Часть 1. «Начало»
Мне 17 лет, зовут меня Оля. Вот какой поворот сделала моя судьба… Но, по порядку.
Я живу с мамой, которая работает простой уборщицей в одном учреждении, да ещё и подрабатывает в других местах по той же «специальности», отец уже давно нас покинул. Живём мы в обычной квартире обычного дома.
В классе я незаметная девчонка, а может меня просто стараются не замечать мои более состоятельные одноклассники.
Одеваюсь я весьма просто, откуда-ж деньги, во всё китайское. Своим видом, наверное, подрываю имидж своих одноклассниц. Хотя меня терпят, может из-за того, что личико, в принципе, симпатичное, фигуркой природа не обидела. Да и испортить фигуру нечем, зарплаты матери хватает только на то, чтобы просто одеться и не мереть с голоду.
Относительно нормально общаюсь в классе только с одной девочкой. Живет она в нашем доме, в одном со мной подъезде. Её отец какой то большой ученый, но со старыми взглядами на жизнь, поэтому, несмотря на солидный достаток в семье, живут они в простом доме, хотя квартира «упакована» в лучшем виде. Зовут мою одноклассницу Ира. Она, конечно же, выглядит как принцесса. Красивая, модная, уверенная в себе. Она своеобразный лидер в нашем классе.
Не знаю почему она общается со мной лучше, чем все остальные? То-ли потому, что живём в одном подъезде, то-ли потому, что её отец привил ей основы общения с людьми без учета социального статуса. Но так я полагала до тех пор, пока случай не развеял мою наивность.
Так вот что, всё таки случилось. Как то раз я пошла в магазин за продуктами, и то-ли не посмотрела внимательно цены, то-ли просто не рассчитала, только когда расплачивалась на кассе мне не хватило денег. Ерунда, рублей 20, но стыдоба неимоверная, я даже расстерялась со стыда, не знаю от чего отказаться, чтобы оплатить остальное, стою краснею, чуть не реву.
Ситуацию разрулил молодой человек, стоявший за мной в очереди. Он мягим, но настойчивым тоном сказал, чтобы я не волновалась, забирала продукты, а оно доплатит недостающую сумму. Как под наркозом, не то от его увереннного тона и голоса, не то от неловкости всей ситации, я не отказалась, а просто всё забрала, отдала свои деньги, и пошла укладывать продукты в пакет. А этот молодой человек подошел ко мне, говорил какие то ободряющие слова.
Я почти ничего не понимала из того, что оно говорил, кажется пыталась лепетать слова благодарности, но уши и щеки горели пламенем, в ушах шумело. В результате он даже проводил меня до дома, по дороге всё говорил какие то комплименты в мой адрес. Стоит ли говорить, что такого я никогда не испытывала. Я вообще думала, что я человек невидимка по жизни.
На следующий день он встретил меня около подъезда, пригласил пройтись с ним прогуляться, просто поболтать. Мы ходили по аллеям парка, он угощал мороженым. Что-то всё говорил. И, как мне тогда казалось, мы случайно проходили мимо павильона с игровыми автоматами. Он вдруг оживился, сказал, что он программист и недавно, в качестве подработки, настраивал здесь игровые автоматы. Предложил зайти и просто посмотреть.
Там, сев за один из автоматов и истратив всего двести рублей, он выиграл тысячу. Потом, отведя меня в сторону, стал говорить, что если бы сейчас достать денег (хотя бы тысяч пять) и сделав сразу крупную ставку, можно сорвать с этих аппаратов не менее 50 тысяч.
Ведь он эти аппараты настраивал и знает как можно их обыграть. Сказал, что если бы я могла занять такие деньги, весь выигрыш был бы мой.
Сейчас я пониммаю что я была наивная, очарованная в том томент, дура. А тогда мне казалось, что это такая редкая удача… Не помня себя, с трясущимися руками и ногами от возможного счастья я прибежала к единственному человеку у которого могла что либо спросить — к соседке Ире. Наврала ей «с три короба», что мать просит до конца недели пять тысяч, что где то там со скидкой продают хорошую стиральную машину, а в конце недели ей выдадут премию…
Дура, дура, тысячу раз дура. «Не моргнув глазом» игровые аппараты «сожрали» деньги, а мой новый знакомый пролепетав что то, по смыслу укладывающееся в «упс» исчез навсегда.
И вот, как написали бы в пъесе: двое, я и Ира в её квартире. Я стою посередине её комнаты и реву как белуга. Из вежливой и почти милой девушки она превратилась в стервозную и грубую.
— «Ты что ненормальная, ты вообще пониммаешь что ты натворила? Ладно ты сама лоханулась, так ты меня перед родителями подставила. Я деньги тебе дала из секретной заначки отца, про которую даже знать не должна» — кричала Ира с такой злостью в голосе, какой я никогда от неё не слышала. — «У меня теперь один выход, сказать что ты сама украла эти деньги, когда заходила ко мне в гости. Ты вообще представляешь что тогда с тобой будет? А твоих жалких объяснений и
слушать никто не будет».
Я и без неё понимала, что она права. И только одно фраза крутилась в моём зарёванном мозгу: «Что теперь делать?»
— «И что ты, дура ненормальная, собираешься теперь делать?» — как будто слыша мои мысли кричала Ира.
Много ещё чего кричалось и ревелось , но как то случайно, в порыве отчаяния, я произнесла фразу: «Я заработаю, хоть проституткой, но заработаю…»
Интонация Ирины от злобной сменилась на цинично-ироничную: «Да ты что, проституткой говоришь, да ты лохушка, либо влетишь куда нибудь в ещё худшую неприятность, либо тут же залетишь в ментовку, и тогда ещё не лучше твоя жизнь повернется».
Даже плохо соображая в тот момент, я понимала, что она права как никогда.
Ирина на некоторое время замолчала. По её виду было понятно, что она что-то обдумывает. А я стояла и уже обессиленная и ничего не соображающая, тихо ревела иногда приговаривая: «Что же делать?»- «Я так понимаю, ты почти на всё согласна, чтобы вернуть эти деньги?» — вдруг спокойным тоном спросила Ира.
— «На всё, на всё, на всё что угодно» — уже в отчаянии взмолилась я.
— «У меня есть один вариант — продолжала Ира — но…»
Я вдруг впервые за несколько часов, почуствовала, что есть хоть какой то выход, и в непонятном порыве встала перед ней на колени: «Ирочка, пожалуста, скажи. Я на всё согласна, только бы никто ничего не узнал»
— «Да, при этом варианте никто ничего не узнает, внешне твоя жизнь не изменится абсолютно, но. Но ты должна будешь делать то, что я говорю.»
— «Всё, всё, что угодно» — в порыве «хватания за соломинку» причитала я.
— «Да ты ещё плохо понимаешь, что мне угодно» — Ирина немного помедлила, а потом произнесла: «Я хочу, чтобы ты стала моей служанкой, честнее сказать рабыней» У меня даже дыхание перехватило. Таких слов я даже представить не могла и только тихо произнесла: «Как это рабыней?»
И услышала от Иры следующее:»Рабыней — это значит моей собственностью, которая беспрекословно подчиняется мне, делает всё на что хватит моеё фантазии. И при этом не перечит и не робщет. Ты кажется вообще проституткой собиралась быть, так что тебя останавливает. Не согласна? Тогда выход только один — я объявляю тебя воровкой, а дальше ты сама пониммаешь. У тебя выхода то нет никакого. Денег тебе этих не взять нигде, а даже если и попытаешься, то как ты объяснишь причину, по которой они тебе нужны?»
— Ира продолжала нагнетать давление на мою психику: «Нету у тебя вариантов безболезненного решения этой проблемы. А согласишься — конечно для тебя это будет малоприятно, но это всё будет между нами. Ни твоя мать ни школа, никто ничего не узнает.
В комнате повисло молчание. В моей голове проносились какие-то смерчи из спутанных мыслей, ничего ни куда не укладывалось, но через некоторое время из всего этого мысленного кавардака родился вопрос: «А когда я должна дать ответ?»
— «Сейчас! Завтра будет поздно. Это моё последнее слово. — жёстко отрезала Ира.
Помолчав ещё минут пять, еле слышным голосом я спросила: «А если я согласна, что я должна делать»
— «Так «если» или «согласна»? — нагнетала Ира.
-«Да..» — уже совсем чуть слышным голосом сказала я.
— «Что «да»?
— «Я согласна…»
— «Тогда слушай меня внимательно — уже даже со стальными нотками в голосе продолжала Ира — я повторяю только один раз. Если ты не сможешь нести ответственность за своё согласие, то завтра будет то, о чём я предупреждала. Так вот, еперь ты выполняешь все мои приказания, а все мои слова это приказания тебе, быстро и беспрекословно. Если ты не выполняешь, ты или наказваешься или я, всё таки делаю то, о чём больше говорить не хочу. Ты всё поняла? Ты по прежнему согласна?»
— «Да» — опять под слёзные всхлипывания пролепетала я.
— «Ну, тогда попробуем. Для начала: прекрати реветь и вытри все свои слезы» — твердым голосом скомандовала Ира.
Я начала глубоко вздыхать, чтобы погасить рыдания и стала вытирать слёзы руками, при этом до сих пор стоя на коленях посреди пола. Вытирать слёзы получалось плохо, руки были сырыми и слёзы только размазывались по лицу.
— «А чем можно вытереться?» — спросила я.
С плохо скрываемым раздражением Ира сказала: «Да хоть трусы свои сними и вытрись, моя что-ли проблема».
Я замерла, глядя на неё, и пытаясь понять что это было шутка или нет. Видя моё замешательство Ира грозно произнесла:
«Что-то не ясно?»
С ощущением какой-то нереальности происходящего я поднялась и стащила с себя дешевые трусики и стала вытирать себе лицо насухо. стоит упомянуть, что на улице была тёплая майская погода и одеты мы были почти одинаково, футболочки и джинсовые миниюбки, конечно сильно различающиеся по цене и виду.
Вытерев лицо я в непонимании что делать дальше остолбенела посреди комнаты. Ира, наконец-то тоже отошла и села в мягкое кресло, закинув ногу на ногу.
— «На колени и ползи ко мне» — промолвила она.
Я опустилась на колени и на четвереньках началась двигаться к ней, до сих пор не веря, что это происходит на яву. В комнате висела какая-то «звенящая» тишина. Подползя к ней я остановилась.
Ирина сказала: «Теперь, когда ты у меня, ты называешь меня «Госпожа», запомни это. А сейчас, чтобы убедиться, что ты всё поняла — целуй мне ногу».
В это мгновение в моей голове опять понеслись неясные мысли, начало всплывать чувство противоречия всей этой ситуации, но в тоже время в груди стоял комок страха, что если я не подчинюсь, то случится ещё более страшное и я медленно начала наклонять голову к босой ноге напроив моего лица.
— «Ну!» — начала проявлять нетерпение Ира.
Я осторожно прикоснулась губами к её ноге. Никаких чувств и ощущений не было, я просто касалась губами её ноги и при
этом смотрела на неё, чтобы понять так или не так я делаю.
— «Ты там нюхаешь или целуешь?» — опять с раздражением в голосе сказала Ира — «Целуй так чтобы я чувствоввала!»
И тут все мысли стали уходить из головы и на их место стала приходить одна мысль: «как бы, где бы поцеловать Ирину ногу. Я начала покрывать её ногу поцелуями быстрее, стараясь губами обхватить пальчики, участки кожи, покрывая поцелуями всю стопу. Это продолжалось минут десять.
Ирина всё это время внимательно следила за мной. Потом она произнесла: «Ну вот, и ничего смертельного, начало есть.
Теперь можно и язык «включать».Я поняв, что это новое приказание, лизнула её ступню, потом ещё, потом пальчики ног. В этот раз я уже почувствовала вкус её ног, но со страху даже не задумывалась приятно это или нет.
Но Ира не дала мне продолжить это занятие. Она вдруг сказала: «Ну хватит, давай лучше закрепим твоё послушание похорошему. Что то я перенервничала и надо расслабиться». После этих слов она приподнялась в кресле, задрала юбку, сползла немного вниз, а ноги широко раздвинула и положила на спинки кресла.
— «Ну ка, расслабь меня, рабыня!»
Я опять опешила. Конечно я понимала ЧТО я должна сделать, но в неий ступор я опять впала. Я переводила взгляд то на Ирино лицо, то на открывшийся мне вид девичей промежности, едва прикрытый розовыми стрингами.
Это вызвало очередную волну Ириного негодования: «Ну что, блин, опять? Хреново пониммаем, или нарываемся на наказание?» — уже не подбирая выражений, почти кричала Ира.
Очередной приступ страха вывел меня из ступора, я приблизила лицо к её трусикам и опять стала покрывать её пахучее лоно осторожными поцелуями. Вдруг почувствовала резкий удар по затылку, моё лицо на мгновение вжалось в её половые губы сквозь стринги.
— «Языком!» — последовала отрывистая команда.
Я начала старательно водить языком по гладкой ткани дорогих трусиков. Уже, боясь навлечь гнев своей хозяйки, сама старалась разнообразить свои старания разными способами. Абсолютно бессознательно немного вошла в раж, что даже понравилось моей хозяйке и я услышала слабый стон удовольствия. Этот стон как будто привёл меня в чувства, я отпрянула от её промежности…
Невозможно описать как в коротенькое мгновение в голове уложилось столько чувств и эмоций. В то мгновение в голове уложились слова и вопросы: «Что я делаю?», «Как приятно!», «Мне это нравится?», «Почему мне это нравится?» «Я кажется возбуждаюсь сама?».
Прекращение моих действий вернуло к действительности и Иру: «В чём дело?» — последовал грозный вопрос, хотя и с томными интонациями в голосе.
Мой ответ последовал немедленно, видимо как реакция в критической ситуации: «Может снять…?»
«Да сними…» — уже стонущим голосом ответила Ира.
Она приподняла попку и сдвинула ноги, я быстро стащила с неё стринги, и уже без напоминания быстро вернулась к её лону.
Не знаю, что произошло со мной, но видимо у меня «снесло крышу». Я уже с каким -то неистовством лизала и целовала её киску. Мой язык сам начал орудовать в разных местах. Я лизала, целовала, посасывала половые губы и клитор, опять лизала щёлку и вокруг неё. Уже вокруг было влажно от слюны и выделений. Влажно было и у меня между ног. Ира уже стонала почти не прекращая. Через какое то время она начала слегка метаться в кресле, а затем издала протяжный крик и сжала мою голову между ног. Я поняла, что она кончает, но со стонами продолжала лизать её, запустив руку себе между г. Едва я сделала пару движений по своему клитору и меня накрыла волна оргазма.
Ира расслабила ноги и полулёжа в кресле отдыхала. Моё лицо всё ещё находилось у неё между ног. Я тоже расслабилась но продолжала покрывать её промежность лёгкими поцелуями.
Немного отдохнув Ира подняла голову и сказала: «Тебе, я смотрю, и самой понравилось?» — и не дожидаясь моего ответа сказала: «Неплохо для первого раза, но тебя как рабыню ещё учить и учить. Сегодня вали домой, а завтра после школы ко мне.»
— «Хорошо» — и вдруг спохватившись — «Да, Госпожа!»
продолжение следует…
