Таня хорошо училась в школе и всегда вела себя так, чтобы ее считали примерной девочкой. Успешно окончив школу, она сдала экзамены и без проблем поступила в университет. На вступительных экзаменах она набрала достаточно баллов, чтобы попасть на бюджетное отделение на радость родителям, которые всегда хорошо к ней относились. Она была единственным ребенком в семье.
Таня была по-настоящему красивой девушкой. Небольшого роста, но со стройной, тонкой фигурой. У не была узкая талия и очень красивый животик, с нежной бархатистой кожей и очаровательным, прекрасной формы пупочком. Иногда она ласкала его перед зеркалом. Таня была натуральной блондинкой со слегка кучерявыми волосами. Высокий лоб тонкий, точеный носик, возбужденно приоткрытые, сочные губки и восхитительные голубые, глаза. Грудь девушки была не столь крупна, сколь совершенна своей формой: небольшая, где-то второй размер, но округлая и пышная, чем-то похожая на яблоко. Ее ноги были достойны высших похвал: идеальные бедра, налитые, округлые ягодицы, вверху плотные, но утончающиеся книзу голени и изумительные ступни. Она всегда ухаживала за своими ножками и предпочитала изысканный маникюр. В летних открытых туфлях ее ноги были просто восхитительны и даже взрослые, зрелые мужчины оборачивались ей вслед.
Ей почти во всем везло, кроме одного момента. Из-за своей стеснительности, или скорее осторожности, у нее никогда не было отношений с парнями. Никаких. Она была не просто девственницей, но в свои семнадцать, не испытала ни разу даже ни поцелуев, ни объятий. Она нравилась многим ребятам из своего класса, даже старшим. Но она всегда была строга и неприступна со всеми. Таня не была затворницей и у нее, конечно, были подружки, с которыми она проводила иногда время по выходным или после школы. Именно им она говорила, что «этот жалкий петтинг», как она сама цинично называла поцелуи, ниже ее достоинства. Хотя, причиной тому было то, что она сама, «примерная девочка» стеснялась признаться себе, что ей страшно хотелось почувствовать, что такое любовь, не только в плане нежных чувств, но и плотских удовольствий.
Уж в чем, но в мечтах об этих самых плотских утехах проходило немало свободного времени Татьяны. Таня была начитанной девочкой с развитым воображением и нередко она приходила в экстаз от возбуждающих сцен любви в романах. Она была знакома даже со знаменитой «Жюльеттой» Де Сада, не говоря уже о просто эротических или близких к тому произведениях. Поэтому она не питала иллюзий по поводу взаимоотношения полов. Ей нравилось, читая ту или иную книгу, решать, принадлежит ли тот или иной герой или сам автор к садизму или мазохизму. Герои, которые боготворили женщин, служили им, всегда нравились ей больше. Но ей было ненавистно насилие. Она терпеть не могла подчиняться. Хотя садистских наклонностей в себе она не наблюдала. Эротические романы, но естественно не вульгарные, а написанные со вкусом, ее безумно возбуждали. У Тани была своя комната, в которой она любила на досуге уединиться с подобной книгой. Девушка бывала одета по – домашнему: футболка на голое тело, скромные кружевные трусики, легкие спортивные брюки и обязательно босиком, ей было приятно ощущать обнаженными нежными пальчиками ворсистый ковер. Как только девушка находила вожделенный момент в тексте, ее соски начинали твердеть и возвышаться над маечкой. Таня опускалась по кровати чуть вниз, принимая почти горизонтальное положение. Зажав книгу в левой руке, правой она начинала ласкать себе низ животика, поднимаясь вверх и задирая маечку вверх, к груди. В этот момент ее ноги были плотно сжаты и ее еще больше возбуждала мысль о том, что кто-то наблюдает за ней. Затем девушка вела рукой вниз по животику, лаская себя, изящно сгинаясь дугой, и затем запускала ручку под резинку штанов, и глубже, под трусики, пока не коснется нежных волосиков на лобке. Таня следила за своей киской более, чем за всем своим телом: она тщательно сбривала все по краям, но само возвышение ее лобочка красовалось полоской нестриженых волосков – от верхней границы их роста до места, где сливались вместе губки. Пальчики девушки с аккуратным маникюром погружались все глубже. Вот она раздвигает ими большие губки, горячие и уже совсем влажные. Глаза Тани полуприкрыты, а веки дрожат от наслаждения, ротик слегка открыт, готовый издать стон страсти. Указательным и безымянным пальцами девушка раскрывает большие губы киски, а средним касается небольшого, как горошинка, но совсем твердого клитора: она вздрагивает всем телом и начинает нежно массировать его, медленно и искусно. Она больше не может держать книгу и полностью отдается во власть своего воображения. Левой рукой она вновь поднимает маечку и начинает ласкать одновременно с промежностью высоко торчащие соски, то зажимая их между пальчиками, то лишь касаясь кончиков. Возбуждение девушки доходит до предела и она на секунду прерывается только чтобы спустить немного вниз, до середины бедер, взявшись за резинку, брюки и совсем мокрые от выделений трусики: теперь все ее прелести открыты взору и этот факт возбуждает ее еще сильней. Правой рукой Таня проводит по своей киске и ведет рукой по животику, оставляя на его нежной коже влажный след. Она все еще сжимает бедра, лаская грудь двумя руками, затем одну вновь опускает вниз. Она разводит ноги шире и ее пальчики теперь уже скользят по клитору и губкам. Таня ласкает свою киску сверху – вниз, ритмично, то надавливая ладошкой, то вновь проводя по ней пальчиками вдоль. Нектар стекает с е губок, обильно покрывая всю промежность и даже немного анус. Таня иногда касается пальчиком милого розового его колечка, которое сжимается от прикосновения мокрого пальчика: Но вот постепенно низ живота девушки наливается долгожданной приятной тяжестью, которая теплом, волнами разливается по всему телу. Оргазм – смесь страсти, трепета, радости, спокойствия и удовлетворения, заставляет девушку содрогаться всем телом в такт ритмичным сокращениям ее влагалища под сладкий стон удовольствия:
Так нередко заканчивались одинокие вечера девушки. Именно острое чувство одиночества все чаще посещало Таню после таких актов самоудовлетворения. Она знала, что мастурбация скоро перестанет быть для неевыходом, но знала и то, что большего она пока не позволит себе. Она все же таила надежды, что в универе найдется достойный ее парень. Таня не была заносчивой, она просто была во всех отношениях очень красивой, милой, порядочной девушкой, с чувством собственного достоинства. Тане было непросто мириться со своими желаниями и отказывать себе в отношениях с парнями, но она знала, что просто так нужно вести себя очень красивой девушке, чтобы по неопытности не попасть в неприятности. Именно в этот нелегкий для юной дамы период ее ожидало то, что несопоставимо с ее достоинством – ужасы общего медосмотра.
После зачисления, каждый студент, поступивший на первый курс должен был пройти медосмотр. Танино настроение упало совсем, когда эта участь стала для нее неизбежной, без возможности уклониться от осмотра.
Родители Тани по профессии были врачами и девушке было хорошо известно, что профилактические осмотры, которые юноши и девушки проходили в школе и в институте – часть диспансеризации – системы мер контроля за здоровьем населения и нечего страшного в себе таить не должны. Однако, учитывая общее состояние отечественной медицины, с ее отсталостью и неорганизованностью в последние десятилетия, невинную девушку могло ожидать много неприятностей. Сами по себе унизительные процедуры могли стать сущим кошмаром. Естественная стыдливость 17 летней симпатичной девушки, ее достоинство, права, могли быть грубо нарушены. Тане было очень неприятно осознавать необходимость и неизбежность предстоящих ужасов.
О предстоящем медосмотре в институте объявили заранее на одной из лекций, назначив его на вторник на девять утра. Пары на этот день отменили, и Таня с отвращением смотрела на «дебилов», которые слишком буйно этому радовались в аудитории.
Таня успокаивала себя, но все равно очень переживала. Следующим утром она проснулась пораньше, приняла душ, надела свежее белье: белые – трусики и лифчик. Девушка решила не эксперементировать с одеждой и пойти как на занятия: надеть обтягивающие темные брюки клеш, изящные босоножки на небольшом каблучке и очень легкую бежевую расклешенную блузку.
Медосмотр проводился в здании университета, в медпункте на третьем этаже. Каждой девушке необходимо было пройти комиссию из нескольких врачей: терапевта, хирурга, невропатолога, оториноларинголога, стоматолога, окулиста, и что самое ужасное, всем предстоял осмотр у гинеколога:
В коридоре собралось уже много студентов. К ужасу Тани оказалось, что всех врачей, кроме, естественно, гинеколога, нужно будет проходить по очереди, то есть почти вместе с мальчиками: а вдруг кто-то по ошибке зайдет, когда: пронеслось в голове у Тани. Как потом пацаны все обсудят в общаге: Ее никто никогда не видел голой, кроме родителей. Девушка внутренне сжалась. Справа ее поприветствовал однокурсник – симпатичный стройный парень, весьма неглупый, который Тане очень симпатизировал, возможно даже любил, но стеснялся в этом признаться. Она прошла мимо. А ведь можно было и пообщаться, подумала девушка. Нет, пусть подождет пока, решила Таня и направилась к двери терапевта. В кабинет пускали по трое – вместе и девушек и ребят – значит пока раздевать не будут, подумала Таня. Собралась небольшая очередь и девушки стали обсуждать предстоящее. Пышногрудая, весьма симпатичная, но с детским голосом Настя – танина одногрупница, очень не любившая Таню из-за того самого парня, обратилась к ней под дружный смех девченок:
– А знаешь, говорят девственниц осматривают через зад: и прыснула от смеха. Таня не знала, в школе гинекологов не было, но такая дерзость ее не на шутку разозлила.
– Если это так, то, надеюсь, тебе раздерут твою задницу так, что уже никто не заштопает, потаскуха! – с ненавистью ответила разозленная такой выходкой Таня. На этот раз заржали пацаны, которые стояли рядом и все слышали. Настя густо покраснела, не найдя что ответить. Видимо, сплетни о Настиных успехах среди парней были сильно преувеличены.Остальные девушки молчали, боясь острого языка Тани. Девушка вошла в кабинет терапевта.
В просторной комнате было пять человек: три девушки и два мальчика. Таня чуть в обморок не упала: одной из девушек врач задрала кофточку так, что было видно весь живот и полностью полупрозрачный красного цвета лифчик. Врач слушала ее стетоскопом. Девушка стояла вся красная, а на открывшийся вид смотрели никакие пацаны. Хорошо, что я надела белый, подумала Таня.
К врачу подошел один из ребят. Ему заполнили карточку и попросили снять рубашку, чтобы послушать дыхание. Юноша охотно все выполнял, сам посматривая, как на его накачанный торс глазели девушки. «Ха, как бы он отнесся к тому, что его попросили бы показать дамам еще что-то!» мысленно предположила Танюша.
– Молодой человек, вы пропустили прививку от дизентерии! – раздраженно произнесла доктор. Укол делается в ягодицу. Молодой человек побледнел, посмотрел в сторону сидящих девушек, заметив на их лицах неоднозначные и явно заинтересованные ухмылки, и сказал:
– Нет, я не могу, здесь же девушки!
– Я настаиваю сделать ее сейчас, так что не сопротивляйся, ложись на кушетку и снимай джинсы, они ничего такого не увидят. Парень сильно застыдился и покраснел.
– Может, ширму поставить?
– Не тяни время, ложись. Парень молча, не глядя в сторону присутствующих девушек, расстегнул ремень и молнию джинсов, а потом улегся на кушетку животом вниз. Затем он спустил брюки вдоль бедер и вопросительно посмотрел на врача. – Трусы тоже спускай! – сказала врач, готовя шприц к инъекции. В этот момент все девушки со смущенными улыбками смотрели на его мучения.
– Ладно, я сама – сказала врач и стянула плавки и джинсы юноши едва ли не до середины бедер. Парень почувствовал, как резинка плавок соскользнула вдоль члена, и его орган теперь был прижат прямо к кушетке. От этого ощущения и еще от чувства, что на него пялятся девченки, быстро началась эрекция, остановить которую было невозможно. Как встать и одеться с такой эрекцией, он не знал. Врач быстро сделала укол и сказала, что можно подниматься. Юноша, сгорая от стыда, правой рукой прижал член под собой, затем слегка повернулся на левый бок и другой рукой, согнувшись, рванул на себя джинсы и плавки под довольный и смущенный смех Тани и других девочек. Пока он справлялся с натягиванием штанов, его орган все-таки пару раз сверкнул перед глазами однокурсниц. Какой позор! Парень натянул одежду и весь красный, как рак, с бугром ниже живота, под женский смех вылетел из кабинета.
