В Питере у метро Ломоносовская находится есть любопытное местечко — оно почему-то называется школьной базой. Тамошний персонал, состоящий из незлобных теток средних лет, предпочитал называть его школьной гостиницей, но москвичи, советовавшие это место друг другу, упорно называли его — школьная база. В этом была своя правда — это больше походило на базу, чем на гостиницу.. Мы с Вероникой поселились там, решив устроить себе маленькие каниулы после гастролей нашей танцевальной труппы в Питере. Оплаченная дорогая гостиница после последнего дня тура была нам не по деньгам, и мы вспомнили про рекомендации знакомых музыкантов, которые перебивались там во время своих наездов на Неву.
Место оказалось довольно странным — и, конечно, очень дешевым. В холле в ожидании посления толпилась большая ватага гомонящих школьников: кому как, а для нас вполне приятное соседство. Школьная база представляла из себя самую настощую школу, переделанную под проживание, своего рода зимний лагерь. Нам досталась комната под номером четыре. Когда мы поднялись с чемоданами наверх, нашим глазам
предстала… комната. Это был небольшой класс — даже доску забыли снять — весь заставленный койками. Выщербленные стены. Старый линолеум на полу. Чисто. «За пятьдесят рублей в день — очень даже», — улыбнулась Вероника, — пошли погуляем». Мы засунули чемоданы под койку и вышли, заперев фанерную дверь выданным нам чуть обточенным ключом.
-Ну как, ребятки, поселились?, — спросила нас тетушка, занимавшаяся нашим поселением на входе.
-Да, спасибо.
— У нас тут не пятизвездочный отель, конечно, но…
— Скажите, -перебил ее я, — там столько коек, к нам что, кого-нибудь подселят?
— Нет, что вы! Не волнуйтесь, у нас как раз сегодня большая группа детишек уезжает, будете одни жить, спокойно.
***
После восьми часов гуляния по каналам и набережной мойки мы вернулись на базу, когда было уже темно. «Неплохо бы в душ», -сказала Вероника.. Действительно, последний раз мы принимали ванну только вчера, перед выселением из отеля.
«Интересно», -ответил я, «а он вообще здесь есть?». Мы спустились на первый этаж, и уже думали спросить кого-нибудь из персонала, где тут принимают ванны. Внезапно я уперся взглядом в картонку, на которой было фломастером написано «душевая», и нарисована стрелочка вниз, в подвал. Два небольших лестничных пролета, и очередь. Семеро подростков — очкарики.
— Охохо, -произнесла Ника, — сколько же мы будем ждать?
— Можете пройти вперед нас, — заулыбались ребята, — вас же меньше, вы помоетесь быстрее.
— Там что, один душ на всю эту базу? — спросила их Ника.
— Нет, что вы!, -ответили ребята, — Там их штук двадцать.
Мне захотелось в туалет. Решив, что общество вполне интеллигентное, я сказал Нике, что отлучусь на минутку.
Поднялася на первый этаж — в холле на диванчиках сидели дети и смотрели на экран старого цветного телевизора. Извините, ребята, а где здесь мужской, — тихонько спросил я у мальчика, сидевшего с краю.. «По коридору налево и еще раз налево», -сказал мальчик, — «Только он общий. Там женский затопило два дня назад». Туалет я нашел не сразу — он оказался вполне в духе самой базы — несколько унитазов даже без перегородок.
«Да, для пятьдесяти рублей в день — неплохо», подумал я. Когда я вернулся, между Никой и ребятами вовсю кипела светская беседа. — … Ой, а мы из Нижнего Тагила. Мы — сборная победителей школьных Олимпиад.
Нас премировали поездкой в Питер за победы.
— Ясно, молодцы. А мы танцовщики — гастролировали в Питере, вот решили остаться дней на пять, каникулы себе устраиваем.
— Ой, а мы подумали, что вы тоже школьники.
— Я думаю, мы не намного старше вас, — с улыбкой ответила им Ника.
Это правда — мы с Никой в наши 20 выглядели совершенно подростково, гораздо моложе своих лет. Ей давали 16, мне — 18. При желании нас действительно можно было принять за старших школьников.
На Нике была футболка без лифчика, и сквозь ткань проступали контуры торчащих кончиков сосков. «Интересно, подумал я, что ее так возбудило — эти желторотики? Или она думает обо мне?» Мы с Никой были близкими
друзьями — она в свое время притащила мне в труппу — но никаких романтических и тем более телесных отношений у нас никогда не было. Мальчики предавались беседе с инетересом и украдкой поглядывали блестящими глазами на мою подругу.
Массивная дверь душевой открылась, оттуда дохнуло паром, и из нее вышла целая толпа школьниц.
— Идите, -по-джентльменски сказали ребята, -вы быстрее нас помоетесь.
— Пошли со мной, — вдруг сказала Ника.
— Я? — оторопел я. Бывало, что мы переодевались на глазах друг у друга в гримерках, но вот чтоб душ…
— А вы разве не парень и девушка? -удивилсь мальчики.
— Гошка, пойдем, -настаивала Ника, -пока нам делают любезность, надо пользоваться. Кто мне спинку будет тереть?
Сердце мое забилось. Покраснев, я прошел за Никой за дверь. Нашему взгляду предстала очень странная картина. За предбанником с вешалками открывалась полная пара огромная зала, вполне похожая на какую нибудь гигантскую сауну.
— Шпингалет не закрывается, сказал я.
— Ничего страшного, никто плохой сюда не войдет. Прикрой дверь поплотнее, чтобы не сквозило, и все. Там ребята, они никого сюда не впустят. Я снял с себя все, кроме плавок. Ника оставалась в трусиках и футболке,
закрывавшей ее до ляжек.
— Ты что, в плавках будешь купаться?, -спросила Ника, поставив ногу на банкетку и достав из барсеточки флакон с пеной для бритья. Она аккуратно нанесла нену на ляжки и голени и доставала новую бритву из пакетика — брось, мы столько раз видели друг друга без всего. Хочешь, я первая разденусь?
Я пожал плечами и улыбнулся.. Ника быстро брила ноги, резкими движениями — быть может,
торопилась, чтобы не заставлять ребят ждать? И точно:
— Давай, ребята там ждут, — Ника сняла с себя футболку.
У моей подруги на самом деле было очень странное тело. У нее не было характерной для танцовщиков поджарости и атлетического сложения. Скорее это была точеная стройная фигурка: почти миниатюрная, но с выразительной талией. Аккуратная, среднего размера грудь и фигурный, хотя и очень тонким тазом. Стройные ножки.
— Давай, три-четыре, — сказала Ника, и глядя на меня с ласковой усмешкой, и медленно, с удовольствием приспустила трусики до коленк. Я сделал то же самое со своими плавками. На белых трусиках у Ники виднелось явственное, большое влажное пятно. «Интересно, подумал я,это она от меня так возбудилась? Или…»
Я старался не смотреть на нее. Но тем не менее мой член застыл в положении параллельно полу — в полустоячем положении.
— Ничего страшного, Гошка, -сказала моя подруга, — ты молодой мальчик, а я молодая девочка, — и шлепнула меня по ягодице.
— Ты очень красивая, Ник.
— Ты очень красивый, Гошенька..
Она взяла с банкети пену и… вылила ее на свою промежность. Чтобы не провоцировать собственную эрекцию, я пошел в душевые. Кафельный пол был телпым. Душевые оказались покруче туалета. Четыре ряда изогнутых, явно очень старых алюминевых труб с рспределителями сверху, из них безо всякой регулировки постоянно хлестала горячая, на грани выносимости, вода. Никаких перегородок. Во избежание различных эксцессов с запахами, я, пользуясь отсутствием подруги, первым делом вымыл член.
— Представляешь, — Ника подскочила, — стала брить себе промежность, думала полосочку такую красивую оставить, одно неловкое движение — и пришлось сбривать все. Буду теперь как девочка..
Я совершенно машинально посмотрел на ее межножье. Маленькое, аккуратное, похожее на персик влагалище. С волосиками они было хоть как-то прикрыто, а без них ника выглядела абсолютно голой.
— Потри-ка мне спинку, — сказала поя подруга. Я взял мочалку и стал тереть ее красивую, ровную спину. — Жесткая какая мочалка. А рукой можешь?
Я тер. Член медленно поднимался.
— Ты прости, может я тебя засмущала, сказала она, но я правда не смущаюсь никого. Ты мой близкий друг. Если бы я не боялась засмущать этих ребят, я бы и с ними могла помыться, ничего страшного.
— Им лет по пятнадцать, -ответил ей я, — они бы с ума сошли от возбуждения.
— Давай я теперь. Поворачивайся спиной. Я закончил водить кончиками пальцев по ее спине, и она пошла в под соседний душ.
Я послушался. Ника набрала пены на руки и стала втирать мне ее в спину. В этот момент открлась дверь, и та самая семерка парней, с которой мило ворковала Ника у входа в душевую, вошла в зал.
— Извините, — они пытались перекричать звук воды, там пришла какая-то женщина из обслуги, и сказала, что через пятнадцать минут выключат воду — там авария какая-то. Мы отвернемся, а вы прикройтесь пока.
— Все в порядке, идите мыться.. Извините, что мы тут долго завозились.
— Можно? — крикнули ребята.
— Да!
— Да ты эксгибиционистка, — смеясь, сказал я Нике.
— Мальчики красивые, — ответила она, — и хорошие.
Через три минуты вся семерка вошла в душевую залу. Они замерли. Увидеть красивую голую девочку, не прикрытую даже интимной причесочкой они не предполагали. Видимо, они думали, что мы купаемся в
купальниках. Ну, положим, в моих причиндалах ничего для них нового не было, а вот Ника… С ее побритым влагалищем она , должно быть возбуждала их очень сильно. Приличные ребята, отошли в самый дальний отсек залы и стали яростно мылиться. Все, как один, стояли к нам спиной — видимо, чтобы не смотреть на голую женщину. Джентльмены.
Я намылил голову и закрыл глаза.
— Дай-ка мне мыло, — услышал я голос Ники и передал, поднял с пола кусок мыла и вслепую передал в направлении ее голоса. Полуоткрыв глаза, я увидел — ее неловкий взмах рукой, легкий удар по моей руке, и мыло из моих рук полетело… как раз в сторону того паренька, с которым она разговаривала до
входа в душевую. Тот стоял отвенувшись к стене. Кусок мыла проехался по полу и застыл прямо у него под ногами.
— Подай мыло пожалуйста, — крикнула в ту сторону Ника. Парень не отреагировал — то ли боялся повернуться, то ли шум воды заглушил ее слова. Она вышла из под струи душа и в три прыжка очутилась около парнишки. Мыло лежало между ним и стенкой, чуть справа отнего. Ника нагнулась. Он увидел ее в этот момент.
Он стоял ко мне боком. В том месте, где у него был гульфик на плавка уже через секунду был… кашалот. Пятнадцатисантиметрый член распер его плавки. Ника распрямилась. Стояла перед ним абсолютно голая.
Смотрела на него. Он обалдело смотрел на нее.
— Тяжело тебе на меня смотреть? — спросила Ника.
— Да, — произнес парень.
— Плавочки сними.
— Ш-што?
Вместо ответа Ника присела на корточки, взяла двумя пальцами верхнюю кромку его плавок, оттянутых членом. Спустила с него плавки.
— Что вы делаете?
— Ничего. Глазки закрой.
— З-зачем?
— Когда девочки делают минет, они могут выглядеть непривлекательно. А ты мне нравишься. И я хочу тебе нравиться. Пусть тебе просто будет приятно.
— Что делают?
— Ты хочешь меня? Только честно.
— Вы сами знаете.
— Ты с ума сейчас сойдешь. Я хочу чтобы тебе было лечге. Чтобы тебе было хорошо, чтобы было приятно. Закрывай глаза. Не подглядывай.
Он закрыл глаза. Она заслонилась им от взглядов его товарищей — может действительно считала, что видеть, как девушка отсасывает парню — это не очень привлекательно Ника взяла его за бедра, запустила его стоящий член себе в рот. Парень закрыл глаза и приоткрыл рот — он тяжело дышал.
Он сделала несколько движений — сначал медленно, а потом постепенно ускоряясь. Через полминуты он дрогнул; Ника продолажала методично и глубоко надеваться ртом на его член. Судя по ее лицу, спермы из парня вылетело много. Она ее проглотила. Ника положила голову ему на живот и открыла глаза. Мальчики отвернулись — они конечно, пытались подглядывать, но она действительно заслонилась от них своим первым партнером. Так что они видели только движения и судороги своего приятиеля.
— Идите сюда, громко сказала она, По очереди.
Мальчики долго не решались — стояли под душевыми с кашалотами в плавках. Никто не шел первым.
Ника выбрала самого маленького мальчика с небольшим и тонким членом, распиравшим плавки.
— Иди ко мне, мой хороший. Ну, я прошу тебя.
Парень, дрожа, сделал шаг ей навстречу.
— Ты стесняешься? Закрой глазки.
Закрыл. Верхняя тесемку на себя, небольшой член с пушком вокруг, маленькие яички. Закрылась им от остальных.
— Господи, она у тебя аж зудит, хороший мой.,- сказала Ника.
Его член полностью уместился ей в рот. Мальчик кончил тут же: его ягодицы сжались.
Следующий был этакий молодой мужчина — чуть покрупнее и понакачаннее, чем остальные..
— Закрой глаза.
Она взяла его за ягодицы и — снова несколько движений. Под конец парень вытащил член из ее рта.
— Зачем ты это делаешь?
— Ну, я боюсь тебе неприятно.
— Мне очень приятно. Спускай спокойно, не бойся, не захлебнусь.
Четверо остальных подверглись той же части — еще несколько минут Ника стояла на коленях под душем и принимала в себя пять мальчишеские спуски. Никто не уходил — обалдевшие ребята ополаскивались — а вернее было бы сказать, отмокали.
Вдруг выключилась вода. Вся наша компания скопом пошла в предбанник одеваться. Ребята одели брюки. Ника завернулась в полетенце.
— Вам было хорошо, ребята?
— Дддда, -записнаясь сказало совершенно обалдевших голосов, — Ссссспасибо… —
Могу я вас попросить об ответной любезности?
— Все что хотите, — сказал самый смелый.
— У меня тут крем для тела. Натрите меня им пожалуйста. Мне будет приятно.
Самый смелый взял из рук Вероники тюбик и выдавил крем на ладонь. За ним последовал второй. Ника сняла с себя полотенце и легла на банкетку.
— Ох, коленки болят, — сказала она. Четыре руки ездили по ее глянцевому от крема телу, втирая крем в живот и плечи. Груди и промежности эти руки избегали.
— Солнышко — из лежачего положения Ника посмотрела на одного из массажистов, — не бойся растирать мне грудь, мне будет только приятно.
Смелый выдавил ей крем на грудь и начал массировать руками.
— Сильнее.
Он уже почти мял ее грудь.
— Нравится?
— Да.
— Лобок мне намаж тоже.
— ЧТо?
— Под животом и между ног.
— Не могу.
— Не бойся, она взяла его руку и запустила между ног. Он нехотя, словно боясь, стал массировать ее.
— Вот умница. Спинку намажешь?
— Ну да.
Она перевернулась на спину. Руки добровольцев заскользили по ее спине. Ребята освоились — ягодицы намазали без дополнительных просьб. Но и здесь не обошлось без провокаций.
— Слушай, у меня там детский крем в барсетке. ДОстань пожалуйста.
Парень достал. Она поманила его пальцем, мол, на ушко. Он опустил глаза и кивнул. Выдавил на палец каплю крема. Аккуратно и медленно стал втирать его… между ягодиц. Мизинцем водил ей по анусу. Ей было приятно. Его это возбуждало. Под джинсами у него явственно обозначилось уплотнение.
*****
Мы поднялись наверх, в наш номер и сели на койки в центре комнаты — выбор был богатый.
— Блин, ну ты даешь, -сказал я.
— Ты знаешь, я так люблю воду…. Я понимаю, что я случайно его спровоцировала, но ему правда просто плохо было. Я просто вдруг внезапно поняла, что ничего подобного в моей жизни никогда не будет. Я если и пробовать — то с такими вот чистенькими, здоровенькими и милыми детишками. Я бы им отдалась бы по-настоящему, прямо там, под душем. Просто ясно же что они кончают через три секунды.
Внезапно раздался стук в дверь. Я открыл дверь. На пороге стояла тетушка, которая нас селила. Мы перепугались не на шутку.
— Ребята, мне очень неудобно, мы вам обещали отдельную комнату, но мы совсем забыли. К нам только что привезли большую группу, и нам приедтся объединить две комнаты. У нас тут ребята в соседней комнате живут, хорошие, милые, сборная победителей школьных олимпиад из Нижнего Тагила… Смотрите, вон у вас там есть бывшая лаборантская, я сейчас мужиков позову, они вам две койки туда вынесут, и будете отдельно, только без двери….
Мы с Никой переглянулись. Вот так так. Я посмотрел вглубь класса — да, там действительно было помещение в глубине — бывшая лаборантская. Быть может, это раньше был кабинет химии, физики или биологии..
— Ничего страшного,- сказала Ника, — не надо ничего тащить.. Раз ребята хорошие — разберемся сами. Не переживайте вы так. Только попросите их через пять минут придти — мы переоденемся.
Кивнув, тетка вышла. Ника ринулась к чемодану и достала белую рубашку на кнопках и клетчатую юбку до колен. Рывком сняла с себя футболку и надела рубашку. Сняла джинсы и нацепила юбку.
— Застегни молнию мне сзади пожалуйста.
— Что это ты наряжаешься, -спросил я со смешком.
— Догадайся.
— Ты что, хочешь их трахнуть теперь?
— Не трахнуть, я научить кой-чему.
— Ты их научишь дикому сексу.
— Я научу их нежности, Гош.
Дверь была открыта, никто не приходил. Ника села читать книгу, я вставил в уши наушники от плеера. Прошло минут пятнадцать, и в дверь постучали..
— Войдите!, сказала Ника.
В комнату вошли семь знакомых нам мальчиков. Они отводили глаза.
— ЗДравствуйте еще раз. Вы не рады меня видеть?
— Ну что вы… Мы сейчас только о вас и говорили.
— Мне можно на ты. Слушайте, парни, не надо этого смущаться.. В конце концов, я же этого хотела сама. Сказать, что мне было приятно принести вам облегчение — это ничего не сказать. Я же тоже девочка, и мне нравятся мальчики.
— Ты … замечательная, — запинаясь, сказал еврейский мальчик.
— Вы тоже, -улыбнулась Ника.
Продолжение следует?
