В школе у нас был драмкружок. Поскольку мальчишек в него ходило мало, мужские роли часто приходилось играть девчонкам. Во времена описываемых событий мы ставили «Ромео и Джульетту». Мальчиков у нас было всего трое, и Зоя Александровна, наш руководитель, поручила им роли взрослых мужчин — Монтекки, Капулетти и Эскала, веронского князя. Вообще, даже некоторых персонажей пришлось сократить, поскольку актеров не хватало.
Джульетту играла Юлька из седьмого «Б», а Ромео пришлось играть мне, чему я несказанно обрадовалась. Юлька, не по годам развитая девочка, была негласно признана школьной красавицей, многие мальчики были от нее без ума. Однако подступиться к ней никто не мог — она слыла колючей недотрогой. Если честно, Юлька мне тоже очень нравится, хоть я и девочка. Меня с самого раннего детства тянуло к девчонкам. Еще в детском саду я стаскивала трусики с одной девочки, которая мне очень нравилась, трогала ее гениталии и сравнивала со своими. А воспитательница нас ругала и говорила, что это стыдно. А я думала, чего тут стыдного? Если бы я была мальчиком — то да, но я же девочка! Хотя я часто ругала Природу-мать за то, что она не создала меня мальчиком.
Позже, когда я подросла, я узнала про грех, за который Господь покарал Гоморру. Ну и что? Да, я лесбиянка, что же меня теперь, убить что ли? В школе я почти все переменки торчала в туалете и смотрела, как девочки снимают трусики. У нас не было сидений на унитазах и не было дверок на кабинках. Девочки становились на унитазы ногами и оправлялись в позе орла. Некоторые спускали трусики лишь до колен, некоторые — до щиколоток и высоко задирали юбки. Все-таки хорошо, что я не мальчик, а то бы у меня не было сюда доступа.
Пока я была малолеткой, старшие девочки меня гоняли: чего, мол, тут околачиваешься, поссала — и проваливай. А с прошлого года я начала курить. Я дымила не затягиваясь, только для того, чтобы оправдать свое присутствие в туалете. И у меня жутко кружилась голова от дыма и от увиденных девчачьих писек.
Но я отвлеклась, теперь снова о драмкружке. У меня появился повод пригласить домой Юльку, чтобы отрепетировать с ней какую-нибудь сцену. Причем, сцену можно обыграть достаточно эротичную, с обниманиями и поцелуями. Конечно, ко мне в дом иногда заходили подруги, но, во-первых, не все меня сводили с ума, а во-вторых, со второго класса я перестала просить их показать мне что-нибудь и дать потрогать, поскольку это и на самом деле становилось неприличным. А мне с некоторых пор страстно хотелось довести другую девчонку до оргазма, себя-то я уже почитай каждую ночь доводила сама, этому я в одиннадцать лет научилась.
Итак, мы с Юлькой договорились порепетировать у меня. Сначала мы прошли сцену с балконом.
— Джульетта, ты как день! Стань у окна, затми луну соседством! Плат девственницы жалок и невзрачен! Он не к лицу тебе, отдайся мне немедля!
— Погоди, погоди, — перебила мой монолог Юлька. — Там не было такого.
— Ну и что? Они же потом переспали. Это в спектакле не показывают, во времена Шекспира не делали эротических сцен. А мы сделаем, как по-настоящему было. Им же кормилица устроила тайное свидание. Вот давай, будто бы я влез к тебе на балкон, а ты…
— А я тебя страстно обнимаю!
— Да. Нам такую сцену легко сыграть, мы же девочки и друг друга не стесняемся, правда?
Говорила я, а сама уже стаскивала с Юльки платье. И мы обе в азарте целовались и раздевали друг дружку, пока не остались в одних носках. Развитая Юлька могла уже похвастаться фигурой почти взрослой девушки. Она возбуждала меня, Юлька заметила это по моим выделениям.
— А ты мастурбируешь? — спросила она.
— Ага, — помявшись, призналась я. — А ты?
— И я. А давай вместе?
— Давай. А потом я тебе. А ты — мне.
— А ты знаешь, как это называется?
— Ну и что? Подумаешь, как бы ни называлось, лишь бы нам обеим приятно было, правда?
А мои пальцы уже ласкали ее клиторок, а ее ножку я обхватила бедрами и терлась о ее коленку. И оргазм наш был острым и долгим.
После этого мы с Юлькой стали частенько что-нибудь «репетировать». Мы даже сами придумывали сюжет, который заканчивался постельной сценой, где я играла роль мужчины, а Юлька — женщины. Юлька оказалась большой выдумщицей, а я, наконец, воплотила с ней все свои фантазии, я удовлетворяла ее и язычком, и пальчиками, и ножкой. Мы даже терлись друг о дружку клиторами, но получалось плохо, приходилось все равно держать между нами чью-нибудь руку. Только вводить никакой предмет Юлька в себя не разрешала, она берегла свою целку.
Однако спустя некоторое время Юльке наших игр показалось мало.
— А ты видела, как мальчишки дрочат? — спросила она.
— Не видела. Но представляю. Зажимают в кулаке и делают вот так: — я показала, как.
— Вот бы посмотреть. Я слышала, у них сперма далеко вылетает. Может до потолка достать. Или вон до той стены.
— Нет, до потолка вряд ли. Хотя, кто его знает. Если сильно возбудится…
— А давай проверим?
— Как ты проверишь, у нас у обеих дырки!
— Парня позовем. Юрку, например.
— Ну, хорошо, позовем. Как ты его дрочить заставишь? А вдруг он не согласится, а потом возьмет и всей школе расскажет, чем мы тут занимаемся, и еще его хотели заставить.
— А мы репетировать будем. А потом, как бы невзначай…
— А вдруг он наоборот, воспользуется этим, да еще нас обеих вы…ет?
— Фиг ему! Мы его так задрочим, что у него неделю стоять не будет.
В это время мы в драмкружке собирались ставить «Каменного гостя». Юрка играл статую командора, я дона Гуана, а Юлька — дону Анну. Мы пригласили Юрку пройти финальную сцену.
— «Я, командор, прошу тебя прийти, — произносила я свою реплику. — К твоей вдове, где завтра буду я, И стать на страже во дверях, пока ее я буду трахать. Что? будешь?»
— Погоди, как трахать? — удивился Юрка. — У Пушкина этого нет.
— Есть. Это потом цензура вырезала. А в оригинале было.
— Ну ладно, хорошо. «Да, буду!»
— Ты должен кивнуть и все.
Юрка кивнул. Мы оставили его в коридоре, а сами с Юлькой пошли репетировать сцену свидания.
— Ах, если б вас могла я ненавидеть! Однако ж надобно расстаться нам, — произносила Юлька свои слова.
— Когда ж опять увидимся?
— Не знаю. Когда-нибудь.
— А завтра?
— О, дон Гуан, как сердцем я слаба…
— В залог прощанья мирный поцелуй!
— Какой ты неотвязчивый! На, вот он.
Мы с Юлькой начали целоваться. В процессе я ее раздевала, а, раздев почти догола, начала раздеваться сама. Боковым зрением я видела, что Юрка подглядывает за нами.
— Что там за шум? — произнесла Юлька свою реплику. — О, скройся, дон Гуан!
— Нет, не могу… Эй, статуя! — крикнула я Юрке. — Ты будешь входить или нет?!
— А что, можно? — донесся из-за двери хриплый шепот.
— Блин! Нужно!
Юрка вошел смущенный и красный. В том месте, где ширинка, брюки были характерно оттопырены. Конечно, ведь я была в лифчике, трусах и колготках, а Юлька — вообще в одних трусах.
— Ну, — продолжала я, — статуя, хватай меня за руку! Да нет же, правую давай!
Юрка торопливо вытащил из кармана руку и протянул ее мне.
— О, тяжело пожатье каменной десницы
Хоть он и обтер ее, она все равно была влажная и липкая.
— Так, — сказала я и бесцеремонно запустила свою руку в его карман.
Там было все мокро, а в кармане — дырка. Значит, он дрочил прямо через карман.
— Юлька, все пропало, он уже кончил.
— Кончишь тут с вами, — оправдывался пристыженный Юрка, — когда вы такое вытворяете.
— Ну вот, а мы хотели, чтобы ты при нас тут подрочил.
— Так бы и говорили сразу, а то — репетиция, репетиция.
— А еще можешь? — спросила Юлька.
— Смогу. Немного погодя. А что?
— Тогда сиди и возбуждайся, — велела я. — И не вздумай кончать, пока мы тебе не скажем. А мы сейчас с Юлькой тоже по разику.
— Так вы чего, лесбиянки?
— Только догадался?
Мы с Юлькой разделись совсем. И Юрке велели раздеться. У него член еще был напряжен. Он торчал не прямо, а загибался вверх.
— Это оттого, что ты дрочишь? — ехидно спросила Юлька.
Юрка смутился.
— Всегда так было. А дрочить я недавно стал. Когда в Интернете порнуху посмотрел.
— Ну, вот смотри теперь здесь, — я начала делать Юльке куннилингус.
Юрка смотрел, и рука его стала непроизвольно теребить член. Я оторвалась от Юльки, и мы обе уставились на него.
— Давай, — сказала я. — Только вверх, в потолок направляй.
Сперма взлетела не так высоко, примерно на полметра.
— А мы думали, выше подлетает.
— Это потому, что я второй раз. И еще утром. А когда долго не спускаешь, бывает и выше.
— Вот давай, готовься к следующей репетиции. До послезавтра тебе достаточно будет?
— Вполне.
И мы стали репетировать втроем. Оказывается, присутствие мужика в лесбийском обществе не так уж и плохо. Даже — наоборот, возбуждающе.
vzhar@bk.ru
