Думаете легко писать чужую биографию? Подробно описывать каждое важное событие в жизни того, кому посвящаешь эти строчки, беря на себя огромную ответственность в правильности изложения фактов, которые происходили с ним на разных промежутках его жизни. Каждое происходящее событие в жизни человека, очень важно для него самого, в первую очередь и для тех, кто рядом с ним и любит его. Поэтому все события, происходящие с ним, налагают определенный психологический отпечаток на его характер, окружение и судьбу. Говорят, человеку дана не одна дорога, и то, что он выберет — станет его судьбой.
Представьте себе маленький сибирский городок. Зимой, затаившись под толстым слоем холодного, пушистого снега, он стоически выживает в лютые сибирские морозы. А летом, благодарный жаркому солнышку, щедро раскидывает пышную зелень, затеняя парки и сады. Так и стоит он на невысоком пригорке, мягко огибаемый живучей и упрямой сибирской рекой.
И в этом городке в семье участкового врача и школьной учительницы родилась светловолосая, пухленькая девочка, которую назвали Наташей.
Родители ее растили в строгости, возможно даже чрезмерной, но они твердо были убеждены, что это воспитанию не помешает. А бабушки, души не чая в единственной внучке, задаривали ее подарками и сладостями, даже вызывая иногда недовольство родителей. В общем, росла она почти как все дети: в меру избалованной, в меру дисциплинированной.
Но ее отличала одна особенность: с раннего детства Наташа была очень наблюдательна и вдумчива. Она могла подолгу, не отрываясь внимательно изучать предмет своего интереса. В ее маленькой головке в это время происходила никем не замеченная напряженная работа. Своими еще детскими мыслишками, она пыталась понять глубинную суть вещей и событий, которые она видела и с интересом наблюдала. Ее, совершенно не по-детски умные глаза, пристально разглядывали все, что ее окружало, особенно заинтересовавшие ее предметы, явления, события. И, поверьте, она не оставит их в покое, пока не поймет, что это, из чего сделано, для чего и что означает сие действие или событие.
Родители очень много работали и потому не могли дать ей достаточно своего присутствия, хотя бы для того, чтобы ответить на все ее многочисленные вопросы. Бабушки, по большей части, были заняты хозяйственными делами, и тоже не всегда могли уделить ребенку достаточно своего внимания. Поэтому девочка росла, в основном, хоть и в любви и заботе, но предоставленная сама себе, и по-своему изучая окружающий мир, делала свои собственные выводы.
Она могла, подолгу, молча и внимательно, наблюдать за порханием бабочки или стрекозы, стараясь понять, почему они не только могут летать, но и способны зависать на месте, интенсивно махая крыльями. На этот счет она выстраивала свою цепочку умозаключений. Или, например, если солнышко на небе имеет один цвет, то почему, когда оно прячется за холмом, освещает облака и небо богатой россыпью цветов и оттенков
Или ее занимал, например, другой вопрос: почему взрослые, все такие разные, а в определенных ситуациях поступают одинаково. И хотя ее никто не учил, но она понимала, что есть определенные правила и поведение для конкретных ситуаций. И маленькая Наташа пыталась самостоятельно постичь их смысл. Ее интересовала не внешняя сторона, а причины, породившие то или иное явление.
С детьми она не особо играла, больше наблюдала за их играми и поведением. Большая часть игр ее просто не интересовала. Хотя были у нее и любимые игры, особенно те, где сложные условия игры и надо хорошо подумать. Находясь среди детей, Наташа отличалась от них вдумчивостью и рассудительностью. Очень ловкая и сообразительная, она находила выходы из самых запутанных ситуаций, где другие дети не могли выпутаться.
Родители Наташи, конечно же, хотели дать дочери хорошее, всестороннее образование. Заметив в ней особую тягу и талант к искусствам, они рано принялись за ее обучение, наняв сразу два репетитора: по музыке и по изобразительному искусству. Кроме того, мама Наташи, которая была в школе преподавателем английского языка, по выходным занималась с дочкой английским. Теперь было гораздо меньше времени на свободное созерцание, и появились не по-детски напряженные заботы.
Родители радовались успехам дочери и при возможности хвастались знакомым и друзьям, рассказывая о достижениях дочери. Они бесконечно гордились своей девочкой и считали ее самым умным и сообразительным ребенком среди других детей.
Для Наташи же — появились новые, серьезные заботы, оставляя мало времени для игр и любимых занятий. На каждый день, с учительской пунктуальностью, мамой был составлен распорядок дня, где расписано все по часам, начиная с самого подъема. Наташина мама считала, что готовит дочь к тяжелым школьным будням, и потому за целый год начала обучать ее дисциплине. Не то чтобы ребенок был особенно пунктуальным, но девочка старалась, в основном, чтобы не огорчать маму. И к школе она уже могла неплохо читать, писала печатными буквами и хорошо считала простые примеры. Изучение английского языка ей особенно понравилось, и поэтому Наташа охотно разучивала английские слова и составляла простые предложения. Она уже вполне могла общаться с мамой несложным диалогом.
И когда первого сентября нарядные, веселые ребята гурьбой стекались на школьную линейку, Наташа, в окружении мамы и двух бабушек, в нарядном новом платье, красивом, кружевном фартуке и огромных, белых бантах, уверенно шагала вместе со всеми, неся большой букет разноцветных георгин. Счастливая и восторженная, она уселась за парту, в ожидании какого то чуда и жадно впитывала новые слова и фразы, следя за учительницей широко раскрытыми глазами.
Ну, что ж, школьные будни начались! Открылась новая страничка в жизни маленькой девочки. Теперь уже и спрос с нее был другой, да и она чувствовала себя постарше. В ней появилось не знакомое ранее чувство — ответственность. Она уже старалась не только ради того, чтобы порадовать маму с папой, а принимала что это надо!
Маленькая Наташа старательно выводила в тетради буквы и цифры, любуясь каждой запятой. Боялась сделать даже маленькую помарку в красиво оформленной тетради. В общем, как прилежная ученица, старалась учиться аккуратности и прилежанию.
Учительница, внимательно изучающая поведение детей, их характеры, способности, для себя выделила несколько учеников, отличающихся от других своим поведением и неординарными способностями. Среди этих учеников она выделяла и маленькую Наташу.
Ученики в классе тоже быстро заметили, кто из них самый сообразительный и когда класс замолкал в тупике, все поворачивали головы в сторону Наташи и других умных детей. Собственно в классе уже намечались свои лидеры. Дети инстинктивно собирались вокруг самых сильных учеников, образуя тем самым несколько групп.
В семь лет дети еще только понимали дружбу по интересам и соперничество в играх, поэтому сильных трений между образовавшимися в классе группами не было. Они как-то находили между собой компромиссы, стараясь по-детски разрешить образовавшиеся разногласия. Но слово лидера в группе было непререкаемым, и дети живо соглашались, признавая за ним право, решать и говорить от имени группы.
Так Наташа неожиданно для себя стала одним из лидеров класса. Ее слово в маленькой группе стало иметь большой вес, и Наташа почувствовала возрастающий авторитет. Ей нравилось оказывать влияние на детей, покоряя их и взглядом, и поведением, и мнением, и, вместе с тем, она чувствовала за свою группу некоторую ответственность, как мама за детей. Конечно, Наталия еще не понимала, что подобное отношение вызывает чувство уважения и даже восхищения не по-детски зрелым отношением к тем, за кого, считаешь, ты в ответе. Потому, улавливая на себе преданные взгляды своих друзей, она не могла понять их значения и лишь удивленно молчала, довольная собой.
Родители с удивлением заметили, что их дочка стала, как — то быстро взрослеть. Они отнесли это на тот счет, что у Наташи появилось больше забот. Но заметить серьезный переломный момент в ее поведении, они не смогли из-за сильной занятости. По их мнению, все шло, как надо, без видимых серьезных проблем.
Наташа росла всесторонне развитым и талантливым ребенком. В свои семь с половиной лет она быстро постигала не только азы учений, но и наиболее приемлемых выходов из серьезных жизненных ситуаций. Это, в свою очередь, давало ей больше самостоятельности, и она считала, что уже достаточно большая и вправе сама принимать любые решения, связанные с ее личными интересами. Мало помалу, она отвоевывала свою личную неприкосновенную территорию, и все меньше советовалась с родителями и бабушками. Свои умозаключения Наташа оставляла при себе, не считая возможным с кем-нибудь об этом делиться. Не то, что бы она была скрытна, а просто не хотела, что бы ей мешали в осуществлении задуманного.
Так неожиданно для родителей, в доме появлялись какие-либо странные предметы, вроде веретена или птичьих перышек, собранных в пучок, разноцветных камешков и разного рода трав из которых Наташа с видимым старанием зачем-то делала гербарии и сушила, подвешенные на нитке. На вопросы ошарашенных родителей и бабушек, она отвечала только коротким: «Надо!», и больше ничего не объясняла. Впрочем, старались не мешать ее новым увлечениям.
Когда закончился первый год учебы в школе, и наступили летние каникулы, Наташа полностью окунулась в азартное творчество и целыми днями лепила, рисовала, мастерила какие-то поделки из принесенных с прогулки природных припасов шишек, веточек, камешков и многого другого интересного инвентаря для свободного полета фантазий. Вся ее комната была уставлена поделками законченными и оставленными до лучших времен, пока не найдется подходящий материал для задумки. Она молча, увлеченно работала, часами не выходя из своей комнаты.
Наташа росла живым и любопытным ребенком. Все она старалась замечать, и без ее ведома ничего в доме нового не происходило.
Однажды к ним в гости приехали родственники: мамина сестра со своим мужем и с ними их сын Никита. Тетя с дядей Наташу не особенно интересовали, а вот их сын заставлял ее все время быть в напряжении, потому что везде и всюду совал свой длинный нос и задавал слишком много вопросов, на которые Наташе совсем не хотелось отвечать. Он всюду ходил следом за Наташей и не давал ей заняться чем-либо приятным для души, потому что у нее теперь совершенно не было свободного времени.
«Конечно, гостям нужно уделять много внимания, но не до такой же степени!», — нервозно думала она, замышляя, как бы от него избавиться.
Никита был на два года старше Наташи и приходился ей двоюродным братом. Он успешно учился в школе, любил играть в шашки и смотреть хоккей. Она, так же знала, что он коллекционирует марки и значки, и в этом году ее брата записали на какое-то «каратэ». Значения этому слову она не понимала, но думала, что это что-то интересное. Никита тоже был весьма любознательным и живым парнем.
А, кроме того, он был еще и неплохим сказочником, поскольку придумывал разные небылицы, рассказывая их сестре. Она неохотно слушала, смешно морща носик, но к его рассказам относилась скептически. Просто она не верила во все то, что он ей рассказывал. Но, однажды Никите, все же, удалось захватить внимание своей двоюродной сестры, когда он, подсев к ней в саду поближе, решил поделиться своей страшной тайной и, шепча ей под ухо, тихо рассказал, что видел однажды, как его родители ночью занимались сексом.
Наклонившись к ее уху, Никита подробно рассказывал, как он, однажды, случайно заглянул ночью в их комнату и что там увидел. Маленький мальчик, не поняв сразу, решил, что это такая игра, но когда он попытался в детском садике повторить эту игру с девочкой в группе, то его тут же отругали воспитатели и наказали, поставив в угол. Никита тогда не смог понять, что он такого сделал, за что получил наказание. А воспитатели не объясняя, просто сказали: «Нельзя!».
«Почему нельзя? Родителям можно, а ему нельзя? Их же за это не наказывают!», — обиженно думал мальчик, сидя в углу за то, чего не понимал.
Но потом, взрослея и больше узнавая от мальчишек по двору, он понял, что той ночью видел и за что был наказан. Уже сам факт привлекал его внимание. Взрослые занимаются ночью сексом, что бы никто не видел, и тщательно это скрывают. Но видно, что им хорошо, им нравится!
Наташа слушала его с широко раскрытыми глазами, совершенно растерянная и смущенная, но уже жадно впитывающая каждое слово. Рассказ брата ее настолько потряс, что она решила проверить, занимаются ли этим ночью ее родители? Но как это сделать, если дверь в их комнату, когда они спят, постоянно закрыта. Ее детская головка теперь была забита вопросом: Как узнать? Как посмотреть? Их разговор прервали, позвав обоих обедать.
За столом Наташа старалась не смотреть на брата, а вот родители и тетя с ее мужем — были главной, интересующей ее повесткой дня. Девочка старалась заметить, как они общаются между собой, что говорят, как смотрят. Раньше эти простые вещи не касались ее внимания, а теперь Наташа старалась подмечать все.
Получилась странная картина: Никита долго старался расположить Наташино внимание к себе, рассказывая разные, интересные небылицы, но по-настоящему удалось завлечь ее только рассказами о сексе. Девочка, которая раньше даже не слышала о подобном, быстро заинтересовалась взрослым сексом. Эта пикантная тема не оставляет равнодушными даже детей!
Наташу теперь терзал вопрос: неужели ее родители делают то же самое? Но все когда-то начинается, и теперь пришло Наташино время познаний.
После обеда дети уединились в саду и долго беседовали между собой о чем-то. Теперь они были, как два товарища — неразлучны и походили, скорее на два заговорщика.
Их родители были рады, что наконец-то их дети нашли общий язык и интересы.
А дети — как дети — забравшись поглубже в сад за кусты разросшейся вишни, играли там во что-нибудь интересное. Так внезапно родилась идея поиграть в больницу. Наташа, притащив из дома старое покрывало и разные, на ее взгляд, нужные для этого принадлежности: папин фонендоскоп, маленькую ложечку в стакане воды, салфетки, бинты, даже вытащила, втихаря от родителей, новый в упаковке одноразовый шприц. И пока взрослые занимались в огороде, дети раскинули в саду настоящий госпиталь.
Никита, как будто был военным, и раз за разом где-нибудь дрался с врагами, приползая раненным на лечение к врачу в госпиталь. А Наташа его усердно лечила, обмазывая зеленкой, йодом и заматывала бинтами. Затем, делая вид, что его ждет самое большое наказание в виде уколов из огромного шприца, требовала полного повиновения на правах лекаря и хозяйки.
Так, когда после всех обследований и процедур с ранами, она грозным голосом потребовала, чтобы брат снял штаны для укола, держа прямо перед его носом большой шприц с набранной в него водой (предполагалось, витаминами), то Никите осталось только повиноваться. Он стыдливо улыбнулся и, опустив вниз глаза и немного покраснев, спустил штаны до колен.
Наташа, никогда до этого не видевшая писю мальчика, замерев на месте с поднятым шприцем, раскрыв рот, уставилась на его маленький орган. Эта пауза привела в чувство брата, который немного раздраженно сказал:
«Ну, что уставилась? Делай свой укол!», — и отвернувшись, подставил ей ягодицы.
Наташа не торопилась. Медленно подойдя к брату, она несмело намазала ваткой половинку и сделала понарошку укол, прижав покрепче ватку. Затем обошла его, заглядывая в глаза, и спросила:
«Тебе больно?», — не дождавшись ответа, она продолжила, — «А, что это у мальчиков у всех так? И у взрослых?».
Никита повернулся и, трогая свой пестик рукой, сказал:»Да, у взрослых тоже так! Я сам видел у папы. И у твоего папы тоже так. А у твоей мамы, как у тебя, только у взрослых волосы еще растут».
Эта новость так ошарашила Наташу, и стало так интересно, что ей захотелось самой потрогать. Она несмело протянула руку и, едва коснувшись, вновь резко отдернула назад. Когда подняла глаза на брата, то заметила в его глазах яркие огонечки. Его глаза блестели! Она не поняла таких перемен и вновь посмотрела на его еще маленький, но уже начинающий твердеть стручок.
«Потрогай, не бойся!», — попросил Никита, хитро щурясь и поблескивая глазами.
Наташе было очень интересно, хотя и немного стыдно, но она вновь протянула ручку и потрогала твердеющий орган, затем его погладила. И, вдруг, как-то резко его член начал подниматься у нее на глазах. Ошарашенная, и, не зная как это принимать, Наташа задыхалась от волнения, но сильное любопытство заставляло ее вновь потрогать орган мальчика.
«А зачем тебе, зачем вам такой вот?» — она не знала, как сказать и, запинаясь, старалась подобрать слова.
«Смешная! Это «вот» — называется член!» — гордо, выставив свой стручок наружу, похвастался Никита, — «Он нужен, чтобы писать, ну еще, чтобы женщин ну, в общем, заниматься сексом. Так делаю взрослые, когда ложатся спать. Ты глупая еще!».
Никита специально спустил штаны пониже до щиколоток, затем, подумав, снял их вообще. Затем снял футболку.
— «Ты, что делаешь? А, если кто-нибудь увидит?», — испуганно пошептала Наташа, озираясь по сторонам.
— «Никто не увидит, все сейчас работают на огороде, а до нас им дела нет!», — резко и уверенно успокоил ее брат,- «Раздевайся!», — скомандовал он, — я покажу тебе, что делают взрослые ночью!»
Предложение было очень неожиданно, но у Наташи тоже загорелись глазки узнать немедленно, чем там занимаются взрослые? Она стыдливо сняла платье, затем трусики и осталась стоять голенькая, прикрывая свое местечко руками.
Никита подошел к ней, убрал ее руки и осторожно потрогал ее маленькие, пухленькие губки.
— «Ложись! Я буду сегодня твоим мужем!», — неожиданно проговорил он, и помог Наташе удобно улечься.
Когда она легла, Никита раздвинул ее маленькие, пухлые ляжки и осмотрел внимательными глазками ее девичью промежность. Он вновь потрогал ее губки пальчиками, стараясь осторожно проникнуть внутрь, но что-то там мешало. Тогда он стал водить пальчиками по открывшейся розовой плоти, задевая маленький девичий клитор. Наташа почувствовала очень приятные импульсы, быстро пробегающие по ее телу. Прикосновения ее брата к маленькой, девичьей писе оказались очень чувствительны и приятны. Более того, ей хотелось, чтобы он продолжал касаться ее, принося удовольствие. Теперь она поняла, почему взрослые так любят этим заниматься.
— «Это и есть секс?», — наивным вопросом она вызвала у брата тихий смех.
— «Нет, дурочка, это только так — начало!».
И он навис над ней на вытянутых руках. С минуту он рассматривал сверху свою сестру, затем медленно и неловко опустился, ложась прямо на ее тело.
— «Что ты делаешь?», — она весело засмеялась.
— «Ты же хочешь, чтобы я показал тебе, что делают ночью взрослые? Так, что — раздвинь ноги!», — отрывисто, по-мужски вновь приказал Никита своей двоюродной сестре.
Она повиновалась, раздвинув ножки дальше ширины плеч.
Он приставил свою писюльку к ее маленькой дырочке и постарался ввести, но у него ничего не получилось. Его маленький член стоял, как и положено, но не вошел, задержанный препятствием. Так, пыхтя некоторое время, он все же изловчился и, ровно удержанный пальцами его орган, все же, вошел наполовину. Партнерша под ним вскрикнула, ощутив неожиданную, резкую боль и вцепилась в плечи (совсем, как маленькая женщина). Никита, ощутил облегчение и, поняв, что препятствие пройдено, стал совершать над Наташей резкие, но еще несмелые движения телом, подражая увиденному.
Он тоже, как и его сестра, Наташа, впервые прикоснулся к таинству секса, хотя кое-что уже видел, созерцая глазами. И теперь старательно повторял, что видел несколько раз наяву, подглядывая за родителями тихонько в щелочку, и на домашней кассете, кем-то спрятанной, но нечаянно найденной им дома. Это были неожиданные для обоих, очень приятные, незабываемые ощущения. Никита двигался, скользя по Наташе голышом и приятные волны , разносящиеся по их маленьким телам от трущегося внутри члена, не по-детски возбуждали их юные организмы, заставляя трепетать от сильных, волнующих ощущений. Затем Наташа почувствовала, что у нее из дырочки стало стекать что-то мокрое. Она сначала немного смутилась: не описалась ли случайно, но была так захвачена действием, что успокоилась и решила, что это просто вспотела.
Они так, с полчаса, терлись телами друг о друга, тяжело дыша, затем он поднялся, взбудораженный и возбужденный и присев на покрывало, начал рукой мять свой член, затем, взяв его в кулак, быстрыми, но осторожными движениями, двигая кожицу на нем, вновь вызывал приятные ощущения. Его влажный член потихоньку начал опять вставать, раскрывая розовую головку, как бутон. Он быстро стал мастурбировать на глазах у сестры, и бурно кончив, удивил ее еще больше. Заметив это, Никита потянулся к промежности сестры и пальчиком стал водить по маленькому клитору. Она задергалась, но приняла. Его движения были очень прият
ны и вызвали какие-то сильные, нарастающие, волнующие ощущения, которых она раньше не знала.
Наташа съежилась, атакуемая Никитиной рукой и, неожиданно для себя почувствовала разливающееся по телу приятное тепло. Эти ощущения резко усилились, еще держались какое-то время, затем понемногу стали утихать.
«Вот это да!», — подумала она, расплываясь в минутах удовольствия и жмурясь.
-«Тебе понравилось?», — Никита испытующе смотрел на нее лукавым взглядом.
— «Да!», — тихо и довольно улыбаясь, ответила маленькая Наташа.
В саду послышались чьи-то шаги, и дети быстро стали одеваться.
— «Ребята, где вы? Идите ужинать!», — услышали она голос Наташиной мамы и довольные и веселые бросились на кухню.
За столом они сидели взбудораженные, раскрасневшиеся с горящими глазками и не в силах скрыть хитрую улыбку. Родители решили, что дети хорошо играли, бегали и, собственно были рады, что эти два сорванца нашли-таки общий язык. Любуясь своими чадами, они дружно подкладывали тем самые лакомые и вкусные кусочки.
После обеда взрослые пошли отдыхать, а ребята вновь спрятались в зарослях кустов и продолжили свое интересное исследование. Как только оба оказались закрыты кустами вишни, Никита снова потянулся к заветному Наташиному местечку. Стащив с нее трусики, он принялся разглядывать и щупать мягкие, пухленькие губки.
Наташа опустилась на траву и раскрыла ножки пошире — ей не терпелось снова почувствовать те приятные ощущения, которые ей преподнес ее двоюродный брат Никита. Она умиленно закрыла глаза и отдалась приятным ощущениям от тоненьких, шаловливых пальчиков брата. А он, наблюдая, как сестра тащится от стимуляции клитора, довольный собой вовсю старался, как мог, чтобы ей было хорошо. Заметив, как она напряглась, Никита понял, что скоро наступит разрядка, и усилил натиск, старательно теребя маленький отросточек. Наташа выгнулась в блаженных конвульсиях оргазма и расслабилась.
Она раскрыла блестящие от восторга глазки и хитро посмотрела на брата. Тот довольный и с явной гордостью за себя, теперь был занят своим орудием и тискал его в кулачке. Девочка с нескрываемым интересом наблюдала как брат, схватив в кулачок свой пенис, аккуратно и быстро двигал шкурку по поднимающемуся стволу, от удовольствия закатывая глаза вверх и тихонько повизгивая. Девочка, с любопытством наблюдала за этими движениями.
«Неужели ему так приятно? Просто двигать шкурку вверх-вниз по пенису, и этим принося себе удовольствие!», — удивленно строила она свои умозаключения.
Мальчик так увлекся, движения его стали очень резкими и быстрыми, он нетерпеливо, тихо стонал, убыстряя движения, и с нетерпением ожидал долгожданной разрядки. Его ярко-розовый член торчал теперь головкой кверху, и из канала были видны маленькие капельки секрета. Когда он кончал, то из канала, стекая на пальцы, покатились прозрачные капли.
Наташа, увлеченная созерцанием этого процесса, не выдержала и коснулась мокрой головки тоненькими, беленькими пальчиками. Он хитро посмотрел на нее и, взяв ее руку, положил себе на пенис, показывая, как надо его держать. Раскрыв рот от изумления, она сделала несколько движений по стволу и заглянула в глаза брату. Никита сидел на траве с раскрасневшимися щеками и скорей напоминал таинственного принца, чем знакомого ей брата.
— «Давай, делай!», — скомандовал он по-мужски и поудобней устроился, развалившись на траве.
Его сестра обеими руками взялась за ствол и принялась старательно, но осторожно двигать руками. Он прикрыл глаза от удовольствия и полностью отдавался своим ощущениям. Приятные импульсы пробегали по телу, принося наслаждение. Очередной оргазм подступил очень быстро, выплескивая прозрачные капельки на пальчики Наташи. Она засмеялась от восторга, заливаясь тоненьким смехом-колокольчиком, и прилегла рядом с братом на траву.
— «Знаешь, а я видела, как папа прятал на шкаф в их спальне две какие-то видеокассеты», — тихо и задумчиво сказала Наташа и повернула голову к Никите, чтобы посмотреть на его реакцию.
— «Я один раз уже смотрел порно кассеты, нашел у нас в шкафу в мамином отделе под бельем. Стало интересно. Я посмотрел и обалдел! Там дядьки с тетками таким занимаются! Там такое!», — оживился Никита, завлеченный разговором о запретном, — «Я ходил ошарашенный аж целую неделю и боялся матери с отцом взглянуть в глаза!».
— «А давай посмотрим эти кассеты, когда родители уйдут или будут на огороде работать!», — заговорщически предложила Наташа и вновь посмотрела на брата.
— «Давай! Когда они уйдут!», — оживился Никита, захваченный интересным предложением.
Так и порешили: выждать ситуацию, когда никого дома будет и посмотреть спрятанные кассеты. Они нетерпеливо ждали, когда останутся одни. Заговорщическое настроение было видно на их хитрых мордашках, но взрослые, рассудив по-своему, решили, что у детей появилась какая-то тайна. Их родители были люди интеллигентные и не хотели докучать своим чадам, оставляя тем свое личное пространство для личных дел, тайн и досуга. Мамы с папами даже и не подозревали, чем их чада занимаются, оставшись наедине!
Но вот день выбран и братик с сестренкой, оставшись одни, вытащили из укромного местечка, заботливо спрятанную кассету и, поставив ее в видеомагнитофон, дружно рядышком уселись смотреть.
Кассета была зарубежная с не очень хорошим переводом, но в ярких красках. Актеры общались между собой на немецком языке, нарочно играя повульгарней. На кассете были сняты красивые девушки и парни, смело раздевающиеся перед камерой и занимающиеся любовью на глазах у всех.
События развивались в старинном замке, где, как предполагалось жил один молодой граф с приятной наружностью. Многочисленные друзья съезжались к нему под вечер и до утра лихо занимались любовью. Один кто-то — проигрывал в считалочке, и должен был, сидя на «кресле короля или королевы», придумывать различные истории и позы, по которым, как по сценарию, все остальные должны были выполнять его прихоти: танцевать голыми перед всеми и у всех на глазах заниматься любовью в самых, как для детей казалось, изощренных позах, накручивая и накручивая сюжеты. Пока одни выполняли условия — другие, шумно аплодируя, с восторгом наблюдали за происходящими сценами, возбуждаясь, все сильнее. Когда общий накал достигал точки максимума — все кидались, кто на кого и в этой дружной оргии проходила вся ночь. Причем, сильно возбужденного «короля» или «королеву» должен был удовлетворять кто-нибудь из посетителей, на кого он (она) укажут, и до полной разрядки! Этой привилегией, по-очереди, воспользовались все гости.
Никита с Наташей, как ошалелые, с широко раскрытыми глазами, жадно наблюдали за происходящим. Они оба уже давно сидели сильно возбужденные, боясь пошевелиться, с алыми щеками и боясь смотреть друг другу в глаза. Их руки сами тянулись к родной промежности, старательно мастурбируя, чтобы получить разрядку и успокоиться.
Тут Никита подскочил, как ужаленный и, негромким, срывающимся голосом сказал:
— «Давай попробуем, как они!», — и, завидя удивленный взгляд сестры, добавил, — «Да, ладно! Они же могут, значит ничего страшного! Давай быстрей!», — и он бросился закрывать шторами все окна.
Подойдя к двери, выглянул наружу и, убедившись, что взрослые заняты на огороде, усердно, стараясь побольше помочь своим родителям, надежно закрыв дверь на крючок.
Наташа уже ждала его без платья, нежно поглаживая собственное, возбужденное тело.
Вспоминая, как на экране, парни обращались с девушками, Никита, подойдя поближе, положил руку на начинающий оттопыриваться сосок и погладил по нему ладошкой. Сестре, явно, нравилась эта процедура и она, расслабляясь, закрыла глаза. Тогда он, подражая увиденному, уложил сестру на диван, и сам лег сверху, раздвигая ее ноги. Напрягшийся стручок быстро вошел в маленькую дырочку, причиняя небольшую боль. Но, вместе с тем было и приятно, потому, Наташа подалась всем телом навстречу, помогая ввести член. Неумелые, несильные толчки, старательно сопровождаемые Никитиными ласками, привели Наташу в такой восторг, что ей захотелось кричать.
Еще не осознавая причины подобного выплеска эмоций, она пыталась, зажав рот, остановить странный, сильный порыв, но тщетно. Изо рта, сопровождаемые стонами, вырывались несильные, но настойчивые крики и, тогда, поняв, что сопротивляться бесполезно, Наташа заорала во все горло, захваченная сильным оргазмом. Бесполезно сдерживать эмоции при таком выплеске энергии! Никита кончил сразу, после Наташи, поймав ее небольшой кусок, уходящей энергии. Уставший и вспотевший, он отвалился в сторону и тихо заснул, ощущая последние всплески приятной, бегающей по телу энергии.
Два несовершеннолетних ребенка, занимаясь взрослыми играми, попробовали не детские ощущения. Откинувшись в полузабытьи, Наташа лежала так некоторое время и прислушивалась к своим ощущениям.
«Как хорошо! Понятно, почему взрослые занимаются этим», — она, лежа на диване, раскинув ноги, думала о сексе, вспоминая, как все было.
Приятная, легкая улыбка на ее устах, уже не детская, легким ароматом блаженства светилась на ее лице. Тело ныло приятной истомой, расслабляющей все клеточки, все мышцы. Совсем не хотелось шевелиться, а лишь лежать, упиваясь приятными ощущениями от прочувствованных оргазмов. Легкое ощущение счастья поселилось теперь в душе юной, маленькой женщины.
Ее кавалер мирно спал рядом, закинув руку на подушку и тихонько посапывая. Маленькие капельки пота, увлажнив волосы, выступили у него на лбу. В таком виде Никита выглядел очень чувственно.
Наташа, прилагая усилия, повернула голову и посмотрела на брата. В ее душе родилось раньше ей незнакомое чувство женской нежности. Она улыбнулась ему спящему и, протянув, устало руку, коснулась вспотевших волос.
Видеофильм давно закончился, и магнитофон мерно гудел, зовя выключить. Но шевелиться совсем не хотелось. Прошло, наверное, часа два, прежде чем Наталья догадалась посмотреть на окно. Уже вечерело. Значит, скоро их родители придут домой. Она резко подскочила, встревоженная этой мыслью и растолкала брата. Тот, разбуженный не вовремя, не сразу понял, что от него надо, но, сообразив — резко кинулся собирать по комнате свои вещи и быстро их напяливать. Они, довольно быстро оделись, вытащили из видика кассету и вернули на место, как будто, так и было! Шустро бегая по дому, быстро раскрыли окна, открыли дверь и, поставив комедию, дружно рядышком уселись ее смотреть.
Когда в дом вошли папы с мамами и с бабушками, их взору предстала идеальная картина двух «ангелочков», смотрящих простую, семейную комедию.
После ужина дети уединились в дальней комнате, обсуждая дальнейшие планы.
— «Слушай», — начал Никита, — «А давай ночью посмотрим, как наши родители занимаются этим!».
— «Давай!», — Наташины глазки быстро загорелись от предвкушения интересного.
Дети спали в отдельных комнатах: Наташа с бабушкой, Никита в зале. Родители Наташи спали в отдельной комнате в доме. А Никитины родители на летней кухне на старом, но мягком диване.
Когда бабушка уснула, Наташа тихонько встала и на цыпочках тихо прошла в зал, где спал Никита. Тот лежал, уставившись в угол темной комнаты, ожидая появления сестры. Она тихонько подошла и присела к нему на диван.
— «Кажется, они уже спят. Значит, сегодня не получится», — прошептала она, наклоняясь прямо над ухом брата.
Но в этот момент послышалась тихая возня в комнате родителей. Ребята притихли и прислушались. Да, точно Они, явно не спят. И дети решили не мешкать, подкрасться поближе и заглянуть в комнату. Осторожно прокравшись к комнате, где спали Наташины родители, дети замерли, прислушиваясь к еле слышным звукам, доносящимся из их комнаты. Дверь в комнату была закрыта плотной занавеской. И, решаясь заглянуть, они осторожно отодвинули ее уголок.
На кровати, нависая сверху, Наташин папа страстно целовал маму в губы и в шею. Она обнимала мужа руками и ногами, согнутыми в коленях, прижимая к себе. Но, вдруг, оба поднялись и поменяли положение. Мужчина лег на спину, а его жена, наклонившись над ним и взяв рукой его член, лизала головку и захватывала член глубоко в рот. Она делала движения головой, вбирая член целиком до самых яиц. Мужчина, расслабившись под ласками жены, тихонько стонал, прикрыв глаза. Ее движения равномерно убыстрялись, а он тяжело дыша, выгибался под приятным натиском, ощущая подступление оргазма. Вдруг, оба замерли, и женщина сделала несколько больших глотательных движений.
Затем, тщательно облизав мокрую от спермы головку, она поцеловала мужа и легла рядом. А он вновь навис над ней сверху и принялся страстно целовать и ласкать ее груди, облизывая соски. Женщина постанывала от неги и подавалась к нему всем телом, принимая приятные ласки. Затем она приподнялась и встала на коленки и локти на край дива на, а муж вошел в нее сзади. Его толстый член сновал взад-вперед внутри маминой вагины, издавая чавкающие звуки.
Движения его становились все сильнее и быстрее, вызывая тяжелое, напряженное дыхание. Наташина мама при этом стонала и двигала задом навстречу мужскому члену. Неподалеку у косяка двери, одна над другой, расположились две любопытные мордашки. Широко раскрытыми глазами, затаив дыхание, они тихонько наблюдали за происходящими событиями. Наташа, улыбаясь, снизу посмотрела на брата и, чуть не прыснув, быстро прикрыла рот рукой. Оба до жути довольные, до конца были свидетелями любовных игр Наташиных родителей. А те, даже не подозревали, что за их сексом наблюдают дети.
Ночь была лунная, и на фоне окна хорошо были видны два силуэта.
Вот мужчина, коротко постанывая и убыстряя движения, сделал несколько сильных толчков и остановился, вспотевший и уставший. По его виду, дети сразу поняли, что он кончил. В воздухе запахло спермой и вспотевшими телами.
Взрослые, расправив постель, легли отдыхать, а две мордашки тут же исчезли. Крадучись на цыпочках и почти бегом, они, перегоняя друг друга, кинулись в зал. Шухарное настроение вырывалось наружу! Ликующие и возбужденные, они прикрывали рты руками, чтобы от восторга не расхохотаться в голос.
— «Йес! Йес!», — дружно разом, ликующе произнесли оба сорванца, радуясь получившейся затее.
Они еще некоторое время радостно, тихонько скакали от восторга, пытаясь утихомирить разбушевавшиеся эмоции, затем, разбежались по своим постелям и мирно засопели, как ни в чем не бывало.
Проснулись хитрые заговорщики только ближе к обеду. Никита, проснувшийся первым, с разбегу упал на кровать сестры, несколько напугав ее.
— «Ты, что, а если кто-нибудь увидит?», — сонным голоском проговорила Наташа.
— «Не-а. Все ушли на покос. Мы одни дома», — радостно заявил Никита и тихо засмеялся.
Наташа сразу проснулась и, вспоминая, что вчера ночью они с братом видели, расплылась в широкой, лукавой улыбке.
— «Мы дома одни-и!», — хитро и певуче протянул Никита и полез под ночную рубашку сестры.
— «Ну, Никита, я еще не проснулась!», — убирая его руку, Наташа попыталась прикрыться.
— «А ты в процессе проснешься. Помнишь, как ночью», — и он опять полез под рубашку.
Наташа сдалась натиску брата и, позволив ему делать все, что он хочет, лежала тихонько, раскинув руки. А он гладил ее животик, ее еще не сформировавшиеся девичьи груди, потихоньку спускаясь к притаившемуся, влажному лобку. Мгновение — и он уже сверху, раздвигая Наташины ноги, смело заталкивал свой член в нее. Она приподняла бедра, помогая Никите быстрее овладеть ею. Ее ручки сами сцепились за его шеей. Повинуясь древнему инстинкту, маленькая женщина инстинктивно приподнимала бедра в такт движениям партнера. Фрикции члена внутри вызывали массу приятных ощущений, и девочка с удовольствием отдавалась им.
Приятные ощущения все нарастали, и теперь она уже не могла молча отдаваться. Тихие, робкие стоны слетали с ее губ. Голова плыла. Она захотела одновременно почувствовать приятные ощущения и на клиторе, поэтому, протянув ручку к своей промежности, пальчиком стала массировать свой клитор, получая при этом еще более сильные ощущения. Ее стоны стали более сильными и страстными.
Поднявшаяся буря очень приятных, сильных ощущений грозила разорвать маленькое тело на части, выходя наружу сильнейшим оргазмом. Наташа, сама того не ожидая, закричала, высвобождая большое количество энергии.
Никита навис над ней и старался изо всех сил. Пыхтя и тяжело дыша, он старательно двигался, ублажая партнершу. Ему очень нравились новые забавы. Ощущения от занятий сексом с женщиной, хоть и еще маленькой, не походили на те, когда он, мастурбируя, старался сам получить удовольствие. И он уже со знанием дела, азартно двигал задом, ловя момент надвигающегося оргазма. Вспотевший и уставший, он сделал еще несколько толчков, и Наташа ощутила внутри себя пульсирующий, горячий орган, выплескивающий еще юношескую сперму. Полностью расслабившись, не вынимая упавший член, Никита так и остался лежать сверху сестры, купаясь в приятных, пульсирующих волнах. Они снова заснули, захваченные приятной негой и проспали час, не заботясь, что их так застанут. Затем оба встали, оделись и вышли во двор.
Летнее, теплое солнышко сразу окутало их своими ласкающими лучами.
Наперегонки пробежав на летнюю кухню, они сгребли все, что нашли съестного, заставив стол тарелками и чашками с едой, дружно и жадно принялись уплетать все, что попадалось под руку, набивая полные рты. Пока жевали, хитро и весело переглядывались между собой, вспоминая утреннее приключение. Между ними теперь поселилась одна большая тайна на двоих. И они решили свято беречь эту тайну до конца.
После сытного завтрака-обеда, оба улеглись в саду на травку отдыхать.
— «Давай сегодня подглядим за моими родителями», — неожиданно предложил Никита.
Наташа тут же согласилась. И они дружно начали разрабатывать план наблюдений. Прикинув, когда и как они это смогут проделать, остановились на самом подходящем, по их мнению, варианте. Теперь осталось только ждать, когда настанет ночь.
Весь день у ребят прошел в нетерпеливом ожидании. И, наконец, когда после сытного ужина все разошлись по своим комнатам, и прошло достаточно много времени для того, чтобы вездезоркая бабушка успела заснуть, два заговорщика вылезли из своих постелей и, крадучись прошли в коридор.
Выйдя на улицу, они прислушались к одиноким звукам ночного двора. Было слышно только мерное сопение спящей во дворе собаки. Услышав тихий звук, она приподняла голову, но, убедившись, что это свои, опять задремала.
Они осторожно прокрались к кухне. Лето было жарким, поэтому гости, спящие в летней кухне, не закрывали дверь на ночь, а лишь прикрывали двумя занавесками. Подойдя поближе и прислушиваясь к звукам, доносившимся с кухни, оба сорванца сразу поняли, что там творится нечто подобное. Под тихий, мерный скрип старого дивана, были слышны протяжные женские стоны, и тяжелое мужское сопение трахающихся людей. По-видимому, процесс был в самом разгаре.
Чуть приоткрыв шторку и заглянув вовнутрь, оба увидели такую картину: Никитин папа лежал на спине, а его мама, азартно, с наслаждением, сидя верхом, прыгала на его члене. Оба были настолько захвачены ощущениями, что не обращали внимания на громкие стоны и крики. Женщина исступленно мяла свои груди, запрокинув голову. А мужчина усердно помогал ей, держа ее за бедра.
Наблюдающие за этой картиной дети сильно возбудились. Не сдерживая себя, их руки сами потянулись к своим местечкам и оба увлеченно начали мастурбировать, не в силах сдержать эмоции от увиденного. Когда поднявшиеся ощущения затопили все их сознание, и они кончили по разу, оба сорванца тихо отступили, довольные и тем и другим.
Весь следующий день дети обсуждали увиденное, делая свои выводы и подводя итоги приобретенного опыта. Все было, как на кассете. Значит этим занимаются все. Довольные своей тайной, они поклялись переписываться, сообщая о том, что нового увидели или узнали в плане секса.
Заканчивался третий летний месяц. Гости собрались уезжать и старательно упаковывали свои сумки. Дети же заскучали, предвкушая быстрое расставание. За это лето они здорово привязались друг к другу и клятвенно обещали переписываться. Летняя сказка закончилась. С отъездом гостей, закончились прекрасные летние деньки взрослеющей Наташи.
Закончились летние каникулы и начались упорные учебные дни. Наташа с упорством принялась за освоение новых учебных предметов.
В обновленный, повзрослевший класс пришло два новых ученика. Все с нескрываемым любопытством разглядывали представляемых учеников, делая упор на то, что эти два мальчика приехали к ним из крупных городов. Цивилизация вызывала больше интереса у детей. Сам факт того, что эти дети больше видели, больше знают, было куда интересней, чем, если бы новые ученики были из какой-то деревни.
Наташа тоже выделялась среди своих одноклассников каким-то особым, иным восприятием жизни и живым, разносторонним воображением. Она, как будто интеллектуально была старше своих одноклассников. Преподаватели, видя эти отличия, считали, что девочка просто очень умненькая, поэтому и интеллектом кажется постарше. Откуда им было знать, что она уже в свои небольшие годы, своим еще не созревшим организмом, познала радости секса. Эта маленькая девочка по своей воле и благодаря своей сексуальной любознательности, рано стала женщиной и познала притягательную силу оргазмов. В юные года подобные ощущения чувствуются более острее и действуют на созревающий организм как наркотик, вновь и вновь вызывая желание испытать подобные ощущения. Поэтому в юном возрасте молодежь часто и азартно мастурбирует, прячась в местах, где их никто не увидит.
Наташа, впервые испытав эти ощущения летом с двоюродным братом, продолжала украдкой от посторонних глаз мастурбировать, представляя себя в роли азартной любовницы с молодым, красивым парнем, как на той кассете, что они смотрели вместе с братом.
Она, как в кино, прокручивала перед глазами подробные до мелочей события собственных, представляемых приятных ощущений от прикосновений ее героя к различным интимным зонам ее тела, вызывая приятные, бегающие мурашки. Картины, возникающие в ее юном сознании, были настолько яркими и чувствительными, что ей казалось, она даже чувствует вкус страстных поцелуев на губах, запах сильного, блестящего, здорового тела мужчины, его сильные руки, его толстый, упругий член, даже запах и вкус свежей спермы.
Бывало, так задумавшись, она сидела с закрытыми глазами перед учебниками дома, а мысли блуждали не по строчкам учебника, а по темным закоулкам развращенного подсознания. Руки сами лезли в трусики и энергично терли клитор, пока возбуждающая, охватывающая волна не вырвет из тела сильнейший оргазм, прокатившись по каждой маленькой клеточке тела, и не насытит удовлетворенное сознание. Теперь это стало ежедневной потребностью маленькой женщины. Пока не удовлетворится полностью — она не может продолжать рабочий день.
Поэтому, рассматривая новеньких мальчиков, Наташа отметила одного — того, что повыше, темноволосого, с большими, как у девчонки, глазами и длинными ресницами. Оценивая его со своего небольшого опыта, она окинула парнишку взглядом и решила, что этот — точно будет ее! Какой симпатичный! Девчонки, наверняка, сейчас все пялятся именно на него! Но Наташа была уверена: она обойдет всех! И, затаив едва заметную, лукавую улыбку, она опустила взгляд, уже строя планы.
Парня посадили на соседний ряд с девчонкой. А та и расцвела, как дура, от радости!
«Зря радуешься!» — Наташа украдкой повернула голову и посмотрела на новенького. Затем оглядела глупо выглядевшую одноклассницу и брезгливо отвернулась.
На следующий день после первого урока Наташа решила попробовать свою задумку. Расстегнув на платье три пуговицы, она спокойно направилась мимо стоящего у своей парты понравившегося ей новенького. Проходя мимо, она как бы случайно, слегка задела его бедром и, сделав удивленные глаза, будто он виноват, остановилась около него, укоряюще глядя ему в глаза.
Мальчишка смутился от неожиданного прикосновения девичьего бедра, хотя знал, что он не виноват, но из вежливости извинился сам. И тут он, неожиданно увидел, что пуговки на платье этой симпатичной девчонки расстегнуты и даже виден верх маленького, беленького бюстгальтера. Он, не в силах оторвать взгляда от завораживающего вида приоткрывшейся девичьей грудки, как завороженный с совершенно глупым видом уставился на приоткрытую прорезь. Краснея и смущаясь, он старался отвести взгляд, но у него ничего не получалось. В Наташиных глазах блестели лукавые, довольные огонечки, а на розовые, влажные губки легла хитрая, довольная улыбка.
«Он клюнул!» — довольная собой, она ликовала, — «Как смотрит! Глаза выпадут!».
Тут прозвенел звонок, и все расселись по местам. Наташа незаметно застегнула пуговку, но, изредка вертя головой по классу, украдкой продолжала следить за ним. Новенький сидел чем-то, явно, расстроенный, уставившись в парту. Ему было и неудобно и интересно. Этот эпизод, несомненно, затронул чувства парня. В нем всколыхнулось что-то, и волнение охватило неискушенную, юную душу.
«Нахальная девчонка!» — думал он, злясь, толи на нее, то ли на себя.
В этот день она его больше не цепляла.
На следующий день Наташа пришла в школу, примарафетившись. Она решила, что сегодня познакомится с ним поближе. Придумав причину, Наташа подошла на перемене к парнишке и хитро строя глазки, спросила:
— «Вы успели больше пройти или вровень с нами?» — и, улыбаясь глазами, внимательно разглядывала его и следила за его реакцией.
— «Да, мы на два параграфа дальше. Но теперь все равно я должен идти вместе со всеми», — он, явно, смущался, но старался держаться спокойно и с достоинством.
Они поговорили еще немного о предметах и, наконец, познакомились, назвав свои имена.
Его звали Женя. Мальчик выделялся из всего класса какой-то особой уверенностью и достоинством. Его пока еще не спрашивали на уроках, но по всему было видно, что он отличник.
«Ну и задачка!», — думала про себя Наташа, — «Проще было какого-нибудь разгильдяя раскрутить, заставив его поволноваться и захотеть ее.
Он ей, конечно нравился. Когда она думала о нем, том у нее внизу живота, как будто возникал ноющий, плотный комок. Она ощущала прилив к лобку и при первой возможности старалась удовлетвориться, мастурбируя с удовольствием. Теплая волна приливала к паху и к щекам. Закрыв глаза, она отдавалась фантазиям и ощущениям. Она очень любила подробно, до мелочей, прокручивать в голове желанные события, по капельке прочувствовав каждое движение, каждое прикосновение, наслаждаясь полученным удовольствием. В своих фантазиях она не раз пыталась представить и Женю, но это как-то не особенно получалось.
А, в целом, фантазии становились все ярче и смелее. Иногда внезапное возбуждение охватывало ее прямо в школе. И тогда Наташа больше ни о чем не могла думать, а только скорей бы прийти домой, и заняться любимым делом. Желание секса становилось все острее и навязчивее. У нее то горели глаза, то она выглядела немного уставшей. То бледность заливала ее лицо, то щеки, вдруг, вспыхивали ярко красным
и яблочками.
В общем, девочка развивалась нормально, как и положено, хотя, возможно рановато.
Очень скоро ей стало мало одного, двух раз в день испытывать оргазмы. У нее появилась потребность больше и чаще испытывать наслаждение, и она стала чаще мастурбировать, засунув пальчик в трусики, и, нащупав там клитор, неистово тереть его, пока не почувствует пульсирующий оргазм. Она обожала водить пальчиком по самым чувствительным местам своей пухленькой промежности, нащупывая самые сладкие нотки чувствительных мест. При этом представляла самые волнующие для себя картины. Так заниматься самоудовлетворением Наташа могла подолгу, пока не насытится и не успокоится.
А новенький мальчик возбуждал ее, привлекая чем-то особенным, — чем, Наташа пока не поняла. Но то, что и она ему не безразлична, она поняла по редким, странным и долгим взглядам. Он долго и внимательно разглядывал ее грудь, ее ноги, ее фигурку, волосы, но при этом молчал. Хоть бы что-нибудь сказал! А он молчал. Но Наташе нравилось, что он ее так пристально, внимательно разглядывает. Она чувствовала кожей его взгляд, даже когда не видела. При любом удобном случае она старалась встать к нему поближе, коснуться нечаянно плечом или грудью.
Он в такие минуты недолго глядел на нее глубоким взглядом, затем отворачивался. А она, как маленькая искусительница, потихоньку капала на его нервы и чувствительные места. Они стали чаще общаться. Женя иногда провожал ее домой, и они шли тихонько, о чем-либо разговаривая, при этом старались коснуться друг друга плечом. По всему было видно, что между ними завязались теплые отношения. Но, однажды, выходя из подъезда в школу, Наташа заметила в их почтовом ящике маленький, беленький уголочек. Подойдя к ящику, она вытащила за краешек конверт, на котором было написано: «Лично в руки Наташе». Это ее сильно удивило.
«Кто бы это мог быть? Что за шутки?!» — разрывала она конверт нервно и быстро.
Бегло прочитав небольшое письмо, Наташа оторопела.
«Вот это да! Уже готов!» — она игриво засмеялась, положила письмо в сумку и пошла в школу.
Войдя в класс, она бегло осмотрела присутствующих, ища его взглядом.
— «Привет», — услыхала она тихий голос над самым ухом.
— «Привет» — Наташа, повернувшись, испытующе посмотрела ему прямо в глаза, — «Я нашла в ящике твое письмо», — она вновь с легкой нескрываемой улыбкой посмотрела ему в глаза.
— «Я хотел, чтобы ты это знала», — глядя в упор твердым взглядом, объяснил он причину послания.
— «Теперь я знаю. Ну и что — ты будешь за мной ухаживать?» — манящие серые глаза смотрели на него лукаво, не отрываясь.
Глаза в глаза — не давали ему покоя! Он не мог оторваться от этих серых глаз. Чем-то она его так приворожила? От нее шла какая-то странная, манящая энергетика. Пареньку было трудно понять, в чем причина, но его тянуло к ней неудержимо и с каждым разом все сильней. Прямо наваждение какое-то!
Но тут прозвенел звонок, и все расселись за парты.
За все время уроков они больше не проронили ни слова, лишь изредка многозначительно поглядывали друг на друга.
После уроков, когда все ученики расходились по домам, Женя подошел к Наташе.
— «Можно я тебя сегодня провожу до дома?» — чувствовалась какая-то неловкость в голосе.
— «Можно».
Они шли по дорожке, ведущей меж садов, разукрашенных разноцветными листьями, и беседовали на отвлеченные темы. Дорогу специально выбрали подальше. Подойдя к Наташиному дому, он заглянул ей в глаза и сказал, что проводит до квартиры.
Когда они вошли в подъезд и поднялись на площадку, Женя, вдруг, быстро схватил Наташину голову и впился в ее пухленькие губки нежным и одновременно страстным поцелуем. Она не противилась, а приобняла его за шею. Такой порыв страсти она ощущала впервые, а его мягкие, теплые губы было приятно ощущать, и она сама всем телом подалась к нему, прижавшись грудью к его еще не искушенной юношеской груди. В этот момент она не хотела его отпускать. Наташа почувствовала знакомое ощущение внизу животика и в промежности зовущую тяжесть. Половые губки тут же увлажнились, выделив сок желания. Портфель полетел на пол. Наташа сильнее прижалась к нему, обхватив его за шею обеими руками. Она, как могла, отвечала ему на поцелуй и ощутила, что ее тело окутывает мелкая дрожь. Желание возрастало. Но Женя отпустил ее, чмокнув в губы еще раз, и, не поворачиваясь, кинулся из подъезда.
Девчонка готова была взвыть сейчас. Он так внезапно оторвался и убежал! Она не могла понять, что ее парень, не искушенный еще в подобных отношениях, просто не в силах был совладать со своими, вдруг, нахлынувшими желаниями, испугался и сбежал, скорей не от нее, а от своих порывов. Ему сейчас было очень тяжело, мучительно и немного страшно. У него еще не было девушки. А эта девчонка заставляла его страдать и трепетать при ее появлении.
Расстроенная Наташа подняла портфель и вошла в квартиру. Дома никого не было. Она, быстро сбросив форму, легла на диван и, засунув руки в трусики, активно принялась себя ласкать и мастурбировать. Она кончала раз за разом, но удовлетворения не наступало. Этого было мало! Целый час она активно старалась получить полную разрядку нахлынувшим чувствам, кончая много и сильно и, наконец, получив желанное освобождение от сковавшего ее возбуждения, Наташа, вздохнув глубоко и удовлетворенно, закрыв глаза, устало отключилась.
