Я после родов прекрасно себя чувствовал, дочь моя от Акив росла не по дням, а по часам. Однажды, чтобы отвлечь меня от домашних хлопот, Акив предложила пойти в гости, где существуют свои обычаи. Хозяйке разрешается делать с гостем все (или почти все), а хозяину – с гостьей. Хозяйка, которая должна была нас принимать у себя, прислала лично для меня полупрозрачную от шеи до талии блузку, прикрывающий практически только соски полупрозрачный бюстгальтер и белые кружевные трусики. Юбка в комплект не входила.
– Разве это не оскорбление, что чужая женщина присылает мне белье и блузку, чтобы я в этом пришел к ней в гости? Да и одежда какая-то блядская!
– Нет, это признак особого уважения. Все знают, что ты не блядь, а честный заженный мужчина.
Немного подумав, я понял, что на Земле я был бы (была бы) честной замужней женщиной, значит, все верно, на Марсе я честный заженный (в смысле, за женой) мужчина. Заботливая Акив, чтобы восстановить меня после рождения дочери, положила в клинику для омоложения кожи, при этом мне тайно вновь восстановили плеву. В назначенный день и час мы приехали в гости к уважаемым людям. Хозяйка выбрала из всех приехавших мужчин меня. Она поставила меня рачком (по-моему, у всех марсианок бзик какой-то – ставить своих мужчин раком!) в центр стола, накрытого толстым ковром, прилюдно мяла мои икьсис и водила ладонью между моих ног, по лобку и половым губам, поверх трусов. Как обычно, такие вещи транслировались на настенные и потолочные ЖК – панели. То есть, скосив глаза, я видел на панели свою крепкую попу в кружевных белых трусах, и чужую руку, которая, поглаживая мои половые губы сквозь ткань, заставляла их набухать и подтекать (Тек я всегда неприлично обильно!). Ткань трусов в месте промокания, естественно, была темнее, чем сухая. Марсианские идиотки! Ни ума, ни фантазии, подумал я, на свадьбе заставляли промокать белые трусики, и теперь повторяют тот же прием. Только на свадьбе панталончики равномерно промокали, а через кружевные трусы капало, как из плохо закрытого водопроводного крана. Собравшиеся дамы шептали: «Какой у него изгиб талии! Просто прелесть, так бы взять за талию, привлечь к себе и… » » А как быстро промок! Как легко возбуждается, надо пригласить его в гости. Хочу такого». Или я видел свою красивую грудь, набухший сосок которой выпирал сквозь прозрачную ткань блузки и бюстгальтера. Соском играла Хозяйка, поводя по нему пальцами. Или на экране был виден крупно мой рот, а хозяйские пальцы проникали в него и начинали возвратно-поступательное движение. Все это время я стоял перед собравшимися раком на столе, и, как последняя падла, поводил задом, потому что приятно было, несмотря ни на что. Гости начали выражать нетерпение, подсказывая хозяйке:
– Возьми же его.
– Такая задница не должна долго париться в трусах.
– Икьсис гостя нужно оголить.
Хозяйка попросила служанку принести ей инструмент. «Боже милостивый! Инструмент зачем? Какой инструмент?» – пронеслось в моей голове. Хозяйке принесли поднос с огромным кривым блестящим ножом. «Господи! Ятаган какой-то!» – успел подумать я. В памяти возникли обрывки фильмов, где вуду делают надрезы на теле жертв, или отрубают курице голову и лапы, кровь сцеживают. Потом лапу макают в кровь и проводят по нежному женскому телу окровавленной когтистой куриной лапой. Я запаниковал, стал краем глаза искать Акив. Где же Акив? А, вот на стенной панели видно, что Хозяин уткнул ее лицо себе меж ног и рукой вдавливает голову Акив в свое лоно. Акив покорно делала куннилингус Хозяину. «Это конец», – мелькнуло в голове. В это время Хозяйка взяла в руку нож, и я зажмурился, молясь, чтобы все произошло быстро. Собравшиеся ахнули, я содрогнулся, но нож не вонзился в мою плоть. Ловкими движениями с помощью ножа Хозяйка располосовала мою блузку на спине, на груди и по рукавам. Раз-два-три-четыре, и блузки на мне нет! Еще два-три надреза – и та же участь постигла мой бюстгальтер. Над трусами Хозяйка поколдовала чуть дольше, искромсав их в лохмотья. Я подумал: «Вот сука! Подарила мне прекрасное бельишко, и сама же все это уничтожила». Поняв, что убивать меня не будут, я осмелел, я был рад, что меня не прирежут. Даже то, что меня сейчас будут натягивать прилюдно, меня теперь радовала (не убивать же, а всего-навсего пялить!). На панелях видна была моя загорелая фигурка, совершенно обнаженная. Половые губы набухли и истекали соком. Хозяйка ввела меж них палец и двигала им. На экранах были видны аппетитные, разведенные в стороны мои ягодицы, мои заветные отверстия. Зрители восторженно шептали: «Как все у него нежно! Как, должно быть, вкусно!». Закончив демонстрацию прелестей гостя, хозяйка уложила меня на спину («Наконец-то, хоть какое-то разнообразие, а то все раком, да раком!»). Мои стройные ножки легли женщине на плечи. Она стала медленно придвигать свой член ко входу в мою «пещерку». Все это отражалось на потолочных панелях. Вдруг Хозяйка сделала резкое движение вперед и вонзила свою шпагу, как тореадор, закалывающий быка. Резкий высокий крик боли раздался в зале. «Кто это так страшно закричал?», – подумал я и тут же понял, что кричал опять я. (Поняли, читатель? К этому нельзя привыкнуть, когда тебя девственности или мужественности лишают по несколько раз за рассказ, это же «а-а-а-а!!!, о-о-о-о!!!», «больно, блядь!»). Это мне вновь сломали целку. Но почему Хозяйка? Акив обещала, что рвать мне плеву будет всегда только она сама. А гости в зале взорвались аплодисментами, женщины восторженно зацокали языками, как было на площади во время нашей первой брачной ночи. Раздались грубые крики этих грязных животных – женщин:
– Воткни ему еще!
– Дрючь!
– Дери!
– Кровь! Где его кровь?
Хозяйка на минутку вынула свой член из моей пылающей ынигав, промокнула ее тем, что осталось от моих кружевных трусиков, воткнула член на место и продолжила терзать мое тело. Не переставая насаживать меня на свой йух, она победно вскинула над головой руку с окровавленными белыми лохмотьями, как какой-нибудь дикарь-индеец со скальпом врага. Гадкие гнусные самки завопили:
– Засадила!
– Сломала!
– Порвала!
– Молодчина!
Хозяйка вовремя вынула член из моего лона и залила мои нежные икьсис и пылающее лицо спермой. Она отдала меня служанкам.
– Вымойте его.
Служанки не позволили себе ничего лишнего, только вымыли и подмыли меня, потом, когда Хозяин кончил, залив соками лицо гостьи, помогли вымыться Акив. Этот поход в гости послужил потом темой для домашнего разговора.
– А почему теперь не ты мне целку сломала, а другая?
– Это почетно, Хозяйке дома своего мужа-девственника отдать, а самой покорно вылизывать у Хозяина.
– Все-таки дикие у вас обычаи.
Женщины, видевшие мои прелести, наперебой приглашали теперь нас в гости. Члены Госсовета Марса (да, да, именно члены, так как они были у марсианских женщин, входивших в Совет) околдованные моими женскими штучками, разрешили восстанавливать мне мужественную плеву бессчетное количество раз (мне-то это как раз на фиг не нужно было). Каждой Хозяйке, принимавшей меня, хотелось сломать целку именно мне и показать мою кровь. Потом страсти по мне пошли на убыль. Появились другие мужчины с не менее волшебными сиськами, ляжками, задницами и имадзип.
Однажды Акив предложила мне принять гостей у нас дома. У меня давно были на этот счет свои планы, но я терпеливо ждал, чтобы инициатива исходила от жены. Акив предложила мне встречать гостей в одной юбке, топлесс и без трусов. Я согласился, мне было все равно, хоть совсем голым, только бы план удался. Акив купила юбку с таким разрезом спереди, что выглядывала моя бритая адзип. Гость-мужчина, которого готовила для себя Акив, пришел в прозрачных шортах с разрезом, открывающим доступ к обеим отверстиям, и прозрачной маечке. Акив долго тискала гостя публично, пальцем массировала сквозь разрез в шортах его дырочки, мяла груди под маечкой, потом раздела донага, взяла на руки и, стоя, насадила на свой «кол». Раздались аплодисменты, одобрительные крики, но всех перекричал гость, жена которого тоже восстановила ему мужественную плеву, так как знала, что почетно отдать Хозяйке своего мужа. Как всегда, взятие Гостя демонстрировалось на настенные и потолочные панели. Затем я сел верхом на Гостью и поскакал. Под крики других гостей я кончил. Передохнув, в полной тишине (общество было заинтриговано) я достал сделанный на заказ страпон (Ашас и Яло помогли), пристегнул его к своему телу, введя один конец в свою вагину, поставил изумленную Гостью раком, и воткнул ей. Бас Гостьи огласил не только зал, но и все окрестности. («Наконец-то теперь кричит кое-кто другой, а не я», – с гордостью подумалось мне). Я не дал Гостье возможности слезть с жезла, пока ее сперма не хлынула потоком из члена. К удивлению присутствующих Гостья, похоже, получила удовольствие. Акив взяла с меня слово, что я больше не буду проводить сеансов секса со страпонами, но было уже поздно, марсианское общество было охвачено повальным увлечением (мужчины страпонами брали женщин). Это стало модно – перемена ролей в постели. Ашас и Яло, наладившие выпуск фаллоимитаторов, сделали себе состояние.
Тем временем наша дочь подросла. Она ходила в старшую группу детсада. Однажды вечером девочка попросила:
– Папа, покажи мне свою юсип, уднам, удзип. Один мальчик в саду показывал девчонкам, когда воспитательницы не было. Так интересно было, все девочки по очереди свои иух мальчику в уднам пытались затолкать. Мальчик сказал, что когда девочки становятся большими тетями, то иух у них могут быть твердыми, поэтому легко в дядины ыднам входят. Тетя воспитательница нам свой йух показывала, мы его трогали, а он твердым и длинным становился. А еще я видела, как ты, мама папу то за юсис, то за упоп берешь, когда ведешь в спальню. Еще мальчик в саду говорил, что когда тети дядям йух в уднам вставляют, у дядей могут в животиках маленькие детки появиться.
Акив разделась и показала девочке все, потом оголила меня, раскрасневшегося от стыда, и даже половые губы мне раздвигала, показывая девочке.Дочка попросила у нас братика или сестричку. Наконец, ее уговорили идти спать. Акив спросила, хочу ли я родить еще одного ребенка. Я согласился. Акив положила меня в клинику для омоложения кожи и для курса витаминных инъекций. Наконец, я оказался дома. Вечером, когда дочь уложили спать, Акив села в кресло, усадила меня к себе на колени и стала оглаживать мои груди, бедра, животик, попку, целовала меня в губы, щеки, нос, ушки, вводила палец в мою уднам. Наконец, встала, положила меня в кровать, разделась догола, не спеша, сняла с меня пижамные штанишки и сделала куннилингус. О, она делала его мастерски! Когда волны оргазма накрыли меня с головой, жена поставила меня в постели раком. Крепко ухватив меня за бока, она вонзилась меж моих половых губ сзади, успев сказать: «Терпи, целочка!». Боль пронзила мое тело, раздался мой крик (я уже не сомневался, что кричат так от боли именно мужчины, лишаемые мужественности). На настенных и потолочных панелях отобразилось мое плачущее и смеющееся лицо (все-таки идиотки эти марсианки, нравится им целки рвать!), на других – моя спина, попа, блестящие от выделений и крови половые губы (на каждой панели – фрагмент тела). Акив вышла из меня, села на стул и усадила меня верхом. Несколько раз она приподняла меня на жезле и насадила вновь. В мое лоно вдруг ударила такая струя спермы, что я приподнялся на ней, как игрушка на фонтане.
В положенный срок я родил Акив мальчика и навсегда остался марсианским мужчиной.
