Антон Ванашный был заядлым коллекционером. Собирал наш Антоша не что-нибудь, а волосики, причем с манды.
Промысел Ванашного был кропотливый. Чтоб добыть несколько волосков с манды, нужно было отпасти, завести знакомство, очаровать и вдобавок отодрать какую-нибудь бабу и только потом собирать долгожданный урожай.
Педантичный Антоша аккуратненько, пинцетиком собирал отпавшие волосенки с простыней и складывал в маленькие полиэтиленовые пакетики, а затем наклеивал их в большие канцелярские папки и подписывал: мол, от кого, в каком году и при каких обстоятельствах сия ценность имела место быть. А после, в свободные от поебок время, он садился в кресло и разглядывал под лупой ценные и любимые образцы.
Ванашный работал с энтузиазмом, не покладая рук, что называется. Коллекция росла. Антоша сиял и важничал.
Однажды Ванашный заполучил в постель классную деваху. Грудь, попка, сиськи, ноги от ушей: А улыбка у Оксаны была просто обворожительной. Антоша был на седьмом небе.
…И вот эта минута настала. Рука Антона с нетерпением приближалась к заветному рубежу. Рука Антона задирала короткую черную юбочку и поглаживала лобочек Оксаны через беленькие трусики.
Ксюша что-то говорила ему, бурно шаря рукой в его ширинке.
Пальцы Антоши оттянули резиночку трусиков и поползли вниз. Он закатил глаза и порывисто дышал. Ниже, ниже…
Вот и заветный лобок…
Пальцы Антоши соскользнули на клитор, не встретив привычной шелковистой мягкости волос.
Антоша сначала ничего не понял. Провел еще раз рукой и опешил. Волосиков не было.
«Ё-моё! — хлопнул себя по лбу коллекционер. — Сейчас много таких девчонок, которые бреют себе пизду! Неужели нарвался на пиздобрейку?»
Признаться, это веяние моды его коснулось впервые.
Оксана постанывала, изгибаясь в предвкушении секса. Она в сладкой истоме закусила губку, ожидая продолжения.
Антоша сел и сосредоточил взгляд на трусиках. Волосы, увы, не просматривались через тонкую ткань. Он резко оттянул резинку и обомлел. Писька была голой. Он, не веря глазам, пошарил рукой. Волос не было! Писька была наголо обрита.
Оксана приоткрыла глаза, улыбнулась и произнесла:
— Не можешь снять? Сейчас помогу! — И она принялась быстро стаскивать трусики, жеманно улыбаясь.
Ванашный видел наверняка — пизда выбрита. Это его совсем доконало. Он, как всякий наивный человек, еще надеялся: а вдруг? Но чудо не случилось. И тогда он тупо спросил:
— А где?
— Что — где? — выгнула брови Оксана.
— Ну, волосики! Где? — мычал расстроенный Ванашный.
— А, ты об этом, — Ксюша мило улыбнулась. — А свою писечку я брею.
— Зачем? — не выдержал возмущенный Ванашный.
— Как — зачем? Для гигиены и красоты! — Оксана приподнялась и посмотрела на готового расплакаться Ванашного. — Ты посмотри, какая она красивая…
Ванашный промычал что-то нечленораздельное.
Оксана села, обняла его и, тормоша пальчиками свою крошку, жарко зашептала:
— Ты мне полижешь?
Ничего не понимая, Антоша склонился к поганой голой пиздюге и принялся тупо полизывать ее языком, по привычке поглаживая лобок. Настроение с каждой минутой портилось.
«На хуй она нужна лысая! — визжала его душа. — Столько времени пас. И на тебе: все коту под хвост!»
Язык монотонно работал.
— Быстрее, Антоша! Быстрее! — с придыханием говорила Оксана, вращая бедрами. — Вставь пальчик в жопку! — И она приподняла ягодицы.
Она выгнулась еще сильнее. Ванашный открыл глаза, сплюнул и засунул палец в анус.
Он уже собирался припасть к противному клитору, но вдруг его зрачок в складках правой половой губы узрел нечто.
Его глаза засияли. В уголке правой губки сидел, затерявшись и спрятавшись от ненавистной Оксаниной бритвы, светленький, натуральный волосик! Ванашный радостно крякнул и, повеселевший, припал губами к клитору. Глаз же его все время косил на маленького чертика, который так близко маячил в складках половой губы. Оксана выгибалась и содрогалась. Еще мгновение и…
Аккуратненько зажав волосик пальцами, Ванашный что есть дури дернул и, бросив Оксану на произвол судьбы, зашипел:
— Ура! Нашел! Это ж надо — спрятался как!
Оксана вскрикнула от боли. Экстаз откатил, как и не бывало. На глазах ее выступили слезы.
Она взглянула на Ванашного и обалдела. Словно достояние республики ликующий Ванашный держал над головой двумя пальцами волосок.
— Идиот! — заплакала Оксана. — Ты что сделал, гад!
— Смотри, Ксюша, нашел! Волосик!
— Ты что, больной?
— Да это же волосик! Ты ничего не понимаешь! Он остался… Один… Ты его не пробрила! Вот! — И он показал ей реликвию.
— Зачем? Я спрашиваю, заче-ем? — тупо уставилась на него девушка. Слезы градом катились из ее глаз.
— Как — зачем? — изумился Ванашный. — Для коллекции! Понимаешь?
Оксана со всего маху врезала ему пощечину и стала торопливо одеваться, время от времени недобро поглядывая на Антона и покручивая возле виска пальцем.
Он даже не обернулся, когда в прихожей за ней захлопнулась дверь.
Ванашный бросился к стеллажам с папками, бережно прижимая пальцы с волосиком к груди.
Взяв пинцет, он аккуратненько засунул волосик в пакетик и фломастером вывел: «Оксана, натуральная блондинка с обритой пиздой».
Слова «с обритой пиздой» он подчеркнул два раза и, умиляясь, развалился в кресле. Достав огромную лупу, Антоша принялся разглядывать бесценное сокровище.
А затем с превеликим удовольствием он долго дрочил, поглядывая на этот занюханный и бледный, словно спирохета, волос.
