В 1942 году японцами был захвачен небольшой остров, на котором находился вспомогательный аэродром ВВС США. Среди прочих пленных была захвачена шестнадцатилетняя помощница буфетчицы Ирен Жиллиан.
Когда Ирен вновь пришла в себя, она обнаружила, что опять полностью обнаженной привязана к тюремной койке. Начиная с первого допроса, когда со скотскими улыбками с нее снимали одну вещь за другой, тщательно ощупывая, осматривая и пощипывая ее тело, она была абсолютно голой. С наготой она уже смирилась, но боль между ногами была мучительна. Вчера сержант Хойку, за знание языка назначенный полковником ответственным за пленных, отвел ее в казарму, представил двум десяткам солдат и разрешил делать с ней все, что они захотят. Сначала ее хватали и щипали за грудь, бедра, волосы на лобке, потом разложили на столе, до предела раздвинули ноги и долго изучали женскую анатомию, раздвигали половые губы, засовывали в нее пальцы, дергали за соски и клитор. А затем по очереди насиловали ее, сначала по одному, а потом сразу несколько — одновременно и во влагалище, и в анус, и в рот.
Самое стыдное было то, что Ирен подводило собственное тело — как она не крепилась, много раз подступавшие ощущения были так сильны, что она кончала — краснело лицо, набухали соски, она начинала подмахивать промежностью насиловавшим ее солдатам, а из ее рта помимо воли вырывались стоны наслаждения. Солдаты тогда дружно хохотали, аплодировали и похлопывали ее по груди, животу, ягодицам.
Несколько раз она теряла сознание. Тогда на нее выливали ведро воды, перекладывали в другую позу и все начиналось сначала. А в конце дня, когда солдаты больше уже не хотели ее, они придумали новое развлечение — по очереди засовывали ей члены в рот и мочились, а она должна была это глотать. Если же Ирен не успевала и что-то проливалось на пол, ее били — по щекам, по груди. После этого она вся была залита спермой и мочой. Встать на ноги и помыться у Ирен уже не было сил, ее положили на плацу перед казармой и, переворачивая ногами, окатили из шланга.
Непонятно, почему — именно с ней. Ведь она же не знает никаких секретов. Может быть они ошиблись? Может быть все эти пытки предназначались для настоящего партизана, а не для молоденькой девушки?
Боже, как болит между ногами! И правая грудь — вечером они придумали еще одно развлечение — крепко затянули ей грудь веревкой и на ней водили Ирен по казарме, как собачонку, время от времени заставляя выпячивать зад, раздвигать ягодицы и влагалище — туда они плевали, били ногами, засовывали бутылки и заставляли так ходить на потеху зрителям. Потом приказывали ложиться на пол, задирать ноги и мастурбировать, поглаживая себе клитор.
Боже, как больно! Ирен не выдержала и застонала. И как бы в ответ на свой стон услышала скрип задвижки и звук поворачиваемого ключа. Камера залилась ослепляющим светом.
— Это помещение не столь удобно, как твоя прошлая казарма, не так ли мисс? — улыбнулся сержант Хойку,- Хорошо, девочка. Сегодня ты должна будешь немножко подвергнуться грубости.
— В…вы должны помочь мне… — она задыхалась,- вы же — солдат, сэр. Пожалуйста, Вы же не можете не видеть, что они делают со мной.
— Почему «не могу», конечно могу. Они тебя обламывают и при этом становятся совершенно безразличными к крикам допрашиваемых женщин. Наоборот, сегодня мы будем работать для тебя,- ухмыльнулся Хойку.
— Сегодня я хочу показать тебе специально сконструированную машину изнасилования, названную ЖЕРЕБЦОМ.
Жиллиан от ужаса открыла рот.
Сержант объяснил что из захваченных на острове женщин она первая, кто испытает на себе ЖЕРЕБЦА («уж очень ты понравилась нашим солдатам») и что процедура продлится часов шесть.
— Ты испытаешь все его возможности,- сказал он,- держу пари, ты не ожидала свадебного свидания с машиной. И ты знаешь, почему-то никто из женщин-заключенных не реагировал с любовью на нашего ЖЕРЕБЦА. Свидание с ним превращало их в истощенное, задыхающееся, визжащее и колыхающееся желе.
— Нет… о, сэр, нет, пожалуйстаааа…
— А может быть именно тебе понравится, что ты будешь использована, как сырье,- усмехнулся Хойку.
