Идея того, как нам обойтись с химичкой, пришла внезапно. У меня была подружка – я с ней гулял – ну так потискивал ее понемногу, но мы слишком стеснялись. У нее была мать, которая работала врачом. И как-то зайдя к ней на работу, я увидел банку с эфиром – что-то они там препарировали и эфир им был нужен. Идея пришла внезапно. Вовка аж затрясся как услышал. Итак мы приступили к реализации. Свистнуть немного эфира – пустяковое дело для проныристого парня. Летний вечер. Темно. Мы затаились в подъезде и иногда выглядываем. «Идет!» – громким шепотом выкрикнул Вовка и прыгнул в подъезд. Нас просто трясло от возбуждения – не сексуального, а охотничьего. Думаю, никто из нас не верил в то, что мы сможем на самом деле сделать то, что запланировали – слишком это было как-то несерьезно, или наоборот – слишком серьезно. Одно дело вместе подрачить в туалете, и другое дело совершить ТАКОЕ. Химичка заходит в темный подъезд – открывается со скрипом дверь. Вовка откупоривает бутылку и намачивает тряпку. Химичка проходит мимо нас – мы стоим в темной нише. И тут у Вовки сдают нервы – он сует мокрую тряпку мне и отшатывается в тень. Я совершенно обалдевший вылетаю сзади химички, обхватываю ее голову и прижимаю к лицу тряпку. Она от неожиданности сильно вздрагивает и почти сносит меня в сторону, но мне уже терять нечего – я продолжаю прижимать тряпку к ее лицу, а мысленно уже прощаюсь с жизнью – сейчас она вырвется, эфир конечно не подействует, и тогда пиздец полный – можно домой уже не возвращаться. От страха я чуть не выпускаю ее сам, и вдруг понимаю, что она не сопротивляется уже. Буквально за пару секунд ее тело совершенно обмякло и она падает на меня. Я не удерживаю равновесие и мы мягко так заваливаемся с ней на пол подъезда. Теперь меня охватывает другой страх – сейчас кто-нибудь войдет в подъезд и опять же пиздец. Я ору – «Вовка сука блядь – давай сюда скорее» Вовка высовывается и становится белым как мел – ноги его трясутся, руки трясутся, он суетится вокруг меня и не знает – что ему делать. Я выползаю из под химички. Она лежит совершенно без движения. Дышит – жива. Я жил на седьмом этаже, химичка на восьмом. «Идиоты» – мелькает мысль – зачем же мы ее тут завалили? Надо было когда она в лифт заходила – а теперь что делать? Берем ее вдвоем подмышки и тащим вверх к лифту. Только бы кто-нибудь не прошел мимо! Вызываем лифт – казалось проходит вечность. Мы с Вовкой боимся и дышать – не смотрим ни друг на друга, ни на химичку – смотрим как завороженные на двери лифта. Подъезжает. Пауза. Как долго… Открывается. Мы втаскиваем химичку в лифт и жмем кнопку. Едем. Фу… отлегло.. а что если там – на моем этаже – кто-то лифт ждет или просто на площадке стоит? Новый приступ страха. Черт возьми – какие мы идиоты – во что ввязались… – кажется у обоих одни и те же мысли. Что делать – как посмотреть – есть ли кто на площадке… никак… едем… приезжаем. Я встаю чтобы заслонить видимость, если кто будет. Передо мной Вовка – первым выскакивает на площадку и остервенело шепчет: никого!!
Вытаскиваем. Подтаскиваем к двери. Руки не слушаются – никак не могу вытащить ключ из кармана, вставить в замок – дверь открыта – втаскиваем – все!!! Все… садимся на пол и приходим в себя. Но теперь все! Она наш – вся! Вся наша – наша химичка – в полной нашей власти. Моих дома не будет еще два дня как минимум – уехали к родичам. Мы еще не верим тому, что мы это сделали, но надо торопиться – вдруг она очнется. Надо связать ей руки за спиной: достаем веревку, начинаем вязать. Вот блин – это только в кино про индейцев все раз и просто – попробуй так связать руки, чтобы надежно было… Вовка с третьей попытки наконец вяжет так, что вроде бы надежно – главное ведь чтобы еще и руки у нее не затекли… Затем у нас кое-что подготовлено заранее – над этим мы постарались: специальная повязка на глаза – не слетит, крепко на резинках закрепили и пластырем прилепили – не содрать так просто. Все. Готово. Уши мы сначала тоже хотели ей залепить, но ведь кайф не тот будет – решили, что уши оставим, но будем говорить только шепотом. По шепоту она ни в жизть не догадается – кто это был. Теперь сильно хлещем ее по лицу – еще раз – еще – и вот она зашевелилась. Через 10 минут химичка окончательно пришла в себя. Села и сидит – думает – что с ней. Надо начинать, а тоже психологический тормоз офигенный. В общем я подсел к ней и громким шепотом говорю: «будешь скандалить – мы тебя накажем. Будешь если хорошей девочкой – просто поебем и отпустим, поняла?» Тут до нее дошло. Она стал брыкаться как лошадь и закричала. Этого я никак не ожидал, что она кричать будет – думал постесняется. Ну крикнула она не очень громко, ерунда, но это надо остановить. Я весьма чувствительно врезал ей по щеке ладонью – аж красный след остался – говорю – не заткнешься – будет плохо тебе совсем. И еще ударил ее пару раз. Замолчала она, заплакала. Плачущая химичка связанная – это меня наконец возбудило и я ее осмотрел уже по-хозяйски. Вовка все-таки перетрусил и пока нерешительно смотрел – как я с ней разбираюсь. Тут я применил тактику, которую вычитал как-то в книге. Шепчу ей на ухо: в общем так, сучка – слушай сюда. Если ты будешь послушной девочкой – мы тебя ебать не будем – просто пощупаем и отпустим, поняла? Ну а если будешь непослушная – на себя саму пеняй. Смотрю – вроде поняла, хотя хрен поймешь… да и черт с ней. Если что – еще врежу. Поставил рядом с ней стул – говорю – садись. Помог ей – забралась она на стул – сидит. Теперь, говорю, снимай свои туфли. Она снимает. И вот они – вот они эти ножки перед нами – на которых мы так драчились с Вовкой – теперь они в нашей власти. Я сажусь перед ней, беру ее ножку в колготочках и начинаю ее ласкать. Какой вкус… какой запах… это непередаваемо – ласкать ноги своей химички… сосу ей пальчики… достаю и начинаю драчить. Вовка не выдерживает, подходит и начинает щупать ей коленки. Она вздрагивает, но я уже знаю как с ней обращаться. Встаю и еще раз даю ей пощечину. Она тут же затихает. Задираем ей юбку, раздвигаем колени и смотрим ТУДА. Там под трусиками ничего не видать. Я неожиданно крепко хватаю ее между ног – она опять сильно дергается и я снова влепляю ей еще две пощечины. Не помогает. Еще две сильнее! Она затихает и видно, что начинает плакать. Ну вот и чудненько – теперь смирно будет сидеть. Щупаю ее между ног. Как горячо там… какой это пиздец – щупать между ног у химички – взрослой женщины! Вовка от нетерпения пританцовывает – буквально сбрасывает ее со стула и она валится на бок. Я говорю ему: Вовка, давай как тогда в туалете представляли! Он снимает носки и сует свои ноги ей в лицо. Соси давай! Она отшатывается. Я наконец хочу добиться ее покорности, и снова ей шепчу: «Значит так: либо ты слушаешься, либо я тебя так изобью, что непоздоровится». Для убедительности с силой пинаю ее ногой под зад и влепляю еще пару пощечин – но уже по-настоящему, без дураков. Она начинает плакать снова. Вовка опять сует ей свои ноги и она покорно открывает рот и начинает у него сосать. Я командую процессом: «так, соси пальчики… так… между пальчиками языком вылизывай… так… теперь пососи большой палец… так.. теперь лижи подошву, пятку облизывай. Я беру Вовкину ногу и помогаю ей: вожу его ногой ей по лицу. Картина охрененно возбуждающая, Вовка сидит и драчит. Я заставляю ее лазить ему пятку, а сам не выдерживаю и начинаю тоже ласкать языком ему пальчики. Тут мы начинаем понимать, что ведь в самом деле что захотим – то с ней и сделаем. Вовка очень быстро подсуетился, и в момент засунул ей член в рот. Эх видели бы нас ребята… мы трахаем нашу химичку в рот… сосать она не стала, и Вовка просто сам стал ее ебать в рот. Я положил руку ему на попку, вторую – ей на шею, и помогал ему всаживать ей по самые яйца. Но меня привлекало кое-что другое. Я задрал ей юбку и стал стаскивать колготки. Как ни странно она не сопротивлялась – видимо поняла, что мы не отступим. Впервые я прямо перед собой видел голую женщину – такая попа… такие ляжки… она очень эротично положила ножку на ножку, и я уже стерпеть не мог: я раздвинул ей попку и приставил свой член прямо к горячей дырочке. Опыт того, как трахать парня, у меня уже был, поэтому я как-то совершенно автоматически всунул ей член именно в попку. Но Вовку интересовало именно влагалище, поэтому он подстроился и всунул ей свой член. Было так необычно: мы сидели почти напротив друг друга и ебали ее. Наши члены так отчетливо терлись друг о друга через тонкую стенку, и это дополнительно возбуждало. Я стал ебать ее в попку так же жестко и энергично, как в свое время трахали меня, а Вовка не менее энергично всаживал ей спереди. Мы словно забыли, что перед нами учительница – сейчас перед нами была просто телка. Впрочем – нет, так ведь интереснее, и я прошептал Вовке: «химичка» – и кивнул на нее. Он понял, что мне доставляет удовольствие именно осознание того, что я ебу учительницу. Вовка долго сдерживаться не мог, и кончил довольно быстро. При этом он в голос застонал, но думаю что она вряд-ли по стону его узнает – да и не до этого ей сейчас. Член у меня был в общем не слишком маленький, а в попку ее наверное никогда раньше не трахали, так что ей было несколько напряженно. Но попка кстати была у нее изумительной красоты… всаживать свой член в ТАКОЕ было верхом наслаждения. Вовка всунул свой обмякший член ей в рот, сказал «соси» и она послушно стала его облизывать и сосать. Эта покорность меня очень возбудила, и дикие фантазии стали во мне пробуждаться. Я встал, замахал руками, Вовка отодвинулся и я сказал ей: «так, теперь ползай на карачках по кругу». И пинка ей под зад. Она поперлась на четвереньках! Вовка охренел от этой картины и набросился на нее. Я раздвинул ей попку и смотрел, как Вовка неумело вставляет ей в попку член – у меня это лучше получается – натренировался на Вовке:-) Он засунул и мечтательно стал двигать. Я зашел сзади него и стал щупать его попку. Надолго меня тоже не хватило, и я аккуратно залез к нему в попку. Он трахал ее, а я его. Вот это была комбинация.. В общем надо сказать, что мне интереснее было кончить конечно в ее рот, чем в попку Вовки – туда я еще сто раз успею… поэтому я вылез из него и выебал ее в рот. Интересно было смотреть, как мой член входит к ней в рот. Вовка снова кончил, и я тогда засунул ей прямо в горло и тоже кончил. После этого мы отвалились, привязали ее к батарее и вышли из комнаты – держать совет – что с ней делать дальше.
