Вот. захотелось поделиться. И пережить снова, пока пишу.
Мы с мамой ездили вдвоем на юг, в крым и на кавказ, много лет. мама после развода отдыхала там вовсю, очень много мужчин. мы тогда отдыхали с подругой мамы и ее детьми вместе. мама и подруга познакомились с компанией мужчин. и ушли с пляжа с ними. я пришла через час домой, в квартиру, которую снимали. там на диване в зале силели двое полуголых мужчин и смотрели телевизор. а на кухне еще один, пил пиво. мамино платье лежало на диване рядом, и ее купальник на ковре рядом с диваном. – а где мама? – довольно тупо спросила я.
Они стали улыбаться, переглядываться, ухмыляться, и один сказал – она сейчас занята, подожди. она в спальне. отдыхает. а второй засмеялся и сказал – ну, не совсем чтобы отдыхает… и они посмеялись все. я зашла на кухню и налила себе кваса из холодильника. было очень жарко. тот, что сидел за столом, странно так смотрел на меня. тут дверь спальни открылась, мужчины в комнате о чем-то перебросились словами – и в кухню вдруг вошел совершенно голый мужчина, налил себе воды из-под крана, посмотрел на меня – а это что за малышка? Это – это ее дочка.
– дочка? Дочка это хорошо. – он смотрел на меня, пил воду, и нисколько меня не стыдился. я впервые видела голого мужчину. и то, что у него там. тот, с пивом, спросил – и как тебе мамочка? – мамочка хороошая, тугая такая, горячая. любит это дело, любит. там сейчас Серега пошел, пообщаться. – он посмотрел на меня – а ты? Тоже любишь это дело, а? Любишь? Я оцепенела прямо – какое дело? – пискнула так, неожиданно для себя как-то полузадушенно. – да вот это – он подошел ко мне, сидящей на табуретке, совсем близко, его член был прямо перед моими глазами.
И он – рос! Он увеличивался! – брось, не лезь к ней, она ж наверное, целковая еще. – ну и фига. во рту ж целки у нет же, а, деточка, во рту нет?. я машинально, не понимая, как в тумане, завороженная прямо, пробормотала – нет… ну и умница. – он погладил меня по голове, погладил ухо, шею, провел по лицу, потом взял за подбородок, приподнял лицо – и взяв второй рукой свой выросший член, провел им мне по лицу… по губам… по щеке… потом заставил меня раскрыть губы и и вложил мне его в рот… он держал меня за волосы. за голову, и сказал, чтобы я сосала.
Губами. а потом стал водить головой по нему, и толкать вперед-назад… было так жарко… я так дышала… пот тек мне по лицу… он убыстрил и усилил движения, прижал голову, замер, наполняя мне рот… таким… вязким… как белок яичный… горячим… пахучим… я надула щеки, чтобы не подавиться… потом во рту стал уменьшаться, он отстранился, поводил мне им по губам, погладил по щеке… у меня из рта текло по подбородку, я судорожно глотала и облизывала губы… я не могла поднять глаза… щеки горели… и – было приятно. когда я чувствовала напор и крепость щеками, губами, когда касалось неба, когда услышала стон мужчины…
Cтон удовлетворения, утробного удовольствия… которое дала я. я! Я!!! И напряжение внизу живота… каменный просто лобок… и мокро… горячо там… и сладко ноет грудь… мне казалось, такое ощущение, болезненное такое и прятное – что соски прорвут сарафан, такое напряжение… я мелко-мелко дышала, опустив глаза – а ко мне подошел тот, второй, что смотрел все это время… как я… как со мной… делают это… он расстегнул джинсы и дал мне в рот свой. уже торчащий. и делал о же самое. и мне снова это нравилось. первый сказал, что я хорошая. хорошая соска. такая, как мама. второй держал меня за голову и говорил негромко надо мной – давай, сосулька, давай, давай, сосульенька, сосочка…
И это волновало меня еще сильнее… вот такой первый раз минета в тринадцать лет..
