У нашего института было две общаги, и вот однажды я возвращалась с вечеринки, с дня рождения одной девочки, из второй общаги в свою. Часть компании хотела меня проводить, но ребята были настолько пьяны, что я решила – быстрее и спокойнее будет добраться одной, и пока они собирались, быстренько попрощалась с девчонками, ещё раз чмокнула именинницу и отчалила. Они предлагали остаться у них, но я отказалась, я много раз допоздна у них гостила и всегда потом добиралась без эксцессов, там район спокойный.
Я тоже достаточно много выпила, но прохладный свежий воздух меня немножко отрезвил. Тот май теплом не радовал, и на улице мне даже зябко стало. Был уже первый час ночи, а на мне – тонкая лайкровая мини и атласная блузочка, правда, с длинным рукавом. Днём-то в этом тепло казалось.
Услышала, как меня зовут, обернулась – парень от общаги просил меня подождать, пока выйдет ещё один, я крикнула, что доберусь сама и поспешила прочь, он поколебался и кажется пошёл к киоску, я так и знала, что если пойду с ними, они возьмут ещё что-нибудь выпить, и мне начнут предлагать, и с этими шлангами провожание растянется часа на два, нет уж, спасибо.
От одной общаги до другой – три трамвайных остановки, или максимум полчаса пешком, когда на каблуках. Я решила в такой час не ждать трамвай, поцокала ножками, но вскоре трамвай меня догоняет, я махнула, он остановился, и полпути я доехала на нём. От остановки до общаги минут семь, по дорожке вдоль старой разваленной стены, за которой тогда какой-то пустырь был, а с другой стороны – небольшой парк или сквер, днём там кафе работает, но сейчас всё уже закрыто было. По вечерам там темно, неуютно, я пошла быстрее, насколько позволяли шпильки. На улицах – никого, я уже предвкушала скорый сон, и вдруг заметила впереди несколько человек. Они стояли сбоку от дорожки со стороны сквера. (Никого не ожидала здесь встретить, поэтому и заметила их как-то очень внезапно, до них оставалось всего метров тридцать.) Сворачивать было поздно, я ускорила шаги и пошла вдоль самой стены, почти прижимаясь к ней, и старалась как можно ниже натягивать края юбочки, слегка досадуя, что одета так откровенно. Чуть ли не руками ее держала, но она все равно упрямо лезла наверх. Хотя, разве лишние три – четыре сантиметра могут играть тут какую-то роль?. .
Это были молодые парни, трое, они стояли там, курили и пили пиво из бутылок. Они вроде бы не обращали на меня внимания, и я уже посчитала, что всё ОК, но когда поравнялась с ними, крайний вдруг резко метнулся ко мне, я даже ойкнула от испуга и поневоле остановилась. Сердце заколотилось, я вжалась в стену и опустила глаза.
– Ой, какая тут у нас симпатичная крошка! – просюсюкал он голосом, каким говорят с маленькими детьми – девушка, вас проводить… до рабочей точки?
Я рванулась, чтобы выскочить из под его руки, которую он упёр в стену рядом с моим лицом, но не смогла, кто-то из них уже зашёл ко мне за спину и успел схватить меня за волосы. Я вскрикнула, он развернул меня лицом к себе. От них тоже пахло спиртным, но они были вроде не сильно пьяны. Они показались мне примерно моего возраста или чуть постарше.
– Постой, козочка, мы же к тебе по-хорошему, веди себя повежливей с хорошими пацанами! – и вдруг сильно дернул меня за волосы. Если бы он отпустил мои волосы, я бы точно упала. Я вскрикнула от резкой боли, а он тут же стиснул мою грудь.
– Пожалуйста, ну не надо, – дрожащим голосом вымолвила я, не осмеливаясь стряхнуть его руку.
– А чего не надо-то, а? Ты чё, такая вся скромная? В таком-то блядском прикиде, да? – засмеялся другой и неожиданно задрал мне юбку, – Э, пацаны, а эта блядина в чулках! (И как только разглядел, удивляюсь?)
– Значит, точно проститутка, – константировал другой.
– Ребят, я с дня рождения иду, – снова заныла я, – я не проститутка, я студентка, вон моя общага.
– Ну, это одно и то же, – сказал кто-то, и все расхохотались.
– Короче, пойдём с нами. По-быстренькому. Будешь слушаться, и мы тебе ничего плохого не сделаем. Лысый вон весь вечер бабу хочет, все мозги уже нам проебал, – они опять заржали, они вообще были в очень весёлом настроении, и подхватили меня под руки с двух сторон.
Сначала они хотели, видимо, тащить меня на пустырь сквозь пролом в стене, но тут один говорит:
– Бес, пацаны, а давайте её в туалет! – и они поволокли меня в другую сторону, к парку. Там было небольшое здание, в нём всегда по вечерам горел свет, но я и не знала, что это туалет. Туда меня и тащили.
Мне показалось, что я слышу вдалеке чьи-то голоса. Я рванулась и закричала, что-то типа » Спасите!!!», но тут же получила такой удар в живот, что крик мой оборвался, я упала на асфальт, корчась от боли и беспомощно глотая воздух. Несколько раз меня, лежащую, пнули, но не очень сильно, попало и по лицу, хотя я пыталась закрывалаться, потом рывком подняли с земли. Двое крепко стиснули мои локти и, все еще полусогнутую, поволокли к туалету. Я уже не сопротивлялась, на улице все равно никого больше не было, и никто не спешил на мой крик. Кто-то из тащивших меня жадно запустил руку мне между ног и елозил там, пытаясь залезть под стринги, а я не могла ничего сделать. Я поняла, что попала конкретно, и в то же время чувствовала, что это насилие, бесцеремонность, моя беспомощность в их сильных руках, невозможность сопротивляться и особенно оскорбления и полученные удары зажигают меня.
Сначала в туалет зашёл один из них, тот, кого звали Бесом, высунулся и сказал заводить. Двое, которые держали меня, подтащили к двери и с силой швырнули внутрь, на свет. Я не удержалась на ногах и растянулась на мокром полу, сильно ударившись локтем. Помню, успела подумать, что блузку теперь наверное не отстирать будет. А им снова стало смешно.
В туалете было грязно, но не очень, грязнее, чем в общажном, но чище, чем на автостанции, например. Всё равно грязно, конечно, и пахло противно, и пол мокрый…
Трусики с меня содрали в момент, еще раньше, чем юбочку, не обращая никакого внимания на мой скулеж, слезы и мольбы. Я стояла посередине этой каморки, зажавшись и прикрываясь руками и сумочкой, а парни обступали меня с трёх сторон.
Ещё раз рассмотрев при свете мои ноги в чулочках – тонких, насыщенно-телесного цвета, со швом, – они почему-то окончательно уверились в том, что я проститутка – отвесили несколько оскорбительных реплик по этому поводу. А я вот всегда ношу чулки, колготки терпеть ненавижу, надеваю их только по большим праздникам, с одеждой такой длины, с которой чулки вообще неуместны, да и то если твердо уверена, что никакого секса не предвидится. Или с шортиками, например, с ними колготки замечательно смотрятся. (Многим мужикам вообще-то тоже нравятся чулки на девочках, я это точно знаю, некоторых это вообще очень круто заводит.) От их внимания не мог укрыться и мой побритый лобок, и это конечно тоже явилось прямым доказательством лёгкости моего поведения, проститутства – а я со школы подбриваюсь и считаю это совершенно нормальным, более эстетичным, чем природная растительность. Ну это всё так, лирическое отступление.
Один протянул руку, стал поглаживать меня по обтянутому чулком бедру, повёл руку выше. На миг забыв, в каком положении нахожусь, я оттолкнула его лапу, и он с маху влепил мне оглушительную пощёчину. («Так её, сучку», прорычал кто-то.) Я отлетела в руки стоявшего сбоку, и тут уж на меня набросились все сразу. Юбчонка соскользнула на пол, я молча билась в их руках, а они с распалённым дыханием щупали, тискали, мяли, лапали меня повсюду, оттягивали за волосы мою голову назад и вверх и лезли целоваться, короче, полный хаос, везде засовывали свои пальцы, попутно освободили меня от блузки, по полу дробью поскакали пуговицы… без лишних предисловий мне больно заломили руки назад, согнули и поставили в позу. Расстегнутый или разорванный лифчик, оставшись болтаться на локтях, врезался в живот. Двое начали трахать меня в рот и сзади. Третий стоял сбоку, дожидаясь своей очереди, и весьма азартно комментировал происходящее.
Бес, который трахал меня в рот, зачем-то несколько раз несильно ударил меня то по одной, то по другой щеке, хотя я сразу же приняла его член, а второй сзади пошлёпывал по попке в ритм своих движений. Называется, нашёл барабан. Я уже прекратила сопротивляться, и они это почувствовали, ослабили хватку. Мой испуг прошёл, и я потихоньку кончила, эти двое и не заметили, но комментатор хорошо следил за игрой:
– Вот сука, её насилуют, а она от этого свой кайф ловит! Пацаны, вы скоро или как, я вообще-то жду! – ему посоветовали пристроиться к моему рту, но он так не хотел. Скоро Бес спустил мне в рот, сказал глотать, что я и выполнила, проглотила все и облизнулась. Ну а что, сперма мне не противна. Когда-то меня от спермы чуть ли не тошнило, но я уже давно привыкла.
– Ура! Счёт становится один – ноль в нашу пользу, – сказал комментатор (его имя или кликуха так и осталось для меня покрыто мраком неизвестности), – Лысый, ты когда кончать будешь, в неё не спускай, мне в твоей струхне пачкаться неохота!
Лысый уважил просьбу друга. Перед тем, как кончить, он вышел из меня, поставил меня на колени и зашёл спереди. Я снова открыла ротик, несколько энергичных движений – и всё готово, только этот вынул член изо рта и обстрелял спермой моё лицо. Они опять посмеялись, разглядывая липкие ручейки, стекающие по щекам, носу и подбородку, и стали плевать мне в лицо, сопровождая каждое удачное попадание взрывом смеха, потом плеснули на грудь остатками пива.
Мною занялся третий. Он за волосы поднял меня с колен и толкнул к грязной раковине у стены. Я оперлась на неё, и он вошёл в меня сзади, но после нескольких мощных толчков вдруг выдернул член.
– Эй, студентка, а тебя хоть без гондона-то драть можно? Никакую заразу с тебя не подцепишь.
