– Кровать только одна, – объявила хозяйка.
– Как, одна? – возмутился, было, я.
– Ну, вы же, муж и жена, так поспите вместе – кровать широкая.
– Да, да, – успокоила хозяйку моя попутчица, – Мы поместимся.
Эта инициатива застала меня врасплох.
– Евгения Павловна…, – начал было я объяснять «супруге».
– Просто Женя, – поправила меня она тихим бархатным голосом. – Мы поместимся, не переживайте.
Аргумент был вполне убедительный.
– Ну, хорошо, – согласился я, – Вы располагайтесь, а я сейчас приду.
Я взял полотенце с мылом и отправился в ванную комнату. «Будем спать с чужой женой, – вертелось в голове, – Чем же это закончится?» Нельзя сказать, что чужие жены мне никогда не нравились, но добиваться близости с ними мне как-то смелости не хватало: меня бросало в пот при мысли о том, что в самый интересный момент может войти муж и застать меня в процессе соблазнения его жены. Но даже если такого не произошло, мне казалось совершенно невозможным спокойно смотреть в глаза мужчине, которому я наставил рога.
Когда я вернулся в комнату, там уже было темно. Тусклый свет уличного фонаря, пробивавшийся сквозь занавески, позволял лишь примерно определить, где находятся стол, стулья и кровать. Пока я раздевался, складывая свою одежду на один из стульев, глаза привыкли к темноте, и я начал различать фигуру женщины на кровати.
Она лежала на боку, повернувшись лицом ко мне и положив себе согнутую руку под голову так, что ладонь оказывалась лежащей на затылке. Другая рука свободно расположилась перед ней, прикрывая оставшийся не снятым лифчик. Ниже тело было прикрыто простыней, служившей одеялом из-за жары, а дальше выглядывали ноги в белых носках. Тонкая простыня облегала широкие бедра. В темноте ее профиль нетрудно было представить в виде обнаженной женщины, пребывающей в некоторой задумчивости.
Я познакомился с ней в троллейбусе «Симферополь-Ялта». Мы оказались на соседних местах, и, мало-помалу, разговорились. Мне нужно было попасть в Симеиз, где отдыхала моя жена, а Евгения Павловна ехала к мужу в пансионат, расположенный где-то за Симеизом.
– Какое совпадение, – удивлялся я, – Мы почти всю дорогу едем вместе.
Но все оказалось не так просто: пока мы ехали, наступил вечер, стемнело, последний автобус на Симеиз ушел, толпы веселых отдыхающих устремлялись на набережную, но нам с Евгенией Павловной было не весело. Я еще мог попытаться доехать на такси, но мою попутчицу такая перспектива привела в полный ужас.
– Где я там пансионат буду искать, ночью-то!
На наше счастье, в Ялте есть люди, сдающие комнаты на ночь. Обходится это раз в пять дороже, но нам деваться было некуда, и мы согласились на первое же предложение, совсем не ожидая, что кровать будет одна.
Надо было как-то укладываться спать. Я подошел к кровати в одних трусах и занял место с края, расположившись на боку в точности, как Евгения Павловна, только лицом к ней. Теперь мы смотрели друг другу в глаза. Понемногу я стал различать черты ее лица. Спать совершенно не хотелось.
– Давай сношаться, – предложила она, использовав для понятия «сношаться» самое простое русское слово, пригодное для подобного случая.
– Давай, – согласился я.
Более длинную речь я бы и не сказал: у меня перехватило дыхание, сознание поплыло куда-то в сторону, а кровь хлынула вниз, переполняя мой член и заставляя его увеличиваться в размерах. «Вот, как? – мысленно удивился я, – А на жену, так, не встаем!»
Мои отношения с женой на протяжении нескольких лет были вполне стабильными и устоявшимися: мы регулярно «жили», но с эрекцией иногда были проблемы. В этом случае, мне приходилось пускать в ход всю свою фантазию и представлять себя вступающим в интимные отношения не с женой, а с шестнадцатилетней девицей. Впрочем, жена, с которой я такими подробностями не делился, умела быстро привести меня в нужную кондицию небольшим сеансом орального секса.
Мы лежали молча. Впрочем, слова были уже не нужны. Я провел рукой по волосам моей новоявленной подруги и, обнаружив заколку, снял ее. Волосы рассыпались по подушке. Наши лица оказались рядом, и ее жаркие пухлые губы начали осторожно целовать меня в лоб, в нос, в щеки и в губы. Мы обнялись самым непринужденным образом, как обнимаются давно привыкшие друг к другу муж и жена, и я провел рукой по ее бедру, убирая ненужную уже простыню.
Трусиков на ней не оказалось.
«Предусмотрительно, однако», – удивился я и спокойно снял с Евгении Павловны лифчик. Теперь она лежала на спине, предоставив моему взору великолепные полные груди зрелой женщины. Я взял ее за левую грудь и начал медленно ее сжимать и разжимать, то поводя пальцами вокруг соска, то теребя его. Моя партнерша, закрыв глаза, резко и глубоко задышала ртом. «Хорошо, – подумал я, – Довести ее до нужной кондиции не составит проблем».
Можно было снять трусы с себя, что я немедленно и сделал.
Это была действительно хорошая женщина, так сказать, «баба в соку», прожившая достаточно большое количество лет в браке, два раза родившая и не впадающая в ненужную застенчивость в самый неподходящий момент. Ее красота еще не стала увядать: отнюдь не худосочное тело манило приятной полнотой, большая грудь не стала обвисшей, а полные бедра не казались чересчур раздавшимися. Она еще могла несколько раз родить, и эта ее способность должна была обязательно притягивать к ней мужчин.
Меня окутал сладостный туман. Я ласкал рукой податливое теплое тело, изучая шею, груди, живот, ягодицы и бедра, время от времени прерываясь, чтобы поцеловать один из сосков. Наконец, я провел ладонью вниз живота и ощутил волосы на лобке. Бедра покорно раздвинулись, и я ощутил влажные половые губы Евгении Павловны. «Сколько мужиков побывало здесь, – мелькнуло в голове, – Теперь, вот, я».
– Женя, ты такая хорошая, – вырвалось у меня.
Женя ничего не сказала в ответ, только провела рукой по моему бедру, потом перешла к мошонке, нежно сжала ее несколько раз и, наконец, обхватив член, стала массировать его.
При таком подходе к делу проблем с эрекцией не бывает.
Пора. Стараясь перемещаться так, что бы ее рука могла продолжать ласкать мне член как можно дольше, я приподнялся и стал целовать Женю в губы. Наконец, я лег на нее, почувствовав, как послушно раздвигаются бедра, пухлые руки мягко обвиваются вокруг моей шеи, а гибкий женский стан прижимается ко мне.
Можно было «сношаться».
– Сейчас я буду тебя любить, – тихо сказал я прямо ей в лицо.
– Да, – шепнула она, закрыла глаза и прижалась ко мне всем телом.
Член, как-то сам собой оказался во влагалище.
Мы соединили губы в жарком поцелуе и стали со вкусом и знанием дела сношаться, как это делают давно знакомые любовники.
Я делал плавные поступательные и возвратные движения, стараясь уловить, как ведет себя мой дружок в новом для него влагалище Евгении Павловны. Никаких трудностей не возникало – влагалище было достаточно широким и эластичным, и могло бы свободно принять член, будь он даже в два раза толще. Я это использовал, чтобы делать движения не только туда-сюда, но и некоторое подобие круговых движений. Время от времени я извлекал член, возвращал на место завернувшуюся крайнюю плоть и снова медленно входил в податливую промежность. Крайняя плоть члена при этом снова заворачивалась назад, освобождая головку и помогая мне представлять, что я ввожу член во влагалище женщины в первый раз за это сношение.
Евгения Павловна, разгадав в чем дело, включалась в игру, и мы снова и снова повторяли процесс «соблазнения», что приводило мою партнершу во все больший и больший восторг.
«Интересно, что она в этот момент чувствует? – постарался представить я себя на месте своей партнерши, – Вот крепкое тело мужчины склонилось надо мной, но насилия нет, есть только нежность в сильных руках, ласкающих мне грудь. Каждое его прикосновение вызывает во мне сладострастную волну, я осторожно прикасаюсь к его мошонке и чувствую под кожей два яичка, перекатывающихся в моих пальцах. Потом я трогаю его член. Какое это удивительное создание природы – только что он был маленьким и безвольным, но, стоит его потрогать, он, вдруг вырастает, и на его конце образуется расширение, которое стремится выйти из облегающей головку кожи. Мне хочется бесстыдно развести ноги и открыть то, что так тщательно скрываю в своей обычной жизни. Мне стыдно и сейчас, и этот стыд заливает меня краской, от него перехватывает дух, но преодоление стыда так сладко, так томительно приятно, что я привлекаю мужчину к себе, разводя ноги все шире, и чувствую, как член входит в меня, раздвигая плоть и вызывая сладостную дрожь… «.
– Можешь кончить в меня, – прошептала Женя, прижавшись ко мне всем телом.
Я судорожно схватил руками ее широкие округлые ягодицы и ощутил бедра, охватывающие меня с боков. «Можно кончить в это тело?» Такая мысль возбудит любого мужчину. Мы слились одно целое и стали страстно вжиматься друг в руга. Я вытягивался струной, наподобие лыжника при прыжке с трамплина, и мой член, твердо стоящий, как те лыжи, рассекал пространство, глубоко уходя в промежность, которая, в свою очередь, стремилась навстречу, как земля лыжнику. «Сколько же силы вкладывается в такое небольшое место, – подумал я, – Неужели ей не больно?»
– Тебе не больно? – спросил я.
– Нет, – выдохнула Женя. Ее глаза были закрыты, лицо было повернуто вверх и немного вбок, губы приоткрыты.
Вид наслаждающейся сексом женщины возбуждает. Я почувствовал неимоверную симпатию к этой женщине, еще сегодня утром бывшей мне совершенно незнакомой. Проникая членом в ее лоно, я чувствовал, как она двигает бедрами навстречу, стараясь угадать направление толчков и открыться навстречу им с наибольшей полнотой. От сознания того, что женщине это нравится, я переполнялся восторгом, а мой член распух до предела и стал необычайно твердым. Я чувствовал, как при каждом толчке головка члена раздвигает стенки влагалища где-то глубоко внутри Евгении Павловны, и мне хотелось страстно прошептать ей «люблю», пусть мы и были знакомы всего лишь несколько часов.
– Я тебя люблю, – вырвалось у меня.– Тебе нравится меня сношать? – она опять употребила простонародное название процесса.
– Очень! А тебе нравится, как я тебя сношаю? – спросил я в тон ей.
– Да, да, бери меня, милый!
Я продолжал дальше, меняя темп – то ускоряя его, то замедляя. Мы оба были в поту, но силы не желали покидать нас, лишь легкая истома наполняла наши тела.
Еще немножко, и я бы кончил. Пришлось прервать сношение. Мы легли рядом.
– Ты давно замужем?
– Семь лет.
– А сколько лет детям?
– Старшему пять, а младшей три.
– А как твой муж? – собственно, к этому вопросу я и подбирался.
– Пьет.
Можно было ни о чем не спрашивать. Работа, магазин, кухня, дети, посуда и муж, пришедший в полночь пьяным. Вот и вся личная жизнь. А годы проходят, и можно так и не узнать, какая она, запретная любовь, о которой слагают песни, пишут романы и ставят фильмы. Меня переполнила нежность к лежащей рядом со мной женщине, так страстно желающей простого женского счастья.
Я осторожно и нежно погладил рукой ее волосы, затем поцеловал в лоб, в нос, в губы, в шею и, наконец, начал ласкать ее груди, то посасывая каждый из сосков, как ребенок, то покусывая, то осыпая поцелуями пространство вокруг.
«Она, должно быть, очень хочет продолжить», – подумал я и осторожно запустил руку на лобок и немножко ниже. Промежность была влажной, половые губы набухли и превратились в два пухлых скользких валика, сомкнувшихся вместе.
– Хочешь еще? – спросил я, на всякий случай, избегая простонародного термина.
– Хочу! – с радостью ответила Женя, и я увидел, как заблестели ее глаза.
Я встал над ней на вытянутых руках, Женя развела свои бедра, приглашая меня продолжить, и я расположился так, чтобы не придавить ее весом своего тела. Так я мог видеть ее лицо, грудь, живот, волосы на лобке и представлять себе, как она видит меня, мой живот, лобок и отвердевший член, направленный прямо на нее.
– Я хочу сношаться с тобой, – решился я выговорить срамное слово.
– Иди ко мне, милый, – прошептала Женя.
Оставаясь в той же позе и почти не дотрагиваясь до партнерши, я медленно приблизил свой член к ее промежности и осторожно вошел во влагалище.
– Я тебя сношаю, милая. Скажи мне, что-нибудь.
– Бери меня, бери всю.
Некоторое время мы наслаждались такой позой, дававшей нам возможность сосредоточиться на соединении члена и влагалища, затем Женя, все больше и больше возбуждаясь, привлекла меня к себе и положила мою руку себе на грудь.
«Возможно, она близка к оргазму», – решил я.
Уже не заботясь об утонченных ощущениях, я лег на Евгению Павловну и стал массировать ей грудь, не перерывая ритмичных движений пениса. При этом я следил за дыханием партнерши, чтобы не пропустить малейшие изменения состояния сношающейся со мной женщины.
Женя лежала, немного откинувшись назад, закрыв глаза и разбросав волосы по подушке. На лице блуждала блаженная улыбка, а из полуоткрытого рта вырывалось легкие звуки придыханий. Мало-помалу они стали учащаться, и я начал подстраивать ласки рукой и движения членом под их ритм.
Вдруг Женю как подменили: она с пылкостью обняла меня и бросилась целовать. При этом она стала делать резкие толчки бедрами мне навстречу, как если бы она была мужчиной и обладала бы мной.
