Мой дядя самых честных правил,
В истории он след оставил,
И был прославлен на всю Русь,
Я рассказать про то берусь.
Его поместье находилось
В укромном, тихом уголке,
Где ручейка вода журчилась,
Давая жизнь большой реке.
России дивная природа,
Которой любовался он,
Была обычной для народа,
Живущего, в поместье том.
Так жизнь бежала быстроного,
И вот шестнадцать лет, в Покров,
Мой дядя празднует. Дорога,
Ведёт гостей из хуторов.
Собралось множество знакомых,
На бал съезжались все спеша.
А дядя под святой иконой
Встал на колени и шептал:
Вдруг двери тихо отворились,
И он увидел пред собой
Ту грудь, которой так стремился,
Коснуться с детства он рукой!
Пред ним, вся в бело-голубом
Стояла дочь отца Степана.
Она была немного пьяна,
Но речь идёт тут не о том!
Захлопнув двери за собою,
Засов задвинула рукою.
И повернувшись к дяде Вове,
Кивнула тихо головою.
Он отвернулся весь дрожа,
(Какая нежная душа!)
В его мозгу всё закружилось:
Что, где, зачем и почему?!
И как всё это получилось,
Что Танечка пришла к нему?!?
И повернувшись для вопроса:
Так и остался безголосо
Стоять с открытым ртом вдвойне.
2
Не удивляйся, друг читатель.
Я тоже сладостный мечтатель.
Но время ты не торопи,
А слушая тихонько жди.
Я отступлю от темы нашей,
И расскажу про Танин род.
Который знал честной народ,
Как род служителей креста:
Отец Танюши знаменит.
Как только колокол звенит,
В его священную обитель
Сбегается толпа людей:
Баб, молодух и проблядей.
И тихо заходя в обитель,
Садятся в ряд на лавки все.
Отец Степан, производитель,
Улыбку прячет в бороде.
Росточку малого, от роду
Был он, но сила не в ногах.
Огромный член дала природа
Такой, что путался в штанах!
И прихожанки знали точно,
Что грех идти к нему им ночью.
И в простоте души невинной,
Своей делились половиной.
За алтарём, манимых знаком,
Иных Степан драл даже раком!
И исповедь приняв её,
Он говорил:
