Трудно спрятаться от соседей, когда лежишь на кровати на расстоянии вытянутой руки от них. Балок, в котором я живу, всей ширины имеет три метра. А кровати стоят напротив друг друга. И на одной из них расположились мы с Зойкой, а на второй лежит мой друган Саня со своей девушкой. Саня и Зойка брат с сестрой. Причём о том, что Санька Зойке брат, я узнал уже после того, как начал ебать Зойку. Сане, по-моему, по хрену, кто ебёт его сестрицу. Девка взрослая, сама своей пизде хозяйка. Подставляет кому хочет.
Сегодня Зойка притащила подругу из ОРСовской общаги для брата. Та поначалу поломалась, а потом легла. Ломалась скорее оттого, что давать надо было почти что на глазах у зрителей. Впрочем, так оно и было. Мы с Зойкой просто лежали и смотрели, как Саня, задрав к потолку ноги подруги, наяривал её, да так, что бедная кровать скрипела и стонала, грозя вот-вот развалиться. А потом и Зоенька не стерпела этого зрелища. Не поворачиваясь на спину или на живот, так и продолжая лежать на боку, наблюдая за бесплатным развлечением, приподняла ногу, нащупала мой торчащий конец, ухватилась за него и притянула поближе к себе, провела пару раз головкой меж губ и вставила хуй в горячую дырочку. Не опуская ногу, держа её на весу, принялась бодренько подмахивать, попросив только поласкать грудь. Это не жалко, даже приятно. Могу и клитор поласкать, чтобы быстрее кончила.
У Зойки интересная пизда. Вроде бы кончает, хорошо кончает. И я изливаю достаточно семени. А вот оттуда почти ничего не вытекает. Иную пока ебёшь, вся постель мокрая. А тут такое впечатление, будто её пизда просто всё это глотает, выпивает. Ну это всё лирика, отступление. Пока ебал Зоеньку, Санька с его подругой Маричкой (именно так — Маричка) кончили и теперь лежали, наблюдая за нами. А мы старались показать представление. Да нет, плевать нам было на то, кто и как смотрит на нас, что видит. Мы просто наслаждались. Девочка скромненько прикрылась чем-то типа простыночки. Да, я же сам им постель выдавал.
А Саня сел на кровати, свесив свой болтающийся елдак, смотрит на нас. Хорошо хоть не участвует. И не капли стеснения, что сидит в таком виде перед сестрой. Вот же мордва, самая настоящая. И Зойка, кончив и дождавшись, пока я перестану в неё спускать, потянулась, встала с кровати и пошла во вторую половинку балка, где у меня была кухня, попить водички. Так же полностью голая, даже не попытавшись прикрыться. Нравы, однако, у них. У них ещё и старшая сестра есть. Замужняя женщина, живёт здесь же, в вахтовом посёлке вместе с мужем. Аппетитная бабёнка. Зойка вернулась, попив, села на край кровати напротив брата и завела с ним разговор на своём мордовском. Ни хрена не понял.
— Э, робяты! Кончайте базарить. Мабуть вы меня во все дыры перемываете, а я ни ухом, ни рылом. Об чём базар?
— Д а это не про тебя. Я спросила, как Саньке понравилась Маричка.
— А он?
— Ему понравилась.
— Слушай, как-то неудобно при девушке обсуждать её же, причём на своём языке.
— Так она тоже мордовка. Она всё понимает.
Маричка согласно закивала головой.
— А-а! Понятно. Один я бестолковый меж вами.
Все трое рассмеялись
— Будет время — мы тебя научим.
Санька начал одеваться. Следом и Зойка потянулась за одеждой, натянула трусы до середины бёдер, сидя на кровати, накинула лифчик, попросила застегнуть.
— А вы куда?
— Да Толик ( Женькин муж ) рано утром в Тюмень в рейс идёт.
— А вы при чём?
— Так Женька с ним экспедитором. А нам со Славиком сидеть.
Славик — это их племяш. Трёхлетнее чудо чудное, с полным отсутствием тормозов.
Зойка встала с кровати, подтянула трусы,накинула платье.
— Мы пойдём. Пусть Маричка у тебя побудет. В общагу всё равно не пустят. Или коменданту докладную нарисуют. Вахтёрша — сука. Саму не ебут, вот и бесится. Ты за нами двери запри.
Маричка лежала на кровати. Встал, пренебрегая одеждой. Что,Зойка меня не видела? Или Саня? А Маричка что, не смотрела на наш концерт? Кого стесняться? Пошёл провожать Зойку с Саней. Зойка о чём-то спросила Саню на своём,мордовском языке. Тот что-то ответил, пожав плечами. Зойка прижалась ко мне, поймала болтающийся отросток, горячо зашептала в ухо
— Ты ей засади. Она ебаться хочет. А Санька сказал, что она вроде и не кончила. Засадишь?
— А ты ревновать не будешь?
Зойка фыркнула
— Вот ещё? Муж, чё ли ча.
Запер двери, зашёл в комнату. Маричка сидела на краю кровати одетая в трусики и лифчик.
— Ты куда?
— Пойду я.
— Куда? В общагу не пустят. На улице ночевать будешь?
— Ну, посмотрю…
Подошёл ближе, голым животом прижался к её груди и лицу, потянувшись за спину расстегнул лифчик. Она подхватила падающие чашечки, прижала к себе
— Зачем ты? Ой, ну не надо!
А мне плевать на твои надо-не надо. Я уже завалил её на кровать, стягивал трусы, чему она и не особо сопротивлялась. От неё шёл запах свежевыебанной женщины, смесь запаха её выделений и спермы, запах пота. Возбудившись от запаха, задрал её ноги,прижав к её же груди, навалился сверху, стараясь попасть в пизду головкой болтающегося хуя. Маричка, в отличии от Зойки, была худощавее и стройнее. Если Зойка — кровь с молоком, с большими титьками, с мощными ляжками, подпирающими толстую задницу, то эта просто тростиночка. Титечки маленькие, но достаточные для тисканья, жопка маленькая, сама тоненькая. С сопением, не попадая в пизду, скзал
— Ну чего лежишь? Помоги. А то не туда воткнётся.
Последнее замечание сподвигло Маричку на то, чтобы она взялась за хуй рукой, направила его в пизду. И ойкнула, когда получила все эти сантиметры в своё лоно, ворвавшиеся с размаха. А так, как лежала в этой позе, пизда получилась мелкой и хуй проник до конца, упёрся в матку. И мы закачались. Маричка лежала безучастно, просто отдаваясь и не проявляя никакой активности. Дотянулся до соска, поймал его ртом. Прикусив легонько зубами, потянул, одновременно лаская языком. Придерживая одной рукой её ноги, второй вытащил хуй и начал водить им по раскрытой пизде от попы до клитора, легонько вдавливая меж губ, тёр им клитор, тёр малые губы.
Пизда была полна её выделений и Санькиной молофьи, хуй скользил свободно, как лыжник по хорошо накатанной лыжне. То резко и до упора входя в неё, то медленно и плавно, всего лишь с самого краешка, то вставив до упора круговыми движениями тёрся лобком о лобок, стараясь попасть по клитору, добился того, что Маричка начала проявлять активность. Щёки покраснели, попа задвигалась активно, подаваясь навстречу, отвечая, так же, вращательными движениями насаживалась на ствол.
Рот приоткрылся и с губ слетало прерывистое дыхание вперемежку со стонами. теперь уже не было нужды держать её ноги. Она сама скрестила их на моей спине, чуть ли не на плечах,проявив чудеса гибкости, руками притягивала меня к себе за талию. Задницей задавая ритм, ногами вдавливая меня в пизду, будто стараясь проглотить,руками притискивала плотно и сильно.Наконец раздалось долгожданное
— А-а! Ай-яй-яй! Уй-юй-юй!
Тоненький голосок срывался, прерывался, но продолжал звучать. И в каой-то момент, поднявшись на особо высокой ноте, прервался совсем. Маричка прижалась сильно-сильно, замерла и начала вздрагивать, кончая раз за разом. А потом лежала вытянувшись во весь рост, безучастно и молча, пока я старался хоть немного приблизиться к финишу. Если бы не кончил совсем недавно в Зойку, если бы у Марички в пизде было поменьше жидкости, пожалуй что смог бы кончить. А так — фигушки. Устал. Оторвавшись от Марички, сел. Поглаживая титечки, животик, волосы на лобке, спросил
— Тебе понравилось? Хочешь ещё быть со мной?
Маричка просто кивнула головой, довольно и сыто улыбаясь, рывком села на кровати, согнув ноги и обняв колени
— А тебе понравилось?
— Да!
— А чего не кончил?
— Так Зойку только что ебал. И у тебя там внутри всё мокро. Ничего не чувствую.
— Я в туалет хочу. И где у тебя можно подмыться.
— А всё в одном месте. Под раковиной ведро. Туда и писать можно, и подмываться над ним. Вода в баке на печке. И мне тоже надо подмыться. Смотри, как смешалось. И Санькина сперма, и моя, и твоё все.
Она пальчиком прикоснулась к хую
— Да, намотал ты на него. Ну, пошли.
Перекинув ноги, ловко встала,потянулась, закинув руки за голову, выставляя титечки, напряжённый животик, напрягшуюся попку. Повернулась, пошла на кухню, покачивая попкой. красивая походка. На кухне навела воды, выдвинула ведро из-под раковины
— Может ты отвернёшься?
— Ещё чего?
— Ну пожалуйста!
Она стояла, скрестив ноги, покраснев от напряжения, последними усилиями сдерживая рвущийся наружу поток мочи. Могла бы ещё поспорить, тогда результатом, скорее всего, был бы мокрый пол и обсосанные ноги. Мысленно махнув рукой, присела над ведром, зажурчала, избавляясь от излишков, даже пукнула. При этом смотрела на меня взглядом кролика, ползущего в пасть удава. А потом, раз уж я, по её словам, такой наглый, потерявший совесть,подмылась. Не знаю, возможно я извращенец какой, но нравится мне смотреть, как женщины подмываются. С детства пошло, когда смотрел, как подмвались мать и сестрички. И, не отворачиваясь, Маричка смотрела, как те же процедуры делаю я. Пока мыл своего утомившегося дружка, он слегка опал. И потому предложил Маричке слегка подкрепиться тем, что осталось от наших посиделок.
Легли на мою кровать. Та, на которой еблись Саня с Маричкой, а потом и мы с ней, слишком уж промокла. Менять простыни среди ночи не хотелось. Обнявшись, отдались процессу изучения руками и губами тел, всех потаённых закоулочков, впадинок и выпуклостей. Маричка оказалась более стеснительной, чем Зойка. Приходилось подсказывать, как лечь, как ножки поставить, как меня поласкать. А когда она в очередной раз завелась, разложил её в той позе, в какой перед этим ебал Зойку, очень уж Маричке эта поза понравилось, вот и решила попробовать. Она так же, как перед этим Зойка, приподняла ногу, а я, пристроившись сзади, натягивал эту, оказавшуюся довольно тесной, пиздёнку, Терпел, старательно сдерживая себя, пока не услышал знакомое ай-яй-яй и уй-ёй-ёй. Тогда заторопился, выстреливая в Маричкину пизду сперму, порцию за порцией, до пустоты в яйцах.
А потом мы лежали, обнявшись, лениво разговаривали ни о чём и Маричкина рука держала вялый хуй, поглаживая его.
— А где твоя жена? Зойка сказала, что ты женат.
— На большой земле.
— А чего так?
— Хочет. Надоели друг другу.
— А чего не разводитесь?
— Заявление подали.
— Угу. Ты не подумай чего, я не навязываюсь. Но можно, я у тебя поживу. Нет,ты не подумай чего. Если Зойка придёт, я мышкой на кухне посижу.
— А мне Зойка жена? Пусть приходит. С двумя вами буду.
— Ка скажешь. Я с Сашей больше не хочу.
— А чего так?
— Ну не хочу просто. Не нравится мне. Можно, я с тобой буду.
— А Санька?
— Так он с Зойкой…Ой! Чё несу-то, дура!
— Что, Зойку ебёт?
Маричка закивала головой,подтверждая. да я и не сомневался в этом. Точно знаю, что Толик, Женькин муж, тоже Зойку ебёт. сама говорила.
— Но я тебе ничего не говорила.
— Да успокойся ты. Знаю я и без тебя.
— Но как?
А чего как? Ебать кого-то надо, вот и подбираешь то, что ближе.
— Ладно, успокойся. Не отдам я тебя ему. Самому нравится. А так живи. Только вот условия у меня, сама видишь. У вас в общаге и туалет тёплый, и вода, и прочие удобства.
— Да я же деревенская.
— Ну тогда ладно. Спать хочешь?
— Хочу.
— Ну давай поспим. Поворачивайся ко мне спиной, попой в живот упирайся. А чего она такая холодная? Надо погреть. Так, титечки подставляй, держаться за них буду. Ага, правильно, давай его меж ягодичек поместим, пусть там спит.
Это Маричка, разжав ягодицы и приподняв ножку, поместила хуй меж полушариями, крепко сжала их.
Утром вставил Маричке палочку, дождался, пока кончит, сам спустил. Пошли на работу. Подтвердил, что Маричка может перебираться ко мне. А отчего бы и нет. Приготовит, постирает. И ебать кого искать не надо. Вот же она, пизда, прямо на твоей кровати.
Вечером дома меня встречали натянутая над печкой верёвка, на которой флагами наций висели лифчики и трусики, вкусный запах еды, Маричка с голенькой попкой под халатиком. После вкусного ужина разложил Маричку и отблагодарил самым лучшим из способов. Два раза. В смысле она получила благодарность два раза. И я разок.
Через несколько дней пришли Санька с Зойкой. Зойка уже была в курсе, что мы с Маричкой начали жить и потому никаких претензий не имела. Просто посидели и мы пошли провожать гостей. Зойка, выбрав момент, прижалась, спросила тихонечко
— И как она? Хорошо ебётся?
— Нормально.
— Лучше, чем я?
— Зоенька, никак ты ревнуешь?
— Да не ревную я. Может когда и пересечёмся. Как думаешь?
— Думаю, что Земля круглая. И что, ты мне сразу дашь?
— Если месячных не будет. Да ладно, расслабься. Вон Маричка косится уже. ревнует. Ты смотри, это я баба простая. А у неё уже всё расписано. Не успеешь оглянуться, как уже в ЗАГСе окажешься. И с роднёй мигом познакомит.
— Да ладно. баба, вроде, неплохая.
— Да я думала, что она с Санькой жить начнёт. Не сошлись чего-то. Ладно, пошли мы. Пока.
А мы с Маричкой так и живём. Ни она, ни я не ревнуем к прошлому. Да и чего ревновать? По молодости чего только не происходит в жизни. А Зойку я ещё долго продолжал ебать, правда в тихушку от Марички. Зачем женщину расстраивать?
