— Здравствуй, Наташа.
— Здравствуй.
— Ты плачешь? Что случилось?
— А, — махнула рукой моя девушка.
— Ну же, говори. На работе?
— Угу.
— Опять проблемы с начальницей?
— Да. – Девушка всхлипнула. – Обругала меня ни за что. Даже не разобравшись.
— И это уже не в первый раз.
— Не в первый.
— Я пойду и поговорю с ней.
— Ты? Брось, это, Андрей, я как-нибудь перетерплю.
— Ну не может же это продолжаться вечно.
— Я дорожу своей работой.
— Тем более.
Видя, что я собираюсь за неё заступиться, Наташа посмотрела на меня с надеждой, и в глазах её появился блеск.
— Но будь осторожен, она – умная и ловкая.
— Не волнуйся, я буду говорить с ней корректно, и только по делу. Попытаюсь убедить её, что прежде чем вспылить, нужно сперва разобраться. В конце концов, ты же человек, а не вещь какая-нибудь…
Поцеловав меня, Наташа благословила меня в путь.
По дороге на работу своей девушки я был настроен самым решительным образом. Вкус Наташиного поцелуя всё ещё ощущался на моих губах, когда я уверенно постучал в дверь приёмной её начальницы.
— Галина Петровна пока занята, — мило улыбнулась секретарша. – Но вы можете её подождать…
Прошло пятнадцать минут, но настрой мой не ослаб. Напротив, я прорепетировал в уме все фразы, которые собирался ей сказать.
Прошло ещё десять минут. Из-за двери начальницы моей девушки не доносилось никаких голосов, никто оттуда не выходил и не входил туда. Чем же она была так занята?
— Может, я всё-таки войду? – спросил я секретаршу.
Та нажала кнопку селектора.
— Галина Петровна, вас тут один молодой человек дожидается…
— Кто? – раздался выразительный голос.
— Как вас представить? – обратилась ко мне секретарша.
— Э… я – друг вашей сотрудницы – Натальи Вершковой.
Секретарша передала начальнице эту информацию.
— Как его зовут?
Я назвал своё имя.
— Фамилия.
Я назвал фамилию.
— По какому вопросу?
Что-то слишком многим она интересуется, — подумал я. Хотя… Это её право.
— Это связано с работой моей девушки.
— Наступила пауза.
— Хорошо. Через пять минут.
Чёрт, опять нужно ждать…
Выждав ещё пять минут, я встал со своего места.
— Можно входить?
Секретарша вновь связалась с начальницей.
— Ему можно входить?
— Да, — раздалось из селектора.
Ожидание некоторым образом сбило мой настрой, но я попытался придать своему лицу как можно более уверенное выражение, после чего постучал в дверь и вошёл.
В кабинете витал лёгкий запах шикарных духов, и играла тихая музыка.
— Здравствуйте, — сказал я.
— Здравствуй.
Молодая женщина, сидевшая за столом, окинула меня небрежным взглядом.
— Чем обязана?
Моя девушка предупредила меня, что её начальница умная и ловкая, но совсем не предупредила меня о том, что она ещё и чертовски красивая. Бесцеремонно перейдя на «ты», она сразу же пытается меня унизить? Ну что ж, посмотрим…
— Вы очень грубо поговорили сегодня с моей девушкой, — начал я.
Женщина посмотрела на меня оценивающим взглядом, улыбнулась и вдруг засмеялась. Смех её не был ни нервозным, ни искусственным – это был естественный смех уверенной в себе женщины, и он леденил мне кровь.
— Присядьте, — указала она мне пальцем на стул.
Я сел на стул напротив неё, не в силах оторвать взгляда от её длинных вьющихся локон, высокой груди и необычайно выразительных глаз. Губы её были накрашены кроваво-красной помадой, шею украшало дорогое ожерелье, а в ушах висели серьги с бриллиантами. Её глаза смотрели на меня, поглощая меня полностью. Они смотрели насмешливо и холодно, и я неожиданно почувствовал себя беззащитным перед этой женщиной.
— Прежде чем журить подчинённого, нужно сперва разобраться, — как можно твёрже попытался сказать я, но обнаружил, что голос мой слегка осип.
Начальница моей девушки улыбнулась.
— Вы считаете, что такая женщина, как я, может быть грубой?
Эта её фраза попала в цель и обескуражила меня: возможно, я поторопился со своими доводами.
— Ну посмотрите же на меня: я похожа на грубую женщину?
— Нет, — ответил я после некоторой паузы.
— Тогда почему вы сделали такие выводы?
Я почувствовал некоторую вину.
— Просто моя девушка…
— Что ваша девушка? Договаривайте же…
— Она сказала мне, что вы… поругали её.
Женщина вновь улыбнулась.
— Я лишь указала ей на те её недостатки, которые имели место. Совершенно спокойно и корректно. Она разве не сказала вам, что допустила серьёзные нарушения?
— Нет, — потупился я.
Женщина говорила мало, но то, что она говорила, потрясло меня: она была права! Чем больше я слушал её, тем больше проникался к ней, тем больше ощущал справедливость её слов и никчемность собственных доводов – последние были основаны лишь на нескольких необъективных фразах, в сердцах сказанных моей девушкой.
Сладкий голос этой женщины, её взгляд, улыбка и чары покоряли меня всё больше. Её манера держаться и умение сразить оппонента несколькими расчётливыми фразами гипнотизировали меня. Я обнаружил, что она управляет мною не только словами, но и словно ведёт меня посредством какого-то невидимого поля, и мой взгляд двигается следом за её жестами.
После очередной её фразы я не выдержал и опустился перед ней на колени. Я приполз к ногам этой женщины и склонил перед ней голову.
— Простите меня, пожалуйста, — пролепетал я.
— Вот как? За что?
— За то, что, не разобравшись, я пришёл к вам с претензиями.
Слегка приподняв носок своего сапога, женщина положила его на упиравшуюся о пол кисть моей руки, и надавила им на неё. Меня тут же пронзила боль, но боль эта была сладкой. Она некоторым образом извиняла меня перед этой женщиной, и я был благодарен ей за это. Я обнаружил, что ощущать боль от этой женщины было для меня не страданием, но честью. Вскоре боль усилилась: носок её сапога стал давить на мою руку сильнее. Я лёг на пол и признательно прикоснулся к её сапогу губами.
Это было невероятным, и я так до конца и не понял, почему это произошло, и как ей удалось обработать меня так быстро: я, который пришёл к этой женщине, чтобы поставить её на место, теперь лежал у её ног и целовал ей сапоги! Победив меня таким образом, она внимательно смотрела на меня и мило улыбалась.
— Ты любишь унижаться? – спросила она.
Я пожал плечами, не зная, что ответить. Я боялся признаться ей, что унижаться перед ней было для меня настоящим счастьем.
— Пожалуйста, не смотрите на меня так… — попросил я её, но вместо этого Хозяйка (да, теперь она стала моей Хозяйкой) приподняла носок своего сапога и направила его мне в рот.
О боже, да ей же нравится унижать! – подумал я. Нравится, когда по ней сходят с ума…
Осознав это, я тут же открыл рот шире и обхватил её сапог губами: его носок погрузился в мой рот достаточно глубоко. Я осмелился поднять свои глаза и посмотреть на Хозяйку, чтобы увидеть её реакцию, правильно ли я отреагировал на этот её жест. Хозяйка, наверное, была довольна, поскольку слегка рассмеялась и ехидно передёрнула своими плечиками. Я возбудился настолько сильно, что буквально застыл; она же тем временем принялась насиловать мой рот носком своего сапога, давя им на заднюю стенку глотки; из моего рта капала слюна, а потом я слегка кончил в трусы. Видя моё состояние, Хозяйка надменно улыбнулась.
— А как же твоя девушка? – спросила она.
Я потупился.
— Она… она недостойна вас.
— Вот как? А ты?
— Простите… И я недостоин… Я недостоин… мизинца на вашей ноге.
Госпожа улыбнулась. Разув свою божественную ногу, она подвигала её пальчиками, и нежный аромат её ступни вскружил мне голову.
— Тогда целуй мне мизинец.
Полюбовавшись некоторое время её мизинцем, я поцеловал его.
— Ещё чего ты недостоин?
— Я недостоин… ваших ногтей.
— Целуй мои ногти.
Мысленно благодаря её за это предложение, я жадно стал целовать ногти на её ногах.
— Ещё?
— Я недостоин ваших пяток.
— Целуй.
Подползя ближе, я стал целовать ей пятки.
— Я недостоин ваших подошв… — продолжил я.
Госпожа улыбнулась. Я высунул свой язык, и она вытерла об него подошву своей ноги.
— Спасибо, Госпожа. Я недостоин ваших подмышек.
Госпожа состроила надменную гримасу, приподняв верхнюю губу и слегка раздув ноздри, а потом приподняла свою блузку, после чего я встал на колени и отлизал её подмышки.
Я вошёл во вкус.
— Я недостоин ваших трусов, Госпожа…
Женщина приподняла свою юбку и раздвинула ноги.
— Нюхай.
Я приблизился носом к её трусам и стал жадно вдыхать доносившийся через них нежный запах её половых органов – он был фантастическим.
— Целуй, — сказала она, и я нежно поцеловал узенькую полоску её трусов.
— Я недостоин ваших половых органов. – Когда я произнёс это, голос мой слегка задрожал от волнения.
Госпожа подняла свои ноги на стол и отодвинула в сторону полоску своих трусов.
— Так отлижи их.
— Спасибо, Госпожа, — сказал я, поглощая своими губами её интимное место. Пока я орудовал языком, она накрыла мою голову юбкой и тихо смеялась.
— Приятно видеть, когда тебе так преданы, — ласково сказала она, нажимая на мою голову.
Слова эти ввергли меня в какое-то безумство, и я с ещё большим азартом стал подлизывать ей влагалище.
— Да, да, госпожа! Я недостоин вашего туалета, — продолжил я.
— Так будь же моим туалетом! – сказала Госпожа.
Мелко дрожа от охватившего меня волнения, я открыл свой рот, расположив его перед её влагалищем. Через несколько секунд я ощутил фантастический вкус её мочи, заструившейся в мой открытый рот, и с удовольствием выпил её всю полностью.
— Я недостоин вашей туалетной бумаги…
— Что же мешает тебе стать моей туалетной бумагой? – тихо, но властно спросила Госпожа.
После этих слов я застонал. Я ощущал себя маленькой игрушкой в её руках, и она вертела мною, как хотела. Высунув свой язык, я дочиста вылизал ей половые губы, после чего погрузил свой язык в её влагалище и высосал её влагалищный сок. Затем госпожа удобнее устроилась на стуле и, расположив свои прекрасные ручки на ягодицах, раздвинула их в стороны. Она широко расставила свои ноги и нежно улыбнулась. Она легко кивнула мне, и я тут же понял, что мне следует делать.
Вся её интимная зона была тщательно выбритой, и отверстие её ануса выглядело для меня чем-то божественным. Когда я погружал свой язык в него, голова моя кружилась. Мой язык вошёл в её анус достаточно легко, что указывало на то, что госпожа довольно часто практиковала и анальный секс. При мысли о том, что я обслуживаю её использованный анус, я совсем обезумел; язык мой словно растворился в нём, и я старательно вылизал его изнутри.
Прошло, наверное, несколько минут, когда я ощутил лёгкий толчок ноги своей госпожи: посчитав, что уже достаточно, она оттолкнула меня от себя.
— Простите меня, пожалуйста, — сказал я, склонив голову и ложась перед ней на пол. В своём служении этой женщине меня уже нужно было не столько поощрять, сколько сдерживать.
— Я недостоин подстилки для ваших божественных ног, госпожа… — прошептал я.
— Будь же моей подстилкой, раб…
После последнего слова меня вновь затрясло. Мой возбуждённый член разбух окончательно и, раздражаясь о пол, вызвал у меня долгий и сильный оргазм. В сладкой истоме я стал целовать пол вокруг ног своей госпожи, после чего повернулся лицом вверх, и госпожа расположила свои ноги, обутые в сапоги, на моём лице. Она была для меня ангелом, чем-то святым и божественным. Я чувствовал себя бесконечно благодарным ей, но не знал, как ещё это выразить.
Госпожа позвонила в звонок, и через несколько минут секретарша принесла ей кофе. Пока она пила его, я смирно лежал под её ногами, давление которых на моё лицо она иногда усиливала. Когда секретарша унесла посуду, госпожа поговорила с кем-то по телефону. Она говорила коротко, и я мог лишь догадаться о том, что она договорилась о встрече с любовником.
— Высунь язык, — приказала она после того, как положила трубку.
Я высунул свой язык, и госпожа вытерла об него подошву своих сапог.
— А теперь лижи, — приказала она, и, поменяв положение, я тут же принялся лизать ей сапоги, пока не вылизал их до блеска.
— Ну, кажется, теперь я готова.
Встав со своего места, Госпожа подошла к шкафу и остановилась возле него. Пока она подходила к нему, я влачился по полу за её ногами, а затем, после того как она щёлкнула пальцами, быстро встал и, вынув из шкафа пальто, подал ей его. На прощание она подняла свою руку к моему лицу и выгнула запястье; я почтенно поцеловал её.
— Полагаю, наш разговор на сегодня исчерпан, — сказала она, продолжая держать руку у моего лица, и я продолжал осыпать её поцелуями.
— Да, Госпожа… да…
Наконец Госпожа сделала небрежное движение пальцами, и я тут же упал перед ней на колени.
— Ещё раз прошу вас простить меня, — ответил я и, поцеловав ей каблуки, выполз из её кабинета.
