1 серия
Есть все-таки нечто утонченно изысканное в этих набитых вагонах, которые остановились теперь на станции метро "Комсомольская" и открыли свои грязные двери. "В чем же именно утонченный изыск?" — спросите вы. А в том, что молодые люди навроде Тараса, имеющие эрекцию двадцать четыре часа в сутки, вполне могут расслабиться в такой обстановке и прижаться к своей девушке не только своим пламенным сердцем, но и своей не менее пламенной ширинкой. А если девушка любит, если у нее на уме не одна только безделица, она вполне может и потрогать у своего избранника, взять в руку, так сказать.
"Какая прелесть, — думал Тарас. — Какое счастье." Это метро, эти люди, эта девушка, которую он любит, и которая сейчас сжимает его ширинку, глядя куда-то в сторону. Впрочем, иногда Тараса передергивало, нехорошо ему делалось, даже плохо. Потому что сегодня… Сегодня на работе… Этот Александр Ингольдович, этот его начальник… Подумать жутко, представить невозможно. Он увидел, он их застукал, за жопу схватил, можно сказать, когда они в туалете… О ужас! Тарасом овладевало смятение. И хотя член его не опускался от прикосновений Наташиных пальцев, он все равно каменел душой своей и смущался.
Ну судите сами. Этот пятидесятипятилетний человек, Александр Ингольдович, заходит в офисный туалет, что бы подумать, может быть, о чем-то хорошем, и видит, как его молодой неопытный подчиненный сжимает своими похотливо дрожащими руками не компьютер, не договор с новой фирмой, а голую попку столь же молодой и столь же неопытной его сотрудницы. Какое должно быть, оскорбление было нанесено Александру Ингольдовичу. И ведь он не просто отвлеченно сжимал ее попку. Он трахал ее. Самым похабным образом трахал ее сзади, а она держалась руками за этот несчастный умывальник и стонала. А что если Александр Ингольдович наблюдал за ними некоторое время? Вот так вот стоял у полуоткрытой двери и смотрел? "Какая ошибка", — думал Тарас и вздыхал, поглядывая на Наташу, которая, между прочим, проявила настоящее мужество и героизм, не упрекнув Тараса ни единым взглядом. Она просто скорей одела трусики и вышла. Александр Ингольдович — суровый человек, беспощадный, непоколебимый, истеричный донельзя. И что Тарас должен был ожидать от него? Увольнение. Расправу. Угрозы и пытки. Но все получилось вот как. Александр Ингольдович, после того как Тарас на его глазах насилу запихнул свой твердый член в джинсы, сказал:
— Ну?
И измерил Тараса взглядом, цинично остановившись на его ширинке.
— Ну? — повторил он опять и посмотрел Тарасу в глаза.
— Извините, — сипло сказал Тарас, и уши его запылали еще сильнее.
— Стыдно тебе?
— Я не нарочно.
— Ну да. В мужском туалете с девушкой ты оказался не нарочно. Просто проходил мимо мужского туалета. Дай, думаешь, загляну, а вдруг там сотрудница Наташа? Вдруг она стоит там без трусов и ждет? А я все не заглядываю да не заглядываю. Невоспитанный я человек, получается, Да и заглянул. А там и вправду девушка Наташа без трусов. Какое совпадение. Какая дьявольская игра обстоятельств.
— Александр…
— Умри. Как тебе не стыдно?
— Я люблю ее, — сказал Тарас. совсем повесив нос.
— "Люблю", — передразнил его Александр Ингольдович. — "А если я тебя с работы выгоню? На что ты будешь презервативы покупать?
"А мы без презервативов", — хотел было сказать Тарас, но вовремя прикусил свой дурацкий язык.
— Вам трахаться негде, да? Но это же не причина, это же не повод, чтобы я, пожилой человек, уставший от жизни, от денег…
И тут Александр Ингольдович начал говорить каким-то странным, дурашливым тоном. Тарас ушам своим не верил. "Извините", — на всякий случай говорил он, когда Александр Ингольдович делал паузу.
— Работаешь ты плохо, денег зарабатываешь мало, совращаешь моих секретарш…
— А мы поженимся, — выпалил Тарас сходу, — мы распишемся. У нас намерения.
— Слушай, — дальнейший разговор происходил уже в кабинете Александра Ингольдовича.
