Она жила на той же набившей за долгие годы оскомину лестничной клетке. Намного младше меня — на вид ей было лет 13-14. Развитый подросток — милое слегка веснушчатое личико, светлые с пробором волосы, вздернутый носик, стройная фигурка с аккуратной грудкой и неплохо обрисованной попкой.
Она чаще всего носила гофрированные коротковатые юбки, из под которых то и дело просматривался верх колготок, и летом — разнообразные футболки не надевая под низ лифчика — видимо еще не испытывала нужды.
Я никогда не видел ее с кем-то из представителей мужского пола — толи не было их, толи она предпочитала не афишировать в месте своего проживания жизненные подробности.
По характеру она была скорее робкой — но всегда при встрече улыбалась и здоровалась, хотя как-то смущенно и неуверенно.
Сколько зимних вечеров было закончено в ванной усиленно мастурбируя и мечтая как бы я ее отведал, увидев ее на лестнице, или спешащей куда-то во дворе…
Звали ее Катя…
Весенним вечером я от нечего делать сидел на этаже — там где лифтовое помещение переходит в лестничный пролет. Курил. Входная дверь общего холла щелкнула, затем открылась, вышла Катя. Я ожидал, что она как обычно поздоровается и отправится по своим делам, но…
Было ощущение, что она меня не замечает. Да и вообще выглядела престранно — одета как всегда опрятно: светлая футболка с обрисованной под ней грудкой, коричневая расклешенная короткая юбочка, в тон футболки колготки, но босиком. К тому же глаза у нее были красные, явно заплаканные, с нездоровым блеском.
Она подошла к окну, и не замечая меня уставилась в даль. Стояла долго — я не проронил ни слова — потом начала шептать невнятно, потом все громче-громче, и я разобрал: «Жизнь дерьмо, жизнь дерьмо, жизнь дерьмо…»
Дальше мне очень трудно было сохранять спокойствие.
Она заплакала, а рука… рука начала с силой тискать грудь, так, что показалось ей должно быть очень больно. Через какое-то время она резко сдернула с себя футболку — я смотрел раскрыв рот, сигарета выпала — и на свет появились два измятых красных, но уже с торчащими небольшими сосочками бугорка. Посмотрев на себя, как будто с удивлением, она задрала юбку и можно сказать с остервенением, одним рывком спустила до колен колготки с оказавшимися под ними маленькими, как и то, что они скрывали,, белыми трусиками.
Задумалась надолго. Прошло не менее 5 минут в полной тишине. Я с замиранием сердца следил за обворожительным зрелищем. Всхлипывающее юное создание с открытой грудью, с приспущенными штанишками — рука моя уже залезла в тугие джинсы, желание распирало набухший член, но я как-то все не решался достать его на обозрение, и теснил и мял друга в штанах.
Возникла дикая мысль — ведь все пройдет, надо засвидетельствовать ТАКОЕ для истории.. Боясь, что она куда-то исчезнет, я метнулся в квартиру — схватил фотоаппарат, вернулся — стоит все в том же положении — еще больше плачет — взгляд в даль. Начал фотографировать сантиметр за сантиметром этого тела, с разных ракурсов, залезая по юбку, уже свыкнувшись с мыслью, что происходит что-то невероятное, что она не ощущает моего присутствия.
Простонала: «Смотрите на меня все смотрите!», сняла через голову юбку, и миру открылось: (я уже почти касался ее лицом) восхитительный бугорок волос, с немного выступающими наверх подробностями — еще тугих, чуть-чуть разведенных губок розоватого цвета — клитор едва виднелся — губки немного сверкали — видимо она была возбуждена.
У меня разве, что не текли слюни…
Дальше в ее действиях появились еще большая резкость и суета. Взялась за попку, раздвинула половинки, с гримасой боли засунула туда свой пальчик (я с фотоаппаратом в одной руке и зажатым в другой членом просто метался вокруг нее) резко начала пихать туда обратно, вынула, облизала. Прошлась до двери (я испугался, что уйдет домой), возвращаясь нажала кнопку лифта (… вдруг, кто приедет в лифте… — пустой), встала на том же месте, опустилась на колени, посмотрела на свой бугорок, как будто первый раз его видела, опустила руку, раздвинула лоснящиеся губки, начала сначала резко, потом все нежнее массировать свой маленький клитор (… девственница ли она?..), застонала сквозь непрекращающиеся всхлипывания и слезы, села на попу, раздвинула ножки по шире (от этого зрелища разведенных прямо перед тобой тонких неокрепших ножек, с розовыми, какие могут быть только у девочки-подростка, еще с четко выделенными не растрепанными краями , сочащимися складочками посередине, свело мышцы ног, захватило дыхание — я уже давно мастурбировал в открытую, едва не касаясь временами ее лица), пальчик соскользнул в манящее темное «неизвестное» — недалеко (…девственница), задвигала пальчиком быстро-быстро, большим продолжая надавливать на клитор, снова засунула палец другой руки в попку, поводила, вынула, долго облизывала (я почувствовал едва долетавший запах еще не испорченного шлаками кала). Она уже как-то по животному завывала, дергалась, голова металась из стороны в сторону, не замечая ничего, было видно, что она сейчас кончит…
