Сложно говорить что-то определенное о человеке, который сам путается в своих мыслях и желаниях. Здесь проще говорить не о том даже, что его привлекало в этой жизни, а о том, что он реально хотел найти привлекательного. В такой ситуации можно сослаться и на Фрейда, который многое определял через секс и связывал с ним все остальное. Конечно человек всегда был и есть и, я уверен, будет порочен в своих побуждениях, особенно если они вызваны его инстинктом. Инстинкт, как известно, примитивен и несет в себе дьявольское искушение во всех отношениях, особенно в сексе. Все прекрасно знают свои тайные побуждения, которые так и просятся наружу, но которые сдерживают, осознавая их противоестественность нравственности. Поэтому слабовольные люди либо скатывается до низости и превращаются в пошлых животных, оправдываясь как только могут, либо вынашивают все в себе и оставляют там навеки, так и не выпустив, но продолжая поддаваться искушению, либо вовсе забывают об этом.
Простите мое такое долгое вступление, поскольку оно было необходимо мне для оправдания того, что я намерен написать, ибо это касается меня и я расцениваю все нижеизложенное как своеобразную исповедь. Так как в Бога я не верю, особенно в того, что нам пытаются навязать, и поэтому и имею дерзость писать эту вещь, а исповедуюсь я перед людьми, уверен, ничем ни хуже меня и таких же, наверно, порочных.
С самого детства я как и многие испытывал огромный интерес ко всему тому, что принято называть интимным. Пошлость, если это можно так назвать, была вторым моим я, но имела определенные черты свойственные лишь моей пошлости. В некотором отношении это могло быть похоже на пошлость как таковую, особенно в детском возрасте, но когда растешь , она начинает приобретать индивидуальные черты.
Еще в пять или шесть лет я испытывал огромное возбуждение при мысли о том, что меня могут увидеть обнаженным, даже неважно кто(хотя, в данном случае я имею ввиду именно моих ровесников) — мальчик или девочка, но , конечно в случае с противоположным полом это выглядело более заманчиво. Я один раз, ведомый неудержимой прихотью, пригласил одну знакомую( ей было лет 7-8, в то время как мне — 6) к себе домой, сказав ей, что сниму трусы. Она согласилась, не знаю почему… так как был тогда совсем мелкий и не мог думать о последствиях тем, более в такие минуты, то привело это к тому, что потом она ходила и рассказывала всем, что видела. Стыд был конечно расплатой, но он меня не останавливал. Ну, не говоря об играх в «докторов» в детских компаниях, в которые мы не упускали случая сыграть, я не раз проделывал тоже самое лет до 9(конечно теперь с условием взаимности). Не кривя душой, также скажу что до этого возраста(где-то за год) я также занимался ерундой и со сверстниками того же пола что и я, но это я обсуждать не хочу. Следует тут сказать, что это было действительно спонтанной детской пошлостью, где мне довелось попробовать оральный секс… я мало о нем знал, в отличии от моего товарища. Собственно, я согласился, не подумав, опять же в безумной схватке прихоти и разума. После я вообще потерял интерес к этому… такова была расплата… лет до 14. Я вообще испытывал отвращение ко всему, что касалось секса, поскольку все это напоминало мне тот случай.
Потом наступили времена эдакого созревание и все не чуждое остальным было не чуждо и мне. Я сразу скажу вам — я гетросексуал и слава богу, мне удалось это уяснить, будучи еще совсем ребенком. Конец девятого класса, мне почти 15. Я вообще еще ни разу не целовался. И я всегда завидовал тем, кто мне описывал свои переживания с этим связанные. Я не был особенно симпатичен: худощав, еще не сформировавшийся гадкий утенок, я никогда не мог найти общий язык с девушкой, к которой испытывал симпатию, а таких было ой как не много(я был излишне избирателен).
1.
Мы сдавали экзамен по английскому в школе. Я сдал его неплохо — на 4, и был весьма рад результатом. Друзья мои наполучали целый букет разных оценок: один 5 , два остальных 3. Но поскольку последние два привыкли к таким печальным исходам, это их не особо огорчило, и мы пошли праздновать сдачу экзамена. К нам присоединились наши одноклассницы. Мы немного покурили и выпили. Потом вышло так, что они ушли по домам, а с нами(нас было четверо) осталась одна из них. Надо сказать самая лучшая. Звали ее Таня. Собственно, я за ней пытался ухаживать в классе седьмом, но ничего не вышло.
