Понемногу становилось светлее. Звезды исчезли, и мы стали любоваться рекой. Редкий туман так красиво клубился над зеркальной водой, что мы едва заметили старшую пионервожатую Валю. В обнимку с каким-то мужиком, она стояла за лагерным забором и смотрела на нас.
– Что это вы тут делаете? – как всегда спросила она.
– Мы наблюдали за метеорным потоком Леонидов, потом стали любоваться рассветом, а сейчас Сережка меня греет, очень холодно, – быстрее меня среагировала Вика.
Она распахнула плащ, стало видно, что мы полностью одетые, Вика просто сидела у меня на коленках.
– Видишь, какие у меня дети замечательные, – сказала слегка нетрезвая Валя мужику, – метеорные потоки изучают. А я не в состоянии на церемонию поднятия флага пойти. Спать хочется.
Мужика я узнал, он был начальником соседнего лагеря «Салют».
– Мне тоже не хочется возвращаться, – сокрушился он, и представился – меня зовут Алексей.
Мы с Викой вежливо поклонились, Валя нас познакомила:
– Это Вика, она совсем не лесбиянка, поэтому обучает Сережу лифчики расстегивать и согревается у него на коленках.
– Нет проблем с возвращением, – Вика целомудренно потупилась и официальным тоном добавила, – у нас есть операция Сатурн.
– Какая у тебя гениальная девочка! И такая симпатичная! Я Сереже завидую! – засмеялся мужик.
– Не заглядывайся на моих девочек! – Валя легонько погладила щетинистую щеку.
– Мы с тобой имеем право объявить операцию Сатурн. И объявим, – он достал блокнот из кармана, просунул нам через забор, – пишите приказ.
– А что это такое Сатурн? – недоуменно спросила Валя.
– Несколько твоих и моих детишек разобьют нам палатку в лесу и накормят завтраком. Если тебе завтрак понравится, накормят обедом и ужином. Тебя такой вариант устраивает?
– Чудеса в наше время возможны? И гитару принесут?
Вика что-то быстро писала в блокноте.
– Возможны, только надо подписи поставить, – сказала она и протянула блокнот обратно через забор.
– Я Валю заберу, мне своих ребят надо до подъема разбудить. Где мы встречаемся? – спросил Алексей, расписываясь.
– Первая большая поляна от реки на Светлом ручье, – ответил я.
Громким именем Сатурн назывались полевые штабные учения «Зарницы». Валя про это забыла, у нее и без того забот хватало. А для нас это были лишнее развлечение.
Вика просияла от счастья и составила план действий:
– Не зря я желание загадывала, когда звезда падала. Я загадала, чтобы день был необычным. Сначала ты меня поцелуешь.
Первый пункт плана был выполнен минут за десять.
– Потом разбудишь Олега, а я разбужу Свету. Отправим их собирать хворост и разжигать костер на Светлый ручей. Может быть, они влюбятся? И потом кто-то нам должен костер жечь и обед готовить?
Олег ошалел, когда я его разбудил и объяснил ситуацию. Окончательно он ошалел, когда узнал, что Свете нравится, про Гальку он немедленно забыл. Немножко он оживился, когда появилась сонная Сашенька.
– Привет, ребята! – сказала она и пошла умываться.
– Кто же тебя за веревочку ночью дергал? – удивился Олег.
– За веревочку дергала я, – незаметно к нам подошли Вика и заспанная Светка, – это была учебная тревога. Сережка Олегу все объяснил, быстро разжигайте костер на Светлом ручье. Олег, а ты не забудь Светку через реку перенести!
– А он сможет? – засомневалась довольно упитанная Света.
– Смогу, смогу – радостно ответил Олег, и они умчались.
– Одного пристроили, – Вика очень ласково меня поцеловала, – второй нужен. Вещей столько собралось! Олег даже не все палатки забрал. Один ты остальное не унесешь, нам еще продукты на кухне подбирают. Ты же не грузовой верблюд!
– Гришку разбудим? – спросил я.
– А девочку ему я приведу! – подошла свеженькая Сашенька.
– Действуйте, – согласилась Вика, – но надо уйти до подъема. Совсем ничего осталось!
Мы все-таки успели почти бегом выскочить из лагеря до сигнала горниста. Сашенька привела неимоверно симпатичную девочку Елизавету Романову, она была старшей сестрой моей маленькой подружки Катеньки. Гришка совершенно обомлел, когда ее увидел. Мои друзья были очень удачно пристроены. Но мне через реку пришлось переносить двух девочек. В середине лета они были в сарафанчиках и без проблем переходили, глубина брода была очень маленькой, до колен. Сейчас они были в брюках, и пришлось бы им раздеваться.
На середине реки Сашенька хитро улыбнулась:
– Ты же не сможешь увернуться, если я тебя поцелую?
– Я и не буду уворачиваться, – удивился я.
Саша меня поцеловала, и засмеялась:
– Пусть Вика поревнует немножко!
С Викой мы не целовались, она просто возмущенно анализировала ситуацию, а я любовался красивыми сердитыми глазами.
– Ну и молодежь пошла! Я не про Сашеньку. В конце концов, ты вчера с ней целовался, и груди ей гладил. Я про Елизавету. Ты заметил, как она тебе глазки строила? Мне показалось, что тебе это понравилось!
Тут я понял всю глубину женского (Сашиного) коварства. Маленькая Елизавета удивительно походила на Вику. Волосы у нее только были светлее, а глаза серо-голубые. Груди, бедра и попка заметно уступали Викиным. Все-таки двенадцать лет не четырнадцать.
– Немножко заметил, – честно ответил я, – она жутко симпатичная и на тебя похожа.
– Ну, спасибо за комплимент! – улыбнулась Вика и поцеловалась.
Пока я носил девочек, Гришка перенес рюкзаки и вернулся за Лизой. Мои девочки сразу достали бинокль и стали наблюдать, иногда мне давали посмотреть. Елизавета неимоверно засмущалась, когда Гришка поднимал ее на руки, и стала пунцовой. Все облегчено вздохнули, когда совсем розовый Гришка опустил Лизу на другом берегу.
– Быстро, быстро побежали, – скомандовала Вика, и через полчаса мы уже повалились на траву первой большой поляны от реки на Светлом ручье.
Костер горел, около него была гора хвороста, и сидели очень довольные Олег со Светкой. В котелках вода грелась. Я пока был старшим и отдавал распоряжения:
– Мы пришли первыми и надо приготовить завтрак. На шестнадцать человек и с запасом. Кто умеет готовить манную кашу?
– Я варила, – пискнула Лиза, – только для младшей сестры.
– Отлично, если Катю ты откормила, то и для нас сможешь сварить, – сказал я, – остальные девочки вещи разбирают и стол накрывают. Мальчики ставят палатки. У нас три палатки. Одна Вале, все-таки она старшая пионервожатая, одна штабу, это я, Вика и Сашенька, еще в одной будут спать Света, Лиза, Олег и Гришка.
Палатки были двухместные, но никто ничего не возразил. Когда появились «Салютовцы» с нашей Валей, манная каша булькала, бутерброды были намазаны маслом, яички варились, чай кипел, палатки стояли. Елизавета раскраснелась у костра и выглядела неимоверной красавицей. Манную кашу мешал Гришка, она им управляла.
После завтрака Валя с Алексеем и мы с Викой уселись на берегу ручья.
– Вы ребята молодцы, – сказала Валя, – все хорошо организовали.
– Служим Советскому Союзу! – не растерялась Вика.
Алексей расхохотался, а Валя продолжала:
– Сейчас отправим всех на местности по картам ориентироваться. Салютовский штаб этим займется, а вы отдохните. Часа в четыре, наверное, проснулись? Это вы хорошо придумали в сонном царстве перед рассветом встречаться. Мы ведь совсем случайно ваше свидание сорвали, в следующем году я учту такую возможность. Хорошо, что мало кто из детей в состоянии так рано проснуться.
В палатке мы обнялись. Я попытался Вику поцеловать, но она спрятала губки.
– Сереженька, давай немного поспим и пойдем на озеро. Не зря же я девственности лишалась с такими страданиями. Давай сегодня еще раз попробуем, – совсем виноватыми глазами смотрела на меня Вика, – а сейчас мне спать очень хочется.
Она закрыла глаза и почти мгновенно заснула. У меня мелькнула мысль, что еще несколько дней назад я не обращал внимания на эту чудесную женщину. Я нежно ее обнял и тоже уснул.
– Вставай, лежебока, – меня разбудил ласковый шепот, – иди, умывайся, я вещи соберу.
Вика была уже свеженькая, умытая, причесанная. Симпатичная маечка красиво подчеркивала груди, а попку обтягивали коротенькие шортики. Ночной холод пропал, и начинался отличный августовский день.
Мы немного отошли от палаток, и Вика смущенно попросила:
– Сними с меня лифчик. Мне очень нравится без лифчика ходить, но у меня соски большие, через майку оттопыриваются! А сейчас никто, кроме тебя, их не увидит.
С мужской точки зрения я не мог понять, в чем повод для расстройства, мне очень нравилось расстегивать Викин лифчик, я задрал маечку, расстегнул застежки и поцеловал прекрасные сосочки.
По дороге на озеро Вика умолкала только в том случае, когда возникало желание поцеловаться. У самого озера она на меня жутко обиделась:
– Помнишь, как мы с тобой познакомились? – спросила она.
Конечно, я помнил. В городе был салют, в праздничной суматохе я потерял свою компанию и возвращался домой один. На аллее парка я обогнал нескольких девочек. Одна из них сказала: «Сережа, пойдем с нами, у нас совсем мальчиков нет!». Так я с Викой и познакомился.
– Это твоя версия? – очень сухо сказала Вика, – по-твоему, я ловлю мальчиков на улице? Мы же с тобой были официально представлены друг другу! Ты даже маму мою знаешь! Учителям было некогда, и она водила нас на районную олимпиаду! Я тебя запомнила, а ты нет! Как я могла такому дурню свою невинность отдать!
На озере сердитая Вика основательно приготовилась. Она аккуратно постелила одеяло, на него чистенькую простынку. Это было невероятно сексапильно. Я не удержался и погладил шортики.
– Отстань, – проворчала Вика, – я работаю, а ты пока развлекаешься. Мог бы хоть раздеться. Потом ведь меня раздевать придется.
– Ну, приступай! – немного смущенно сказала она, когда закончила обустраивать наше ложе.
Первый раз я раздевал девочку. Вчера она разделась сама. Сначала я расстегнул ремешок на шортиках. Оказалось, что он был совсем декоративным. Шортики и не думали спадать. Когда я расстегнул молнию, их все равно пришлось стягивать, даже для маленькой фигурки бедра были широкими. Маечка снялась совсем легко. Беленькие груди неимоверно красиво смотрелись на загорелом теле, и большие сосочки только добавляли прелести.
– Снимай остальное, – сказала Вика, – и пойдем купаться.
Я хочу быть чистенькой.
Я снял с нее трусики и с себя плавки. Вика потрогала мой сильно возбудившийся член и печально сказала:
– Наверное, мы с тобой размерами не подходим, ты большой, а я совсем маленькая, – она изо всех сил хлопнула меня по голой попе и засмеялась: – но если долго мучиться, что-нибудь получится! Искупаемся, а там видно будет.
Вода стала очень холодной, мы долго вытирали друг друга полотенцами, и немного погрелись на солнышке.
Потом Вика покраснела и смущенно сказала:
– Мне во влагалище надо вставить противозачаточное средство.
Она достала упаковку с капсулами и отломила одну. Я удивился:
– Откуда это у тебя?
– Твоя любовница Настя дала. Она не сомневалась, что нам это пригодится. И простынку тоже она дала, потом вернуть надо будет.
Вика легла на спину, широко расставила ноги и сказала:
– Только не торопись.
Я и не торопился. Складочки между ногами были неимоверно стиснутыми, совсем сухими, и было непонятно куда капсулу засунуть, влагалища совсем не было видно. Я очень нежно поцеловал сосочки, затем губки и объяснил:
– Виковка, если я сейчас что-то буду в тебя засовывать, будет еще больнее, чем вчера. Тебе надо расслабиться. Давай я тебя пощекочу?
Немножко я девочку пощекотал, Вика смеялась и размышляла:
– Мне кажется, этого будет мало. Надо, чтобы я или сильно разозлилась или расплакалась. На тебя я уже разозлилась по дороге, это не помогло, – она просияла и почти радостно предложила, – нашлепай мне попу крапивой. Мне будет больно, и я расплачусь!
Я отправился за крапивой, а Вика приняла неимоверной сексапильности позу, стоя на коленках, выпятила красивую попку. Я легонько стукнул ее крапивным веником. Вика слегка взвизгнула. Одного раза оказалось достаточно. Я поцеловал сильно покрасневшую попку, покрытую крапивными пупырышками, и сразу понял, куда надо засовывать противозачаточное средство. Очень медленно я начал проталкивать капсулку пальцем и почти сразу погрузился в девочку.
– Что ты делаешь? – недоуменно спросила Вика.
– Я засунул в тебя противозачаточное средство, – изумленно ответил я. Мне казалось, что это будет намного труднее.
– Я почти ничего не почувствовала, – довольно засмеялась Вика, – теперь надо подождать пять минут, пока оно не растает.
Мы улеглись рядышком, целовались, и я осторожно ласкал женские складочки. Они становились все более влажными. Ножки задвигались сначала медленно, потом быстрее, бедра стали все сильнее сжимать мою руку. Вика освободила губки, ойкнула, прошептала что-то ласковое и начала стонать. Когда стоны замедлились, бедра немного разошлись, и член легко проник в разгоряченное влагалище. По нему еще пробегали медленные волны оргазма. Я был невероятно возбужден и быстро кончил.
Мы прижались и лежали почти неподвижно, шептали какие-то нежности. Постепенно поток Викиных нежностей иссяк, она деловито попросила протереть ей бедра платочком.
– Откуда у тебя столько чистых платочков? – удивился я.
– Я их стираю, – изумилась она моему неведению.
В процессе вытирания я снова возбудился. Вика это заметила и засмеялась:
– Сообщите своему дружку, что поводов для расстройства совсем нет. Немножко отдохнем и снова удовлетворим.
Отдыхая, Вика развивала свою любимую тему, пока я гладил мягкие волосы и ласкал сосочки:
– Мне очень хорошо с тобой бывает, но влюбиться я не смогу. Я же видела тебя с Танькой. Она тебя к каждой березке или елочке ревновала, а ты с нее глаз не сводил. Мне все твои любовницы очень понравились. Я даже заплакала, когда вы с Танькой прощались. И Настя чудесная женщина, а Юленька просто прелесть. Надо же, был такой скромный мальчик и вдруг в Казанову превратился – четыре любовницы за неделю!
– А кто четвертая? – с тайным умыслом спросил я, обида всегда повышала Викину сексуальность.
Красивые глазки на меня возмущенно посмотрели и озорно улыбнулись. Вика раздвинула ноги и протянула мне капсулку:
– Догадайся!
Складочки уже не были сомкнуты, и палец легко ввел ее в глубину Вики. Я попробовал раздвинуть складочки, и они широко разошлись. Впервые передо мной предстали в полной красе женские прелести.
– Бесстыдник! – шепнула довольная Вика, увидев мое восхищение, – какую позу опытный соблазнитель на этот раз предложит? Чему обучите почти невинную женщину?
Я вспомнил нашу первую любовную игру с Таней, уложил Вику на бок, прижался к ее спине и попке. Мы слегка поерзали, член легко оказался в нужном положении, я осторожно ввел его целиком и остановился, ожидая Викиной реакции.
– Мне не больно, ты совсем засунул? – удивилась она, – сколько же во мне пустого места!
Сначала я медленно подвигался, член проникал в Вику все легче и легче. Влагалище на этот раз было очень нежным, но почти бесстрастным. Когда я кончил, Вика довольно улыбнулась:
– Теперь я уж точно женщина, немного холодная, но это пройдет!
Совсем умиротворенными мы возвращались с озера. Вика и не думала целоваться, просто ко мне прижималась и ничего не говорила. После обеда мы снова заснули в палатке. Нас разбудила Сашенька. Была наша очередь готовить ужин. Олег со Светкой абсолютно выпали из реальности, они бродили среди палаток, держались за руки и смотрели друг на друга влюбленными глазами. Гришка не отводил глаз от Лизоньки. Находчивая Вика придумала отличное блюдо. В котел с кипящей водой мы вытряхнули все наши банки с тушенкой, сверху засыпали макаронами и хорошо перемешали.
После ужина был необыкновенный концерт. Алексей и Валя великолепно пели гитарные песни, но часа через полтора концерт прервался, приехала машина с какими-то взрослыми. Мои заместители ушли укладываться в нашу палатку. Я нескромно спросил у оставшихся ребят:
– Как вы разместитесь?
– Я рядом с Олегом! – решительно заявила Света. Олег подпрыгнул от радости.
– А мне останется Гриша, – Лиза приподнялась на цыпочки и взъерошила рыжие волосы.
В нашей палатке меня ожидали две девочки. Я уже знал, что любовь тишину сильно нарушает и на всякий случай поставил палатку на самом отшибе лагеря.
– Виковка, а можно твой Сережа меня поласкает? – виноватым тоном спросила Сашенька.
Весь разговор происходил шепотом.
– Ах ты маленькая развратница! С чего ты решила, что он мой? – возмутилась Вика.
– В кармашке нашего рюкзака лежит некое лекарственное средство. Я примерно представляю для каких целей оно применяется и куда засовывается. Без Сережи ты его использовать не могла, Сереже без тебя в этом лекарстве тоже нет необходимости, значит он твой! – рассудительно объяснила Сашенька и язвительно добавила: – маленькая развратница как раз ты, по сравнению с тобой я большая развратница.
– Ах так, акселератки тоже умеют соображать? – возмутилась Вика, – факты установлены правильно, а выводы неверные. Сергей по самые уши влюблен в твою сестричку Таню, а мы с тобой для него милые девочки, которых приятно поласкать и которым это нравится.
Маленький фонарик слегка подсвечивал палатку, я любовался сердитым личиком.
– Ты знаешь, что меня несколько дней назад развратили Танька с этим самым типом?
– Наша целомудренная Танька? – изумилась Саша.
– Неделю назад она была целомудренной! В изоляторе они меня раздели голенькой и целовали сиськи! После этого я с катушек съехала на сексуальной почве!
Это было явным преувеличением, выше описано как все на самом деле происходило.
– А давайте вы меня так развратите, – загорелась Сашенька, – я с катушек попробую не съехать.
– Голенькими здесь не раздеться, – Вика немного поколебалась, сама идея у нее не вызвала особых возражений, – кто-нибудь заглянуть может. И одеяла колючие, а простынка только одна. И потом я согласна, если меня другая Смирнова тоже развращать продолжит!
– Я согласна тебя развращать! – торжественно ответила Саша.
Моего согласия никто не спрашивал.
– Только здесь все абсолютно слышно. Никаких звуков не издавай. Захочется кричать, заткни рот рукой.
– А мне захочется?! – радостно спросила Сашенька.
– Иди, посмотри, что у костра творится, мы пока обустроимся. Когда вернешься, вход в палатку зашнуруй, – скомандовала Вика. Она вылезла вслед за мной и ласково прошептала, – Уж как-нибудь перебьешься до завтра, залезешь ниже пояса, я тебя задушу своими ручонками.
Она меня очень ласково поцеловала и скрылась в палатке. Я посмотрел, что в лагере делается. У костра сидели человек шесть салютовцев, у наших ребят все было тихо, звуки были в пределах приличия. На всякий случай я прополоскал член в ручье и вернулся.
– Куда мне ложиться? – вежливо спросил я.
– Между двух девочек.
Я улегся и сразу обалдел. Девочки начали развращение с меня. Они расстегнули рубашку и стали лизать мои крохотные сосочки.
– Хватит! – очень скоро завопил я.
Был бы у меня очень длинный член, он разорвал бы крышу палатки.
– Понял, что с девочками происходит в аналогичной ситуации? – ехидно спросила Вика.
В ответ я просунул руки девочкам в штанишки. Сашенька вздрогнула, но продолжала меня лизать. Внезапно я понял, что натворил, я ласкал писеньку невинной девочки. Вика и внимания не обратила, за последние три дня такая ласка стала у нас самой обычной.
Сашенька решительно перевалилась через меня в серединку нашей постели, обнажила груди и заявила:
– Я тоже хочу развратиться!
Одной рукой она закрыла рот, второй взяла мою руку и снова засунула к себе в штанишки. Мы с Викой ошалели, небольшие груди были невероятно красивыми. Вика даже посветила фонариком. Огромные коричневые кружочки покрылись пупырышками, и сосочки обольстительно торчали.
Вика припала к одному сосочку, я к другому и стал осторожно гладить слегка влажные складочки. Почти сразу Сашенька начала пищать, я с сожалением оторвался от груди и закрыл рот поцелуем. Она плотно сомкнула ножки и задрожала. Даже с закрытым ртом она довольно громко стонала. Внезапно она обмякла, освободила губки и ножки немного раздвинулись. Теперь дрожали мы с Викой.
Минут пять все лежали молча и неподвижно. Потом Вика шепнула:
– Что мы натворили?
– Не волнуйся, все было чудесно! – ответила Сашенька, – давай тебя поласкаем.
– Не получится, Сережка с ума сойдет, – печально сказала Вика и посветила фонариком на мои оттопыренные брюки, – может быть минут пятнадцать посидишь у костра в одиночестве?
Саша обиженно поджала губки и сразу же просияла, по крыше палатки забарабанили капли дождя.– Куда же я пойду? – она явно обрадовалась.
– Наш развратник перебьется? – спросила Вика.
– Перебьюсь, – печально ответил я, в конце концов, несколько дней назад я и сосочки потрогал в первый раз.
Пару часов мы наслаждались прелестными грудками девочек. Одна из них ложилась в серединку, остальные любовались. Они были совсем разные, у Вики маленькие и остренькие, у Сашеньки обширные, но лишь слегка выступали вперед. Девочки с удовольствием ласкали их друг у друга, но целовались только со мной, и руку в трусики запускал только я.
Мы прервались, когда заурчал мотор машины, гости уехали, Валя вполне могла придти посмотреть на своих детишек. Полчаса мы ее подождали, дождь к этому времени кончился, но Сашенька все равно отказалась посидеть у костра минут пятнадцать в одиночестве.
Продолжение следует
