День начался скверно. Моя приемная семья наконец – таки выставила меня из дома.
И вот я, в восемь утра, оказалась на улице. Без вещей, без денег. От нечего делать я пошла на старую, вечнопустынную набережную. Там я стояла, глядя на стаю уток, копошащихся на мели.
– Ого, какая телочка! – услышала я за спиной.
– Да, телка что надо! – сказал еще кто-то, и к моему лицу легла тряпка, пропитанная какой то гадостью. От ее запаха я отключилась.
Очнулась я неизвестено где. Мои руки сковывали наручники, они же были пристегнуты к батарее.
В комнату вошли те двое, что говорили на набережной. Один из них молча отстегнул меня и потащил в ванную. Там он раздел меня догола, и, пока другой держал меня, разделся сам.
Пока 2 тоже раздевался, первый, назовем его Дима, согнул меня пополам, подставив в мой рот твердый член. Я отшатнулась. Тогда Дима силой вставил мне его по горло, и мне чуть не стало плохо. С горем пополам я сосала его пенис, а он стонал.
Потом оба они положили меня на пол. Второй, допустим Миша, достал откуда – то кружку Эссмарха. Вставив мне трубку, парни пустили воду. Я заорала.
Через пару минут все было окончено. Я, охрипшая, прошлась по крупному, и игра продолжилась.
Мне вставляли в попу пенисы, от боли я теряла сознание.
Потом Дима вошел в мою киску, прорвав плеву. Хлынула кровь.
Посадив меня в ванну, Миша и Дима вымыли из меня кровь, и, полубессознательную, продолжили ебать. Миша трахал мою попку, Олег занялся дырочкой.
Вскоре они кончили. Оттащив меня в комнату, они ушли и заперли дверь. Подойдя к зеркалу, я увидела грязную шлюшку, всю в крови и сперме.
Такое «траханье» продолжалось еще с неделю. Постепенно я вошла в ту колею, когда вся боль была по барабану. Я стала рабыней, безвольной куклой в руках талантливых марионеточников.
