Моё сексуальное начало
Часть первая
Очень люблю сексуальные рассказы. Особенно нравятся рассказы, в которых присутствует разврат неопытного партнера. И рассказ ведется от его лица. Его первые ощущения, впечатления увиденным… И это рассказывается с использованием пахабных слов. Причина этого – в детстве, в юности, когда развивалась моя сексуальность. Такие у меня были «учителя»… И еще я законченный вуайерист. Если предоставляется возможность увидеть тайком женские прелести, сразу учащается сердцебиение. Оно бухает в груди, вырывается наружу. Хуй встает мгновенно… Наверно поэтому мои любимые рассказы – «инцест», «наблюдатели», «подростки». В них я встречаю все, что меня возбуждает.
Все моё сексуальное начало происходило в конце 60-х годов прошлого столетия в СССР. Где не было секса. А юнашесткая гиперсексуальность хотела удовлетворения. Учились и удовлетворялись на улице, в кругу сверстников и старших пацанов. Смотрели голых женщин, подглядывая в бане, на пляже, в глухом парке, в туалете, в общественном транспорте…
Все началось с садика. Когда рассматривали свои «письки» у девочек и показывали свои. Но эксбиционистом не стал. Наверное, рассматривают свои и чужие гениталии все дети и потом проходит. Но у меня не прошло. Видимо потому, что в садике в 7 лет увидел случайно в туалете писающую взрослую женщину. Стоящую в «раскоряке» над детским унитазом, выставив на показ свою волосатую пизду брюнетки, с раскрывшимися большими половыми губами и свисающими набухшими малыми губами… После этого случая меня долго мучили сны, в которых я рассматривал взрослых «тёток» в голом виде. Это желание заставило меня подсматривать за голой мамой. Благо, что она меня в то время еще не стеснялась. И к тому же я вместе с ней ходил в баню мыться в женское отделение почти до 8 лет.
Вид голых женщин волновал меня. Я с интересом рассматривал волосатые лобки и «разнокалиберные» сиськи и жопы. После того как меня перестали пускать в женское отделение возмущенные тетки, я немного успокоился на несколько лет. Но продолжал подсматривать за голой мамой. Сексуального влечения к ней у меня не было ни когда. Меня интересовала её пизда, «тяжелые» сиськи, большая жопа. Все мечтал увидеть её стоящую «раком», но это осталось только в мечте…
В 12 лет меня снова потянуло на девочек. Стали интересовать их скрытые «прелести». Жили мы в то время в коммунальной квартире, на три «хозяина». То есть квартира, в которой было три комнаты, в каждой из которых жила своя семья и общая кухня и комнаты быта (туалет и ванна). Квартира располагалась в 5 этажном доме сталинской постройке. Как-то во дворе (мы тогда говорили «на квартале») я услышал от сверстников друзей пацанов, что у нас в доме живут 3 девчонки (12летнии), которых запросто можно уговорить показать свои пизды. Они меня звали с собой, на пустырь за нашим домом (он в то время стоял на самой окраине города) и там посмотреть у этих девчонок пизьденки. Но я отказался. Не любил, в то время, «колхоз» в этом деле. Я просто посмотрел на девчат, которые с ними пошли. Ну а потом (дело было летом) через несколько дней подошел к одной из них и попросил пойти со мной в поле. Как сейчас помню, что при этом волна возбуждения и какое-то волнение распирало грудь, и оттопыривала мои черные «шаравары» (штаны сатиновые с резинками на поясе и на голеностопах). Волновал и сам разговор с девчонкой.
— А зачем мы туда пойдем? – спросила она, смотря на меня невинными глазами.
— Я видел, как ты ходила туда с мальчишками и показывала им письку. – ответил я.
— Ладно, пойдём, только разными дорогами, а на пустыре встретимся. Хорошо? А то увидят мальчишки и за нами увяжутся, – с покрасневшим от волнения лицом сказала она.
Мы двинулись на пустырь, каждый своей дорогой. На пустыре, за домом (можно сказать тогда за городом) было много больших ям – карьеров, из которых когда-то вынимали щебёнку. Рабочие ушли, а эти ямы остались. Метров до 30 в ширину и до 100 метров в длину и глубиной метра в четыре. В эти карьеры мы и направились. Я шел и оглядывался – не увязался ли кто за мной из пацанов. Но кругом была только ковыль и ни одного человека. Шел, и меня распирало волнение, что сейчас я увижу девичью пизьденку, что она сама покажет мне её. Подойдя к первому карьеру, я остановился и стал ждать (имя не помню — назовем её Галей). Минут через 10 подошла и Галка.
— Ни кто не увязался за тобою? – спросил я.
— Как видишь, нет. Пойдем к дальним ямам. Я очень стесняюсь и боюсь, что нас могут увидать – ответила она.
Мы пошли подальше, в степь. От нетерпения увидать скорее девичью письку, от того, что мы делали что-то запретное, у меня развязался язык.
— Ты часто ходишь на эти карьеры с пацанами? – спросил я.
— Нет иногда, и всегда с другими девчонками.
— А сегодня. Почему согласилась идти со мной, без подружек?
Она покраснела и застенчиво улыбаясь, ответила, — Так интереснее. Только ты ни кому не рассказывай о нас.
— А ты с девчонками говоришь об этом? – поинтересовался я.
— Нет. Они говорят со мной об этом. Я сама не могу. Я только с Катькой (14 –летняя девчонка, её соседка) об этом говорила, когда мы вместе купались у нас в ванной. Она ни кому не показывает письку. А у неё уже даже волосы на письке. Только редкие — ни как у моей мамы. Она очень хочет увидеть писюн у пацанов. И может свою показать. Только она очень, как и я, стесняется. Сама ни когда не попросит. Она моя лучшая подруга…
Разговор наш прервался, так как мы подошли к одному из дальних карьеров. Спустились вниз по крутой тропинке. Я шел впереди, придерживая Галку за руку. Она была в легком цветастом коротком платьице, под которым я увидал её голубые трусики. На дне карьера было много строительного мусора, и росли небольшие деревья – карагачи. Мы спрятались, встав между ветвистым деревом и склоном карьера. Посмотрели друг другу в глаза и покраснели, наверное, оба. В предвкушении наступающего между нами. Запретного и от этого еще больше волнующего.
— Галь, а как ты называешь письки у людей.
— Писька. По-взрослому я стесняюсь. Только сама себе я их называю по-взрослому.
— Как? – мне хотелось услышать эти слова от девочки. Мне очень хотелось чтобы она назвала их по-взрослому.
— У тёток пизда, у дядек хуй… — негромко, почти шепотом ответила она.
— А знаешь слова залупа – опять спросил я.
— Да, но я не знаю что это такое. Я слышала его от папы. Он, когда мамы не было дома, переодевался при мне. У него такой большой и толстый хуй! Не то, что у пацанов. Я засмотрелась пока он не закричал, что рано мне на мужскую залупу смотреть. Он и при маме говорит плохие слова. Мол, я на улице больше слышу их.
— Тебе интересно было смотреть на хуй папы?
— Да. У меня от этого даже в моей письке стало, как-то не так. Поэтому я и согласилась с пацанами ходить сюда.
— У меня мама тоже матерится при мне, когда с кем-то ругается… Давай… покажи мне свою пизду!
Галя запустила руки под платье и опустила ими свои трусики до колен. При этом её лицо сильно покраснело. Она медленно подняла платье вверх, оголив свою пизьденку для меня. Я с интересом рассматривал её. Нежные, припухшие губы писи выдавались в перед, по центру писи переходя в волнующую щель, которая заканчивалась, где-то между её ног.
— Можно я потрогаю её…
— Да…
— А пацаны трогали Ваши писи?
— Да. Они ещё просили лечь на замлю. И когда мы ложились, они раздвигали наши писи руками и смотрели там.. Ну внутри…
— А еще, что делали…
— Ольку, просили сесть на корточки и пописать…
Я опустился на колени перед Галкой. Нежно, двумя руками раздвинул губки её писи в стороны. Внутри я увидел слипшиеся друг с другом бледно-розовые две складочки, на которых висела прозрачная капелька какой-то жидкости. Я тронул эту капельку пальцем. Жидкость была густая, тянулась за пальцем, когда я хотел убрать его. Я понюхал свой палец смоченный этой жидкостью. Волнующий аромат ударил мне в нос. Поднял голову и, встретившись взглядом с Галей, сказал ей, — у тебя это не саки, пахнет очень хорошо. Хочется нюхать и нюхать. Что это?
— Не знаю. У меня всегда мокро там, когда я показываю её…
— Хочешь посмотреть на мой хуй. Пацаны вам показывали свои?
— Показывали…
— На мой посмотришь?
— Если покажешь…
Я опустил до колен свои шаровары вместе с трусами. Мой писюн торчал уже давно. Взявшись за него рукой, потянул шкурку вниз, чтоб оголилась головка. В то время не у многих пацанов она открывалась полностью. И у меня он был немного больше, чем у пацанов — и я гордился этим. Я глянул на Галку. Меня очень интересовала её реакция. Она с интересом смотрела на мой член.
Показав пальцем на головку, я сказал:
— Это и есть залупа.
— У папки она большая и какая-то синяя. Но у тебя тоже ничего. И больше, чем у других мальчишек и залупу всю видно…, — шепотом проговорила она.
— Потрогай его — попросил я.
Галка протянула руку и обхватила мой член.
— Какой он твёрдый. Я у мальчишек не трогала его, только смотрела.
— Кого не трогала?
— Хуй…
Тут мы услышали чьи-то голоса, которые послышались над карьером. Мы как по команде, быстро вернули одежду на место и затаились за деревом. Но голоса стихли. Кругом ни кого не было.
— Пойдём отсюда – жалобно проговорила Гапка.
— Мне не хочется. Я хочу еще раз потрогать у тебя пизду…
— Нет, давай пойдём. Другой раз.
— А когда?
— Давай завтра – рано утром, когда я пойду в магазин за хлебом.
— Ладно… Завтра, так завтра…
Мы стали выбираться из карьера. Когда выбрались, не сговариваясь, пошли в сторону от дома, пытаясь обойти его и зайти к нему с другой стороны города.
Я шел молча, какая-то неудовлетворенность всем произошедшим не давала шевелить ногами в сторону дома. Мы ужу зашли в город. Но возвращаться не хотелось. Хотелось, если хоть не смотреть, то поговорить с девчонкой об этом запретном…
— Галь, а ты слышала слово – ебяться?
— Да… Мне Катька рассказывала… Она видела как её мама с папой ебались ночью…
— А твои ебуться?
— Один раз… Они с гостей пришли, пьяные были… Но я их толком не видела. Стол мешал на них посмотреть…
— Ну хоть что-то видела… Нет, я слушала… Мама шептала на всю комнату: — Выеби меня, выеби, — я и поняла, что они ебуться. Катька видела кеакм её родители ебались и мне по-секрету рассказала…
— И что она видела?
— Я стесняюсь об этом говорить…
— Ну, пожалуйста, расскажи… Начал «канючить» я: — Как они это делали?
— Ты лучше Катьку об этом спроси.
— Как я её спрошу? Да и она не расскажет мне…
— Расскажет! Она любит об этом говорить. Мы постоянно говорим об этом. У неё тетка есть, она её и учит и показывает все, а Катька мне потом рассказывает… Давай я завтра с Катькой в магазин пойду и ты у неё спросишь…
— Ладно,- разочарованно ответил я, не веря в сказанное Галкой.
Мы уже почти дошли до дома.
— Дальше я одна пойду, — умоляюще смотря на меня, сказала Галя: — До завтра?
— Ладно. До завтра…
Галка, рванула в сторону. Я остался стоять, пережевывая мысленно сказанное Галкой. Я уже был в предвкушении завтрашнего дня… Если удастся, то завтра я увижу пизду Катьки и услышу про еблю. Слово это я знал, но не особо представлял себе, что это значит… У меня не было отца… Пацаны об этом говорили больше намеками, а от того, что это услышу от девчонки – у меня вставал хуй… (Продолжение следует…)
