— Зря это, конечно, я сделал, ох, зря. И как это получилось? И ведь совсем не хотел. Само собой как-то так получилось. А теперь вот сиди и думай, как дальше жить. А ведь просто не подумал. Точнее сказать, и не смог. В таком состоянии совсем не головой думаешь. И как это вышло?
Так думал Валерка, молодой парень призывного возраста. Правда призыв на службу ему не грозил, маменька постаралась отмазать. И потому смело смотрел в светлое будущее, учился, даже не помышляя о том, что кто-то оторвёт его от маминой титьки. В переносном смысле слова, конечно. А вот что мать сделает теперь, после всего произошедшего, сказать не мог бы никто.
Они жили вдвоём уже давно. Отца Валерка и не помнил. Ну был, ну весь вышел. Мало ли таких семей? Много. У них в школе в одном лишь классе таких полу сирот было два из пяти. А Валерка привык к тому, что они с матерью почти что подружки. До сих пор Валерка мог пройти из ванны не особо стесняясь матери лишь слегка прикрывшись полотенцем. Да и она сам пробегала, прикрыв лишь грудь и совершенно не думая о том, что попа её сверкает ярче автомобильной фары.
Чего стесняться своего маленького, как он ей представлялся, мальчика. Ребёнок же ещё. А у ребёнка уже и в стакан еле влезал. Пробовал как-то, случайно услышав такое от мужиков в гаражах. Да и подолов, образно говоря, задирал уже немало. Так что близкое знакомство с пиздой водил не раз и не два. Помогало этому и наличие машины. Пусть не совсем новой девятки, но вполне соответствующей статусу вполне обеспеченного парня. К слову сказать к покупке машины и сам приложил силы, не одна мать тянулась. Заработал своим умишком и руками. А теперь всё рухнуло в одночасье. И ведь глупо же вышло.
Мать часто приходила с работы слегка навеселе. Могла и с подругами, такими же одиночками, где-то посидеть. Возраст позволял. Чуть старше сорока. И сохранилась хорошо, как и её подруги. И одевалась хорошо, не жалея денег на модные вещи. А уж какое она носила бельё. Вот и в этот вечер пришла пьяненькая. Валерка подумал, что сейчас посидит, отдохнёт, в ванну и спать. Набралась она хорошо. А пока, оставив мать дома одну, решил угнать машину в гараж. Вернулся через некоторое время. Мать спала в кресле, изогнувшись самым невероятным способом.
Голова на спинке, спиной упирается в один подлокотник, ноги на втором, а зад свисает. Хотел Валерка, как заботливый сын, подвинуть второе кресло и положить мать удобнее, да не получилось. Мамина задница, свисающая с кресла, была голой. Совершенно. Нет, не то, чтобы не видел ни разу маму голой. Она не особо стеснялась сына и могла пройти из ванной комнаты едва прикрывая полотенцем грудь и оставляя всё остальное не совсем прикрытым. Точнее совсем не прикрытым. Но вот в таком ракурсе, когда можно было рассмотреть всё, что ранее было под запретом. Белые ягодицы, выпирающий пирожок пизды, пышные ляжки. И Валерке вдруг так захотелось засадить в этот пирожок, измять эти ягодицы.
Да так захотелось, что закружилась голова. Мамина пизда привлекала его сильнее, чем пиздёнки его подружек, которые давали Валерке ебать. Присел на колени перед креслом, рассматривает. И ничего особенного: пизда, как пизда. Чисто выбрита, так и подружки бреют. Запах приятный, возбуждающий. Легонько прикоснулся губами к сомкнутым валикам. И на вкус ничего. проник языком глубже, слегка раздвинув сомкнутые валики половых губ. Они мягко разошлись, пропуская Валеркин язык.
Мама что-то то ли проговорила, то ли простонала. Замер, испугавшись. А потом решительно сдёрнул с себя штаны, достал из кармана брюк презерватив, что носил с собой всегда на всякий случай и напялил его на хуй. А тот стоит так, как никогда не стоял до этого. Даже ломит слегка и головка того и гляди лопнет от напряжения. Проведя несколько раз меж губ головкой, медленно погрузил хуй в материну пизду.
Ебал, медленно двигая хуем, наслаждался. И вдруг, когда до извержения оставались какие-то мгновения, мать открыла глаза. Валерка замер, а потом резко рванул в свою комнату, оставив штаны на полу.
И теперь сидел на своей кровати, обхватив голову руками и ждал материной реакции на свой поступок. Да какой там поступок. Преступление. Забытый презерватив так и болтался на поникшем члене. А вот и расплата. Мать зашла в комнату
— Ну что ж ты, сынок? Разве так мужчины поступают? Или ты не мужчина?
— Ма… Я… Прости, ма…
— Исправлять свои ошибки надо не словом, а делом. Встань!
Ох, и наебенились же мы с девками. Хорошо посидели. набралась прилично, еле домой дошла. Дома сынок, балбес мой великовозрастный. Но ещё, по сути, глупый ребёнок. Таскает домой девочек в материно отсутствие, а следы заметать так и не научился. То презерватив в мусорном ведре оставит, то комнату не проветрит и по всей квартире разносится запах их страсти, запах секса. Одна какая-то даже трусики забыла у него под кроватью. Нашла, когда приборкой занималась. Телёночек мой. Красавчик. Сама бы дала, если бы не был сыном. Утром выйдет на кухню со стояком, так трусы лопаются. Бывает обнимет со спины, целует в шею, ластится, а я стараюсь жопой об хуй потереться.
И такая слабость в коленях от возбуждения. Взял бы меня силой, нахрапом, ни за что сопротивляться бы не стала. Это так говорю — силой. Просто выебал бы свою блядскую мамашу. Продрал бы её во все дыры. Да так, чтобы неделю на раскоряку ползала. Постоянного мужика нет, а случайные совсем не то. Им бы своим поскорее кончить и к своим жёнам-коровам бежать. Сынок встретил, чмокнул в щёчку и тут же исчез. машину в гараж погнал. У нас гараж недалеко от дома. Ну а я, пока сын уехал, разделась. Какое же это счастье снять опостылевший лифчик. Груди у меня тяжёлые, за день лямки так плечи нагрузят, что только об одном и мечтаешь: скорее избавиться от этой опостылевшей одежды.
И кто только придумал делать бретельки такими узкими? разделась, в ванну пошла. Посмотрела на себя в зеркало. Оно у нас в полный рост, огромное. А я ведь ещё ничего. И титьки вон не особо отвисли. И живот почти плоский. И задница не обвислая. А уж ноги у меня всегда красивыми были. Лобок пухленький, чисто выбрит. Ещё по молодости на аборт ходила, заставили пизду брить. А потом мне понравилось. Ни одна сука-волосинка не зацепится за трусы и не прищемится в самый неподходящий момент. И грязь не собирается, вони меньше. Что ни говори, а за день пизда столько всего выделяет, что не спасают никакие прокладки. Ни с крылышками, ни без крылышек.
Правда приходится часто станочком по лобку да по пизде поводить. Зато всё гладенько, самой приятно. Залезла в ванну, помылась. Почти. Жопу да пизду, вот и чистая. Халат надела, подпоясалась, на кухню зачем-то пошла. Открыла холодильник, а так на глаза сразу початая бутылка коньяка попалась. Ну и всё. пара стопочек вдогон ранее принятому сломили организм. Ещё хватило сил в кресло сесть и щёлкнуть пультом от телевизора. А дальше провал. Сплю.
Сплю и снится мне сон. Эротический. Ебут меня. Причём ебут не грубо, лишь бы кончить, а нежно, даже ласково. И хуй такой огромный, ходит внутри, распирая, о стеночки трётся, до матки достаёт. Замлела. Ещё немного и кончу. И что меня дёрнуло проснуться в самый сладостный момент. Вначале не поняла, а потом осознала, что сижу в кресле изогнувшись самым непостижимым образом, жопа с кресла свисает, а ебёт меня мой сынок. Увидел, что я шары открыла, дура, рванул в свою комнату, только жопа голая сверкнула вспышкой молнии. Вот же блядь дура ебанутая. И что теперь? Сын же теперь начнёт всякими комплексами мучится. Чувство вины на что только не толкнёт. Надо исправлять. А как? А раком, блядина старая.
Хотела, чтобы сын тебя выебал? Вот пойди и дай ему. Да сделай так, что бы ему понравилось, чтобы не подумал про мать плохо, типа она подстилка, чтобы потом хотел выебать мамашу блядскую ещё и ещё и много раз ещё. Так, а как же это сделать? А просто. На его мужскую гордость надавить.
Мальчики в таком возрасте считают себя круче Эвереста, на слабо поведётся на раз. Всё, харэ думать, прыгать надо. Прыгать в сыновью постель.
Зашла к сыну в комнату. Сидит, ручки на колени сложив. Головку опустил. Нет, не ту, хотя та тоже безвольно свисает. Даже гондончик не снял сынок, расстроился.
— Ну что же ты, сынок? Разве так мужчины поступают? Или ты не мужчина?
— Ма… Я… Прости, ма…
— Исправлять свои ошибки надо не словом, а делом. Встань!
Он подскочил. А с меня уж и халат спал, скатившись с плеч. Села на его место, Притянула к себе поближе, зажала меж колен, как в детстве. Да не особо и зажмёшь, вон какой бугай. Хуй прямо перед носом болтается.
— Что же ты, сынок? Растравил мать и в кусты. Молчи! Раз уж начал дело, так доводи до конца. Сам-то как думаешь, что с тобой будет, если твоя девочка тебя раздразнит и не даст? А мать разве не человек. Молчи! Не терплю резину.
Стащила с хуя мальчика презерватив, взяла в рот поникшую головку. Не знаю, какие чувства его обули, но охуел он точно и выпал из реального времени. Он, может быть, и впал в прострацию, а вот хуй на ласку откликнулся сразу. Я же классная хуесоска. Сколько в своё время пересосала. Успешная карьера зависит не от одних лишь твоих деловых качеств. Иногда и пососать приходится, и пизду подставить. Мальчик стоит, не решаясь даже взять меня за голову, а я сосу. И так сладко сосать у собственного сына, такой у него хуй вкусный.
Головка немного остренькая, такой хорошо входит. Ствол тугой, немного в левую сторону изгибается. И мой мальчик вдобавок следит за собой. По примеру мамы чисто бреет лобок. Ни ода волосинка в рот не попадает, не отвлекает. Ну вот, сыночек, вот и всё. Вон как задёргался, выстреливая маме в рот свою сперму. Вкусная. Не курит, не пьёт, отчего ей быть с плохим вкусом. Проглотила всё. Облизала головку. Откинулась на спину, бесстыдно расставив перед сыном ляжки, пальчиком развела губки. Знаю, что сейчас ему видно мои розовые лепестки, блестящие от похоти. Ну же, сынок. Своих девочек вылизываешь, так вылижи маму. А потом поставь её раком и выеби хорошенько. У тебя получится, я знаю.
— ынок, теперь твоя очередь.
Сын встал на колени. Дождалась первого робкого прикосновения его губ, первого скольжения языка по пизде.
— А-аууу! Ещё! Клитор! Клитор! А-аамммм!
