Тонька, моя старшая сестренка, была лесбиянка. И еще гомосексуалистка. Лесбиянкой в моем понятии она считалась потому, что при каждом удобном случае, а их было множество, начиная с того времени как мы приходили со школы и до возвращения родителей с работы, седлала меня как боевого скакуна, расположив свою задницу у меня на груди и елозя, пока ее пизда не упрется мне в подбородок.
Тогда она слегка приподнималась и ловко насаживалась на мое лицо, так что мой нос оказывался в пизде, ну а язык попадал прямо на клитор, который в то время мы, еще не знавшие научных слов, называли секилем. И начинались ласки. В это время ее руки ласково и мягко мяли и теребили мой хуй, обнажая красную головку и пряча ее в складке кожи. Периодически ее губы брали головку в рот, смачивая ее слюной, ее язык облизывал хуй, как будто она лижет мороженое. Было ужасно приятно.
Гомосексуалисткой, а проще пидораской, она звалась потому, что ебать давала только в жопу. Хуй у меня еще не достиг размеров как у взрослого мужика и проникал в ее дырку легко и свободно. Да еще когда смажешь его вазелином. Да и дырочку промажешь хорошенько. Входил и выходил с всхлипом, с чмоканьем, вытягивая за собой пену из вазелина, какой-то жидкости и чего-то коричневого. От этого избавиться было нельзя, как бы не мыли жопу перед еблей.
К своим забавам с некоторого времени мы привлекали младшую,прихватившую нас как-то за этими занятиями и проявившую чудеса шантажа, дабы попасть в теплую компанию. У нее еще и титьки толком не начали расти, но ее голенькая пока пизденка научилась реагировать на ласки, отзываться бурно и даже по нескольку раз кончать. И попочку ей разработали, так что и в ее дырочку хуй проходил свободно.
Нам нравилось, когда родители приходили откуда-нибудь с гулянки, или гуляли у нас. папенька, поддав, терял все ограничители, тащил маманю в комнату и заваливал ее на кровать, а то ставил раком. Почему-то родители считали, что прикрыв дверь в свою комнату, отсекали нас от всей информации. Выход пацанята всегда найдут, как и ту щелочку, сквозь которую можно увидеть все интересное и в полных подробностях.И мы, зажимая ладошками рты, смотрели, как папенька толкает в мамку свою елдину, как она задирает ноги ему на плечи. Или как она стоит, ухватившись руками за кровать, а он натягивает ее на себя, крепко ухватив за бедра. Не знаю, что уж там им виделось в ошарашенном алкоголем мозгу, только шлепки их тел, стоны и рычания, могли разбудить мертвого. А когда они засыпали, наступал наш черед.
Старшая была выдумщица. На то она и старшая. Иногда она раскладывала меньшую на кровати, присасывалась к ее пизденке, просунув палец в жопу, а свою пизду и задницу подставляла мне. Я, присев на колени, вылизывал ее щелку, пока она не вспухнет, не взорвется оргазмом, затем пристраивался к ее заднице и содомировал, пока не кончу. Часто младшая и старшая менялись местами. Занимаясь еблей сразу с двумя сестричками, научился подолгу не кончать. И еще научился кончать пару раз не вынимая. В дальнейшей взрослой жизни мне это умение очень пригодилось в общении с дамами.
Или еще придумка сестры: сама садилась на торчащий хуй и прыгала на нем, пока не кончит, а младшенькую садила мне на лицо. Надо заметить, что когда не было возможности прочистить задницу сестренок ( не всегда можно раздеться ), они не возражали против того, чтобы отсосать братику и дать ему возможность кончить им в рот. Даже научились глотать молофью и находили в этом какое-то удовольствие. Делили одну порцию пополам.
Старшая уже дружила с парнями. В те времена расставить ноги и дать парню до свадьбы означало покрыть себя несмываемым позором. А когда нацелуешься, когда парень намнет тебе титьки, натрет пизденку, правда через трусы, придя домой сама залезешь на брата, даже если он спит, не в настроении, либо родители еще не уснули. Чаще же я ждал сестричку, сидя на лавочке у калитки, что тот верный пес, ожидающий своего хозяина. Мы шли за сарай, сестрица стягивала трусы и вставала раком, упираясь головой и руками в стенку, а я приседал, ласкал ее, а потом чистил духовую трубу. Домой возвращались вместе, довольные и счастливые. И родители были спокойны за дочь.
Когда старшая вышла замуж и съехала от нас к мужу в далекие края, мы с младшенькой остались сиротками, но занятий сексом не бросили. Даже стало еще лучше. Младшая расцвела, раскрылась и стала такая охочая до ебли, что иногда мне казалось наступает карачун. Сил не хватало. Начинала болеть жопа, так она подставляла титьки, уже отросшие, расставляла бедра, пошире открывала рот.
В гости к родителям приехала старшая сестра. Подарки, родня, выпивка и прочие причиндалы встречи. Вечером нам не досталось места в доме и мы, по старой привычке, пошли спать в летнюю кухню. Из нее был вход в предбанник и в баню, так что мы получили даже преимущества. Старшая не оставила нас, и даже не смотря на уговоры родителей, пошла спать туда же, куда и мы с младшей. То есть в летнюю кухню. Надо ли говорить, что она провела мастер-класс едва лишь захлопнулась дверь за маманей, кудахчущей и старавшейся расстелить нам постель. И тогда я попробовал сестричкину пизду. Оказалась эта вещь такой сладкой, ароматной, вкусной.
А уж когда хуй расположился внутри ее барином, вольготно проверяя все уголки и закоулки, счастью моему не было предела. Младшенькая сидела на лавочке напротив и, сняв трусы, теребила свою мохнашку, терла ее и все не могла кончить, пока старшая не взвыла, мечась подо мной, яростно царапая мне спину, ногами вдавливая меня в пизду и мотая головой, очего волосы ее рассыпались по подушке. Тогда и младшенькая заохала. Она пересела к нам поближе, расположилась в ногах и наблюдала, как промеж ляжек ее сетры ходит хуй братика, как его яйца колотятся по дырочке попы, куда не так уж давно нырял и стерженек, что сейчас периодически нырял в пизду и выныривал из нее.
Сестрица кончила, а у меня все еще стоял колом и тогда я завалил младшенькую и вогнал в ее попку. Она взвизгнула. Без смазки, без подготовки проникать в нее оказалось трудно, тем более, что и хуй-то уже давно не был тем детским тоненьким стрючком. А старшая уже развернулась кверху задницей, согнула ноги, подтянув их под себя и приподнимая попку для моего удобства. Ее дырочка была мокрой от смазки, что вытекала из пизды и стекала как раз на дырочку. И все же она заохала, когда я проталкивался в такую знакомую попку. И отвыкла уже, да и я подрос, да и елдак потолстел, удлинился.
Стоически вытерпев первый натиск, сестрица отдалась приятному чувству. И когда я кончил, заполнив ее кишку спермой, мы еще долго лежали, склкщившись, как пара собак. Она, сжав ягодицы, не выпускала меня, даже придерживала рукой, завернув ее за спину.
В ту ночь мы не выспались. Под утро, открыв двери, проветривали кухню от стойкого запаха ебли. От запаха спермы, женских выделений и еще чего-то, напоминающее запах кошек.
Сестра жила у нас две недели. Две недели вакханалий. Не знаю как она, а я, прощаясь на вокзале и помахивая вслед уходящему поезду, испытывал некоторое облегчение. Я даже натер трудовую мозоль на конце, И потому младшенькая, после отъезда старшей, довольствовалась моим языком и сама ублажала братика только лишь ротиком.
