– Сейчас, сейчас, ты получишь своё! Ну-ка, колени в стороны! – Она трусливо показала ему свою промежность. Бугай присел на край кровати, положив свою огромную руку, сравнимую по толщине с её голенями, ей между ног.
– Выше их подними, – она послушалась, а он ощупывал у неё всё между ногами – славная дырочка, узкая, то, что надо. Говорят, ты отличница? Думаю, в постели ты тоже будешь отличницей. Если не хочешь, чтобы я размазал тебя по стенке.
Приподнявшись, он подвинулся поудобнее, опустился и навалился на маленькую Томочку, прижав к кровати, засосав её рот долгим засосом, сильно схватив одной рукой за грудь, а другой энергично орудуя между ножек. Попытки зачем-то сжать бедра быстро были пресечены, когда сначала одним, потом другим коленом он втиснулся между её коленок, а затем резким движением развёл ей бёдра так, что она еле выдержала. Это продолжалось несколько минут, губы её засасывались мощным ртом без перерыва, во рту мощно орудовал его язык, так, что она задыхалась, а рука между ног мяла и мяла её промежность: Тома обалдела от неожиданного, от того, с каким остервенением он трогал и мял её письку.
Потом Алекс оторвался, привстал, довольно возбуждённый происходящим, и Тома немного смогла передохнуть и отдышаться. Она прерывисто вздыхала и с обречённым интересом смотрела на то, как готовился новый заход на занятие любовью. Теперь уже точно по-настоящему! Алекс, здоровый бугай, встал перед кроватью, на которой, зажатая в пространстве, лежала маленькая худенькая голая девочка-подросток с послушно разведёнными коленками, со страхом ожидая предстоящего. Лежала, готовясь к тому, что через пару минут ей разорвут девственность, и она узнает, что такое мужской член, на который насажено влагалище. Алекс заводился всё больше.
– Ну, всё, пора тебя рвать, пора по-серьёзному, давай, милая, готовься! Он стащил трусы и наружу выпрыгнул здоровый член со слегка оттянутой залупой и полуоткрытой красной головкой. Как он тебе, хватит для тебя, что думаешь? – ехидно улыбаясь сквозь тяжёлое дыхание прошептал Алекс, – давай его познакомим с твоей бедной писечкой. Ой, несладко ей сейчас придётся! – И с этими словами он приблизился к ней, закатал залупу, оголив несколько раз головку. Потом начал смазывать её слюной, причём демонстративно на всю глубину, как бы давая понять, насколько глубоко сейчас будет ей засаживать. Всё это делалось его руками уверенно и методично, он наслаждался страхом и обречённым взглядом девочки. И вот торжественно закончил, слегка ударив оценивающе по толстому члену.
– Ну, всё, готово, давай, – он стоял уже одним коленом на кровати, – раздвигай ножки! – Тамара послушно стала разводить бёдра. Он придвинулся, – Шире! – с примесью жестокости скомандовал Алекс, и она развела ещё. – Ещё шире, я сказал! – и, не дожидаясь её движения, взял и полурывком развёл ей их за коленки.
Ну, иди сюда, иди, – шептал он ей на ухо, – не дай бог я услышу хоть один крик, писк, плачь «не надо» или «мне больно» – вообще убью, поняла? – она только на миг зажмурила глаза в ответ. Алекс явно предвкушал нечто грандиозное, дико глядя на свою жертву, – Ты хоть понимаешь, что сейчас я буду тебя драть по-настоящему? Нет, так поймёшь!
Он опять навалился на Тому, схатил её как ему было удобно, приставил член ко входу в её отверстие, прижал её, зарычал, обхватил ей рот ладонью, сжав её всю намертво так, что она не могла сделать ни одного движения, и грубыми резкими толчками с силой начал вставлять свой столб, ставший уже деревянным, в её маленькое, узкое девичье влагалище.
Всё же это было неожиданно, от боли она, как ни старалась, замычала ртом, закрытым его ладонью, из глаз брызнули слёзы, непроизвольно. Возня продолжалась недолго и, судя по всему, член к тому времени в ней сидел уже полностью.
– Тихо, тихо, тихо, моя козочка, мы ещё только начали! – внутри неё в животе оказалась упругая толстая дубина, которая стала выходить, а, почти выйдя, опять резко вошла обратно. Тома замычала.
Лишив её девственности, засунув член полностью, Алекс решил немного поменять положение. Он отпустил ладонью рот Томы, и она смогла издать слабый стон. Он уставился на неё взглядом, застилаемым похотью и предвкушением дикого удовольствия.
– Всё, а теперь ни звука, теперь, слушай сюда, твоя задача – когда я буду всовывать, расслабляй письку, а когда обратно выходить, сжимай, ясно? А когда кончать буду, скажешь мне, полилась в тебя сперма или нет, не дай бог соврёшь! Ясно? – Сквозь застилавшие глаза слёзы она еле кивнула, толстый кол раздирал всё внизу, хотя он не шевелил им, – И ноги чтобы я твои видел полностью, усекла? – Распластанная на постели Тома опять послушно кивнула и стала ждать основного действа.
– Ну а теперь давай славно потрахаемся! Ах, моя писечка, бедненькая, – он картинно грустя бросил взгляд вниз, и вдруг лицо его приняло резко злобный вид. Надменно и деловито посмотрел на девочку, и тут началось! Приняв удобную позу, придавив её своим мощным торсом, прижав к себе, он стал быстро, резко и безжалостно засаживать ей во внутрь, рыча, словно бешенный. Быстрее, глубже, сильнее! Каждый раз ему будто бы хотелось засадить ещё дальше, ещё, иногда он как бы специально слегка приостанавливался и делал ещё более сильный толчок. Тома громко сопела, совсем молчать не получалось, как ни прикусывала она губы, стоны всё равно рвались наружу, что только ещё больше возбуждало Алекса. Она сучила ножками, пытаясь найти положение, чтобы было не так больно, но в то же время, чтобы они оставались у него на виду, сиськи её мотались при каждом мощном толчке вверх-вниз, как сумасшедшие. Кровать ходила ходуном, лицо покрывали гримасы, он делала всё возможное, чтобы не закричать, да ещё старалась выполнять сжимания-разжимания влагалищем, боясь наказания.
Через несколько минут траха он сделал небольшой передых, первёл дыхание и спросил назидательно:
– Что, коза, мало тебе? Сейчас ещё будет! Терпи, коза, а то мамой станешь! Будешь знать, как в школу не ходить, – он отвёл торс назад с растяжкой, а потом резко двинул вперёд, – вот тебе за это, вот тебе, ещё на, – и последовали новые мощные толчки. Ещё через минуту он буквально вбивал со всего размаху свой торс с разбухшим членом в её промежность Кровать уже скрипела на всю комнату, Алекс рычал, сопровождая каждый толчок коротким воем, Тома тоже сопела всё громче и громче. Глаза её смотрели на это с ужасом, всё, что она видела, это его зад, быстро поднимавшийся и резко опять опускавшийся вниз. Девочка показывала ему свои ножки с нервно изгибающимися пальцами. А он смотрел в упор на неё, периодически оглядываясь на них, злобно сжимая губы при каждом засаживании, будто говоря: на тебе, сучка, ещё на, ещё сильнее. Что, не ожидала? Получи, получи!
В конце концов, узкое детское влагалище сделало своё дело, он сильно сжал её за сиськи и начал мощно кончать с уже полукриком «Давай, сжимай!» Вряд ли у неё что-то получилось там сжать, он кончил, обмяк, прямо навалившись на растерзанную девственницу. Тома уже не могла понять, что происходит, её состояние было полуобморочным.
Наконец она стала соображать, что траханье окончилось (она тогда ещё наивно думала, что совсем), боль перестала пульсировать. Её целка была разорвана, её писька была разворочена, она стала женщиной.
Переведя дух, он пошёл ненадолго в ванную. Когда вернулся, Тома всё ещё лежала в той же позе, смотря в потолок, витая в собственных мыслях. Ляжки были перепачканы кровью и спермой, полотенце под ней тоже.
– Эй, коза, хватит мечтать, шуруй в ванную, обмойся! И лицо умой, да косметику поправь, чтобы бодренькой выглядела и красивой!
Она не заставила повторять дважды. Кое-как прикрывшись зачем-то полотенцем, Тома поплелась в ванную, где, сев на бортик, долго и монотонно смывала с себя следы произошедшего. Она ни о чём не думала. Алекс, отойдя от апатии, лежал на кровати, облокотившись на высокие подушки. Восстанавливающиеся сексуальные силы сильнее и сильнее будоражились воспоминанием о только что произошедшем. О бешено болтающихся сисёнках, о нервных перебираниях ногами, об изгибающихся во все стороны пальчиках на её ногах и страдальческом, обалдевшем от ужаса происходящего выражении детского личика. Член стал медленно напрягаться. Не пора бы повторить?
– Эй, коза, куда ты провалилась? Иди сюда! – Тома уже закончила все процедуры и просто сидела на краю ванной. Окрик вывел её из задумчивости. Она показалась на пороге спальни, умытая, поправившая косметику, смотрясь, будто провинилась.
– Где ты бродишь? Как, взбодрилась?
– Я здесь, всё: нормально:
– Давай, шевели копытами, сюда! – Томочка быстро послушно подошла к кровати, Алекс отодвинулся, пропуская её. «Странно, кажется его член был меньше, когда мы закончили, – подумала девочка, – а может он всегда такой?»
– Ну, давай, не тормози!
– А что ещё? – не поняла Тома его слов.
– Ты чё, дебилка, ты зачем сюда приехала? Трахаться дальше будем!
– Ещё?
– Вот коза, да мы только начали! Давай быстрей принимай позу и раздвигай ноги! – он командовал опять с примесью ненависти, – хочешь, чтобы я прямо тут так просто кончил?
– Я думала всё, – стараясь не злить Алекса дальше, оправдывалась Тома, старательно укладываясь на своё место и без напоминания стеля под себя полотенце.
– «Всё» для тебя будет под утро, так что готовься! Каждый раз будет длиннее предыдущего, это я первый раз быстро спустил. Иди сюда!
Второй раз оказался действительно более долгим и интенсивным. Было всё так же: грузным телом он подмял под себя Томочку, резко разведя свои колени, втиснувшись между её ног, резко развёл и её ноги, резким грубым движением вломился её во влагалище и грубо и сильно начал своё дело. Сначала он долбил её однообразно, потом, через несколько минут, когда она уже начинала терять силы, а он стал чувствовать первые приливы удовольствия в члене, начал долбить ещё неистовей. В конце уже сил и ему стало не хватать, он останавливался, переводил дыхание, немного восстанавливался, и начинал драть её с ещё большим напряжением. Тома только откинула голову назад, на страдальческом лице отражалось уже какое-то безразличие. Лишь немного она изобразила гримасы боли, когда он кончил, рыча, второй раз, опять сильно схватив её за грудки.Второй раз Алекс сходил в ванную, вернулся и приказал пойти освежиться Томе. Но у девочки уже не хватало сил. Еле придя в себя, он кое-как сползла с кровати и, расставляя ноги, поплелась по знакомому маршруту. В ванной ей стало плохо. Всё, что она могла, это сидеть на корточках и стараться не упасть в обморок. В такой позе увидел её пришедший за ней Алекс.
Быстрыми движениями он поставил её на ноги, включил холодных кран душа и стал обливать ей лицо, груди, промежность, спину. Холодная вода её взбодрила. В дополнение ко всему, Алекс поднёс к лицу вату, смоченную нашатырём, после чего Томочка пришла в себя окончательно.
– Слабенькая попалась, – усмехнулся Алекс, – но не думай, что сочковать будешь. Приведём тебя в чувство, это я тебе гарантирую.
Томочка теперь стояла на ногах крепко, не шатаясь. Силы возвратились к ней.
– Смотри, поправь причёску, волосы растрепались, слабо заплела. Хотя это я тебя хорошо обработал, тут не только волосы могли расплестись, – он довольно погладил её по попе. Тамара стала поправлять волосы, сидя на краешке ванной и подняв руки наверх. Тонкая шея выгнулась, грудки выставились вперёд. Голое тело в таком положении приняло столь соблазнительный вид, что Алекс стал мгновенно возбуждаться вновь.
Потом Тома начала приводить в порядок остальное. Она стояла к нему спиной в полуоборота, поэтому не видела, что его член опять принял уже знакомое ей состояние, что свидетельствовало о том, что ночь ещё далеко не кончилась. Она умыла заплаканное неконтролируемыми слезами личико, подвела губы, ресницы, попудрила щёки, всё, как сказал хозяин, который на минуту отлучился из ванной. Но вот он вернулся.
– Что, готова? – она повернулась, увидела стоящий член, и ноги её опять ослабли, – надеюсь, теперь ты не будешь удивляться, что тебе опять предстоит ещё разок поработать писёнкой?
– Я больше не выдержу, – с последней надеждой процедила Тома.
– Выдержишь, куда ты денешься. Только попробуй мне заявить, больше не могу! – Алекс сильно озлобился, – ты сейчас пойдёшь, ляжешь и отработаешь мне так, как будто первый раз! Вперёд!
Как она ни старалась держаться, ноги всё равно не слушались. Она шла в спальню, шатаясь, опустив голову. Наконец сопровождавшему её Алексу это надоело. Он подхватил её одной рукой, как куклу, и понёс на кровать, где, слегка опустив, кинул, быстро поправил, как надо, слегка развёл коленки и приступил к делу.
На этот раз она оказалась в позе лёжа немного на боку. Правая нога была откинута куда-то назад и вверх, лежа у него на бедре, левая была под ним, а между них оказался его торс с членом, который довольно быстро был всунут в её готовую раскрытую беззащитную письку. Этот половой акт представлял собой действительно физическое упражнение на истощение. Алекс, понимая и чувствуя, что в третий раз кончить будет ещё труднее и трахать её для этого придётся ещё дольше, завёлся с самого начала. Чтобы ещё больше сжать её влагалище, Алекс сильно прижимал её ягодицы друг к другу. Кровать уже издавала неестественные звуки, ходуном ходила, казалось, вся комната. Тома лежала в полубесчувственном состоянии, изредка двигая ногой или рукой, которые болтались от его бешеных толчков. Алекс безжалостно долбил маленькую Тамару минут десять. Когда же, наконец, он стал кончать, то засосал ей рот поцелуем со всей силы так, что не рассчитал с пылу с жару её возможности, раскровавив ей обе губы.
 
Приводить в девочку чувство после третьего раза пришлось довольно долго. В ход шли и холодный душ, и нашатырь и пощёчины. Рано или поздно, но средства подействовали. Алекс опять принёс Тому из ванной подмышкой и положил на кровать. Минут двадцать она лежала, нервно вздыхая и смотря невидящим взглядом. Затем он опять поднёс в носу нашатырь, Тома резко дёрнулась и отстранилась.
– Ну что, оклемалась, – выжидательно посмотрел на неё Алекс. Со страхом девочка подумала, что ей опять предстоит то же. На этот раз она точно не сможет выдержать.
– Ладно, иди сюда. Хиленькая попалась. Ну, как, довёл я тебя до полного?
Тома была ещё далеко не в себе и сидела молча. Алекс притянул её голову к своей промежности, подведя губами к обмякшему члену.
– Писечкой поработала, давай теперь ротиком, раскрывай губки и заглатывай. – Тома подчинилась. Поначалу член влезал в ротик свободно, но по мере того, как она оголила его головку и стала елозить языком по ней, головка стала всё дальше и дальше входить ей в горло, а Алекс между тем начал двигать её головой взад и вперёд. В конце концов, он не спешил. Работали на пару, Тома старательно сосала, её хозяин двигал ей ртом вдоль члена. Логично, что всё это завершилось тем, что в её горло стали прыскать струйки спермы, а голова и одна из грудей в этот момент была сильно сдавлена его руками.
Когда он вытащил член, Томочка представляла собой забавное зрелище. Распухшие раскусанные губы, ещё сохраняющие округлую форму члена, нижняя перепачкана в сперме, припухшие щёки, виноватые глаза, покорный взгляд использованной по полной программе бывшей девственницы.
– Пожалуй, стоит привезти тебя сюда позаниматься любовью ещё пару раз: – довольно помечтал Алекс. Он обнял Томочку, скинул на пол все полотенца и грязные подушки, притянул её к себе и заснул.
Под утро Алекс отвёз кое-как одевшуюся Тому к подъезду её дома, дав на прощание несколько сотен, причём специально засунул их за резинку трусиков, заодно потрогав ей там. Она покраснела, выскочила из машины и, как он и обещал, довольно широко расставляя ноги, побрела домой. Как назло соседка с первого этажа в этот момент вышла на лестничную площадку и увидела девочку в таком вот виде. Что она подумала, неизвестно, ведь никто никому ничего больше не говорил, ни Тома, ни бабушка. Та встретила её в прихожей, открыв дверь на звонок, разбудивший в столь ранний час. Тома встала перед ней, смотря своим растерзанным взглядом, как бы говоря: вот, видишь, меня только что грубо насиловали, ты ведь знаешь, что со мной делали, ты знаешь, чем я занималась. Бабушка пожелала её поспать, отдохнуть и больше ничего. Тома упала на свою кровать. Возможно, начинается новая жизнь, и теперь они обе будут покупать больше новых вещей, есть более вкусные вещи, позволять себе то, что пока не могли позволить. Надо только привыкнуть, ведь бабуля наверняка уже через некоторое время приведёт очередного гостя, а значит, надо будет подготовиться к этому. А то ещё выгонит на улицу.
