Кто мне расскажет, почему нельзя ебать близких родственников? Нет, я понимаю, что есть страх нежелательной беременности и опаска родить какого-нибудь неполноценного ребенка. А вот почему нельзя ебать? Чем пизда, скажем, сестры, матери или тети отличается от такого же органа другой женщины? Совершенно все такое же. И тем не менее это считается предосудительным. Но ведь другие мужики ебут и маму, и сестру, и тетю. А вот почему нельзя мне?
Примерно такие размышления посещали меня, когда я, отслуживший срочную службу молодой парень, гостил у замужней сестры. Небольшой городок, где, как в деревне все и у всех на виду, где нет возможности познакомится с девушкой простодля совместного время препровождения. Эк я загнул! Сказал бы просто, для ебли. Прожив у сестры уже больше недели, измучался в край. Вечерами с зятем принимали горячительное, потом шли спать. И каково мне было слушать скрип их кровати, стоны и выкрики, слышать, как они босыми ногами шлепали в ванну после ебли подмываться. У меня уж не то, что просто яйца ломило, ходить не мог. Да еще сестрица, все считая меня младшеньким, носила дома то коротенький халатик, то зятеву рубашку. И когда наклонялась по какой-то надобности, ее задница, выпирающий пирожок с врезавшимися в него трусами, наводили такую тоску…Впору собираться домой. Сидел ведь всеми днями дома, на пару с сетрой, практически никуда не выходя.
Сестра затеяла приборку. Помогал ей в меру возможностей. она полезла вытирать пыль на антресолях. Высоковато, конечно, так она поставила на стол табурет и совершила восхождение на этот Эверест. Помог ей забраться, поддержав снизу. Удачно так поддержал, за задницу. Вытерла пылюгу и стала спускаться. И опять я принимал ее, чтобы не загремела всеми своими телесами об пол. А когда она соскочила на пол, принял ее в свои объятия. Ее грудь под тоненькой маечкой уперлась в мою так плотно, что почувствовал соски. Сам был в одном трико, с голым торсом. На автомате прижвл ее к себе и просто впился в ее губы поцелуем. Она не оттолкнула, не вырвалась. Просто ответила на такой не совсем братский поцелуй. А я задыхался от охватившего меня возбуждения. не отрываясь от ее губ и не выпуская из объятий, потащил ее к дивану. Автоматически переставляя ноги, сестрица дошагала до дивана, села, подчиняясь моим рукам, а потом и легла на спину. А я уже маечкузадрал, титечки целую, задыхаюсь. Она как-то лениво отталкивает меня
— Что ты делаешь? Нельзя! Отпусти меня!
А сама уже возбуждена, сама уже мужика хочет. Она на это дело легко возбудимая, об этом знал давно, еще в детстве услышав ее разговоры с подругами. Залез в трусики. А там все мокро. Даже волосы на лобке мокрые, а когда пальцем краешки пизды раздвинул и внутрь залез, так вообще мама не горюй!Целую титьки, шею, губы и снова титьки, сам трусы стягиваю. Она ноги сжала, не дает их снять. Да мне и не особо-то нужно. Кое-как, одной рукой стянул с себя трико и трусы, навалился на сестру, начал вклиниваться меж ног. Дергается. И хочется, и колется. Все не надо, бормочет, все отталкивает, ноги сжимает. Да куда уж там, если глаза кровью затекли и ничего уже не соображаю. Протиснулся, прижал ее к дивану, оттянул в сторону полосочку трусиков и начал дырку нащупывать. Тороплюсь, не попадаю, ничего не получается. А сестрица еще и за хуй хватается, в сторону его отводит.
Отводила-отводила да не отвела. Попал! Может быть даже и с ее помощью. И всадил. Да с голодухи, с паревозбуждения кончил, едва успев начать. Она разочаровано вздохнула, когда я задергался, заливая ее пизду спермой. Да только зря вздыхала. Хуй и не думал падать, был все таким же твердым, упругим и готовым к продолжению битвы полов. И теперь уж равномеренно закачался на сестре. И она ножки мне почти на плечи закинула, подмахивает, спешит свою порцию удовольствия получить. Пизда мокрая, течет, да еще и спермы полно. Так что с очередным семяизвержением я подзадержался. Да так, что сестрица успела пару раз получить удовольствие. А когда я во второй раз отстрелялся, обмяк, она оттолкнула меня, высвободилась и рванула в ванну.
Сидел на диване, натянув трико с трусами и ожидал приговора. Как бы там не было, выебать сестру, да еще практически насильно, это чревато. По крайней мере спустил, и то хорошо. Да и она, если бы не хотела, навряд ли получила бы удовольствие. Сестра пришла из ванны
— Что, доволен? И как теперь дальше будем жить?
— Да никак. Завтра самолет есть, домой полечу.
— Еще чего!
— Ничего. Обидел тебя. Вот и полечу.
— Дурак! Вон какой вымахал, а дурак! Если бы я не захотела, так и не получилось бы у тебя ничего.
— Как это ты захотела? А я, выходит…
— Да все думала, сколько же он может терпеть? Вот и не стерпел.
— Так ты сама?…
— Нет, тетя Мотя! Сама, конечно. Все, иди мойся. терпеть не могу мужиков вонючих. Там в шкафу в ванне трусы чистые. Переодень.
Жизнь повернулась ко мне светлой стороной.
Докончили уборку. Сестра пошла смывать пот и грязь. Позвала меня
— Спину мне помой.
— Давай, помою. Только вдруг…
— Не надо вдруг. Потерпишь.
Потер ей спинку. Она, явно издеваясь, стояла под душем, поворачивалась то передом, то задом, выгибалась кошкой, подставляя тело под струи воды.
— Все, залазь. Водичку похолоднее включи и остынешь.
Стесняясь, отвернулся, стягивая с себя одежду.
— Чего ты там прячешь? Покажи-покажи…Вот чем ты меня тыкал! У-у, какой большой! Дай я тебя помою.
Сестра принялась тереть мне спину, заставила встать и помыла живот, а когда дошла до места пониже живота, осторожно намылила, смыла пену и принялась играть.
— Я так кончу!
— Давай, кончай!
Стоял в ванне в полный рост, придерживаясь за стену, а сестра дрочила, дожидаясь выброса спермы. Стоял к ней немного боком и она потянула меня, поворачивая к себе лицом. Голая, титьки немного висят, на лобке волосы черные кучерявятся.
— Я тебя хочу!
— Потерпишь! Ты покомандовал, хватит. Теперь я командир. Давно мечтала в волю поиздеваться над мужиком.
— Сучка!
— Кобель!
И замолчала. Потому что рот ее был занят. Она обняла губами головку, облизывала ее, вновь брала в рот и легонько сосала. Держался из последних сил. Но все одно умелые действия сестры победили. И я, прижав ее голову к себе, выплескивал ей в рот струю за струей. А когда она оторвалась от меня, высосав все до самого донышка и проглотив до последней капельки, устало опустился на край ванны.
— Все! Теперь долго не захочешь!
Вот тут-то она не угадала. Примерно часа через два сестра стонала, задрав ноги к потолку и принимая меня в гостях. Диван скрипел, качая нас на стареньких пружинах. Мы не спешили. Голод был утолен и теперь мы наслаждались лакомством. Не спеша, с чувством. Несколько раз поменяли позы. Сестра быстро вспыхивает и так же быстро кончает. Кончив в очередной раз в позе наездницы, сползла с меня, села у стеночки, подогнув ноги.
— И долго он будет так торчать? — Она слегка коснулась головки.
— Не знаю. Почему-то на тебя стоит и падать не хочет.
— надо ему помочь!
Сестра склонилась, поцеловала головку и взяла ее в рот. Ее попка немного приподнялась, повернулась ко мне. Погладил, потянул на себя. Сестра оторвалась
— Что ты хочешь?
— Сядь мне на грудь.
— Зачем?
— Прошу, сядь!
Сестра села и вновь склонилась, продолжая прерваное занятие. А я потянул ее попу вверх и на себя. Она охотно приподнялась, подалась навстречу. Слегка раздвинул губки мокрой сестренкиной пизды и рассмотрел налитые кровью нребешки малых губ, клитор. Поцеловал все это, присосавшись так, будто целовал ее рот. Она выгнулась, протяжно охнула и опустила мне на лицо всю попу. нет, так не пойдет. Приподнял, как мне было удобнее и принялся вылизывать сестру. А она с такой скорость и яростью сосала, что казалось, хочет съесть это торчащее наслаждение.
Таких воплей от сестры я не слышал давно. То есть в детстве, когда по неосторожности как-то испортил ей домашнюю работу по черчению, над которой она корпела пару дней, слышал что-то подобное. А сейчас она выла волчицей, извивалась на мне, вдавливая мне в рот пизду, накрыв задом лицо и с силой сдавив мои бока бедрами. А потом просто рухнула на меня, выставив зад и содрогаясь всем телом.
— Ты так и не кончил!
Сестра, лежа рядышком и положив голову на грудь, играла с торчащим хуем. Оттягивала его и отпускала, а он звучно шлепал по животу.
— Кончу еще.
— Скоро Вовка придет.
— Завтра уйдет.
— А завтра я тебе возьму и не дам!
— А я возьму и тебя изнасилую!
— Насильник какой! Не справишься.
— Это я не справлюсь?
Мы начали барахтаться. Сестра отбивалась, причем вполне серьезно, я пытался завалить ее. Захватив руки, развернул ее на живот и вклинился меж ног. А дальше уж дело техники. И на удивление быстро кончил.
— А я ведь по-настоящему сопротивлялась.
— Я понял. Только я же сказал, что изнасилую.
— Мне понравилось. Так бы меня по три раза в день насиловали!
— Можно и по три.
— Сил хватит?
— Ты так умело поднимаешь, что, я думаю, хватит.
— Я подними и меня же насиловать?
— А как ты хотела? Только так.
Едва дождавшись, пока зять уйдет на работу, мы окунались в мир наслаждений. Сестра была права. Со временем сил действительно стало не хватать. Так продолжалось некоторое время. А тут уж и пора пришла мне уезжать. Сестра провожала меня в аэропорту. Багаж уехал на погрузку, нас разделила зона посадки. Перед самым отъездом в аэропорт, на прощание подарил сестре отличный куни.
Мать встретила дома. Пока пришла с работы, я уж и багаж распаковал, подарки разложил. И поесть приготовил. Целый вечер сидели за столом, немного выпили. Мать все расспрашивала о сестре, о зяте. Уже за полночь пошли спать. Маменька слегка захмелела. Мне не спалось. Пару раз выходил во двор. Пришел в очередной раз и заглянул в материну комнату. Она спала, раскинувшись на спине. Сорочка задралась до самых титек. Треугольник волос темнел на белом животе. А промеж ног темнело прикрытое губами влагалище. Раздумья длились совсем недолго. Лег рядом с матерью. Сволочь я, конечно, первостатейная. Но сволочь родна. Не убьет же она меня.
Мать проснулась, когда я, придавив ее своим телом, целовал, мял титьки, тыкался хуем меж раздвинутых ног. Она задергалась, вырываясь, да где было справиться с мужиком, придавившем ее и ласкающим все тело, куда только доставали руки и губы. мать не кричала, просто шипела, будто боясь кого разбудить. Она называла меня всеми именами известных ей нехороших людей, извивалась, пытаясь вырваться. Постепенно стала уставать. И я заметил, что ей начинает нравится то, что я делал с ней. В очередной раз проведя рукой меж ног, почувствовал, как намокла ее пизда. А когда ее ноги обхватили меня, приставил головку ко входу в мамину пещеру Али-Бабы со всеми его сокровищами.
Постарался продержаться подольше. Мамина пизда хотя и была мокрой и жаркой, все же по размеру несколько крупнее сестренкиной. Так что особых проблем с задержкой не было. И я добися того, что она затрепетала, застонал и кончила. А потом, не выпуская ее из-под себя, продолжил, все так же не торопясь. И в другой раз мама кончила. Тут и мне пришла пора разрядиться.
Мать пришла, подмытая и сердитая
— Уходи!
— Не хочу. Я с тобой спать буду.
— Тогда я уйду.
— А я приду.
— Сволочь! Зачем ты это сделал? Ты хотьпонимаешь, что ты сделал?
— Понимаю. И теперь всегда буду это делать.
— Что-о!?
— Мам, а кто, кроме меня, доставит тебе радость? Ты себя вон в бабки записала, а ведь ты еще не старая.
— Не тебе судить!
— Я и не сужу. Просто я тебя люблю. Люблю как мать, как женщину.
— Нельзя с матерью так!
— Почему?
— Просто нельзя!
— Ну почему? Кому-то можно, а сыну нельзя?
— Не принято так1
— Кем?
— Людьми.
— Ой, мам, не смеши! Нужны мы людям. Кто на нас обращает внимание, кто нам помогает? Ни родня, ни чужие. Всем мы до фонаря.
Мать уже легла, отодвинулась от меня, укуталась в одеяло.
— Не хочешь уходить, мерзни!
— И не жалко сына?
— Такого не жалко!
Это она в гневе. Потому что проснулся я под одеялом, прижимаясь к теплой маминой спине. Ее попа упиралась мне в живот. Меж ног было влажно. Когда я коснулся промежности рукой, попа сердить дернулась, а потом расслабилась, пропуская руку. Поглаживая губки, раздвинул их и ощутил влагу и жар.Начал пристраивать страдающий утренним стояком хуй. Мама приподняла ногу, помогая мне и едва головка коснулась входа, подалась навстречу. Шлепки, стоны, скрип кровати. А вот и финал.
— А если я забеременею? Я же еще могу.
— Мам, ты прям как маленькая. Схожу я в аптеку, куплю чего.
— Резинки, что ли? Так не люблю я их.
— Ну а что тогда?
— Придумаю
— Ма, тебе понравилось? Только честно!
— Да застоялось все у меня, впору на мужиков кидаться. Ночами снилось, что ебут.
— А тут наяву?
Мать чувствительно шлепнула по голой заднице
— Еще скалиться будет!
— Ма, все-таки кончила?
— Да кончила, кончила. Успокойся ты!
Как же успокоиться, если мамина нога лежит на тебе и своим теплом разбудила голодную зверушку? Потянул маму, положил ее на себя, сам протиснулся под нее. Она приподнялась, уперлась в грудь и ждала, пока я вставлю гловку того зверька в норку. Потом медленно села и начала покачиваться, приподнимаясь и опускаясь.
Спать ложились с матерью пораньше, чтобы успеть насладиться по полной. И днем прихватывали еще мгновения единения. Мама, как и сестра, оказалась быстро возбудимой. Иной раз достаточно было взяться рукой за пизду и слегка прижать ее, как мать раздвигала ноги. Вечером, придя с работы, в выходной и по целым дням, она перестала надевать трусы. Даже пожаловалась как-то, что попала в сексуальную зависимость от меня. А меня и правда желание охватывало не всегда в подходящих местах: то в сарае со скотиной, то в гостях, то когда у нас гости, то в огороде. И если была хоть малейшая возможность, мама раздвигала ноги, становилась раком или садилась на меня. А впервые попробовав куни, пришла в восторг от такого способа и за него была готова на все. Даже согласилась на бритье по несколько раз в неделю. И я, уложив ее на диван, тщательно выбривал лобок, губки, а потом ставил на коленки и выбривал все волосы, и так редкие, на заднице. Надо ли говорить, что каждый поход в цирюльню заканчивался тем, что из раскрытой и намыленной маминой пизды вытекала сперма сына. Ведь все одно подмываться, так почему моментом не воспользоваться. Мать расцвела и даже помолодела. Все же сперма для женщин полезна. Иногда мама, пососав у сына после куни, оставляла сперму некоторое время на лице, размазывая ее в виде крема. Она не глотала ее ни разу, в отличии от сестры, а вот таким образом пользовалась.
В гости приехала сестра. Вечером легли спать по разным комнатам. Не знаю, как спала мама, я не очень хорошо. Утром мать ушла на работу, а я быстренько в кровать к сестре. Ох и наеблись же мы! Днем ебал сестру, поставив раком у обеденного стола. Кто же мог предположить, что мать отпросится с работы в связи с приездом сестры. Короче, картина маслом, как говорил один из героев фильма.
— И давно вы так?
Брови матери нахмурены.
— Ой, мам, только не надо морали! Мы уже взрослые.
— У тебя муж есть!
— И что? Это же не любовник. Это просто братик.
Она прижалась к моему плечу.
— Мам, ты бы попробовала. Какой он хороший! Ласковый, нежный! А любовник какой! Завидую его жене! Нет, мам, ты только попробуй!
Сестра на полном серьезе предлагала матери переспать с сыном, причем делала это так, вроде предлагая новый сорт мороженого.
Мать усмехнулась
— Уж не сватаешь ли ты меня?
— Братик, ну скажи хоть слово! Что, как в рот воды набрал?
— А то и набрал, кобелина, что не знает что сказать.
Сестра открыла рот, до нее стало доходть
— Вы…Уже….Ая…дура…
И ее скрутило от смеха. Она согнулась, прижала руки к животу и просто захлебывалась. Глядя на нее, хихикнула мать, потом я. Правду говорят, что смех заразителен. Через некоторое время мы все трое ржали, катаясь и корчась от смеха. Только и было слышно
— Ох!…А я!…А они!…А мы!…
Отсмеялись. Серьезно обсудили возникшую проблему. Выход нашелся быстро. Днем мной владела сестра, ночью мать. Все просто и ясно. Причем моего особого согласия никто и не спрашивал. Вот что значит быть младшим в семье. И тут дедовщина.
Едва я залез на маму, на пороге возникла сестра. мать ее не видела, потому что вход в спальню был со стороны головы. Приложила к губам палец и встала почти у изголовья кровати.
Мать прикусила ладошку, когда ей особо захорошело
— Что я ору?! Людку разбудим! Кончай скорей!
— А может Людке оставить?
— Ну так и иди к ней.
— А не обидишься?
— А чего обижаться?
— А может ее сюда позвать?
— Так она и прибежала. Жди!
— А попробую! Людк! Подь сюда!
И Людка явилась сей момент
— Чего?
А сама от смеха давится. мать подозрительно посмотрела на нас.
— Людк, ложичсь. Рядом с мамой.
— Зачем?
— Видишь, стоит. Мать велела тебе оставить. Ложись, ебать буду.
Сестра легал. мать удивленно отодвинулась, а я пристроился меж раздвинутых ног сестры, всунул и немного поебал. Потом отвалился и лег на спину.
— На меня ложись.
Сестра легла правильно. Мать удивленно смотрела, как мы в позе шестьдеся девять старательно, чуть ли не с урчанием, высасывали друг друга. Она даже села на кровати для удобства. И когдасестра закричала, забилась, кончая, выпустиля хуй изо рта, ее эстафету приняла мать. Как-то незаметно вытолкала дочь и заняла ее место. Материн зад несравненно шире сестренкиного, да и в такой позе ей куни я ни разу не делал. А тут лицезрение чужого секса, потом новая поза, так что маменька приплыла очень быстро, хотя перед этим только что разрядилась. Свалившись с меня и подогнув ноги, согнулась в позу эмбриона и всхлипывала. Лежала на боку, очень удобно и я вновь прикоснулся губами к ее промежности. Мать дернулась, взвизгнула.
— Не надо!
Сестренка, поняв мои проблемы, легла на бок, приподняла ногу.
Днем с сетрой немного побаловались. Пока топили баню, развлеклись. В холодном предбаннике драл ее так, что пар валил. Вечером, дождавшись мать, пошли париться. Это дело мы любим. Немного пошалили. Не в смысле кому-то пихнуть, а в смысле полапать друг друга. После бани посидели за столом и немного выпили. Спать пошли на материну кроватьвсе в троем. Вот тут мы с сестрой оторвались, решив еще днем ублажить маму так, чтобы запомнилось.
В четыре руки, в два рта и один хуй довели маму до полуобморочного состояния. И когда она могла уже только лишь хрипеть, оставили ее в покое. А чтобы не мешать ее отдыху, стянули на полодеяло и развлекались на полу. Через какое-то время мать свесила с кровати голову.
— Иди к нам!
— Нет, вы уж сами. Я посмотрю, как у молодых получается.
А у молодых получалось очень уж хорошо. Сестра призналась, что наблюдатель в лице матери ее очень возбуждает. Да и мне, честно говоря, нравилось ебать сестру под строгим материнским приглядом.
Проводили сестру домой. Как-то опустело в доме. Вроде как чего не хватает. И ебля стала скучноватой. Привыкнув к оргиям втроем, двоим нам было уже не так интересно. Преснятина какая-то и обыденность. И эта преснятина длилась до той поры, пока материна младшая сестра не попросилась на квартиру, разведясь с мужем. Одинокая, без ребенка, жить негде. Да и просто родная сестра матери и тетя мне. Она просто не могла найти слов, первый раз послушав наши ночные концерты. Не знаю, о чем уж они толковали с матерью, но когда я, примерно через неделю после ее приезда, завалил тетю на кровати, без излишних разговоров раздвинула ноги и сама напрвила хуй в положенное место. И вечером мы легли спать втроем.
