Я родился и вырос в малообеспеченной семье, мама работает медсестрой в больнице, а папа сапожником в обувной мастерской. Денег всегда не хватало, я ча-сто болел и физически отставал в развитии от своих сверстников, в классе был са-мым маленьким.
К тому же к 18 годам у меня обнаружили сколиоз. На серьез-ное лечение денег не было, врачи посоветовали иппотерапию – лечение верховой ездой. Занятия в конно-спортивном клубе тоже оказались нам не по карману. Мама вспомнила, что у них в деревне была большая конюшня, позвонила родителям и выяснила, что конюшня сохранилась, только теперь она не колхозная, а частная, и чего там творится, они не знают.
Мама решила на все лето ехать со мной в деревню. Если даже с верховой ездой не получится, то жизнь в деревне все равно пойдет на пользу. Отца мы оставляли дома на попечение соседки тети Зины, у которой муж шофер-дальнобойщик, надолго пропадал в рейсах, и она частенько подменяла ма-му в качестве приходящей супруги. Мама работает ночной медсестрой в травмати-ческом отделении больницы, ей секса на работе хватает.
Мы без приключений с пересадками на автобусах доехали до своей деревни. Бабушка с дедушкой нас ждали, сразу сели за стол, одновременно обмениваясь но-востями. Мама рассказала о моих болячках.
— Ничего, у нас он сразу на поправку пойдет, — оптимистично заверил дедуш-ка, — у нас пища здоровая, воздух чистый, мы козу держим, козье молоко полезное. Сашок, ты любишь козье молоко?
— Да он его никогда не пробовал, — за меня ответила мама, — а с лошадьми по-лучится? Ему иппотерапию прописали, лечение верховой ездой.
— Это надо на конюшне договариваться. Тут же местных почти не осталось. Почти все дома городские скупили, коттеджи понастроили, вдоль реки по обеим сторонам пансионаты, дома отдыха, детские лагеря. На лошадях за деньги катают, богатые люди там своих личных рысков держат. Некоторых лошадей на мясо вы-ращивают, в некоторые виды колбас конину добавляют. Завтра сходите, поговори-те, только, поди, дорого это. Спать-то где будете? Можно в доме, а можно в при-стройке. Там внизу коза обитает и куры с утками, а над ними сеновал. Удобств там никаких, и забираться туда нужно по приставной лестнице, зато воздух свежий и от сена запах приятный.
— Конечно на сеновале, правда, Сашка, — решила мама, — где мы еще таким воздухом подышим?
— Там места много. Ты себе и Сашеньке застели там старыми одеялами, а по-верх чистое белье постелешь, — посоветовала бабушка, — нам-то с дедом туда уже трудно забираться.
К вечеру истопили баню, помылись сначала мы с дедушкой, потом мама с ба-бушкой. После ужина посмотрели телевизор и полезли на сеновал. Мама сделала два спальных места по разным концам сеновала, и мы улеглись спать. Выспались прекрасно. Бабушка покормила нас, и мы направились на конюшню, до которой было с километр. Лошади паслись в большом загоне, огороженном жердями, а в конюшне двое мужчин занимались уборкой. Мама подошла к тому, что постарше, поздоровалась и, показывая на меня, рассказала о моих недугах и о том, что посо-ветовали нам врачи.
— Есть у вас какая-нибудь спокойная лошадка, на которой он мог бы по пол часика в день покататься.
— Вообще-то эти процедуры проводятся под наблюдением специально обу-ченных инструкторов, и это стоит приличных денег, а мы просто катаем детей и взрослых в пансионате и в лагерях. Да еще за частным лошадьми ухаживаем, на которых сами хозяева катаются.
— Я представляю, как это делается, но у нас на это нет денег, — ответила мама, — поэтому речь идет об упрощенном варианте. Покатается сын на какой-нибудь спо-койной лошадке, глядишь, ему это на пользу пойдет.
— А нам-то что от этого? Вот если ты натурой расплатишься, — предложил он, внимательно разглядывая маму с головы до ног.
— Расплачусь, не пожалеете, только помогите сыну.
Мужчина вошел в загон и привел оттуда невысокую серую в яблоках лошад-ку. Дал мне кусок хлеба.
— Возьмись одной рукой за недоуздок, а другой дай ей хлеб, — велел он мне, — не так, на открытой ладони. Не бойся, она тебя не укусит.
Лошадь осторожно губами взяла у меня хлеб.
— Теперь погладь ее, осторожно почеши у нее за ушами, подружись с ней. Ее зовут Зорька. Держи ее, не упускай, а я пойду, принесу уздечку и попону. Ты без седла будешь ездить, чтобы чувствовать, как двигается лошадь.
Я стал гладить лошадь, она спокойно воспринимала мои действия, а когда я стал чесать у нее за ушами, она даже наклонила ко мне голову.
— Завтра захвати для нее хлеба и сахара, — посоветовала мама.
Пришел конюх, накинул на Зорьку попону и недоуздок заменил на уздечку. Он посадил меня на лошадь и дал в руки повод.
— Ехать будешь шагом. Если остановится, дерни за повод или ударь пятками по бокам. Поезжай вокруг загона и конюшни, далеко не отъезжай. Посмотрим, сколько кругов ты сделаешь за полчаса. Ну, поехали, — хлопнул он ладонью по крупу лошади.
Я тронулся в путь вокруг загона. Ворота конюшни с обеих сторон были от-крыты, и когда я, объехав загон, поравнялся с ними, то увидел, что в одном из стойл мужчина, который отправил меня в путь, раком ебет маму, а второй стоит рядом без штанов с торчащим колом членом. На втором круге первый мужчина уже занимался уборкой, а маму пилил второй конюх. За полчаса я сделал шесть кругов, на этом мое лечение верховой ездой на сегодня закончилось. Мама меня ждала у конюшни, в руках она держала скомканные в комок трусы. Я подъехал к ней.
— Понравилось ездить на Звездочке? – Спросила она. – Слезай, сейчас дядя Федя тебе поможет.
— Вот ты и стал кавалеристом, — сказал Федор, помогая мне слезть с лошади, — завтра приходите. Если я куда-нибудь отойду, Пашка все устроит. Нам твоя мама тоже понравилась, будем ждать.
Мы пошли домой.
— Ну, дали вам покататься на лошади? — Спросила бабушка. – Дорого, небось?
— Бесплатно, если не считать вот этого, — ответила мама, показав ей скомкан-ные трусы.
— Молодец, Валюша, пиздой расплатилась. Ты только отцу не говори, скажи, что Сашеньку пожалели. Я сейчас стирать буду, давай я их в машину брошу. Если еще чего постирать нужно, тоже несите. Валь, их там двое конюхов-то, ты обоим дала?
— Мам, ну какая тебе разница.
— Да просто любопытно. Когда-то и на меня мужики заглядывались.
— Обоим, вон трусы насквозь промокли, один столько не сольет.
Стали готовить обед, а после обеда мама пошла отдохнуть, а я убежал на речку.
— Саш, пойдем вдоль речки прогуляемся, — предложила мне мама вечером, — чистым воздухом подышим. Погода-то какая чудесная стоит.
— Конечно, пойдите, — одобрила это решение бабушка, — у нас тут тихо, если и хулиганят, то только приезжие по пьяни.
Мы спустились к реке и пошли в сторону коттеджного поселка. Вскоре наткнулись на небольшую компанию. На берегу среди кустов на полянке трое мо-лодых мужчин жарили шашлыки. Вернее жарил один, который стоял у мангала, а двое других сидели на расстеленных одеялах, на которых стояли бутылки и закус-ка, в основном зеленый лук, огурцы, помидоры, колбаса.
— Добрый вечер, — поздоровалась мама, — какой приятный запах исходит от вашей жаровни.
— Добрый вечер. Это мангал для приготовления шашлыков, который мы сами изготовили. У Виктора сегодня день рождения, вот мы и решили после работы та-ким образом его отметить. Виктор это тот, что у мангала, меня зовут Вадим, а тре-тий Игорь. Присоединяйтесь к нам.
— Что вы, неудобно, к тому же мы без подарка.
— Ну, Вы же не знали об этом историческом событии. А подарком станет то, что Вы украсите нашу скучную мужскую компанию. Как прикажете вас называть.
— Меня зовут Валя, а это мой сын Саша.
— Садитесь, где вам будет удобно. Виктор, два самых красивых и сочных шашлыка нашим гостям.
— Не учи ученого. Еще минут пять-семь и они будут готовы.
— Тогда я предлагаю первый тост за именинника. Игорь, достань еще два ста-канчика. Вы уж извините, сервиз мы не прихватили, пользуемся разовыми стакан-чиками. Вы какие напитки предпочитаете? Есть коньяк, сухое вино и минералка. У нас Игорь пьет только сухое вино.
— Сын еще не дорос до серьезных напитков, ему, если можно, минералки, а мне немножко коньячку.
Выпили за именинника, закусив колбасой и овощами. Тут и шашлыки подо-спели и оказались очень удачными. Выпили за прекрасных дам. Мужчины расска-зали, что они на шабашке, во время отпуска подрядились достроить коттедж, тем более, что двое из них инженеры-строители.
— Дома жены, дети малые, денег не хватает, а тут хорошие деньги предложили. Только нам нужно в отпуск уложиться, поэтому пашем весь световой день без вы-ходных.
Выпили еще, Игорь взял гитару и стал что-то петь под нее, а Вадим с Викто-ром подсели к маме. Виктор стал гладить ее груди, а Вадим запустил руку под пла-тье. Мама только хихикала.
— Игорь, постели одеяло вон под тем кустом, чтобы с тропинки не видно было, — скомандовал Вадим. — Валечка уже намокла, не будем затягивать процесс. Валю-ша, пойдем на одеяльце, ты ложись, мы сами трусики снимем. Халатик расстегнем. Ножки немножко пошире. Чур, я первый, а то я скоро и так спущу.
Вадим стянул с себя штаны вместе с трусами и с торчащим членом лег на ма-му и задвигал задом. Через минуту мама застонала и подняла вверх широко разве-денные и согнутые в коленях ноги. Виктор стоял рядом совершенно голый, держась рукой за торчащий колом член. Как только Вадим в судорогах кончил, Виктор за-нял его место, а Игорь стал раздеваться. Мама все время стонала, а Виктор долго не мог кончить. Наконец он уткнулся лицом маме в шею и быстро-быстро задвигал задом.
— Все, ты какую-нибудь тряпку принеси, тут подтереть надо, — сказал он Иго-рю.
Игорь принес какую-то тряпку, они вытерли маме промежность, Игорь лег на маму и задвигал задом. Потом продолжили пиршество.
— Валечка, ты так украсила наш праздник, я предлагаю выпить за нашу об-щую даму, — выступил Вадим.
— Спасибо. Вы пейте, а мне хватит, — ответила мама, — вы и так достаточно в меня влили. Вы тут еще надолго?
— В пятницу сдаем объект и уезжаем. Отпуск закончился. Валечка, ты приходи завтра сюда в это же время, а если погода испортится, то вон в тот коттедж. Мы с ним уже закончили, сейчас баню достраиваем. Напоследок вместе попаримся.
— Ладно, уговорили. А сейчас нам пора. Сынок, пошли домой.
Она попробовала подняться и чуть не упала.
— Многовато я выпила.
— Валечка, мы тебя проводим. Игорь, остаешься за старшего, а мы пошли провожать Валечку.
Вадим с Виктором подхватили маму под руки, и мы зашагали к дому.
На следующий день мы опять пошли с мамой на конюшню. Я нашел в загоне Зорьку, покормил ее хлебом и сахаром, и она послушно пошла со мной к конюшне, где мама разговаривала с Федором и Пашкой.
— Саша, ты покатаешься на Зорьке чуть позже, — предупредил меня Федор, — сначала Зорька Огонька успокоит. У нас тут два породистых жеребца содержатся, это частная собственность, мы их отдельно выгуливаем. Им надо периодически освобождаться от семени, а то они буйные становятся.
Он надел на Зорьку узду, подвел к изгороди, огораживающей загон для ло-шадей, и привязал повод к перекладине. Потом они вывели из конюшни высокого гнедого жеребца, удерживая его за длинные поводья с двух сторон. Жеребец, заме-тив Зорьку, рванул к ней, под животом у него появился постепенно увеличиваю-щийся в размерах член. Он закинул передние ноги на Зорьку и стал судорожно ис-кать членом вход во влагалище. Федор помог ему, и член вошел в Зорьку до отка-за. Жеребец с хрипом подергал задом, потом затих и неподвижно висел на Зорьке. Наконец он слез с нее, член выскочил из влагалища и повис толстой колбасой. С не-го и из Зорьки вытекала сперма. Жеребца увели обратно в конюшню и вскоре вы-вели другого. Этот был вороной с белой отметиной на лбу. Он тоже закинул ноги на Зорьку и сам сходу засадил в нее до отказа свою дубину. В остальном процесс повторился. Потом его тоже отвели в конюшню.
— Теперь катайся на здоровье, — сказал мне Федор, — твоя Зорька свое отрабо-тала.
Он накрыл ее попоной, подсадил меня на нее, отвязал и дал мне в руки повод.
— Понравилось вам зрелище? – Поинтересовался он у мамы.
— Зрелище величественное, я даже намола вся. Бедная Зорька, такие дубины в себя приняла, ей бы сейчас полежать, отдохнуть.
— Наоборот, она зарядилась энергией, вон сколько в нее биологически актив-ного вещества впрыснули. Пора и нам этим заняться. Там Пашка топчан соорудил, сейчас ты как королева на нем будешь пороться.
Я поехал вокруг загона, а Федор с Павлом на топчане трудились над мамой. Вечером мама ушла к вчерашним строителям, и все дни до пятницы были похожи друг на друга. В пятницу мы с мамой сходили попрощались со строителями. Они подарили маме букет цветов, бутылку коньяка и большую коробку конфет.
— Валечка, благодаря тебе мы с удовольствием будем вспоминать эту шабаш-ку. Может быть, на следующий год встретимся.
Распрощались, как родные. Дома похвастались подарками и в обед устроили маленькое застолье. Взрослые выпили понемножку, дедушка с бабушкой повеселе-ли, разговорились.
У мамы начались месячные, и, катаясь на Зорьке, я четыре дня наблюдал, как мама делала Федору с Пашкой минет. Она сидела на топчане, а они по очереди, стоя перед ней со спущенными штанами, насаживали ее голову на свои члены. По-том все пошло по-старому.
Вечерами мы с мамой гуляли вдоль берега, дышали воздухом.
— Может нас еще кто-нибудь шашлычком угостит, — с надеждой говорила она.
Любители шашлыков нам попадались, но компании были смешанные, как правило, семейные, и мы в них не вписывались.
Дедушка пожаловался, что в сенях пол сгнил, нужны доски, но сейчас пило-материалы очень дорогие.
— У вас тут поблизости есть стройка, где могут быть такие доски? – Спросила мама.
— На краю поселка, почти у самого леса большой дом строят. Только стены поставили, значит, скоро полы будут стелить. Там бригада из Белоруссии работает, они в сарае живут.
-Ты напиши, какие доски нужны, какой толщины, длины и сколько их надо. Я поговорю со строителями.
На другой день после катания на Зорьке мы с мамой пошли искать эту строй-ку. До нее оказалось километра полтора. Там работала бригада молодых мужчин. Мама спросила, кто старший, подошел коренастый мужчина лет тридцати.
— Здравствуйте, вот такие доски нужны, — сказала мама, протягивая бумажку, — пол в сенях сгнил.
— Почти куб с доставкой больше трех тысяч обойдется.
— Денег нет, давайте искать другие варианты.
— На нет и суда нет, какие могут быть еще варианты?
— Вы тут без баб живете, я могу отработать эту сумму, так сказать. распла-титься натурой.
Мужчина внимательно оглядел маму с ног до головы.
— Ты погоди, я посоветуюсь.
Он вошел в дом, туда же позвал остальных строителей. Они о чем-то погово-рили, потом стали выглядывать из окон и дверей и разглядывать маму.
— Нас шестеро, справишься? – Спросил мужчина, когда вернулся.
— Справлюсь, и вы будете довольны.
— Мы весь световой день работаем, можем только вечером этим делом зани-маться. Ты сколько можешь зараз принять?
— Двоих-троих.
— Не будем тебя сильно напрягать, мы будем по двое приходить. Место есть?
— Мы с сыном спим на сеновале, никому не мешаем. Правда, подниматься к нам нужно по приставной лестнице.
— Это не проблема. У нас сухой закон, а трезвому молодому мужику поднять-ся по лестнице к желанной женщине – это же романтика. Теперь, как к вам доби-раться?
— Можно по дороге вдоль домов, тут километра полтора. Как коттеджи кон-чатся, первый же дом наш, номер шестьдесят два. А лучше по дорожке со стороны садов, так меньше любопытных глаз. У нас там калитка есть, я на нее какую-нибудь яркую тряпку привяжу.
— Ты не местная, надолго здесь?
— До конца лета. Я к родителям из-за сына приехала, здоровье у него слабень-кое, а здесь более здоровая атмосфера, чем в городе.
— До отъезда будешь рассчитываться, тебя это не пугает?
— Не пугает. Давайте только сразу договоримся, когда у меня будут естествен-ные перерывы, я должна все равно каким-то способом удовлетворять ваши потреб-ности?
— Ничего ты не должна, а мы не извращенцы. Будем заниматься этим к обоюд-ному удовольствию. Доски привезем в три приема, чтобы незаметно было. Через три дня заказ будет выполнен.
— Спасибо вам большое, я отработаю.
— Тебя как зовут-то?
— Валентина.
— Меня Владимир, а с остальными постепенно познакомишься. До завтра.
Следующим вечером, когда я уже готовился на сеновале ко сну, Владимир и еще один мужчина привезли на тележке пачку половых досок.
— Папа, принимай пиломатериал, куда складывать, — крикнула мама дедушке.
Тот засуетился, доски перетаскали в сарай.
— Ребята, может по пять капель, сейчас бабка закусь приготовит, — предложил он.
— Батя, у нас сухой закон. Завтра привезем следующую партию, за три дня все перевезем. С полом-то сам справишься, а то поможем.
— Справлюсь, я в молодости плотничал.
— Пап, ты иди, я сама расплачусь, — попросила мама, — пойдемте, я вам покажу нашу усадьбу. У нас с сыном апартаменты над курятником. Давайте я вас по очере-ди познакомлю с ними. Сначала Владимир, а Вас как зовут.
— Олег и можно на «ты».
— Олег, ты посиди тут на лавочке, а как Володя спустится, поднимайся. У нас там света нет, я вас за руку буду водить.
Мама с Володей полезли на сеновал.
— Вот сюда, иди за мной, слева Сашка спит. Ты снимай все себя, мне-то только халат сбросить. Иди ко мне. Ого, тебя природа не обидела. Погладь мне щелку. Дай я ножки раздвину. Суй, чуть повыше, тихонько, толчками, вот и вошел. Дай я ножки подниму. Двигай, глубже, как хорошо.
Дальше раздавались только шлепки голых тел, мамины стоны и тяжелое муж-ское дыхание. Когда они кончили, Володя повозился, одеваясь, потом спустился по лестнице и его место занял Олег. Все повторилось и до нашего отъезда не менялось. Утром я катался на Зорьке, а мама ублажала конюхов, а вечером приходила пара строителей и мама охотно расплачивалась с ними за стройматериалы.
Уезжали мы в субботу. С утра я покатался на Зорьке, а мама ублажила коню-хов, потом сходила попрощаться со строителями и долго оттуда не возвращалась. Потом обедали и домой тронулись во второй половине дня. Приехали вечером.
— Давай папу обрадуем, — сказала мама, — не будем звонить.
Она своим ключом открыла дверь, мы тихонько вошли в квартиру, переобу-лись в тапочки и прошли в спальню. Мама зажгла свет, и мы увидели, что на кро-вати папа с энтузиазмом ебет нашу соседку Зину. Мы вышли в другую комнату. Минут через пять появился папа в трусах, за ним тетя Зина, которая поспешно за-стегивала халат.
— С приездом, — сказал папа.
— А мы вас завтра ждали, — добавила тетя Зина.
— Твой Женька опять в рейсе? — Поинтересовалась мама.
— Дома, телевизор смотрит. Я сказала, что мне к подружке нужно сходить. Валюш, я там первое и второе приготовила, так что я вам с Сашей сейчас ужин устрою.
— Не надо, Зин, мы сами. Сначала помоемся, а уж потом поедим. Ты иди, а то муж хватится.
— Валь, ты обиделась что ли? Ты же сама просила.
— Ничего я не обиделась, просто устала с дороги. Я благодарна тебе, вон мой муженек какой довольный.
— Ладно, я пойду, еда в холодильнике.
— Сашка, ты вроде подрос. На лошадях-то катался? – спросил папа.
— Катался. Мы с Зорькой так подружились, что жалко было расставаться.
— Как там родители? – обратился он к маме.
— Все нормально. Хорошо, что завтра еще можно отдохнуть, а то я что-то очень устала. Давайте сегодня пораньше ляжем спать. В понедельник на работу, опять больные потоком пойдут.
