В него я просто безумно влюбился, так что не мог себя без него представить. Он к нам пришел в школу учителем рисования, я сразу его приметил. Таких мужчин, а быстрее парней я еще не видел, а, может, был еще мал, чтобы их замечать. Моя зрелость уже проявлялась во всю, и это было заметно по моим телесным изменениям. Я часто посматривал на себя в зеркало.
Мне всего-то пятнадцать лет, возраст, который волнует всех от мала до велика. Для нас столько существует запретов, чтобы мы не превратились в Ромео и Джульет. Как быть нам таким, которые раньше других созрел? Уже в 4 классе заболел так называемым половым увлечением, и у меня появилась первая настоящая сперма. До этого я дрочил лет этак с шести: было очень приятно, баловался с девчонками, часто играли в доктора, здесь-то и происходили познания себя и своих сверстников. Мне нравились писуны моих друзей, и они немногим отличались от моего достоинства. Так
начинались мои похотливые похождения ученика, фото которого достойно находилось на Доске Почета школы.
Мой рост в то время был больше среднего — под 175см, и мне нравилось моё телосложение. Мой дружок (писун) уже достигал размера 16-и сантиметров, в обхвате около 4-х сантиметров, я его мог обхватить полностью, но привык и дрочил его кончиками пальцев. Я не хотел его брать в кулак, как делают большинство пацанов, нравилось дрочить только основными пальчиками — большим и указательным. Я ими чувствую каждый миллиметр своего писуна, а уж, когда начинается семяизвержение, пальцы работают с такой отдачей, что выстрел спермы получается такой далёкий, что даже не догадываюсь, насколько она в этот раз улетит. Очень нежно водил по крайней плоти и стягивая её только с залупки, и этого мне хватало, чтобы раздрочить его до последней стадии эрекции, это самое моё эрогенное место.
Мне всегда было так интересно наблюдать за таким перевоплощением моего красивого дружка. Кулаком сдавливать его никогда не хотел, только при мысли, что это будет ему удавкой, не позволяли так мастурбировать. При моей хорошей сексуальной фантазии я водил пальчиками туда-сюда, и только возле залупы, надвигая и стягивая с неё крайнюю плоть; где отделяется головка от ствола, — моё самое возбудимое эрогенное место. Минуты наслаждений уносили меня в мир прекрасных созерцаний. Он, возможно, ничем не отличался от других своих собратьев, но всё ж таки, отличия были, и это я стал замечать в бане, когда по субботам народ устремлялся в общественную баню при фабрике.
Сначала стеснялся, казалось, что заметят мой небольшой орган, но оказалось, что он ничем не отличался от остальных. Я поначалу прикрывал его от других глаз ладонью или шайкой, но потом бросил такую «гнусную» привычку и даже стал его больше демонстрировать, чем прятать. Вуайеристом себя не считаю, но мне всегда нравились хуйки ребят, и тем более у тех, которые уже дрочат, и это сразу было заметно, могу смотреть на них долго и представлять, как он это делают. Если сверстник находился рядом, то я даже чувствовал его запах при раздевании. Но писун не спрячешь, и когда он оголял давно не мытую залупку, то он усиливался и, даже, видел белый налет. У меня такое тоже было и появлялось такая творожистая масса, и называли её смегмой. Мальчишки об этом многие знают, но мне она нравилась тем, что при дрочке у меня была самый сильный оргазм из-за воспаления головки (залупы).
У стеснительных, что прячут его в своих тесных одеждах, мне кажется, его «дружок» становится не привлекательным. Пожилые мужики меня не интересуют вообще никак, все их морщинистые, худощавые или толстые тела кажутся мне, как старые корявые деревья в лесу или парках, которые того и смотри от порыва ветра упадут их ветки. Страшусь сам постареть и быть таким, но жизнь не изменишь, и меня когда-то такое настигнет, и будут такие же молодые ребята, которые так же станут рассуждать, смотря на меня. Нравится, когда у кого-то из пацанов напрягается хуек и заметно, что он постарается снять с него напряжение. Это умеют делать все, кто может и не лишен сексуальности. Можно разные описывать эротические нюансы моего пребывания в мужской бане, но боюсь, что не хватит времени.
Мой красавчик (писун) возбуждался от приятных чувств, в рассказах, в которых было много завораживающих в сексуальном плане моментов. Рано стал читать литературу, которая во мне будила сексуальность, и я в процессе чтения мог мастурбировать.
Мама у меня тоже была сообразительная, и в пору моего взросления в библиотеке брала любовные романы; это были в большинстве повести французских и других зарубежных писателей, где эротизм угадывался очень отчетливо. Это просто была моя стихия, и мои шаловливые пальчики за чтением таких сюжетов, уже игрались с моим возбужденным дружком. Чем захватывающим была повесть, тем активнее работали пальцы. Книга затем на время отбрасывалась в сторону, и я смотрел, как мой дружок начинал преображаться, и под впечатлением моих эротических фантазий светился каким-то особым блеском. Я обязательно старался посмотреть на своего дружка: самый приятный и впечатлительный вид для меня, в этот момент и происходят самые приятные преобразования. Поначалу не придавал этому значения, но такая нарастающая стадия возбуждения стала для меня постоянной забавой, а если еще на залупке показывалась смазка, то был вообще предел моего наслаждения.
Любая фотография или снимок с блестящей залупой, приводит к наисильнейшей эрекции, а затем и быстрому оргазму. Мое горячее семя, выстрелив на живот, стремительно высыхало, это как при жарке яиц на раскаленной сковородке. Моя белая простынь постоянно была запятнана спермой. Они были заметны, и я не мог ничего поделать. При оргазме я все забывал, и было не до того, чтобы воспользоваться вспомогательными средствами. Тряпочка, которую обычно приберегал, чтобы слить на нее очередную порцию своего эякулята, как нарочно куда-то в это время исчезала. При сильном оргазме пропадали все мои осторожности и понятия, и по мне блуждал только оргазм, все мои чувства трансформировались в другие.
Я понимал, что мама догадывалась, почему на простынке появлялись пожелтевшие и запекшиеся пятна. Доставалось и обоям возле кровати, признаюсь, что отчетливо виднелись подтеки былой похоти. Их убрать было невозможно, только до очередного ремонта, приходилось завешивать различными картинками из красивых журналов или плакатами, но они недолго выдерживали моего «натиска» и так же покрывались пятнами и приходили в негодность. При оргазме я часто бывал неуправляемым, и мне было все равно, куда сперма выстреливает, ее всегда было много.
Когда стал трахать женщин старше себя на десяток лет и в этом ничего постыдного не видел. Первый раз было это в школе, после уроков оставшись по просьбе учителя биологии в ее кабинете. Сексуальность меня все же подвела, и я сдался и сделал ей кунилингус, а она мне большой минет. Это мне это улучшило показатели в табеле за год. Их опыт помогал мне разбираться в этом «пошлом» мире и набираться опыта. Я никогда не осуждал таких людей, у самого рыльце в пушку, но сделать приятное мой долг.
Все смешалось в моей голове и реальность, и что удавалось вычитать из прекрасных книжек мне пятнадцатилетнему пацану, в своей теплой постели и закачивалось извержением горячей спермы. Так я разряжался в поздний час, когда мать мне кричала, чтобы я выключал свет, но мне так хотелось дочитать возбудивший меня момент, но терпения уже не хватало. Мои трусы или плавки ничем не отличались от простынки, я и в них оставлял пятна своей похоти. Она никогда не ругала и никак не поучала меня в моих действиях. Я никогда не думал с ней совершать инцест, как описывают или мечтают некоторые ребята, мне такое не могло даже предвидеться в страшном сне, мама это — святое.
Зато задавал ей вопросы, которые в таком возрасте вряд ли кто-то мог их задавать своей матери. Но я уже очень рано узнал, как я был зачат и в каком месте, при каких условиях, в какое время суток, и какая была погода. Я исподволь как-то ненавязчиво, быстрее, играючи, выведывал у нее интересующие меня моменты. Я как в фильме видел это и представлял себя в этой роли. Мы с мамой жили вдвоем, у отца была своя семья, и я знал, что у него есть дочь, которая была бы сестрой, но я ее не знал и не видел ни разу. Он мой отец, который своим поведением запустил в мою маму свое семя, и привело к таким последствиям, то есть моему зачатию и появлению меня на свет божий. Он был младше матери на 15 лет и ему всего 17лет, маме было тогда 32года.
Она рассказывала мне и говорила, что в него нельзя было не влюбиться: он был красивым на всю округу и выглядел старше своих сверстников, это её и завораживало. Ни одного плохого слова она о нем не сказала ни разу, хотя я знал, что алименты он не платил. Она считала, что это был ее выбор, и деньги ничего для нее не значили. Она поделилась со мной, что она получила такой оргазм с ним, что долго в её промежности было мокро от полученного сношения. Я не мог представить, что девушка может произвольно течь и только при мысли, что она совершила половой акт. Потом это пойму, когда буду ебать женщин старше себя на десяток и больше лет. Они мне говорили, что оргазм их преследовал, даже без сношения, так и слышал от них такие слова — «Хоть отжимай трусы, ты распечатал меня».
Из рассказа мамы узнал, произошло все это весенним днем в лесу, когда деревья уже истекали соками. Она описывала это картину с таким чарующим чувством, словно писала сочинение о природе, или как провела весенний день в лесу. Мама собирала сок, заодно рубила дрова и столкнулась с моим молодым отцом, и тут она проявила свою женскую слабость, а вернее подставилась, как сучка кобелю. Напористость отца вылилось в этот момент, как принято говорить — сучка не захочет, кобель не вскочит. Искушение взяло своё, и они слились в тот момент, где уже была частичка меня. Потом я встретился с материнской яйцеклеткой и пошли дальнейшие преобразования. Она мне рассказывала, что почувствовала, что ее стало подташнивать, и здесь — то она поняла, что залетела и придется меня носить под сердцем. Я ее никогда не обвинял, так как был благодарен, что она меня выпустила на свет божий, и не освободилась от меня.
Мне интересно было узнать от неё — каким способом у них происходило соитие? … не тот ли — что сам полюблю. Оказалось, что раком, она так не говорила, но я понял, что через задик. Это мой излюбленный контакт с вагинами, вульвой, а потом и с попочками ребят. Только при виде такой позы становлюсь самцом, как животное ввожу свое детородное оружие. Во-первых: видна попа, и нравится, как входит мой красавчик, сочетание всех ощущений ввергает меня в сильнейший умопомрачительный оргазм. Член у меня достигает такой твердости, что разрывает все на своем пути. Не вру: в этом убеждались мои подруги, и гинекологи, обследующие их после моего контакта, признавали какие-то разрывы или что-то подобное. С анусами своих партнеров у меня не было проблем, и жалоб не получал…
Отца я никогда не видел, он жил в другом городе и работал инженером на закрытом предприятии. Она мне говорила, что он проездом только недавно заходил, но судьба так и не дала мне с ним свидеться. Мне и так было неплохо и в моей подростковой жизни, а вообще-то очень редко мог подумать о нем. Яблоко, оказалось, упало недалеко от яблони: и я тоже был наделен такими же ранними сексуальными пороками. Уже с начальных классов совокуплялся с девочками из своего класса или просто удовлетворял с ними свою похоть. Пусть еще не было малафьи, но сам интерес к сексу завоевал в моей жизни не последнее место.
Дрочка — приятный процесс и им пользуются все мужчины, которые не лишены рук и фантазии. Природа дала нам такую возможность воспользоваться такими моментами, но чтобы это не было пожизненной каторгой, приходилось использовать и другие способы. Вспоминаются такие моменты, когда постель была холодной или влажной, то прибегал к быстрому согреву таким способом. Так я разогревался тем, что усердно дрочил: становилось сразу жарко и тело покрывалось испариной, оргазм блуждал по моим юным и непорочным телесам, и я быстро засыпал. Хотя, это считается греховностью: я не мог понимать, что рукоблудие и есть постыдное деяние, когда мне оно доставляло усладу, да, и многим моим знакомым, а также напарникам по сексу. В старинной библейской книге тогда и прочитал, что Онан занимался рукоблудием, и такое занятие, когда семя просто проливается на землю, стали называть онанизмом — в честь этого библейского мужчины. Ст
рашили меня такие познания, но я никак не мог смириться с тем, что это греховно…
Мне пятнадцать годков, я уже прошел стадию непорочности: ранее влечение к сексу сделало свое дело и некоторое пизденки были мною испробованы. Мы с моим дружком практиковали такую тактику, чтобы не доставлять никому неудобств, в теплое время года ебались на природе, а когда холодало, то только в классе и обязательно перед уроками, так как после уроков это было проблематично. Наш класс располагался на первом этаже школы, и из окон было очень хорошо видно, а когда появлялись наши одноклассники, и чтобы нас не застукали, приходилось быстро прекращать наши удовольствия. Происходили эти оргии, когда были дни наших дежурств по классу.
Мы брали у сторожа рано ключи от класса и предавались нашим утехам. Подружку звали Юлей и еще с начальной школы, мы ее превратили в нашу интимную «игрушку», она никогда нам не отказывала. Мы только ее предупреждали, чтобы она не опаздывала. Никто не мог и представить из взрослых, что в такой ранний час мы ученики занимаются «взрослыми играми». Для всякой конспиративности, чтобы при всех ситуациях не попасться, мы прятались в классе застекленную нишу, в которой когда-то находились экспонаты предметов и чучела разных видов птиц. Теперь она стояла пустой и была очень вместительной, в ней можно было свободно трахаться, и если обстоятельства приводили к форс-мажору, то догадаться о чудо-нише никому в голову не приходило.
Юлька знала, что ей делать, и мы, не теряя времени, начинали поочередно ее ебать. Порвали мы ей целку еще во втором классе в начале учебного года, тогда осень была теплой. Я с моим другом Данилой после школы, когда шли и перебрасывались портфелями, вот тогда нам и пришла такая идея, в то время впереди нас шла наша одноклассница Юля.
Некоторые думают, что это вымысел, но такое было: наш отсвет до сих пор летит в пространстве галактики. Первым я предложил Дане, он немного сопротивлялся, но потом решился выебать девочку. Что было интересно и странно, что она не отказала и никак не проявила сопротивление.
Я первый выпалил слова, которые сам не ожидал говорить:
— Юлька, а как ты …, ну, насчет поебаться? Посмотри,
погода даже шепчет.
Она нисколько не смутилась, а только улыбнувшись произнесла:
— Я не против, только надо найти место, чтобы никто не видел.
Юлька была невысокого росточка, не такой привлекательной, но и непротивной. Она постоянно носила беретку, и её сразу можно было увидеть издалека. Выбор был сделан на ней, потому что ее брат учился в нашем классе, и звали его Коля. Он быстрее был похож на цыганенка, так как он был смуглым. Они сидели за одной партой, Колька ростом выше сестры, у него было небольшое косоглазие, но был очень общительным и очень скромным пацаном. Учился слабенько, ему с трудом давалась учеба, но все-таки он остался на второй год, и было это уже в 5 классе. Он даже участвовал в наших оргиях, но сестру не трогал. Ему поручали только следить, чтобы никто не нарушил наше занятие, при нас он только дрочил, так как ему это больше нравилось. У него это получалось здорово, и при том что спермы еще не было. Тогда Данька порвал целку, и нам было не к чему, что есть плева, которая сохраняет девственность. Юляшка сама этого хотела, а то бы не дала.
Ебались прямо на улице за зданием школы, с той стороны, где нас не возможно было видеть. Рядом росли вековые липы. Пока Данила ебал Юльку, я залезал на молодой клен и смотрел уже на всё свысока. Смотрел, как Данина голая попка постоянно сверкала при вхождении в Юлину письку. Мне нравилось смотреть и очень близко в нескольких сантиметрах, как Данилин хуёк ходит туда-сюда на всю длину, и когда вынимал его из писи, то был очень покрасневшим и дергался от оргазма.
Очень впечатлительный момент, когда я свой писун старался тоже довести до сильнейшего возбуждения. После него я вводил свой писун и это было что-то. Раздроченный пипис скользил в горячей и скользкой норке. Смотреть за своими фрикциями было очень забавно, и как только становилось нестерпимо сладостно вынимал. Дырка была некоторое время раскрыта и краснела своей припухшей окантовкой.
Данилов хуёк немного меньше моего и тоньше, но очень твердый, как камень. Это, наверное, и лучше, так как Юлька сама этого пожелала, и он первый вводил в неё писун. Вспоминая первое наше сексуальное желание, где бы её потрахать: сначала попробовали на куче опавших листьев, но это было очень неудобно, они рассыпались и попадали в непристойные места и прилипали к потному телу. Удалось найти заброшенный сарай, и только там, на штабеле из досок удалось сделать лежак для ебли, и первый раз попробовать поебаться. Только под попку ее подстелили демисезонное пальто, оно у неё было темно-синего цвета.
Каждый раз Юлька бесстрашно лежала с раздвинутыми ногами, а мы поддавшись искушению сразу накидывались осмотреть её пизденку. Не очень чистыми пальчиками трогали и раздвигали голенькую вагинку, но тогда было не до гигиены. Она напоминала треугольничек, который разделялся пополам половой щелью. Юлька от щекотки поджимала бедра, за этим интересно было наблюдать, но когда разводила их, то губы раздвигались, и розовая щель манила своей загадочностью. Так было все доступно и ничего не мешало хорошо осмотреть таинственную дырку. Запах письки сразу возбуждал меня, он мне напоминал селедочный. Хотя я был еще до нее знаком с письками девочек и даже взрослых женщин, у них они были волосатые, но все равно рассматривать их было всегда моей забавой.
Первый раз всегда памятен тем, что он самый тревожный и впечатлительный. Время было такое, что мы понимали, что за такие поступки можно очень поплатиться своим будущим, и о наших делах знали только очень преданные ребята. Было, конечно, очень приятно и непередаваемо, хотя у нас еще спермы не было, но наши писуны были твердыми, чтобы «таранить» нашу подружку. Оргазм может тоже был, но не такой яркий, который происходит при выбросе семени. При выбросе малафьи — совсем иначе, и не только приятно и совсем другие чувства.
С моим преданным другом мы хранили нашу тайну сексуальных похождений всегда, и только вспоминали в особых моментах, чтобы не повредить нашей пассии. Только недавно пришлось проговориться, но это уже ничего не меняло и никому не угрожало в жизни.
Время шло, менялись и мои предпочтения в сексуальной жизни. В лагере отдыха мне пришлось познакомиться с однополым сексом. В нашей палате был парень старше нас на три года, он оставался из года в год в одном классе, так и появился в нашем отряде. Его писун был такой, что до этого я никогда не видел у ребят. Обрезанной по мусульманским обычаям, об этом я узнаю потом, когда мой мир будет наполнятся смыслами, но тогда он меня так заинтриговал, что его до сих пор помню. Я тогда буду свидетелем, как он будет ебать соседа по кровати Степку. Мне отчетливо было видно это, но я не подавал виду, что наблюдаю за ними. Моя кровать стояла рядом, и нас разделял только проход. Признаюсь вам, что и я попробую подрочить его дружка, но мне было стыдно и, я отказался от групповой мастурбации. Он заставил нас при нем дрочить, чтобы тоже учились: не скрою, мне было приятно, но стыдливо. У Руслана была сперма, и когда я довел его до орга
зма, то она горячей массой выстреливала на меня и его живот.
( продолжение следует )
