Три недели рая
— Ну, давай же, давай! — Юлькины пальцы шуровали в юном влагалище Анечки. Теплый воск девичьего вожделения стекал по ладони и, засыхая, образовывал тонкую пленку. Подружки лежали голенькие, обнявшись. У Ани на лице был написан неземной восторг. Ее голова металась по подушке. Юлька же была полностью сосредоточена на продлении и усилении этого восторга. Ее глаза не отрывались от личика одноклассницы. — Ну же! Спусти, лапочка. Пожалуйста. — После этих слов Юлька выстрелила очередью поцелуев в шейку, естественно, не прекращая упражнений с гениталиями подруги. Анечка стиснула зубки, но, тщетно:
— Ой! Уй-й-я-а-а! — Ногти девушки вонзились в лопатки партнерши. Ножницы из указательного и среднего пальцев Юли окончательно разрезали нежную плоть, и сквозь порезы потек такой привычный, но от этого — не менее замечательный оргазм. Мускулы молодой дырочки сократились. Анечка сжала ножки, чуть не переломав пальцы подруги, и вытянулась солдатиком. Юльке пришлось согнуть руку. Ее ладонь была вынуждена лечь на пушистый холмик лобка, из которого только что торчал аккуратненький клитор. Теперь он был расплющен, раздавлен и требовал свободы. Эти требования немедленно вырвались через ротик Анечки: «Ой-ой-ой! Мамочка! Ой, я не могу!». Юлька усилила давление, а пальцы во влагалище заработали с удвоенным темпом. Ей очень хотелось продлить подружке удовольствие. Ну, хоть на секундочку.
— Какая ты у меня киска. Давай, еще, еще!
— Не могу больше-е-е! Как хорошо! Юлька-а-а-а! — Это был конец. Тело, как-то мгновенно, расслабилось. Теперь Анечка больше напоминала оттраханную шлюху, чем шестнадцатилетнюю прелестницу. Юля медленно вытащила пальчики из мокрого влагалища и размазала оставшуюся влагу по маленьким розовым грудкам любимой.
— Анька! Та такая классная! Поцелуй меня, а? — Анечка еле расслышала ласковый шепот.
Собрав последние силы, девочка притянула Юльку к себе, и стала вязать своим языком мудреные узлы из языка одноклассницы. Почувствовав вкус ротика подруги, Аня вдруг вспомнила, что Юлька еще не кончала. Ее страстные ласки, помноженные на возбуждение от вида анькиного оргазма, недвусмысленно намекали на желание немедленно удовлетворить свою похоть. Торчащие маленькие сосочки воткнулись в грудь только что кончившей девочки и жаждали ласки. Аньке где-то нужно было найти силы, чтобы вернуть сторицей уже истраченное удовольствие.
— Юль! Ты меня любишь?
— Ты каждый раз об этом спрашиваешь. Конечно, люблю! — По голосу подруги, Аня поняла, что та говорит искренне.
— Я спрашиваю, а ты всегда отвечаешь. Мне нужно это слышать, Юлечка! Понимаешь?
— Понимаю. — Рука Юльки гладила любимую по волосам. Она прижалась щекой к щеке Ани и закрыла глаза. Так девочки пролежали еще минуту.
С того момента, как они прибежали из школы, прошло уже полчаса. Последние три недели все происходило именно так. Они срывались с последним звонком и, размахивая сумками, бежали к Аньке. Длинноногая Юля всегда обгоняла свою маленькую подружку, и поэтому ей всегда приходилось помогать запыхавшейся Аньке содрать с себя школьную одежду, прежде чем отправиться в душ. Юлька была более нетерпелива и всегда относилась к прелюдиям с нескрываемым пренебрежением. Предмет ее мечтаний лежал намного ниже талии одноклассницы, в то время как Анечка всегда была готова не раздеваясь играть и нежиться в объятиях хоть полчаса. Это даже послужило яблоком раздора, но потом они договорились чередовать дни, и все потекло как надо.
В день Ани девочки подолгу сидели на диване, обнявшись, и лаская друг друга. Их ручонки залезали под одежду в самых интимных местах, а поцелуи густо перемешивались откровенными признаниями самого порнографического толка. И только тогда, когда похоть начинала разъедать анькино тело, она шептала Юльке на ухо: «Давай разденемся».
Юлькин день был полной противоположностью. Она буквально срывала тряпки с обоих тел. Потом валила Анечку на диван, а сама прыгала на нее в позицию 69 и погружала девичий клитор в свой ротик.
Сегодня был день Ани. Она кончила уже во второй раз. Первый оргазм догнал ее еще в одежде и был вызван невинным поцелуем в мягкие Юлькины губки, а так же сокращением тазобедренных мышц. Но, разве это был оргазм, по сравнению со вторым?!
