«Тук-тук! Тук!» — осторожно постучала я в дверь. Этот условный код я запомнила еще с прошлого раза.
— Кто? – отозвались изнутри.
— На съемки!
— Минуточку…
Дверь открылась. На пороге стоял знакомый мне лысый «режиссер» в застиранном белом халате.
— Здравствуйте, доктор Алекс. К вам можно?
— Конечно, девушка! Заходите. Чем обязан?
Я вошла. Ну, что же… здесь почти ничего не изменилось. Все тот же кафель, все та же нехитрая больничная утварь, все так же за перегородкой журчит в унитазе вода. Вот только людей, кроме доктора Алекса, в помещении почему-то не было, и это показалось мне немного странным. Да и сам доктор Алекс смотрел на меня хоть и приветливо, но как-то неузнавающе, словно в первый раз видел. Это меня даже немного задело.
— Вы что, меня забыли? Я к вам на прошлой неделе на кастинг приходила.
— А! Извините! Здравствуйте! Вас зовут… ммм?..
— Меня зовут Оля, доктор. Я же вам паспорт показывала!
— Да, да… я помню… у вас очень красивая попка! Очень красивая!
И это все, что ты запомнил, лысый козел?!
— Что же вы стоите? Присаживайтесь! – сделал широкий жест Алекс и уткнулся в раскрытый на столе ноутбук, — Извините, я сейчас немного занят, но скоро освобожусь…
Я осторожно, чтобы не примять ее попой, приподняла сзади тонкую мини-юбочку и присела на край больничной кушетки – больше было просто некуда. И тут же едва не вскрикнула: покрывавшая кушетку клеенка неожиданно оказалась мокрой и зверски холодной, а мои чулки со стрелкой и узенькие стринги помочь в данном обстоятельстве, сами понимаете, не могли… Зябко ерзая голой попкой по лоснящейся клеенке, я мрачно смотрела на долбящего по клавишам доктора Алекса и удивлялась сама себе. Каким ветром меня опять занесло в гости к этому лысому извращенцу? Не за деньгами же я сюда, в самом деле, явилась! Репортаж?
Если начистоту, он уже практически сдан в набор, да и наш редактор больше не требовал от меня никаких подвигов… ну, намекал, конечно, но не требовал. Сошла ли я с ума, или доктор Алекс просто меня загипнотизировал? Ведь ни во время того памятного медосмотра (когда он засовывал мне в задницу палец), ни во время клизмы (после которой меня едва не стошнило), я не испытывала ничего, кром
е боли, досады и унижения. Кое-какие положительные эмоции пришли уже потом, да и то это была всего лишь радость избавления от кошмара. Тогда почему я снова здесь? Откуда вдруг такое служебное рвение? Это было загадкой для меня самой…
Доктор Алекс продолжал что-то строчить на ноутбуке, не обращая на меня особого внимания. От нечего делать я достала из сумочки косметичку и, бегло оценив состояние своей мордашки, принялась подкрашивать ресницы. Я совсем было погрузилась в этот процесс, как вдруг почувствовала на себе пристальный взгляд хозяина заведения.
— Что же вы так надолго пропали? – неожиданно теплым голосом, почти без акцента, обратился он ко мне, оторвавшись от своего ноутбука, — У нас сейчас почти каждый день съемки, девушек не хватает…
— Болела, — соврала я, продолжая краситься, — А сегодня вы снимаете? Что-то я здесь никого не вижу…
— Сегодня съемки в другом помещении.
— Опять клизмы?
— Все подряд, — уклончиво ответил Алекс, — Как вы относитесь к жесткому садо-мазо?
Я нашла эту тему хоть и вызывающей оторопь, но достаточно любопытной. А что еще может ответить девушка, которая за здорово живешь дает ставить себе ведерные клизмы посторонним мужикам?
— Сниматься будете?
— Смотря что со мной будут делать…
— Может быть, рюмку коньяку? – неожиданно предложил Алекс, – Для храбрости?
— Почему бы нет? – не стала отпираться я.
Несколько глотков терпкой обжигающей жидкости довольно быстро настроили меня на благодушный лад. Если лысый пройдоха преследовал этим какие-то свои цели, то он добился своего без особого труда. Неожиданно он показался мне даже симпатичным. А что, если присмотреться – вылитый актер Гоша Куценко. А Гоша Куценко мне по жизни нравится.
Мы выпили еще и даже успели обменяться парой игривых фраз про особенности постановки клизм пьяным женщинам, как вдруг из-за двери, ведущей в смежную комнату, послышалась странная возня, сопровождающаяся звуками шлепков, крепкими мужскими ругательствами и приглушенными мычащими стонами, издаваемыми, судя по всему, женщиной. Было похоже, что клизмами там отнюдь не ограничивались…
— Что там такое происходит? – обеспокоенно спросила я, прислушиваясь к подозрительным звукам.
— Ничего страшного. Обычная съемка для VIP-клиента. Спецзаказ.
— Ого! А посмотреть можно?
— Посмотреть? – засмеялся мой коварный соблазнитель, — Ну, если нервы крепкие… Только входить не надо, просто загляните. Кажется, они еще не закончили…
Я осторожно приоткрыла дверь, и сразу же поняла, что Алекс был прав на все сто – нервы от зрителя тут действительно требовались крепкие… Судя по всему, передо мной разворачивалась именно та сцена, от участия в которой меня заклинали местные «звезды экрана»: в мрачной комнате с голыми стенами двое верзил в милицейских фуражках наотмашь хлестали плетьми сидящую перед ними на корточках связанную обнаженную девушку в уродливой резиновой маске с длинным гофрированным шлангом, свисающим вниз наподобие слоновьего хобота. Ужас ситуации для девушки усугублялся тем, что конец этого «хобота» тянулся… к ее заднему проходу, самым непотребным образом скрываясь у нее между ягодиц. Последнее обстоятельство потрясло меня больше всего. Все-таки, когда Кристина с Эрикой впервые живописали мне «трюк» с противогазом, я подумала, что его дыхательный шланг засовывали «актрисам» в другое, более достойное женщины, место.
— Какой ужас! – изумленно вытаращила я глаза, – Чем же она дышит?!
— Не знаю, — цинично пожал плечами Алекс, — Наверное, дерьмом. Желаете поучаствовать?
— Взять плетку?
— Нет, примерить маску…
— … и шланг в задницу?!
— Ну, разумеется. Как же одно без другого!
Предложение было настолько диким, что я почувствовала в груди необъяснимое томление.
— Да ну вас, — оскорбленно фыркнула я, краснея от стыда за свои шальные мысли, — Я еще молодая. Я жить хочу!
— Думаете, она не хочет? – усмехнулся Алекс и, внимательно оценив состояние девушки, хлопнул в ладоши, — Стоп, снято! Ребята, не увлекайтесь…
Оператор (им оказался знакомый мне Илья) понимающе кивнул, выключил камеру и погасил софиты. Парни с плетьми сняли милицейские фуражки и с облегчением вытерли вспотевшие лбы. Брошенная своими мучителями «актриса», которая из-за связанных рук не имела возможности стянуть с себя противогаз, в изнеможении завалилась на бок, да так и осталась лежать на грязном полу, глухо мыча и судорожно дергаясь всем телом. Вид у нее был – врагу не пожелаешь… в то, что она могла оказаться красавицей, верилось с трудом, но даже если так, то сейчас она больше напоминала уродливого лысого слона, жадно высасывающего дерьмо из собственных внутренностей. Все это выглядело настолько противоестественно и мерзко, что я опять ощутила внутри предательский сладковатый холодок. Господи, но…черт возьми, почему бы и нет? В конце концов, разве мне слабо? разве я трусливее этой отчаянной дурехи!
— И долго ей так лежать? – ехидно спросила я Алекса и – стараясь казаться более циничной – добавила, — У нее же, небось, и так говна полон рот!
Словно в подтверждение моих слов, девушка бросила на нас умоляющий взгляд из-под запотевших круглых стекол и энергично кивнула, качнув вставленным в анус «хоботом». У меня аж мурашки поползли по коже…
— Ну, говна – не говна… а задохнуться может запросто, — не стал спорить Алекс, — Эй, ребята, ну вы тоже хороши! Только о себе думаете…
К моему удивлению, под страхолюдной резиновой маской обнаружилась вполне хорошенькая собой юная особь с коротко стриженными мелированными волосами, трогательными ямочками на щеках и большими выразительными глазами, казавшимися еще выразительнее оттого, что были слегка вытаращены после только что перенесенной пытки. Пухлые губки девушки кривились в плаксивой гримаске, грудь судорожно вздымалась. Пока она стонала и отплевывалась, ребята аккуратно извлекли противогазный шланг у нее из попки, после чего развязали ей стянутые за спиной руки.
— Молодец, Настена! – один из парней, явно не брезгливого десятка, неожиданно сочно поцеловал свою жертву в заляпанные губы, — Не думал, что ты сможешь… Сильно воняло?
— Сволочь! – коротко ответила девушка и закатила ему звонкую оплеуху.
Неужели это ее молодой человек? М-да-а, высокие отношения… Люди! Если кто-нибудь знает худший способ унизить девушку в глазах любимого, чем это непотребство с противогазом, скажите – потому что лично мне такой способ неведом… Что двигало этим самодовольным подонком, я примерно представляла – наверное, срочно понадобилась энная сумма. Но неужели он настолько хорош, что ради него эта девушка позволила сотворить над собой такое?! Впрочем, еще как только с бедняжки сняли маску, сразу бросилось в глаза, что за происходящее ей было невыразимо стыдно и вообще она во всем давно раскаивается.
Но было в ее глазах и что-то еще, кроме этого жгучего стыда и презрения к себе! Я смотрела на горящие огнем щеки девушки, видела ее обращенный на любимого парня негодующий взгляд, слушала ее прерывистое дыхание и, сгорая от внутреннего стыда, поймала себя на мысли, что… в чем-то ей завидую. Коньяк ли мне ударил в голову, или что еще, но… Да, звучит дико, но, я действительно ощутила внезапное жела
ние оказаться на ее месте и пройти через все то, что только что прошла она! В идеале – на глазах мужчины, который тоже был бы мне небезразличен… Не знаю, был ли доктор Алекс телепатом, но в тот момент он подошел сзади и слегка приобнял меня за талию.
— Второй дубль – ваш! – прошептал он мне на ухо.
Жар бросился мне в лицо. Ноги подкосились.
— Алекс, вы с ума сошли, – из последних сил попыталась я противиться неизбежному, — После того, что я здесь увидела?..
— Да, со стороны выглядит жутковато.
— А изнутри?
— Наверное, еще хуже, — признался Алекс, — Но, по-моему, такой девушке, как вы, в жизни надо попробовать все!
Гоша, за что ты меня так не любишь? В замешательстве я бросила короткий взгляд на бедную Настю – та сидела на полу, уткнувшись лицом в ладошки, и ее покрытые красными рубцами голые плечи содрогались не то от рыданий, не то от нервного смеха. Невольно вспомнив ее в образе жуткой слонихи, какой она предстала передо мной буквально пару минут назад, я пришла в ужас от собственных мыслей. Боже, что мне тут предлагают! Во что они собираются меня превратить?! Меня, Ольгу Францевну Кейн, красивую интеллигентную девушку с высшим филологическим образованием – разденут догола, свяжут по рукам и ногам, натянут на лицо отвратительную маску, запихнут в задницу шланг, и я буду, задыхаясь в собственном дерьме, с воем кататься по полу под хлесткими ударами плеток… и я еще думаю, соглашаться мне или нет?! К черту, к черту!!
— Хорошо, я согласна! – громом среди ясного неба раздался вдруг в ушах мой собственный голос, — Только пусть бьют не так сильно, ладно?
Алекс нежно хлопнул меня по попке. Илья ободряюще подмигнул. Парни с плетками похотливо вытаращили на меня глаза. Настя оторвала от ладоней зареванное лицо, выразительно покрутила пальцем у виска, и, морщась от боли, принялась натягивать трусики. Мои мысли шли кругом. Теперь, когда я – вольно или невольно – приняла предложение доктора Алекса, во мне начала расти странная жертвенная решимость. Нечто подобное я чувствовала и тогда, когда впервые переступила порог этого сомнительного заведения; но теперь эта странная смесь гордости, стыда и страха буквально захлестывала меня. Все-таки то, что со мной собирались сделать, выглядело пострашнее клизмы…
Без клизмы, впрочем не обошлось. Правда, совсем небольшой и довольно оригинальной: после того, как я, дрожа от холода и чувствуя себя последней блядью, сняла в себя всю одежду, Алекс, не откладывая дело в долгий ящик, загнул меня раком и, раздвинув мои аппетитные булки, выдавил мне в прямую кишку добрый тюбик вазелина. То, что это было насущной необходимостью, я поняла, когда, поборов брезгливость, поближе рассмотрела прикрепленный к концу противогазного шланга толстый каучуковый наконечник, только что побывавший внутри Насти… да, такой бы инструмент моему Вовчику, цены б ему не было! Но пихать такое в жопу?!
— Вы хоть вымойте его сначала! – возмутилась я, — Он же весь в говне! — Можно подумать, у тебя в там что-то другое! – тихо огрызнулась Настя, тщетно пытаясь застегнуть заевшую молнию на своей джинсовой юбочке.
Возникла короткая перепалка, кому оттирать и дезинфицировать испачканный реквизит. В конце концов, это пришлось делать самой Насте – все-таки, как ни крути, говно на шланге было ее. Тем временем из рук Алекса в карман ее бравого кавалера перекочевало несколько смятых пятисотрублевок – именно во столько были оценены муки и унижения его подружки.
— Отлично, Алекс! – расшаркался перед ним юный негодяй, — А то предки теперь ни копья не дают, только на дорогу в институт. Ни пива выпить, ни в автоматы сыграть…
В пламени метнувшегося в его направлении взгляда Насти можно было зажарить небольшую яичницу.
— Максим, ты что?! – воскликнула она срывающимся голосом, — Ты же сказал, что тебя бандиты на счетчик поставили!
— Ну… меня правда ставили… — весьма неубедительно промямлил молодой человек.
— Скотина!!! – подытожила девушка и, вся в слезах, пулей вылетела за дверь.
— Катись! – процедил ей вслед Максим, удовлетворенно нащупывая купюры в кармане брюк, — Все равно завтра сама приползешь, соска!
Я стояла в костюме Евы и, наблюдая эту сцену, заливалась краской за весь женский род…
Наконец, все было готово к началу съемок. Илья ободряюще подмигнул мне и занял место за камерой, молодые люди нахлобучили милицейские фуражки. Врубили освещение. Доктор Алекс подошел, чтобы дать последние наставления.
— Макс, Игорь, на исходную. Теперь вы, Оля… Сюжет простой – вас допрашивают в милиции, задают вопросы, вы отказываетесь отвечать, за это вас начинают пытать: связывают, надевают противогаз… ну, и так далее. Маска у противогаза немного переделана… вдох и выдох только через шланг, так что надо сделать глубокий вдох перед тем, как его запихнут вам в попу – тогда какое-то время сможете дышать… правда, с трудом. И вообще, ведите себя естественно: дергайтесь, кричите…
— Да она по-другому и не сможет, — съязвил один из молодых жеребцов.
— А если я вправду начну задыхаться?
— Кричите громче, — развел руками доктор Алекс, — Нам трупы на площадке ни к чему… Кстати, у вас сегодня уже был стул?
— Да, утром, — призналась я.
— Хорошо. Значит, минуту-другую продержитесь…
— А если не продержусь?
— Кричите… — повторил Алекс.
Интересно, можно ли кричать в заткнутом противогазе? На долю секунды мне нестерпимо захотелось сбежать, но я быстро взяла себя в руки.
— Ну что, мальчики? – гордо вскинула я голову, обращаясь к своим будущим палачам, — Начнем?
— Ага, сейчас начнем… — буркнул в ответ Максим, — Тебе мало не покажется!
Мало мне действительно не показалось. По команде «Мотор!» меня грубо усадили на табурет и минуты две обкладывали площадным матом, бросая в лицо такие эпитеты, что волосы на моей голове вставали дыбом. Потом несколько раз хлестнули по щекам, отчего весь мой хмель от выпитого в мгновение ока испарился. Сволочи, ведь просила же не бить! Когда мне связывали руки за спиной, я была уже трезвее все Московской области, но адреналин по-прежнему зашкаливал, и я упрямо требовала продолжения. Тем не менее, когда ко мне подступили с противогазом, поджилки мои затряслись, а во рту предательски пересохло. Почему-то вдруг до боли стало жалко своей новой модной прически…
— Что вы делаете?! Не надо!!! – совершенно искренне заорала я, когда на меня начали натягивать маску, — Волосы! Больно!!!!
— В жопу засунь свои волосы, сука! Будешь у нас лысым слоником! – оскалились мои мучители и безжалостно довели дело до конца.
Противогаз давил на голову и вонял резиной – точь-в-точь, как в школе на уроках ОБЖ, где пожилой капитан-отставник заставлял нас, девчонок, перед всем классом напяливать на себя это уродство. Ох, и стеснялись мы этих противогазов – краска на лицах сквозь резину проступала! Да и теперь впору со стыда сгореть…
— У-у-у, козлы! – злобно прошипела я, пытаясь лягнуть ногой стоящего ближе ко мне Максима, — Да я за эту прическу тысячу рублей отдала!
— Что эта сука там мычит? – взвился Игорь, — Она нас козлами назвала, или мне послышалось?!
Все, обреченно подумала я… сейчас хобот в жопу запихнут…
Но мою попку до поры оставили в покое. Вместо этого на меня обрушились удары плеткой. Эти сволочи все-таки нарушили договоренность не портить мне шкуру.
— А-а-а!!! – завопила я от боли, тщетно пытаясь увернуться от плетей.
— Да заткнись, ты, блядь! Начальство разбудишь!
Но не орать я не могла. Тогда эти свиньи решили проблему просто: пережали у противогаза шланг, отчего мои легкие едва не разорвались на вдохе. Да, это был хороший способ заставить меня замолчать! Так повторялось несколько раз, и, в конце концов, меня это изрядно утомило.
— Ну все, мальчики, хватит… — взмолилась я, — Довольно!
— Нет уж! Сперва скажи, где твой отец доллары прячет!
— Але, какие доллары?! Я не шучу, развяжите меня!
Максим вопросительно посмотрел на Игоря.
— Дуркует! – решительно заявил тот, — А ну, врежь-ка ей как следует!
Мне «врезали» по спине так, что я свалилась с табурета на пол, где меня начали хлестать уже в основном по ягодицам, хотя досталось и прочим интимным местам. После того, как плетью задело мою гладко выбритую киску, я уже не контролировала себя.
— А-а-а!!! Козлы! Пидорасы!!! Я же сказала вам: хва-тит!!! – истошно трубила я в хобот, ужом извиваясь на полу, — Алекс, ну скажите вы им!
Не знаю, что можно было разобрать в этих заглушаемых противогазом воплях, но на слово «пидорасы» молодые люди конкретно обиделись. Причем настолько искренне, что с трудом верилось, что они действуют по сценарию.
— Что?!! Да ты знаешь, куда мы сейчас тебе этот хобот засунем?!
— Угу! – кротко кивнула я, моментально сообразив, что сейчас начнется самое страшное.
Предчувствия меня не обманули. Я едва успела сделать спасительный вдох, как Игорь сгреб меня сзади и прижал мне ноги к животу, а Максим, ловко поймав меня за хобот противогаза, принялся заталкивать его конец в мою задницу. Несмотря на полную жопу вазелина, боль была дикая. Если раньше я просто скептически относилась к анальному сексу, то в этот момент стала его убежденной противницей…
Затолкав в меня шланг, насколько было возможно, молодые изуверы спихнули меня обратно на пол, где я ошалело замерла перед стоящим с камерой Ильей в такой же раскоряченной позе, что и Настя, когда я впервые ее увидела. Из-за веревок и вставленного в жопу хобота я была просто вынуждена сидеть на корточках, согнувшись в три погибели и почти ничего не видя перед собой. Положение мое было хуже некуда. Попка горела, словно в огне. Подступало удушье. Я со стоном выдохнула набранный в грудь воздух и почувствовала, как мой живот болезненно надулся. Затем я попыталась вдохнуть его обратно. Ох! Воздухом это назвать было нельзя. Меня словно опустили лицом в дырку деревенского сортира. Или плотно прижали к лицу вонючую подушку. То, что эта вонь была моего собственного происхождения, утешало слабо.
— Ну что, сучка, нравится? – ехидно спросил кто-то из молодых людей, когда я протестующее взвыла и принялась отчаянно мотать головой. Кто именно проявил ко мне такое участие, я не поняла – противогаз закрывал всю голову, в том числе и уши, так что слышно в нем тоже было неважно.
— Сука, блядь, лоховка!!! Что ты мычишь, как корова! Говори, где отец баксы прячет – или подохнешь, поняла?!
Я действительно практически подыхала, поэтому, когда меня снова принялись валять по полу, хлестать плетями, и щипать за соски, уже почти не ощущала боли. Судорожно гоняя в задницу и обратно лишенную кислорода смесь дерьма и кишечных газов, я думала лишь об одном – как сдержать позывы рвоты, потому что тогда мне точно придет конец. Ой, мамочки, какой кошмар! Догадывалась я, что хорошего во всем этом будет мало, но чтобы до такой степени… А уж о том, какой шок испытала Настя, которую вообще притащили сюда обманом, даже страшно было подумать. Не удивлюсь, если она после этого повесится…
Наверное, на взгляд заказавшего фильм эротомана я выглядела сейчас весьма привлекательно и возбуждающе, но из-за боли в заднем проходе и сводящего с ума удушья мне было уже не до сомнительной эстетики. К тому же я отчетливо понимала, что жизнь моя сейчас всецело зависит от воли обступивших меня мерзавцев, потому что сил порвать на себе путы, чтобы снять проклятую маску, у меня не было. Так вот, реакция с их стороны на мои стоны и вопли была нулевая. Кричи – не кричи, мычи – не мычи…
А что же Алекс? Я приподняла голову и исподлобья глянула на него. Он сидел на табуретке возле стены и, бесстрастно наблюдал за моими конвульсиями. Сволочь, ведь это же ты меня уговорил! Ты что, не видишь, что я больше не могу? И тут наши взгляды встретились.
— О-о-о! – в отчаянии промычала я ему, чувствуя, что вот-вот потеряю сознание.
Думаете, он бросился мне на помощь? Черта с два! Вместо ответа Алекс внезапно отвернулся и раболепно закивал в чью-то сторону. Куда этот козел смотрит? Натягивая вставленный в жопу хобот, я с трудом повернула голову и краем глаза увидела, что из дверного проема на меня с интересом смотрит высокий, со вкусом одетый мужчина в модных узких очках… И вот тут я издала действительно вопль ужаса. Это был… мой Вовчик.
«Мерзавец! Извращенец! VIP-клиент!» Меня вырвало прямо в маску…
— Стоп, снято! – рявкнул Алекс. Я печально посмотрела на него из-под мутных очков заблеванного противогаза. Жить мне уже почти не хотелось…
— Может быть, вы снимете с девушки маску? – бархатным голосом проворковал Вовчик, — Похоже, она задыхается!
«Гуманист! Иуда! Будет тебе сейчас сюрприз!»
— Как прикажете, — сказал доктор Алекс и рывком сдернул с меня противогаз, открыв мое настоящее лицо.
Глаза Вовчика округлились. Последовала короткая немая сцена, в ходе которой я лишь плевалась и хватала ртом воздух, а мой обожаемый бой-френд в полном обалдении переводил взгляд с моего испачканного лица на мой столь знакомый ему гладко выбритый лобок. Сказать, что он был шокирован – значит, не сказать ничего.
— Оля?! Господи! Так это была ты?
Слова застряли у меня в горле, и я лишь кивнула в ответ. Что ни говори, не каждый день признаешься в таких вещах.
— Боже, это была ты… Какой ужас! Что они с тобой сделали?!
— Ты же все видел… что им заказали, то и сделали! – прохрипела я, — Ну что, теперь доволен?!
Очки на холеной физиономии Вовчика вспотели.
— Да, да, это… ужасно! — забормотал он, принимаясь торопливо распутывать на мне узлы, — Обещаю, они за это ответят!
Алекс нервно провел рукой по лысине.
— Э-э-э… хм… Я так понимаю, вы знакомы? М-да, нехорошо получилось… Но вы знаете, она сама согласилась!
— Надеюсь, что так. Иначе вам не жить.
Ого, а мой Вовчик-то, оказывается, крут!
— Не надо было меня коньяком поить! – тоже почему-то начала оправдываться я, — Кстати, они не меня одну заставили в противогазе дерьмо глотать… тут еще одна девушка была!
— Оля, что за натурализм…
— Натурализм? Вот засунули бы тебе этот шланг в задницу – тогда узнал бы, что такое натурализм!
— Бедная моя девочка!
— Да, я бедная! – неожиданно залилась я слезами, — А ты, Вовчик – сволочь! Тебе лечиться надо!
— Ну… ну… ну… ну… ну… — нежно прижал он меня к себе, успокаивая, как маленькую, — Не плачь, девочка. Все хорошо. Тебя больше никто не обидит!
— Правда?! – всхлипнула я.
— Правда, — заверил он меня и выразительно посмотрел на доктора Алекса.
…Потом мы всю ночь пили с Вовчиком мартини у него дома, смотрели снятое Алексом видео с моим и Настиным участием (после дозы алкоголя оно, как ни странно, действительно возбуждало) и трахались, как умалишенные. Когда он, изрядно поддав, заявил, что «эта пэтэушница Настя тебе в подметки не годится», а потом и вовсе пообещал купить мне в знак примирения новую «тойоту», я, скрепя сердце, дала ему даже в попку, хотя она все еще побаливала. Вот так необыкновенно началась и закончилась моя карьера порнозвезды. Через месяц мы с Вовчиком поженились. Что касается доктора Алекса, то снимать свои «шедевры» в нашем городе ему оставалось недолго – после выхода в свет моего сенсационного газетного репортажа он исчез в неизвестном направлении. Сколько всего девушек прошло через жуткий «конвейер» его подпольной студии за все время ее работы, так и осталось неизвестно…
Хельга Траут, 2008
