Мы с тобой познакомились на сайте знакомств и переписывались довольно долго, присматриваясь друг к другу. Но в конце-концов, когда наши привязанности и склонности настолько совпадали, наступил день нашей встречи. Как и договаривались, ты достал для себя все необходимое для встречи: женское белье, чулки, туфли на каблуках, косметику, а я снял квартиру.
Мы созвонились, когда я уже бы на месте и выпроводил хозяйку квартиры. Ведь она не должна была тебя увидеть. Квартирка была однокомнатная, переделанная в «студио» с огромной кроватью, напротив которой было большое зеркало, с санузлом, с горячей водой и все такое. Ты позвонил и я впустил тебя в квартиру.
— Проходи, — сказал я, пропуская тебя в комнату. Ты вошел и, оглядев молча все вокруг, сказал, перебарывая некоторую неловкость от нашей первой встречи наедине:
— Ничего, уютно.
— Может быть кофе или чаю? – предложил я тоже чувствуя себя несколько скованно, — извини, ничего покрепче не могу предложить.
— Да нет, спасибо. Не надо – ответил ты.
— Тогда может быть ты начнешь готовить себя? – наконец-то набрался я смелости приступить к самому главному, для чего мы собственно здесь и собрались.
— Да, но где лучше? – ответил ты необыкновенно легко, как будто бы и ждал этого. В наших натянутых с самого начала отношениях как будто бы вдруг повеяло теплом не то, чтобы дружеского участия или там близких отношений. Между нами ведь этого еще и не было, правду сказать. Но что-то определенно потеплело и лед настороженной какой-то взаимной отстраненности дал явственную трещину. И действительно – что же мы в самом деле? Ведь мы здесь для того, чтобы стать близкими друг другу.
Пусть даже и не духовно, но у нас ведь одни и те же тайные устремления и пылающие внутри нас страсти. И мы здесь для того, чтобы помочь друг другу утолить их, высвободить и дать им разыграться вне нас. И получить наслаждение друг от друга. И доставить его друг другу. Я ощутил вдруг взаимное наше сближение и какую-то вспышку тяги друг к другу. Не знаю, так ли это было с тобой сейчас. Но мне по крайней мере очень хотелось на это надеяться.
— Давай я выйду на улицу. А ты, когда приготовишь себя, позвонишь мне. Я поднимусь и ты впустишь меня.
— К чему приготовлю себя? – спросил ты, смущенно улыбнувшись.
— К употреблению! – выпалил я наконец-то накатывающееся внутри меня волнительное возбуждение от предстоящего. Ты смущенно улыбнулся. И мне показалось, что в тебе тоже зажегся еще пока легкий и слабый огонек вожделения, приведший вначале тебя сюда, но почти угасший под прохладным дуновением нашего взаимного смущения от первых минут встречи.
— Ты хочешь, чтобы я стала твоей послушной шлюшкой? – спросил ты чуть дрогнувшим от охватившего тебя волнения голосом.
— Конечно! Давай я выйду, а когда ты позвонишь и скажешь «Я готова», поднимусь и постучу. Ты отопрешь замок и отойдешь вглубь квартиры. Я войду, закрою за собой дверь, пройду в комнату и увижу тебя. Пусть твой измененный облик будет для меня сюрпризом.
— Хорошо, — просто сказал ты.
Я, обернулся, выходя из квартиры и сказал:
— До встречи! Я буду ждать! – и закрыл за собой дверь. Спустившись во двор, я начал ждать все эти длинные томительные минуты, необходимые тебе для изменения своего облика. Мое разгоряченное воображение живо рисовало мне, как ты одеваешь на свое мягкое гладкое белое тело белые кружевные трусики, белый же лифчик, любуешься собой в полный рост у большого зеркала. Потом достаешь косметичку и наносишь на свои веки светло-синие тени, подводишь глаза косметическим карандашом черными стрелками, делая их большими и невыразимо прекрасными. Потом красишь тушью ресницы, делая их длинными и густыми. Чуть подводишь карандашом линию бровей. Красишь свои припухлые губки ярко-красной помадой.
И как завершающий штрих наносишь карандашом черную мушку над губой справа. Ты любуешься своим новым обликом и уже ощущаешь себя манкой и притягательной сексуальной девушкой. Готовой подарить себя мне… Ты хочешь понравиться мне и ждешь этого момента, когда я увижу тебя. Осталось совсем немного – завершающие штрихи. Ты достаешь черные чулочки и натягиваешь их поочередно на свои стройные полные ножки, ощущая кожей их ласковое обтягивающее прикосновение и уже заранее предвкушая, как к ним будут трепетно прикасаться мои руки. Потом ты достаешь туфельки.
Эти чудные белые туфельки на высоком тонком каблучке с округлым мыском и на небольшой платформе. И вдеваешь поочередно в них свои ножки, становясь на каблуки и сразу ощущая себя выше, стройнее, притягательнее и желаннее. Ну как такая девушка может не понравиться! Сочетание белизны туфелек на твоих ножках с черным блеском чулочек, белизной белья на твоем гладком теле и яркости твоего преображенного лица дает фантастический эффект преображения. Ты уже ощущаешь себя внутренне девушкой.
Вначале несколько неловко, потом смелее ты делаешь первые шаги на каблучках, глядя на себя в зеркало. Учишься ходить на каблучках. Твоя попка приподнята ими, спина выпрямлена. Осанка стройная и горделивая. И взгляд твой преисполняется гордости, радости и предощущения сладости предстоящего. Ты берешь телефон, набираешь мой номер и говоришь, когда я отвечаю на вызов, торопливо хватая дрожащими от нетерпения руками трубку. Говоришь всего три слова:
— Милый, я готова! – и отключаешься.
Я как на крыльях взлетаю к двери квартиры, задыхаясь от волнения, и стучу условленным стуком, чутко прислушиваясь к звукам за дверью. И вот я слышу стук твоих каблучков все ближе и ближе к двери. И дух у меня замирает! «щелк!» слышу я звук открытого замка. И опять удаляющийся в глубине квартиры стук каблучков. Все! Вот он миг настал! Я толкаю дверь и вхожу. Запираю ее за собой, скидываю в прихожей верхнюю одежду прямо на пол. И весь дрожа от предощущений и нетерпения вхожу в комнату…
Ты стоишь у спинки кровати напротив зеркала такая прекрасная и соблазнительная. Высокая крупная гладкая твоя фигура в белых трусиках и лифчике, обтянувшем твои маленькие пухленькие грудки, ножки затянуты в черные чулки, натянутые высоко почти под самые трусики, на ногах умопомрачительные белые туфельки на высоких тонких каблучках, делающих тебя выше меня. С таким ростом твоя так смущавшая тебя полнота превращается в соблазнительнейшие формы пышной манкой девушки. Твое яркое разрумянившееся от волнения лицо просто прекрасно. Соблазнительная улыбка играет на твоих ярких губах. Я поражен! Я просто не нахожу слов от восторга. Ты – это просто мечта! Я молча любуюсь тобой не в силах ни пошевелиться, ни вымолвить слово.
— Ну как я тебе? – наконец спрашиваешь ты, сильно волнуясь, хотя ты и так видишь то сногсшибательное впечатление от своего облика, которое просто написано у меня на лице. Но ты уже женщина. А женщины, как известно, любят ушами. И любят слышать подтверждение своей красы из уст мужчины, которому они готовы подарить себя. Ты готова подарить себя мне. И ты хочешь от меня услышать, нравится ли мне твой подарок. О, да! Конечно! Очень!
— Ох, какая ты! – только и могу простонать я.
— Нравлюсь? – слегка игриво вновь спрашиваешь ты, кокетливо поворачиваясь передо мной на каблуках и демонстрируя себя всю со всех сторон, не забывая при этом игриво оглядываться на меня через плечо с улыбкой.
— Нет слов! Ты так прекрасна и желанна! – говорю я и шагаю к тебе ближе, ближе. Мои руки смыкаются вокруг твоей талии на твоем гладеньком мягеньком животике. И я прижимаю твое тело, твое желанное белое, мягкое, податливое гладкое тело к себе. А мои губы касаются твоей гладкой шейки. Легкая усмешка-стон срываются с твоих ярких губ в этот миг. И ты вся подаешься ко мне в мои объятия. Я глажу твое тело, твои маленькие мягкие грудки сверху лифчика, твой животик, твои плечи, твои бедра.
Мои жадные дорвавшиеся до твоего роскошного тела руки хотят насладиться касанием его мягкой нежной теплой белой кожи везде и сразу. Мои губы касаются твоей шеи, скользят по ней легкими поцелуями на твои покатые плечи. Ты легким движением выворачиваешься из моих рук, встав лицом к лицу ко мне. Я любуюсь твоим прекрасным лицом: этими яркими зелеными большими глазами в обрамлении густых длинных ресниц, этими яркими соблазнительным губами, которые так и хочется попробовать на вкус своими губами. Но нет! Я не буду этого делать. Для твоих губок уготовлена другая участь. И ты как будто читаешь про это в моих глазах. Твои руки опускаются по моей груди вниз и берутся за пояс моих брюк, пытаясь расстегнуть его. Мы уже понимаем друг друга с полувзгляда.
Ничего уже говорит не надо. Все за нас скажут наши тела, наши глаза и наше взволнованное дыхание. Не знаю, как твое, а мое сердце уже бухается в моей груди и кровь шумит в ушах. Я уже не могу больше ждать. Мои руки, путаясь с твоими, быстро освобождают мое тело от всей одежды и вновь обнимают и прижимают нему твое трепещущее тело. Мы соприкасаемся обнаженными телами, наслаждаясь ощущениями тактильной телесной близости. При этом мой напряженный и алчущий твоего тела член упирается в твой лобок под трусиками с бугрящимся там и сейчас тебе совсем не нужным… даже пока не буду его называть. Потом. Он мне не нужен сейчас. Потом для тебя я вспомню о нем, но сейчас ты прекрасная и желанная женщина в моих объятиях. И я хочу тебя. Я веду тебя, обнимая за бедра к кровати. И ты послушно даешь себя увлечь туда, делая для меня невыразимо прекрасным этот наш короткий путь к лону наслаждений в два твоих шажка на каблучках.
Я ложусь на кровать и с ласковой настойчивостью своими руками опускаю тебя передо мной на пол на колени. Ты становишься на колени сбоку кровати, так, что я могу видеть тебя всю в отражении зеркала напротив. И как завороженная ты смотришь на мой напряженно вздыбленный член. Потом легким прикосновением пальчиков руки ты берешь его и проводишь по нему кончиками пальцев сверху вниз. Твоя головка с приоткрытыми пухленькими яркими губами все ниже и ниже нагибается к члену, все ближе и ближе губки от его крайней плоти, блестящей от выступившей на ней капельки предощущения страсти. И вот твои приоткрытые губки легонько-легонько касаются головки. А твой язычок быстро слизывает с ее кончика пряную капельку.
От этих твоих первых нежных легких прикосновений меня пронзает как током волна наслаждения. И я со стоном откидываюсь на кровать, теряя тебя из виду, но тут же нахожу твой прекрасный коленопреклоненный образ в отражении зеркала. Ты, придерживая пальчиками за стебель моего члена, вновь касаешься яркими губками его головки в первом еще несмелом поцелуе. Вновь меня пронзает разряд наслаждения. Еще и еще прикосновения уже более смелые и настойчивые. И вот твои губки уже ярко-красным колечком охватывают всю головку моего члена. Погружая его в твой сладостный ротик.
Я ощущаю касание на нем твоих губ, касание моей крайней трепещущей плоти твоего язычка внутри твоего ротика вновь и вновь слизывающего новые капельки выделений с головки члена. И это доставляет мне неземное райское наслаждение, сколь банальной не была бы эта фраза! Но вот твой язычок закончил обрабатывать крайнюю плоть моего члена в твоем ротике и ты погружаешь его глубже в свой ротик, нанизывая свою прелестную головку с приопущенными ресницами прекрасных глаз на мой член. Твои яркие губки скользят вниз по моему члену, оставляя на нем яркий след помады. Да! Именно для этого ты приготовила свои губки. Чтобы скользить ими по моему члену сначала вниз, а потом вверх, оставляя на нем свои яркие красные следы. Еще и еще! Снова и снова! Глубже и глубже! Я совсем не понимаю, как мой член помещается на всю длину в твоем ротике. Но ты колдунья! Ты знаешь как это делать и как доставить своим ротиком неземное наслаждение желающего тебя мужчине! Я глубоко и часто дышу, во мне поднимается волна предощущения оргазма.
Но нет! Я не хочу сейчас кончать! Я еще не насладился тобой в полной мере. У меня еще далеко идущие планы на твое податливое и прекрасное мягенькое гладенькое беленькое тело. Далеко идущие и глубоко идущие. Я отвердевшей рукой останавливаю тебя, пока не поздно, и увлекаю тебя с пола на постель. Ты послушно ложишься рядом со мной. Теперь мне нужно придумать, как же мне все-таки хочется отведать твоего тела и в каком положении проникнуть в твое лоно. Но я вспоминаю, что твою попочку сперва надо подготовить перед соитием. И это решает вопрос.
Под указующим направлением моих рук ты становишься на колени и упираешься локтями рук в кровать. Я приобнимая тебя за бедра, приподнимаюсь сам с кровати и отвожу полоску твоих беленьких трусиков в сторону, обнажая вход в твою сладенькую норку, в твою попочку. Нет! К черту трусики! Может быть потом я буду иметь тебя, не снимая с тебя трусиков. Сейчас они мне мешают. Я приспускаю трусики с твоих бедер вниз. Что там творится у тебя впереди я не знаю. Мне не видно сзади и я пока не хочу знать. Это потом. Я стягиваю с твоих ножек трусики до колен, потом с колен, чуть приподнимая их по очереди, скользя руками вдоль затянутых в черные чулочки ног, потом снимаю по очереди трусики с каждой из твоих туфелек, цепляясь их кружевом за острые каблучки. О, какое наслаждение предощущения! Я знаю, что это же испытываешь и ты, ощущая каждой клеточкой своего тела все то, что я проделываю с тобой.
Но вот трусики отброшены прочь комком белой ткани, твои ножки в чулочках и туфельках оставлены в покое, а мои дрожащие от нетерпения руки уже на твоих бедрах и мягких, пухлых ягодицах раздвигают их в стороны, открывая доступ моему взору в твои сладостные глубины. Твоя попочка еще сжата сморщенными «пуританскими губками» старой девы, осуждающе взирающей на этот мир наслаждений и ничего в нем не смыслящей. Сейчас мы ей поясним суть этого мира! Мой средний палец касается этих пока сморщенных «губок», смазанный и скользкий. Ты вся вздрагиваешь от этого прикосновения как норовистая кобылка.
Я нежными округлыми движениями смазываю твои пока сморщенные «губки» и они распрямляют свои «морщины» под моими касаниями и набухают, уже требовательно обволакивая мой палец раскрытыми краями как бы приглашая его в себя. Я ввожу палец в твою попочку сперва по первую фалангу. Ты стонешь и в изнеможении страсти ложишься всем телом на кровать , не в силах удержать его на дрожащих от предощущения предстоящего руках. Твоя спина изгибается от истомы. И только бедра, опираясь на колени задорно возвышаются ввысь, приглашая меня отведать сладость таящихся между ними глубин. Я погружаю палец в тебя по вторую фалангу и ты делаешь бедрами движение навстречу, нанизывая свой сладостный истекающий негой анус на весь мой палец. И тут я понимаю, что ты уже готова! Готова принять в себя мой алчущий твоего тела член! Тебя не пришлось долго готовить .
Переход твоей попочки от «зажатой пуританки» до раскрытой и жаждущей услады нимфы был столь стремительным, что мне даже не пришлось подключать к этому второй палец. Я извлекаю из твоего лона палец и быстро пристраиваюсь к тебе сзади, прижимаясь к мягким бедрам. Ты страстно и шумно дышишь, лежа щекой на подушке, вся истомившаяся в ожидании. Твоя попочка уже набухла сладостной негой и готова принять меня в свои ждущие источающие нетерпение страсти сладостные глубины.
Я приставляю свой напряженный член набухшей жаркой головкой с почти раскрытой крайней плотью к скользкому от смазки и истомы приоткрытому входу в твою попочку и слегка надавливаю, проникая в еще узкую твою норку раздвигающей ее мягкие стенки головкой члена сперва чуть-чуть. Потом еще чуть глубже и дальше. И вот уже твое упругое колечко раскрыто совсем и мой член твердо и настойчиво скользит вглубь тебя. Я ощущаю это! И ты ощущаешь это! Какой восторг! Какое наслаждение! И его мне доставляешь ты! Своим телом!
Своим видом, своим желанием и страстью! Я погружаюсь в тебя на всю длину члена и со стоном замираю, ощущая им твои судорожные объятия внутри тебя сжимающейся и разжимающейся попочки, охватывающей мой член чередой судорожных сжатий. Ты захватила мой член своей попочкой по самое не могу и сжимаешь-отпускаешь его внутри себя раз за разом, шумно и глубоко дыша с легким стоном выдыхая страсть из своих припухлых от вожделения губок. Мне невыразимо приятно это! Но я больше не могу!
Моя страсть заставляет меня начинать извечную игру двух слитых вединое тел: я вынимаю член из твоей попы почти весь и вновь посылаю его в тебя на всю длину. Ииираззз! И еще: Иииираззз! И еще, еще и еще! Все быстрее и быстрее! Мое тело уже мне не подчинено. Оно живет своей немудреной жизнью возвратно-поступательных движений. Я рычу от страсти и вожделения. Мной движет могучий инстинкт и желание обладать тобой, твоим телом. Ты тоже мечешься подо мной и стонешь, посылая свои бедра резко навстречу моему вторгающемуся в тебя члену. Мы кидаем свои тела навстречу друг другу в унисон и в унисон разводим их, почти разъединяя, но почти!
В последний миг, когда мой член уже готов выскочить из твоей откачнувшейся от меня попочки, мы вновь кидаем свои бедра навстречу друг другу, нанизывая вновь и вновь твое тело на мой скользящий в тебе член. Это продолжаться долго не может! Такое наслаждение должно вот-вот завершиться взрывом страсти и пароксизмом наслаждения! Близится финал! И тут я вспоминаю о тебе. Ты тоже вся трепещешь от вожделения! Но тебе нужно помочь. Я отпускаю правую руку с твоего бедра под твой животик и нащупываю твой напряженный колышущийся член, плотно охватывая его ладонью. Мне больше ничего не надо делать – просто держать руку.
Ты своими движениями бедер сама нанизываешь свой член в кольцо моих пальцев. Я видимо успел сделать это вовремя, потому что буквально через несколько судорожных движений я ощутил, как из меня в тебя выплескивается тугая струя моего семени, заполняя твое лоно. Я зарычал и завыл от наслаждения, навалившись на тебя и ощущая своей правой ладонью судорожные толчки извергающего семя твоего члена.
— Ах! Ах! Ах! Ах! – стонала громко ты в такт этим толчкам и судорожно сжимала и отпускала в этом же ритме своей попой мой уже успокоившийся член. Мы повалились на бок и еще долго так лежали слитые в одно телами. Пока я не встал, вынимая из тебя мой уже потерявший былую упругость отработавший пока свое член, и отправился в ванную. А ты еще долго-долго лежала обессиленная на боку, как я тебя оставил, и приходила в себя от пережитых ощущений, чувствуя как из тебя медленно-медленно вытекает, скатываясь по твоему изнеможденному телу, мое семя.
