Хотите прочитать начало? Читайте здесь!
Она весь день ходила как чумная — перед глазами стоял Мишка с торчащим членом… Сам Мишка, когда попадался ей на глаза, то краснел, как помидор, то нагло пялился на ее грудь и ниже… Было заметно, что ему охота повторить, но бабушка была в доме, а на улице моросил дождь. Вечером, когда Света легла, ей вдруг пришла в голову идея попробовать подрочить, как говорил Мишка и как, по его словам, делает Машка. Однако это ей не удавалось — то бабушка ходила по комнате, то вдруг захотелось пописать, и пришлось натягивать майку и шлепать мимо Мишкиной постели в туалет. Мишка, похоже, уже дрых — впрочем, Света подозревала, что ее еще ждет спектакль через дырку в стене. Так и случилось. Только она вышла из туалета и легла, как Мишка заворочался на веранде. Минут через пять он прошел в туалет. Света уже заранее отодвинула бумажку. Мишка деловито запер дверь, спустил трусы и начал теребить свой сморщенный член. Такой маленький Света его видела впервые — впрочем, член тут же начал набухать и выпрямляться — сначала потихоньку и незаметно, а потом толчками, выпрямляясь и устремляясь вверх. Света впервые видела это действо и как зачарованная смотрела во все глаза. Мишка между тем немного погладил возбужденный член, потом обхватил его пальцами и отодвинул кожицу назад. Прямо перед глазами Светы оказалась красная головка с отверстием посередине. Мишка начал медленно водить по члену взад-вперед. Свете показалось, что сейчас самый удачный момент, чтобы попробовать самой. Она уже сознавала, что эти веши возбуждают ее — у нее заколотилось сердце, и она почувствовала, что краснеет. Она оттянула резинку трусиков, немного раздвинула бедра и положила палец на расщелину — пирожок, как называли эти губки они с Машкой. Немного поводила взад-вперед, как показывал Мишка, и палец неожиданно провалился между губок. Обычно она туда не лазила, и даже во время мытья осторожно водила снаружи. Между губ было мокро, и палец скользил легко. Она действительно почувствовала какое-то странное ощущение, которое усиливалось оттого, что она подсматривала за Мишкой, однако при попытке потереть сильнее она почувствовала тупую боль — как будто по этому месте провели уже раз сто. Тогда она оставила эксперименты на потом и снова стала наблюдать за Мишкой. Мишка уже разогнался вовсю — Света теперь понимала, что он начинает всегда медленно, видимо, для того, чтобы продлить удовольствие. Мишкин член нырял в его кулачок и тут же выныривал обратно. Свете было плохо видно — еще вчера она была бы по уши удовлетворена увиденным, теперь же ей хотелось посмотреть на это вблизи и более подробно. Мишка дрочил, полностью отдавшись этому занятию, и до Светы доносились частое дыхание. Она лежала на боку, плотно сжимая бедра, и вдруг ей захотелось сжать их еще сильнее. Она напрягла мышцы, потом переплела ноги и снова сжала бедра. При этом она не отрывала взгляда от дырки в стене. Внезапно она поняла, что Мишка просто имитирует секс, и на месте руки должна быть женская расщелина… например, ее, Светина… Мишка раскраснелся, из груди его вылетали короткие стоны… Света заметила, что вчера он спустил гораздо быстрее, чем сейчас. У нее вдруг закружилась голова, как сквозь пелену она увидела, как Мишка содрогнулся, из Мишкиного члена брызнула струя, бедра ее сами собой вдруг резко сжались и затряслись, и она почувствовала, как снизу вверх по телу бежит острое наслаждение… Она застонала, ее вдруг согнуло вдвое, и она почувствовала, как в голове закружился огненный вихрь… Она заметалась по кровати, уже не думая, что проснется бабушка или услышит Мишка. Так хорошо ей не было никогда в жизни, и она вдруг как прозрела, поняв, что может ощущать Мишка.
* * *
Наутро она встала рано — трусики были все в какой-то засохшей дряни, и надо было их постирать, пока Мишка не проснулся. У нее вообще была проблема со стиркой сушкой трусиков — вешать их в комнате — Мишка будет задевать головой, вешать на всеобщее обозрение не хотелось, на чердаке было пыльно… Погода была ветреной, но теплой. В лес решили не ходить, и пол-дня резали молодой ревень, чистили его и под руководством бабушки варили обалденно вкусное варенье. Потом бабушка ушла к подруге, и Мишка с ходу стал приставать:
— Ну, давай, ты вчера обещала.
— Чего?
— Сама не знаешь? Показать обещала.
— Ой, ну давай не надо?, — Света было безумно стыдно, вчерашнее безумство куда-то ушло, и ей казалось совершенно невероятным показать пацану — хотя и брату — свою щелку.
— Ну вот. Так нечестно. Я тебе показывал, и даже…
Свете в самом деле показалось нечестным — он действительно показал ей все… Она нерешительно села на кровать и осторожно приподняла подол платья. Потом, чтобы оттянуть время, спросила:
— А ты вообще видел у девушек?
— Ага. Только издалека.
— Много раз?
— Да нет. Я же говорил, у Машки пару раз, и у девки одной во дворе, когда она ссала.
— А расскажи, как Машка это…
— Потом. Ты это…, — он махнул рукой в сторону ее руки, замершей на полпути.
