– Так, мальчики, успокоились..!
Голос Елены Михайловны звенел под сводами школьного спортзала.
– Встали по росту, я сказала..!!!
… Девочки давно уже выстроились по белой линии баскетбольной площадки, явно неодобрительно посматривая в сторону расхулиганившихся мальчишек. Достоинство было написано на их юных свежих личиках.»Вот, мы, мол, какие. Встали и стоим. И учительница нас любит…»
На самом деле Елена Михайловна с интересом поглядывала на бегающих и прыгающих вокруг пацанов. 9-ый класс, как-никак. Форма классическая постсоветская. Тесные трусики, облегающие маечки и белые носочки из-под кед. (В свои 27 Еленочка (так звал ее муж) уж давно призналась сама себе, что страсть к подглядыванию для нее порой важнее, чем сам секс). Упругие бугорки под натянутым синим атласом ученических шорт заставили Елену Михайловну даже порозоветь. Уж слишком явно было видно, какой у кого длины и толщины. Отгоняя непринужденные мысли о голеньких мальчиках в душе (то, что Еленочка обычно представляла себе, трахаясь с мужем), она буквально зарычала:
– В строй! Иначе по паре каждому в журнал!
Угроза возымела действие. Мальчишки тут же выстроились в ряд, нервно похихикивая и подталкивая друг друга. Елена Михайловна еще разок невзначай скользнула взглядом по атласным бугоркам и, ко всеобщей радости объявила:
– Кросса сегодня не будет. Сразу переходим к разогревающим упражнениям.
– Ура-а-а!!!, – разнеслось по спортзалу.
– Для девочек – стойка на плечах и кувырки через голову. Мальчикам – подтягивание и делать мостик.
Подростки тут же рассыпались. Некоторые тут же начали разогреваться. То пытаясь сесть на шпагат, то неуклюже размахивая ногами. Елена Михайловна привычно обратилась к Уле Самойловой, рослой девчонке с вьющимися косами и смелыми карими глазами:
– Уля, покажи, как правильно.
Уля усмехнулась, легла на мат и, подхватив по всем правилам «стойки на плечах», руками поясницу, вскинула ноги вверх.
Желтая футболка тут же соскользнула вниз. Уля отработанным движением локтей прижала майку к бокам. Но тонкая ткань все же чуть-чуть обнажила самый край подрагивающих грудок. В стороне мальчишек наступила полная тишина. Елена Михайлрвна, улыбнувшись самым уголком губ, начала, как и полагается, считать:
– Раз… Два… Три… Четыре…
Уля упорно стояла на плечах. Локотки ее чуть расслабились и футболка сползла еще ниже. Лифчика девочка на физ-ру не носила принципиально, убежденная, что свободное тело лучше развивается. Теперь же весь класс, затаив дыхание, смотрел, как желтый хлопок понемногу, но неизбежно ползет по вздрагивающим холмикам Ули.
– Девять… Десять… Одиннадцать…, – Елена Михайловна прекрасно видела, что сейчас будут видны и Улины соски. Но продолжала считать, поглядывая при этом в сторону мальчишек. Долго ждать не пришлось. Вот Максим первым присел на край мата, плотно сжав колени. Вот и Сережа полуотвернулся, нелепо пригнув ноги. Уля упорно стояла на плечах. В глазах ее выступили слезы. Майка сползала вниз. Некоторые девочки зарделись и невольно прикрыли руками свои сисечки, запертые в тесные подростковые лифчики. Елена Михайловна сжалилась:
– Достаточно. Спасибо, Ульяна. Прекрасная стойка. Всем повторять.
И направилась к пацанам.
– Максим. Мостик!
«Пожайлуй, самый рослый и созревший», – подумала учительница. А вслух сказала:
Выгибаться как следует. Покажи, какой у тебя тренированный позвоночник.
Светловолосый Максим нерешительно вышел на мат. Почему-то вздохнул и резко опрокинулся назад, уперевшись руками. Его член теперь был теперь виден во всей красе. Рельефная колбаска лежала поверх вытянувшихся от напряжения яичек. Елена Михайловна подхватила Максима под талию и со словами:
– Таз необходимо при этом расслаблять, – быстро и точно провела ладонью по члену мальчика. Затем таким же выверенным движением обратно – оставив подушечки пальцев лежать на яичках. Делая вид, что ничего необычного не происходит, Елена михайловна что-то горячо и уверенно говорила. Но что, она не понимала сама. Ее рука лишь чувствовала напрягающийся постепенно член Максима. Как бы незаметно учительница переместила ладонь повыше, и, непрерывно говоря что-то умное остальным мальчикам, ощутила взбухающую головку. Макс стоял, выгнувшись. Он понимал, что происходит что-то нелепое, странное, но удивительно приятное. Ощущения были схожи с теми, когда в пионерском лагере 14-летний Макс подглядывал в окно девчоночьей палаты. Та же необъяснимая дрожь в пояснице и подкатывающие к низу живота сладкие волны. Особенно Максиму нравилось, что сейчас на него глядят девочки. Особенно Ульяна. Мальчик закусил губу и чуть застонал. Елена Михайловна улыбнулась и отпустила руку:
– Поднимайся!
Подросток выпрямился. Атласный бугорок превратился в небольшую дубинку, откровенно торчащую сквозь спортивные трусики. В зале настала полная тишина. Девочки, забыв обо всем, глядели на вздыбившийся член Максима. Практически все они видели подобное лишь в порнухе, тайком от родителей. И вот! Однокашник оказался тем самым мужчиной. который имеет ту самую твердую штуку… И может засунуть ее женщине и в рот, и между ног, и в попку… Мысль об этом, поразила, по-крайней мере Ульяну Самойлову. Все эти багровые члены во взрослых журналах она считала до сих пор чем-то отдаленным, ненастоящим. А тут ее сверстник пытается поправить короткие трусики, чтобы из них не вылез… Уля прикусила губу. И решительно подошла к Елене Михайловне:
– А можно, я подтянусь несколько раз на турнике?
Елена Михайловна с некоторым замешательством поглядела на девочку. Бросила взгляд на короткую майку и торчащие девчоночьи соски и пробормотала:
– Ну если хочешь…
Уля тут же подошла к шведской стенке. Подпрыгнув, ухватилась за стальной турник и повисла. Желтый топик тут же задрался. Откровенно обнажились не только юные нежные грудки с розовыми сосочками, но и даже слегка пробивающиеся пушком подмышки.
Кто-то охнул. Кто-то даже отвернулся. Уля висела и откровенно смотрела на Максима. Взгляд девочки тут же перехватила учительница. Елена Михайловна все поняла. И решила разрядить обстановку:
– Так! Всё, всё! За-ни-ма-ем-ся !!!, – и, повернувшись к висящей на турнике полуобнаженной Уле:
– Зайди ко мне в тренерскую.
… Минуть пять сидели молча. Потом Елена Михайловна, якобы невзначай, бросила:
– Посиди пока в каптерке. Ну где мячики…
Уля, поникнув головой, послушно зашла в крохотную каморку, расположенную за тренерской и закрыла за собой дверь. Уже через минуту напротив Елены Михайловны сидел Максим, вызванный из зала властным окриком.
– Ты хочешь заниматься большим теннисом ?, – спросила мальчика учительница.
– Ну вообще-то да.
– В большом теннисе нужны хорошие мускулы. Особенно ног. покажи-ка…
Мальчик нерешительно встал и повернулся вокруг себя.
– Нет, нет, – усмехнулась Елена Михайловна, – покажи ВСЕ мышцы. Да не стесняйся ты. Я тебе чуть ли не в мамы гожусь. Снимай и майку, и шорты, и трусы.
Максим побагровел и затих. Однако через минуту он медленно стянул с себя одежду. Мальчик прекрасно понимал, почему ладонь Елены Митхайловны так уверенно лежала на нем, когда он делал мостик. Небольшой член при движениях школьника болтался из стороны в сторону.
– Иди сюда…
Максим подошел к учительнице. Женщина спокойно взяла чуть влажную головку пальцами. Другой рукой она медленно провела по пушистым яичкам.
– А почему он у тебя сегодня встал?
Максим покраснл еще больше. Он уже ничего не соображал. Дыханье мальчика сперло. По всему телу пробежали мурашки. И лишь одна мысль колотилась в голове Максима:
«Мой хуй – в руках Елены Михайловны… Мой хуй – в руках Елены Михайловны…»
– А тебе Уля Самойлово очень нравится ?, – спросила учительница, продолжая как-бы невзначай потирать вздувшуюся головку пальчиками. И вдруг быстрым движением языка лизнула яйца Максима. МИальчик вздрогнул и напрягся. Елена Михайловна уверенным движением заправила член школьника себе в рот и начала быстро и глубоко его сосать. Доставая носом до самого пупка Максима. Мальчик застонал.
– Ах, тебе Улечка нравится…, – сладострастно протянула Елена Михайловна, на мгноаение выпустив член изо рта, – Улечка, тебе, щенок, нравится…
И вновь начала заглатывать бордовую головку, оттягивая при этом стянувшиеся морщинистые яички.
За дверью раздался всхлип. Максим дернулся. Член его тут же обмяк прямо во рту у Елены Михайловны. Женщина с явным неудовольствие отпустила розовую теплую плоть из губ и глянула на мальчика. Глаза ученика, полные ужаса, неотрывно смотрели на дверцу каптерки.
– Что, зассал, щенок ?, – голос учительницы, полный сарказма, вообще ввергнул подростка в оцепенение.
На Елену Михайловну как нашло. Она быстрым движением стянула с себя олимпийку, обнажив торчащие полные груди; спустила тренировочные штаны и трусики;распахнула дверь каптерки и, схватив шокированную Улю за волосы, резко притянула к себе:
– Щас, сука, лизать меня будешь. Поблядушка акселеративная.
С этими словами учительница плюхнулась на засаленный диванчик и буквально воткнула девичью кудрявую головку между своих ног. Сначала Уля брыкалась. Но пара ощутимых увесистых шлепков по щекам заставили ее затихнуть. Язык девочки начал двигаться все быстрее и быстрее, пытаясь плотнее обхватить нежный клитор Елены Михайловны. Уля поняла: если посасывать хорошо – бить не будут. Максим стоял, не в силах двинуться. Елена Михайловна зло прищурилась:
– Хули стоишь ?! Сними с нее всё!
Девочка, услышав слова учительницы, было дернулась. Но получила такую пощечниу, что, всхлипнув, тут же просунула язычок поглубже в вагину Еленочки и даже запустила два пальца внутрь мокрой и горячей щели.
– Ах ты, блядь, умница, – простонала Елена Михайловна, накрутив косы девочки на запястье.
И подмигнула Максиму. Мальчик безропотно подошел к нагнувшейся Уле сзади и нерешительно потянуд за шортики.
– Смелей, блядь! А то и тебе по еблу достанется!, – со смаком произнесла учительница, не отрывая взгляда от члена мальчика.
Испуганный Максим поспешно рванул с одноклассницы узкие шорты. Затем – кружевные трусики-паутинки. Кругленький белый девичий задок обнажился. Мальчик увидел припухлые губки, похожие на лепестки тюльпана, чуть обрамленные тонкими волосиками… И вдруг Максим почувствовал, что член его встает. «Пацанья писька» за пару секунд вздыбилась и превратилась в толстый, покрытый венами хуй. И этим вздрагивающим от возбуждения хуем мальчик впился между лепестками тюльпана, задрав желтую футболку на голову одноклассницы. Уля лишь замычала, продолжая облизывать трепыхающиеся складки между широко раздвинутых ног учительницы.
Гулкое хлопанье яиц о попку девочки, захлебывающиеся причмокивания Ули, покачивающиеся молодые грудки и постанывания Елены Михайловны…
Женщина аж выгнулась, подставляя свою промежность розовому язычку девочки-подростка. Вскоре по телу Еленочки пробежала судорога. Она вцепилась в обнаженную спину ученицы длинными ногтями и по-звериному зарычала, насаживая юный ротик на пульсирующее влагалище. Тут же застонал и Максим. Вынув член из тесной и мокрой дырочки, он стрелял длинными упругими струями в затылок Уле, попадая при этом и в лицо Елене Михайловне. И внезапно для самого себя, мальчик обхватил головку члена ладонью и со всего маху всадил ее в другое, еще более крохотное отверстие между гладких ровных ягодиц. Уля закричала. Но Елена Михайловна дала ей такую оплеуху, что школьница поперхнулась своим криком и просто обвисла между бедер учительницы…
… Урок давно закончился. Весь класс, так и не дождавшись Елены Михайловны, побрел по раздевалкам и дальше – на математику. И только Оксана, нелепое создание, больше похожая на неуклюжего щенка, прижималась глазом к щели между косяком и дверью тренерской. Ее шортики были спущены до колен. А пальчики нетерпеливо теребили маленькие розовые губки, добивая ту самую волну наслаждения, которую Оксана испытывала, заглядывая в окно ванной комнаты, где мылся ее старший брат..
