Давно это было… Жили мы тогда в одноэтажном домике на две квартиры, и было мне 11 лет. А по соседству жил соседский мальчик Роберт (я звал его Робик), который был годом младше. Робкин отец был начальник, и он сумел выстроить в своей квартире что-то наподобие бани – дровяная колонка, полати, душ (напор в трубах был отменный). Редко у кого дома было такое – все ходили мыться в городскую баню, в том числе и мы с отцом. И вот однажды Робка говорит мне по секрету:
– Знаешь, что такое ИВОРКОДУБЕЯ?
– Чего?. .
– Ха-ха-ха! Дурак! Напиши на бумажке и прочитай наоборот.
Я прочитал и ахнул. В первых своих рассказах я уже писал о своих забавах с сестрой. К этому времени они продолжались уже аж 4 года, но ни о какой крови речь, конечно не шла. Да и вообще это была наша с сестрой тайна, и об этом никто кроме нас не знал.
– Кто это тебе такое сказал?
– Агапов Марат. Он говорит, что когда он в первый раз с Медкой делал ты-ты-ты, то было немножко крови, а потом – нет. Вот они так и зашифровали это событие, чтобы никто не догадался.
– А Медка – это кто?
– Сестра его.
– Так он свою сестру… того?. . – спросил я, краснея.
– А ты свою – нет?
– Да ты что?! Совсем уже?!.
– Ну и дурак! Вот у меня сестрёнки нет, брат только. Если бы была…
– Хватит ерундой заниматься! Лучше расскажи, как у них всё было.
– А чего мне рассказывать? Маратка сам всё расскажет, а, может, и покажет. Они с Медеей сегодня к нам мыться придут. И ты приходи. Хочешь? Заодно помоешься, чтобы с папаней в баню не надо было чапать.
– Ладно. Только я у мамы спрошу. Если разрешит, я в стенку два раза стукну. Идёт?. .
Через пару часов, когда колонка истопилась, и всё было готово к мытью, я отправился к соседям со своей мочалкой и сменой чистого белья. Робкины друзья уже были там. С Маратом, который был на год старше меня, я поздоровался за руку, а Медее кивнул головой. Она не выглядела на свои 13 лет – на вид я дал бы ей все 15-16. Позднее я из рассказа Куприна «Суламифь» узнал, что самой любимой наложнице иудейского царя Соломона было как раз 13. Так что всё, что дальше произошло, не должно было бы вызвать у нас с Робиком такой ажиотаж. Но мы тогда ничего ещё не знали.
– Ну, братва, кто первый мыться идёт? Может, Медузу вперёд пропустим?. .
– Сам ты медуза! – отпарировала Медея.
– Ну, ладно-ладно, не обижайся! Иди купаться, сестрёнка, так и быть. Да хорошенько промой всё-всё! Поняла?. .
– Дурак!
Медея отправилась в ванную (назовём это помещение так, хотя ванны там и не было), а как ещё? А мы с Маратом стали потихоньку беседовать. Но так, чтобы никто нас не услышал – уж больно щепетильной казалась эта тема нам с Робкой.
– И давно ты Медею «распечатал»? – торопливо спросил Робик. – Она сразу согласилась, или как? И вообще: как девчонку на такое уговорить?
– Честно говоря, я Медку вообще не уговаривал. Она старше меня на целый год и сама всё знает побольше моего. Я давно заметил, что она втихомолку лезет рукой под юбку и что-то там делает. «Ты чего, Медуза?» – как-то спросил я её. «Не твоё дело!» А сама продолжает двигать рукой и даже глаза закрыла от удовольствия. Я незаметно подкрался и приподнял подол: рука – в трусах, как раз там, где писька. «Уйди, дурак! Весь кайф мне сломал!. . » Убрала руку и, как ни в чём не бывало, принялась за уроки. А я, конечно, не отстаю:
– Медуза, а Медуза!. . А покажи мне, что у тебя там! Ну, пожалуйста!. .
– Отстань!
– Ну, хоть чуточку… А?. .
– Сам покажи!
– А я – что? Я – пожалуйста!. . – и снял штаны вместе с трусами. Пиписька моя висела, как варёная сосиска. Медка стала смеяться.
– Ну и зачем же я стану тебе показывать, раз ОН у тебя такой? Что ты им делать-то будешь?
– А я не знаю, что надо делать… – и тут вдруг Медка взяла мой член в руку и стала двигать на нём шкурку туда-сюда. Член быстро набух и встал торчком. А Медея встала со своего стула и, задрав подол, медленно опустила вниз трусы. Я увидел мягкое волосики и тонкую полосочку письки. Когда-то давно, в детстве я у неё это уже видел, но тогда писька была без волос и более пухленькая.
– Ну и что ты мне показываешь? Я ведь ничего не вижу. Раскрой её пошире. Можешь?. . – Медка руками раздвинула края полосочки, и я увидел что-то непонятно-розовое. Подержав так несколько секунд, она отпустила руки и натянула трусы. Потом посмотрела на мой дурацкий вид со стоячим членом и сказала:
– Ну, чего тебе ещё? Посмотрел и довольно. Иди отсюда, мне уроки делать надо.
Я продолжал стоять. Член торчал, как деревянный. Перед глазами стояла картина раздвинутой Медкиной письки, и мне почему-то захотелось рассмотреть её поближе.
– Медуза, а почему у тебя писька такая, а у меня другая? Почему вообще люди разные – ты, вот, женщиной будешь, а я – мужиком. Зачем это? Может, из-за этого люди женятся и у них дети получаются? Ты знаешь, как они это делают?
– Знаю, – серьёзно ответила Медка. – Твоя писька создана для того, чтобы её засовывать в мою, и тогда я могу от тебя «залететь». Только это нельзя, потому что ты – мой брат. И вообще мы ещё слишком маленькие.
– А ведь детей бывает не всегда много. Иногда люди делают как-то так, что ребёнок не получается. Как они это делают?
– Ну, вот если ты (она вдруг опять заговорила о нас двоих) в последний момент вынешь свою письку из моей, малафья в меня не попадёт, и я не «залечу», то есть не забеременею.
– Я обещаю, что выну. А что такое малафья?
– Это такая жидкость у мужчины, от которой женщина становится беременной.
– А она есть у всех?
– У взрослых – точно есть.
– А я взрослый?
– Не знаю. Но можно проверить. Подойди поближе…
Тут рассказ Марата прервался, потому что мы услышали шаги Медеи, которая уже помылась и возвращалась из ванной. Мы с Робиком замерли в восхищении: Медея была сказочно хороша с мокрыми вьющимися волосами, обмотанными махровым полотенцем, в мягких тапочках на стройных девичьих ножках и в тонком домашнем халатике, под которым угадывались выступы её небольших, но уже хорошо заметных грудок. Мы с Робкой почему-то, как потом выяснилось, подумали об одном и том же: о том, что она только что в ванной мыла свою письку…
– Ну что, пацаны? Теперь ваша очередь!
Мы дружно отправились в помещение для помывки, где Марат по нашей просьбе продолжил свой рассказ. Но вначале мы разделись, и я обратил внимание на наши члены: у Робика он был совсем крошечный, у меня – довольно крупный (сестра моя даже называла его большим), а у Марата – просто, на мой взгляд, огромный! Он тут же, кстати, начал его при нас дрочить.
– Вот так Медка стала мне делать, чтобы проверить, есть ли у меня малафья. Кстати, и вы попробуйте так же. Ну!. .
Мы, глядя на Марата, тоже принялись за дело. А он, между тем, продолжил:
– В общем, у неё ничего не получилось. Она даже сняла полностью трусы, подняла подол, раздвинула письку и велела мне смотреть и самому дрочить. Нет! Тогда она стала тереть свою письку. Вначале медленно, потом быстрее, совсем быстро и… в какой-то момент сжала ноги и замерла, время от времени сдавливая бёдра. Потом опустила подол и сказала: «Ну, вот… Я кончила… «.
– Как это? – спросил я.
– Ну, у девчонок это так. А у мальчишек малафья брызгает из письки. У тебя её, видимо, пока нет.
– Значит, мне можно тебя ты-ты-ты?
– Не знаю. Наверное, можно. Только ты мне целку сломаешь.
– Это как? Ну, это когда девочка становится уже не девочкой, а взрослой.
– И много у вас в классе таких?
– Не очень. Светка Боровских, Галька Польских, Вера Иванова… Да! Чуть не забыла – Герка Боренштейн! Вот кто пацанов коллекционирует! Они к ней прямо-таки в очередь записываются!. .
– А как же насчёт «залететь»?
– Глупости! Сейчас – не то время, все всё знают. Может, дураки вроде тебя не в курсе. А другие – вынимают во-время, и всё.
– А как узнать, когда надо вынимать?
– Проще простого: когда ты чувствуешь, что вроде бы сильно хочешь поссать. Вот тут надо быстро вынуть, и малафья польётся не в мою письку, а куда-то ещё – без разницы куда. Можно заранее тряпочку приготовить.
– Медуза, а ты хочешь сейчас со мной ты-ты-ты?. .
– Хочешь сломать мне целку?. . В общем-то, надо же когда-то начинать! Уж лучше ты, чем кто-то чужой… Вообще-то говорят, что это больно. Ну, ладно! Я недавно кончила, смазка ещё есть… Хорошо, давай. Только разденься, – сними всё снизу и пойдём на кровать. Я тряпочку подстелю, чтобы кровью постель не запачкать. А ты – молодец, писька у тебя как стояла торчком, так и до сих пор не опустилась. Сейчас для неё будет работа – родную сестру женщиной делать. Пошли!
Что там говорить, Медка всё почти сделала сама (Марат улыбнулся): легла, широко развела ноги, направила мой член себе в письку, сказала, что надо посильнее нажать и только чуть-чуть ойкнула, когда ОН глубоко провалился внутрь. Так мы благополучно начали. В тот раз я, конечно, ничего не понял и не кончил. А потом (через пару месяцев) я вдруг почувствовал, что ДА, это сейчас произойдёт! Быстренько вынул, и малафья толчками полилась прямо на простынь.
– Молодец! – сказала Медуза. – Вот так и надо. А простынь я сейчас быстренько застираю, и родители не догадаются…
– Хотите посмотреть, какая она, малафья? – Марат быстро-быстро задвигал шкурку на своём члене, и мы с Робкой увидели, как из него брызнула и толчками полилась густая, похожая на крахмал жидкость. Мы с Робкой потрогали её пальцем и понюхали, а потом брезгливо омыли руки в тёплой воде…
– Знаете что? У меня идея. Только я вначале с Медкой поговорю…
Он наскоро вытерся и ушёл. Не было его довольно долго. Мы с Робиком тоже обтёрлись и принялись одеваться. И тут Марат вернулся.
– С трудом, но уговорил. Медуза вначале не соглашалась, а потом сказала «Ладно». Я ей предложил всё вам показать. Ну… как мы ЭТО делаем. Она сказала: «Зачем? Давай лучше дома!» А я ей напомнил, как она сама говорила, что хотела бы попробовать чужой член, к моему она уже привыкла. «А у них есть члены? Я думала – пиписьки! Ну, ладно, всё равно интересно». Вот так. Я вам всё покажу, Медка тоже поможет. Ну, что?. .
Мы с Робкой не знали, что сказать. Но идея попробовать такую красавицу, как Медея, нас привела в совершеннейший восторг. И мы немедля устремились вслед за её братом.Медея лежала на диване в халатике с плотно сведёнными ногами. Казалось, она никого не ждала.
– Ну, пацаны, – сказал Марат, – раз вы ещё никогда не видели и не пробовали, я вам сейчас всё покажу. А вы внимательно смотрите…
– Тряпочку взял? – спросила Медея.
– Тряпочку? Нет. Робик, есть у вас дома какая-нибудь ненужная тряпка?
– Не знаю…
– Маратик, возьми из ванной мои грязные трусы, – всё равно в стирку…
Марат быстро смотался в ванную и обратно. Потом быстро разделся и подошёл к сестре. Она потянула вверх полы халатика и развела в стороны свои стройные ножки. Мы стояли рядом с диваном и всё видели. Марат склонился над сестрой и приблизил свой торчащий член к её письке. Медея взяла его рукой и направила в свою едва заметную дырочку. Брат слегка (так нам показалось) надавил на неё, и его член наполовину «утонул» в заманчивой глубине. Потом он его чуть выдвинул и нажал посильнее – член вошёл полностью. Мы перестали что-либо видеть, а Марат, ритмично двигаясь, то отстранялся от сестры, то прижимался к ней вплотную.
– Всё! – сказала вдруг Медея. – Всё видели? Продолжение – в конце. Марат, вставай. Кто первый?. .
– Робка, иди ты!
– Нет, лучше ты!
– Не спорь! Ты – самый младший. К тому же – хозяин!
Робик вскарабкался на место Марата. Медея взяла его за пипиську и, слегка подрочив, поднесла к своей розовой дырочке. После Марата она была уже хорошо видна. Робка буквально упал на девочку, его пиписьки вообще не стало видно.
– Ну?. . – сказала Медея. – Двигайся потихоньку, я тебя вообще не чувствую. А ты? Тебе нравится?
– Очень!. . – простонал Робик и начал, подражая Марату, двигать свой член в письке его сестры.
– Всё! – через некоторое время сказала Медея. – Попробовал, и довольно, а то ещё малафьи мне туда напустишь… Игорь! – Она вдруг обратилась ко мне по имени. – Твоя очередь.
Когда она взялась рукой за мой член, я весь задрожал: ещё бы – первый раз с женщиной, да ещё такой молоденькой и красивой! Медее не пришлось мне дрочить, член стоял, как деревянный. Я с наслаждением засунул ей сразу на всю глубину. Писька Медеи показалась мне не такой горячей, как писька моей сестры. Но я с удовольствием, как заправский любовник, стал «драть» сестрёнку Марата, и она довольно долго меня не сгоняла. Видимо, ей даже нравилось, как я ЭТО делаю. И всё же конец приходит всему. «Стоп!» – сказала Медея, и я встал.
Глядя на мой торчащий член, она сказала: «Неплохо. Очень даже. Ты далеко пойдёшь. Ты ведь не со мной первой? А?» – «Нет, ты у меня первая, до тебя я больше никого не пробовал!» – сказал я, краснея. Потому что это было полуправдой. Рассказывать, как Марат снова лёг на сестру, мастерски её отодрал и, выдернув член, выпустил свою малафью на подстеленные трусики, я не буду – всё само собой очевидно. Интересно другое: Медея ни от нас, ни от брата не кончила. После Марата она ещё некоторое время тёрла себе письку и только тогда, застонав, плотно сжала бёдра и замерла…
Вернувшись домой, я сразу же попросил свою сестру снять трусики. Она, как всегда охотно, согласилась и легла передо мной на коврик, расширив письку. Я внимательно пригляделся и впервые заметил маленькую дырочку, на которую раньше не обращал внимания. Я (тоже впервые) нацелил туда головку своего члена и, когда сестра отпустила руки, потихоньку надавил. Одновременно я внимательно наблюдал за выражением лица сестры. Она на меня не смотрела, по привычке наслаждаясь своими девчачьими ощущениями. Между тем, я чувствовал, как член погружается внутрь её письки. Он вошёл на глубину примерно 2 сантиметра и остановился перед какой-то преградой. «Целка» – догадался я. Сестра лежала молча. Я вынул член. Через некоторое время она опять расширила письку, и я всё в точности повторил. По давней договорённости мы делали ЭТО столько раз, сколько хотелось сестре. После пятого раза она сказала: «На сегодня хватит. Мне надо уроки делать».
– Тебе понравилось? – не удержался я.
– Как всегда, – спокойно ответила она. – Мне нравится твоя писька.
– А сегодня всё было хорошо? Ты ничего не почувствовала?
– Да нет, вроде бы… Хотя, нет: у тебя писька сегодня была немножко горячей…
– Это хорошо, или плохо?
– Мне всё равно. Она мне всегда нравится..
