В узенькую щелку двери проникло хитрое личико Луизы. Девочка поискала взглядом что-то, и, увидев Штеффи Долл, улыбнулась.
— Отдыхаешь?
— Ага! — Штеффи с трудом повернула голову в сторону одноклассницы. Она сидела на
низкой скамейке, откинувшись спиной на холодную стену. Ноги были широко расставлены и вытянуты почти на всю длину. Одной рукой она, не глядя, пыталась запихнуть в сумку свои физкультурные шмотки, а другая безжизненно лежала на мокром полотенце, которым она вытерлась после душа. Ее голова просто перекатилась с одного плеча на другое, глаза утомленно взглянули на Луизу. Двадцать минут назад она, с трудом, доползла до раздевалки после двадцати пяти бросков мячом в баскетбольную корзину. — Хорошо, что это последний урок. — Вздохнула девочка.
— Для тебя — не последний. Мисс Петерс только что сказала мне, что хочет тебя ненадолго
видеть у себя в тренерской.
— Боже. Чего ж ей еще надо-то? — Штеффи даже немного заволновалась. Вдруг, она что-то не так делала на уроке.
— Она не сказала. Я уже уходила, а она увидела меня, схватила за руку и спрашивает, где ты?
Я ей сказала, что ты здесь, а она попросила меня позвать тебя на пару минут.
— А-а-а! Ну, тогда — ладно. — Штеффи нашла в себе силы кивнуть подруге. Луиза кивнула в ответ, мол, — увидимся в понедельник, и, вильнув своим забавным хвостиком на затылке, убежала домой.
«Что это она вдруг»? — подумала Штеффи про себя. — «Может быть, хочет дать задание на уикенд»?
Девочка быстро побросала последние тряпки в сумку, расчесала свои красивые, хоть и не очень длинные темные волосы, чуть подкрашенные фиолетовой краской и, с трудом преодолевая усталость, поплелась в тренерскую.
Мисс Петерс была строгой учительницей. Тридцатидвухлетняя красивая женщина, с прекрасными ногами и тонкой талией, очень маленькой, почти незаметной грудью, и короткими прямыми, крашенными под блондинку, волосами, являлась самым лакомым и вожделенным кусочком для всех мальчишек, от пятого до десятого класса. Она была бывшей теннисисткой, и говорят, даже один раз играла за сборную Дании. Но потом получила травму, и ей пришлось пойти работать в школу. Правда, в этом была и хорошая сторона. Ее прекрасное тело не успело приобрести лошадиных форм профессионального спорта. А если учесть то, что вместо спортивных штанов, она всегда предпочитала носить короткие джинсовые расклешенные юбки с белыми гольфами, то не трудно догадаться, что все особи мужского пола в школе отдали бы пять лет жизни, лишь бы посмотреть — какого цвета у нее трусики.
Ради справедливости, нужно заметить, что цвет трусиков мисс Петерс не был такой уж большой тайной. Работала она хорошо, не стесняясь сама показывать исполнение заданных упражнений. Поэтому, почти вся школа знала, что теннисистка предпочитала либо розовый, либо бледно-желтый цвет белья.
Штеффи, дойдя до двери комнаты, остановилась в раздумьях, стучать или нет. Наконец, она решила постучаться, и, получив разрешение, проскользнула в дверь. Мисс Петерс стояла у шкафа и тянулась к крючку на стене, пытаясь повесить свисток. Ей это удавалось не слишком хорошо, так как крючок вешал на стену другой физкультурник — бывший баскетболист, а второго крючка не было. Наконец, ей удалось подтянуться, и свисток маятником затрепыхался на стене. В момент набрасывания юбочка женщины приподнялась, и Штеффи про себя отметила, что сегодняшний цвет — розовый.
Мисс Петерс обратила внимание на семиклассницу. Та скромно стояла около двери, держа в обеих руках спортивную сумку, которая болталась на уровне коленок девочки.
— Вы хотели меня видеть, мисс Петерс? — Спросила Штеффи, разглядывая что-то на полу.
— Да, мисс Долл. Присаживайся. — Учительница ткнула пальцем в груду наваленных матов, а сама уселась напротив, на стуле. — Нам нужно с тобой серьезно поговорить. Есть одна проблема.
— Проблема — во мне? — Штеффи вздрогнула. Мало того, что у нее полная беда с историей, а тут еще и физкультура. Отец опять выпорет. Мерзкое ощущение боли и унижения. Ладно бы — порол через одежду. Так ведь, нет. Даже трусики не разрешает оставлять. И хотя голос мисс Петерс, вроде бы, не сулил ничего плохого, девочка интуитивно сжала уставшие ножки и вцепилась в сумку, которую поставила себе на колени.
