Летом это было. Жара стояла, ну и выпил я ещё слегка. Может, поэтому всё так и произошло. Хотя нет, по утреннему-то времени и не очень жарко было: поэтому я и выпивал на кухне. Даже прохладно было пока: солнце ещё не появилось, да и окно на балкон было открыто. А портвейн после пива на меня завсегда так действует, что: Ну, в общем, так всадить захотелось, что спасу нет. А чем ещё в выходные-то заниматься? Ленка дрыхла в спальне. Я уж было совсем собрался навестить её, проверить, сладко ли спит, или может там одеялко поправить. Ну, а тут гля – вот и она собственной персоной. Проснулась уже.
И так прямо сразу и давай баловаться. Включила музыку и ну вихляться. А ведь в одной рубашонке была, так ляжки и сверкают. Ну долго ли такое вытерпишь? Такой стояк начался, что прямо плавки затрещали. Стащил я их, да маленько замешкался: резинка за хуй зацепилась да сорвалась, так что я своей дубинкой себе же почти под дых получил. Ну не поверишь, как больно было! Швырнул плавки на подоконник, а сам – к Ленке. У нас в кухне в углу у стенки такой столик небольшой стоял, ну вроде как буфетный. Сгрёб я Ленку за что придётся, припёр к столику животом, нагнул маленько. Ленка визжит, а я с её трусами управляюсь. Узкие они какие-то, а попа пухленькая.
– Порвёшь, дурак! – кричит. Ну, сама спустила, хотела снять, да я уж дожидаться не стал, больно позиция была удобная. Как всадил, так и пошло, и пошло.
Короче, работаю это я, двигаю своим шатуном, а кончить ни в какую не могу. Ну, выпил же! Ленка сопит только. Пытается подняться, а я её за плечики обратно нагибаю. Потому как приятнее так получается. Это ж понимать надо! Слышу – брякнуло что-то на балконе. Ладно думаю, отвлекусь, вдруг что сверху сбросили. Оглядываюсь – и чуть не подскакиваю на метр. Окно-то на балкон открыто было, а в окно из этого угла виден соседский балкон. А там соседка стоит и широко открыв глаза, на нас смотрит. В руках – детская лейка, видно цветы собралась поливать.
Думаю, сейчас завизжит, дура, и только собрался Ленку в спальню оттащить, да соседка как-то странно молчит. Всё стоит и смотрит, и не двигается даже. Я помню, что её Фаей зовут. Такая тихая белокурая женщина. Ей около пятидесяти, но выглядит она значительно моложе. Воспитательница. Живёт одна. И вот она стоит и смотрит на мою задницу. Таким кроличьим растерянным взглядом.
И так мне приятно стало, оттого что я ебусь на глазах у чужой женщины, которая стоит не дыша и даже лейку боится опустить, чтобы не пропустить всех движений моей задницы. На мне ведь только майка осталась. У меня прямо в животе так приятно захолодило. И так захотелось ещё и хуй свой продемонстрировать. Взял Ленку за попу, развернул немножко боком, да в угол подальше задвинул, чтобы ей окна с соседкой не видно было. Оглянулся на Фаю, и так медленно свой член вынимаю. Почти на всю длину, потом задвигаю обратно, а сам смотрю на неё. Балконы в малосемейке маленькие, так что соседка стоит в каких-то двух метрах от меня. Я вижу, как она судорожно сглатывает, полуоткрывает рот. И лейку двумя руками к груди прижимает.
А я уж совсем боком развернулся, так что хрен мой совсем согнулся, и даже больно стало. Да и Ленке, наверное тоже. Зато Фая теперь стояла и, вытянув шею, смотрела то мне в глаза, то на то место, откуда хрен растёт. И то и другое было настолько приятно, что я не кончил только потому что был выпивши.
– Сашка, ну кончай скорее, – заныла Ленка.
– Сейчас. Яйца потри!
Что мне нравится в Ленке – руки у неё длинные. Я задрал ногу и поставил её на батарею, а Ленка просунула руку себе между ног и ухватила меня за яйца. Она знала, что если потереть их осторожно, то я сразу кончу. Да, но не сегодня. Я бы обязательно кончил, если смог понаблюдать за игрой её пальчиков. А так я мог наблюдать лишь отражение этой игры в глазах Фаины. И это нравилось мне значительно больше, чем «сам процесс». Я маялся, пыхтел, сквозь пот застилавший глаза я уже почти не различал жадных Фаиных глаз, когда Ленка вывернулась из-под меня, и натягивая трусы, понеслась в ванную.
Ну не зараза ли! Я вытер плавками лицо и глаза. Фаи уже не было видно из окна. Я закурил, хотел надеть плавки, но буркнув в сердцах » – А хули!», Повесил их на свой стоящий колом член и вышел покурить на балкон. Затянувшись, я беглым взглядом обвёл свой и Фаин балкон. Оказывается, она никуда не уходила! Она стояла в дверях своего балкона, остолбенело и как-то жалобно глядя на мой член и на меня. Я с каким-то особенным садистским удовольствием небольшим усилием мышц привёл моего верного коня в движение, отчего он запрыгал вверх-вниз вместе с плавками на древке, как флаг.
– Нехорошо, Фаина Саидовна подглядывать, – сказал я, не узнавая своего голоса, настолько он мне показался чужим. Хрен мой при этом распёрло ещё больше. – Я вот даже не кончил из-за вас. А ведь это вредно для здоровья!
С этими словами я направился в сторону Фаи и опёрся о перила своего балкона и почти свешавшись на её балкон. Балконы наши были совсем рядом, сантиметрах в пятнадцати.
– Сашенька, извините, я случайно, я не хотела, я:
– А сейчас хотите? – продолжал я, не узнавая себя.
– Сашка, ты где? – донеслось из квартиры.
– Чёрт! – сунув сигарету в зубы, я торопливо натянул плавки и присел на ведро рядом с перилами, чтобы не виден был мой стояк. Ленка, уже одетая, вышла на балкон.
– Здравствуйте, Фая!
Ленка даже не сообразила, что с Фаиного балкона могла быть видна вся картина у столика. Впрочем, и мне до сих пор этого не приходило в голову. Фая что-то ответила, немного напряжённым голосом, но оживлённо и доброжелательно. Ленка подошла ближе, и они стали что-то оживлённо обсуждать. Ну, обычная бабья болтовня.
– Сашка, ты бы не курил, что ли! Отравишь ведь нас! – Ленка слегка пнула меня ногой.
– Да ладно, ладно! – Я затянулся и просунул руку под тряпку между прутьями балкона, чтобы выбросить бычок. Пожалуй, стояк мой уменьшился настолько, что я смогу достойно ретироваться. Я просунул руку подальше, чтобы уцепившись за прутья соседского балкона, встать с низкого ведёрка, на котором я обычно курил. Движение было отработано до автоматизма, и я опешил, когда вместо холодного железного прута ограждения ощутил пальцами тёплую гладкую плоть. Это была нога Фаи! Фая на секунду прервалась, промямлила что-то вроде «Э-э-э: «, затем продолжила говорить, немного более громким голосом и внимательно следя за своей речью.
Мою руку не было видно из-за тряпки, висящей на перилах, и я не убрал её. Напротив, ощущая нарастающее биение в груди, я просунул руку ещё дальше и обхватил её ногу немного выше колена. Кожа её была гладкая и немного прохладная. Затем моя рука двинулась дальше к сгибу колена. Речь у Фаи опять перешла в несколько невнятное бормотанье. Я сделал вид, что разговор женщин мне крайне интересен и встрял с каким-то дурацким, но очень уверенным замечанием. Ленка накинулась на меня со своей аргументацией, а я сидел, снисходительно морща физиономию и возобновляя своё невидимое восхождение по ноге соседки. Плотно прижимая ладонь к коже, я лез по задней части её бедра.
Пройдя середину пути, я слегка вернулся назад, но затем сместил пальцы вовнутрь настолько, что ощутил их кончиками и вторую ногу. Я вновь полез вверх, и тут же почувствовал, как Фая сместилась ближе к моей руке. Кроме того, она сдвинула ноги настолько, что мои пальцы очутились между её бёдер, и моим пальцам приходилось преодолевать их растущее нежное сопротивление. Ёрзая туда-сюда, я лез дальше, а бёдра её каждый раз невольно вздрагивали.
Когда моя рука достигла её трусов, мой член выскочил из плавок и вылез наружу. Хорошо, что я сидел, закинув правую ногу на левую. Член не было видно, но он больно упирался в кромку ведра. Я не мог переменить положение, так как в этой позиции мог дотягиваться пальцами до нижней части ягодиц Фаи.
Этим я и занимался, пока Ленка что-то оживлённо тараторила. Фаина всё больше молчала, и лишь иногда выдавливала из себя какие-то сдавленные междометия. Поняв, что выше мне не залезть, я переместил руку на переднюю часть её бёдер. В этом положении я мог держать Фаю за правую ляжку, просунув пальцы между бёдер. Двинувшись вверх, я понял, что смогу достичь гораздо бОльших высот, чем по старому маршруту. В это время я почувствовал, как Фаина рука легла на мою. Фая в это время что-то начала рассказывать, и я подумал, что она хочет остановить меня. Однако она вовсе не удерживала мою ладонь, а поглаживала её ласкающими движениями снизу вверх. Подбадриваемый таким образом, я резво полез вверх. И почти сразу же упёрся кончиками пальцев в туго охваченную гладкой тканью горячую промежность.
Фая тут же поперхнулась, и воспользовавшись паузой, Ленка вновь захватила инициативу в разговоре. Пока Фая сдавленно покряхтывала, я глубоко задвинул ладонь в горячую промежность и теперь усиленно двигал большим пальцем под самым лобком у Фаины. Палец быстро проделал влажную бороздку на трусах и теперь двигал гладкую ткань трусов между половых губ Фаины. Ноги у неё начали дрожать и подгибаться. Я попытался преодолеть последнее препятствие перед моим пальцем и засунуть палец ей под трусы. Однако ноги у Фаи были слишком сжаты, и мне это не удалось. Тогда я вцепился пальцами в трусы и потащил их вниз. Фая вскрикнула: наверное, я зацепил и больно дёрнул её за волосы.
– Короче, Ленка! – хрипло и недовольно пробасил я – хорош трепаться! Достала уже всех. Шла бы лучше чё-нибудь пошамать приготовила. С утра не жрамши, мне что – яичницу в ведре разогревать, что ли?
– Ладно уж. Засранец! Извините, Фая! – и Ленка утопала на кухню.
Фаина, тихо ойкнув, опустилась на корточки. Руками она держалась за поручни балкона, а голые ноги у неё торчали между прутьев решётки. Я подцепил трусы пальцем, сдвинул их и тут же угодил указательным пальцем в горячую узкую пещерку со слизистыми стенками. Фая закрыв глаза, повторяла шёпотом:
– Господи, господи, о господи! – в такт движениям моего пальца. Сердце у меня колотилось, дышалось тяжело, с усилием, но приятно. Я опустил левую ногу на пол, а правую поднял. Мой многострадальный член распрямился, прикрытый от взоров со стороны кухни левым бедром. Не в силах более терпеть чудовищного напряжения от раздутой синюшно-бордовой головки, я обхватил его левой рукой и принялся дрочить.В это же время Фая опустилась на колени, и, сильно сжав ладонями мою руку, принялась двигать низом живота, направляя мою руку себе вглубь. Голова её была запрокинута, рот полуоткрыт в мучительной гримасе. Я начал кончать, и чуть не заорал. Всё поплыло перед глазами, я задёргался и чуть не свалился с ведра. Очнувшись, я вырвал у Фаины правую руку и, вытерев о первую попавшуюся тряпку левую, бросился в ванную, едва не сшибив Ленку в дверях на кухню.
После этого случая я держался с Фаиной так, как будто ничего не произошло, по крайней мере старался. Она же обычно с виновато-растерянным видом здоровалась и опускала глаза. Погода стояла всё такая же жаркая, и я часто курил на балконе, стоя в плавках и поджидая свою соседку. Жаркая погода, я так понимаю, требовала усиленного полива растений, поэтому и Фая нередко появлялась по соседству со знакомой лейкой в руках. Правда, она избегала подходить к моей стороне балкона.
Сегодня же было всё иначе. Я как обычно, сидел на своём ведре, когда появилась Фая с тазиком и тряпкой в руках. Поздоровавшись со мной, она принялась мыть покрытый линолеумом пол на своём балконе. Она стояла спиной ко мне, и когда она нагибалась, её халатик задирался, так что я почти не сводил глаз с её практически полностью оголённых ляжек и выпуклого пышного зада, распирающего тонкую ткань одежды. Не глядя на меня, она не разгибаясь, сосредоточенно продолжала протирать линолеум, всё ближе придвигаясь ко мне.
– Ленка сериал смотрит, – подумалось мне. А у меня опять такой стояк, что спасу нет. Когда я встал, мой член больно врезался в резинку плавок, оттянув их настолько, что был уже почти весь на виду. Охнув, я согнулся, опершись грудью о перила и пытаясь протолкнуть его куда-нибудь подальше, но он моментально выскочил через нижний край задравшихся плавок.
Прямо перед моими глазами всколыхнулся Фаин зад, в который врезался прут ограждения, буквально расщепив его на две пышные половины. Совершенно не владея собой, я перевесился через перила и вцепился в тёплые податливые половинки руками. Фаина не изменила своей позы, однако сразу перестала водить тряпкой по полу, бесцельно перебирая её в руках. Через мгновение подол её халатика был задран, и мои руки, скользнув по внешней поверхности её бёдер, теперь грубо мяли её ягодицы через ласкающую ткань её трусов. Мой член при этом также вылез за пределы моей территории, и боюсь – хорошо просматривался с верхних (да и нижних) этажей. Как арестант, высунувшись через решётку, он изо всех сил рвался к своей недостижимой свободе.
