Ещё одна страница из моей жизни, переворачивая которую, мне, в отличие от других замаранных листов, вовсе не стыдно. Если это читает Крис, пиши на почту, поболтаем. А если Малая, удачи тебе, и надеюсь, что все у тебя получилось.
В двадцать пять лет перипетии жизни свели меня с Кристиной или Крис, как ей нравилось. Веселая, миниатюрная, жизнерадостная активка с невероятно сильными ногами и прекрасной фигурой старинной русской красоты, когда легкая полнота лишь подчеркивает выдающиеся женские прелести: пухлые, с еле заметной кривизной губы, пышная подтянутая грудь, небольшой животик и мягкие руки, проворно плывущие по воздуху в моменты оживленного диалога и оргазма. И при этом, повторюсь, мощные ноги, что начинались от подтянутой попки, с четким овалом бедер, острыми коленками и превосходными голенями, вблизи напоминающими тыквы-цепеллины. Апогеем ног были большие для такой комплекции стопы 43-го размера, которых Крис ужасно стыдилась.
Встретились мы на одной пидрильской вечеринке, куда меня неведомо как занесло после обильных возлияний в ночном клубе. На душе было паршиво. Худенький педик, на которого я спустил уйму кровных, быстренько слился в чаду и светомузыке танцевального зала, а я с отчаяния зажался на горшке с массивным бугаем, чьи мышцы, казавшиеся на первый взгляд выточенными из дерева, на деле оказались рыхлой показухой. Вялый член, который он с перепугу протолкнул мне в рот, на мгновение выпрямившись, опал, выплеснув рот непонятную субстанцию вкуса соплей. Разумеется, я проблевался.
На хату я пришел в полукоматозном состоянии и повалился в дальний угол дивана с бутылкой пива и засаленным журнальчиком. Этакий тихий дрочила.
-Что, вечер в топку? – Были первые слова Крис. – Да ладно, не городись, поговори со мной. – С этими словами она вырвала журнал и подперла ногой мой правый бок.
-Я Крис.
-Очень приятно,…
-Нет, пока не очень. Слушай, у меня сегодня тоже голяк. Ни фенечек, ни педрил достойных, одна шваль, — скривила она губы. – А ты вроде ничего, мягкий и податливый. – И вторая её нога вжала меня в диван, дыхание сперло.
-Ты меня так задушишь. – Её ноги тем временем принялись барабанить по ребрам. Я отбивался.
-Что, уродские, да? Ну уж какие есть.
-Ты о чем?
-О лапах, о чем же ещё?
-Мне нравится такой размер. По-моему, очень даже. – Барабанная дробь прекратилась.
-Нравится? Так докажи. – Её ножка придвинулась к лицу.
Я снял носок и поцеловал мизинчик. Холодный, как лед, даже жалко стало. Через минуту я вовсю посасывал пальчики левой ноги и усиленно растирал правую. Мы смотрели друг на друга, не замечая ничего вокруг. Я стянул второй носок.
-Ладно, верю. – Засмеялась она и отдернула ноги. – Пойдем.
Крис вела меня за руку, сильно сжав ладонь. Туалет был занят, как и оставшиеся три комнаты. С балкона на кухню валили клубы дыма, слышался пьяный гогот. Оставалась крохотная кладовая, смежная комнатушка, заваленная скарбом. Выкинув наружу вонявший застарелой ссаниной ковер и с десяток банок с соленьями, мы кое-как разместились, с третьей попытки закрыв за собой дверь. Для фиксации в ход пошла резинка от волос, сцепившая два гнутых гвоздя.
-На колени. – Мягкие ладони легли мне на плечи и властно потянули вниз. Как тут не поддаться? Крис стянула джинсы. В лицо пахнуло жаром и кисловато-прелым запахом пизды.
-Трусы не уважаешь, я тоже… — Попытался схохмить я, представив, как мы выглядим со стороны. Однако голова моя тут же оказалась прижата к промежности, и мне ничего не оставалось, кроме как елозить по ней губами и носом. Тщетно пытался я хоть немного отстраниться и сделать все по технике, Крис держала меня мертвой хваткой. В конце концов, я начал задыхаться и, упершись руками в полку, чуть отстранился.
-Дыхалка ни к черту, — прищелкнула языком Крис. – А ну-ка подними ебальник.
Свет фонарика ослепил меня, рукой я инстинктивно прикрыл глаза.
-Убрал руку, и смотри на меня. – Я снова положил руку на полку. – Теперь продолжай.
Я начал лизать, теперь по-настоящему, стараясь ласкать по спирали, с внешних губ (весьма тонких и аккуратных) к внутренним и далее, проводя круговыми движениями по клитору и проталкивая язык внутрь. Крис заводила бедрами, сначала медленно и прерывисто, затем увереннее и, наконец, нащупала темп. Активно двигала она тазом, и я уперся спиной в заднюю от меня полку. По шее разлился холодок – банка с соленьями. После отвратительного белкового коктейля бугая легкий металлический вкус молодой пизды казался манной небесной и я не жалел слюны, чтобы ещё более увлажнить смазку.
Многим не нравяться чавкающие, хлопающие, хлюпающие звуки, сопровождающие оральные ласки, а как по мне, это ничуть не хуже песни новорождения, когда будущий социально адаптированный мудозвон вылетает из неестественно растянутой пизды под дикий ор мамаши. Сами подумайте. Куда веселее, чем тихий стариковский перестук костей.
А полки в кладовой тем временем ходили ходуном. Амплитуда движений Крис достигла максимума: снизу кончик моего языка едва не срывался с верхней уздечки, молниеносная карусель, в середине которой язык задевает отвердевший клитор, и ароматный низ, когда уже нос оказывается внутри ароматного цветка. Краем уха слышал я, как на пол падают банки, валяться деревяшки и гремят инструменты. В голове пульсировал звон от постоянных стуков о полку, судорожных сглатываний соплей и скользких прошмыгов вдоль манды. И тут последний толчок от Крис увесисто трахнул меня о полку. В глазах забегали огоньки и будто издали слышал я крики и мат Крис.
Постепенно Крис сползала на пол, раздвигая ноги, упершись и скользя мандой о мою грудь. Мы прерывисто дышали.
-Ой, блять, — выдохнула она. – Да ты просто волшебный пиздолиз. Аж трясет.
Её рука скользнула по штанам, остановилась на ширинке.
-Ба, да это хуем можно назвать. Ну, пойдем, продолжим у меня.
Так мы и покинули педрильню, мокрые, грязные и счастливые.
В такси меня развезло и я провалился в сон, последним толчком сознания уловив напоследок острый огонек света в полуприкрытых длинными ресницами карих глазах Крис.
Пришел в себя я уже на кровати в квартире Крис, которая сидела нагишом в задумчиво-печальной позе, подперев подбородок галочкой большого и указательного пальцев. Я потянулся.
-Наконец-то. – Крис оживилась. Ремень со свистом вылетел из моих штанов, пуговица, ширинка поддались без проблем. Все это происходило с какой-то космической быстротой, и я только и успевал, что перекатываться, подскакивать и крутиться, пока меня разделывали, словно луковицу. Спустя полминуты и я предстал в первозданном виде.
-Так, — начала Крис, с интересом рассматривая меня, — в целом, годен. – Рукой она погладила член. – Да, определенно годен, хоть и жидковат телом. Но мы поработаем, хорошо поработаем. Правильно говорю? – Игриво щелкнув меня по уху, она встала. – Для начала солдату необходимо оружие. Предлагаю Агрегаты №3, №8 и Розовый Фламинго. Что выбираешь, боец?
На полу от двуспальной кровати до окна сплошняком лежали резиновые дилдоны всех форм и размеров, с пупырышками и без, реалистичные, с надутыми венами и «хай-тек» долбилы, разных цветов и оттенков, с присосками и крючками. Отдельным сектором расположились страпоны с крылышками трусиков и внутренней фиксацией. Глаза разбегались, но «Розовый Фламинго» я приметил сразу. Гелевый длинный член хищно розового цвета с заметным изгибом и анальными кольцами, на кончике которого блестела капелька вибропули. Нижний конец был с пиздофиксатором, расходящегося лодочкой для стимуляции клитора. Крис проследила за моим взглядом.
-Отличный выбор, товарищ военный. Кстати, как там дела с анальной гигиеной?
-Все чисто, анальный душ принял. – Первое правило, когда ищешь хуец на свою задницу, сделай клизму, а лучше несколько. Второе – не жри острое и бобовые. Хотя второе правило на любителя, в конце концов, кому баг, а кому и фича.
-Выбирай позу, мой сладкий. – Сказала Кристина, включая «Розовый Фламинго» и просовывая себе в щель основание искусственного члена. Её бедра пошли легкой дрожью. – Прекрасно бодрит, уух.
В приглушенном свете её глаза светились кинжальной остротой: «Хочу смотреть на тебя» — сказал я.
-О’кей.
И вот она надо мной. Ловкие неуловимые пальчики умело разминают очко, правая рука тянет волосы назад, губы впились в шею. – Тихо, тихо, побалдей.
– Она дышит огнём. – Шлюху перед поркой нужно умаслить.
-Начнем. – Её раскрасневшееся лицо прямо над моим. Вибрирующая головка уперлась в сжавшееся колечко ануса. Руки мягко сжимают плечи, и мы тонем в долгом поцелуе.
В следующее мгновение случилось следующее:
-А вот и ДЖОННИИИ! – С диким криком она вгоняет член мне в жопу на полную длину. Внутри со скрипом и треском что-то порвалось. Я покрылся холодным потом. Руки с дрожью уцепились в простыню, дыхание перехватило. Прежде чем в глазах потемнело, я заметил подушку, летящую прямиком в ебало.
Меня драли. Когда первая паническая волна спала, пришла боль, я попытался скинуть эту фурию, однако, тщетно. Я лихорадочно сотрясал воздух, Крис отбивалась одной рукой. Вторая, упершись в подушку, сдавливала грудь, так, что мне пришлось, раздвинув локти, приподнимать подушку толчок за толчком.
Волны страха и тупого спазма накатывали одна за другой, сменяясь приступами боли, кругами расходившейся от кишок до пяток и воспаленного мозга. Прошла вечность, прежде чем я вновь пришел в себя.
Боль постепенно ушла, уступив теплоте, разливавшейся по нутру. Рука Крис все слабее давила на подушку, движения становились плавнее, лишь её ноги непоколебимо сдавливали мой таз. И как только мой взгляд скользнул с лица Крис на член, я кончил.
Белесая мутная жидкость единым следом вытянулась от кончика до пупка, более не пролилось ни капли. Я надолго отрубился.
Проснулся я от громких всхлипов и стенаний.
-Прости меня, прости. – Крис рыдала. – Прости, прости, прости.
Не буду перечислять все слова, что говорила Крис тогда, её непрестанно трясло и лихорадило. Бойкие энергичные движения сменились качелями, то она пыталась охватить все мое тело разом, натирая кожу с бешеной скоростью, то вяло опадала, не в состоянии всхлипнуть. Я понес её в ванную комнату.
Набрав ванну и прогревшись, Крис пришла в себя. Блеск отчаяния сменился жалостью и грустью.
По себе скажу так, что карим глазам не идет грусть, это – удел ебанутых институток с серыми зенками, что меланхолят на дождливое окошко и дрочат на красавчика Джонни Деппа, обложившись кошками. Бедные животные, жить рядом с бесформенной тушей с мечтами маленькой девочки и горящим нутром недотраханной викторианки – незавидная участь. Крис не из таких.
И тут мы подходим к тому моменту, что отделяет мудозвона от человека разумного. Мудозвон будет целовать руки и шептать на ушко «лапочку мою», человек разумный – существо более утонченное. И здесь нужно быть осторожным, чтобы, с одной стороны не задеть человека излишней опекой, а с другой, — не усугубить ситуацию.
Мы снова улеглись на кровать, и первое, что я сделал – принялся целовать милую пятку. Пальчики вновь оказались во рту, и теплотой дыхания я старался согреть холодную (и это после ванной!) ножку. Вторая ножка надежно улеглась у меня между ног. Уголки губ Крис чуть подернулись эхом улыбки, ресницы порхали бабочками.
Она сама потянула меня наверх, когда я двигался поцелуями от коленной чашечки до бедра. Мы слились в поцелуе, и её рука умело направила член в остывшее лоно.
Я не герой-любовник, обычный ебарь, однако в ту ночь девчонка подо мной извивалась и стонала, а её крики «Ебать» и «Сука» будут греть мне душу в старости.
Мы прожили вместе не больше года, я резво скакал на всей коллекции её агрегатов, удачно отбивался своим. А уши, как мне кажется, с тех пор стали приплюснутыми от тисков её бёдер.
Привет тебе, Крис.
