.
На лице Григория животная гримасса, это продолжается около 10минут. Я лежу с пустыми глазами и смотрю в потолок, ни единой эмоции на моем лице. Волна, прошедшая по его члену заставляет меня вздрогнуть, мгновение, и мощная струя вязкой спермы вырывается в мое влагалище. Он разворачивается и говорит-«уберись здесь, помойся», уходит, оставив меня в луже спермы, лежащую на столе, униженную, оскорбленную.
Вечером он взял меня в той комнате и в той кровате где трахал мою маму. Трахал безудержно, терзал как голодный волк овцу, ебал маму так, что ее стоны и крики, и его рычание, хрипение было слышно на улице где я обычно сидела во время этих оргий. Сегодня же он ебал меня. Я стала его шлюхой. Он драл меня на кухне в попку, наклонив на столешницу, в спальне, в душе, в саду, я сосала его орган, он заставлял меня мастурбировать на рекламных паузах и смотрел как я писаю.
Когда я не слушалась его он брал ремень, привязывал руки к кровати и стегал меня по моей бедной пизденке. Так, он заставил меня ходить по дому без трусиков и лифчика, всегда, даже когда у нас были гости и при маме.
Мама ничего не замечала. Она ничего не знала. Она была счастлива с ним. Иногда Григорий трахает маму, а когда она уснет,зайдет в мою спальню и выебет уже дочку. Вот так.
Весной он улетал в швейцарию по делам. И взял меня с собой. Мама была рада что я увижу Европу. Чтож.
В Швейцарии мы пошли на торжественный прием. Он сам лично нарядил меня: белое платье-бюстье на десять сантиметров выше колена из тонкого почти прозрачного шелка, обрамленное кружевами по линии низа и верха, серебрянное ожерелье с камушком заманчиво спускающимся к грудям, бежевые туфельки на неприлично высокой шпильке с ремешком, обхватывающем мою изящную лодыжку…
Разумеется, никаких трусиков. Я уже почти никогда не надевала их, после жесткой порки которую он мне задавал всякий раз когда зачунув руку под мое платье нащупывал там этот предмет туалета. Думаю, Вам стало понятно, что отчим выдал меня за свою «детку», как он называл меня на людях. На том приеме, он собирал взгляды завидующих мужчин всякий раз когда шлепал меня по упругой попке, когда как бы случайно приподнимал край платья и гладил меня по промежности, когда мы встали и удалились из за стола в сторону туалетов, а потом вернулись изрядно потрепаные…
Он показывал свои права на меня. Я-его собственность.
Теперь и всегда.
