Состояние у меня прямо скажем было хуже некуда. К физическим страданиям, вызванным похмельем, добавлялись мрачные воспоминания о вчерашнем вечере и этом идиотском споре, из-за которого я должна была сегодня прийти в институт на пересдачу в платье, какое проститутка на панель не оденет (фактически голой).
Я закурила и начала думать, что делать. Идти в таком виде в институт я естественно не собиралась. Я конечно девушка без комплексов, но это не означает, что я дура. В конце концов, Ксюха моя подруга и не станет выставлять меня на посмешище перед всем институтом. Конечно поиздевается, но ничего страшного не произойдет – успокоила я себя. Я бы поступила именно так… Наверное.
Пока я приводила себя в порядок, принимала душ, красила ногти, наносила макияж, в общем делала из себя конфетку, привычное бодрое расположение духа вернулось ко мне и вместе с остатками похмелья, ушли и грустные мысли.
Так что в институт я пришла красивая и веселая. Одета я была как обычно (джинсы и топик). Платье с собой взяла, но только чтоб показать, что ходить в нем невозможно. Ксюха была уже там. Ей похмелье похоже давалось тяжелее. Осунувшееся лицо, которое не скрыла даже косметика и хриплый голос, явно указывали на то, что она вчера еще где-то добавляла. Ее мрачный вид и грустный взгляд не предвещал легкого разрешения проблемы.
Мы пошли в туалет курить. Оказалось, подруга действительно зажигала всю ночь и сейчас ей было наверное даже хуже, чем мне с утра.
— Чего платье не надела?
— Оно село – ответила я, доставая из сумки и разворачивая сверток.
— А ну примерь.
— Да говорю маленькое, – я приложила платье к плечам.
— Примерь говорю – да настроения у Ксюхи явно не было.
Я решила ее не злить и сняв топик и джинсы с трудом напялила платье. Трусы выглядывали из-под платья сантиметров на пять.
— Ну вот видишь? Я ж говорю село.
Ксюха затянулась и задумалась. Ей явно не хотелось прощать меня просто так.
— Вот, что подруга. Как хочешь, но засветиться в нем без трусов перед преподом ты должна. Не будешь больше спорить по пьяни, а может и пить научишься.
Судя по убитому Ксюхиному виду последнее пожелание, она относила больше к себе.
Походу ее трудно будет переубедить. Можно конечно тупо отказаться, но кто знает чего от нее ждать в таком состоянии. Возьмет да и отправит мои фотки куда-нибудь со психу.
Мне конечно приходилось выпутываться из щекотливых ситуаций, жертвуя так сказать девичьей честью. Хи-хи. Вспомнить хотя бы, как я отсасывала двум ментам, чтобы не завели дело. (Это другая история). Но то были менты, которые мне были глубоко пох..й и меня мало волновало, что они обо мне думают. Тогда мне главное было замять дело, и я его замяла.
Здесь было все по-другому. Препода, которому мы должны были пересдать зачет звали Евгений Николаевич. Ему около сорока. Мне было бы проще еще раз крутить весь вечер голой жопой перед полным кафе, чем зайти к нему в таком виде в аудиторию. И дело не в том, что он мог написать докладную, и меня выпрут из института за аморальное поведение, или начать орать и не принять зачет. Как раз наоборот, он казался мне каким-то слишком порядочным и беззащитным что-ли.
Он всегда очень мило и как-то по-детски смущался, когда какая-нибудь особо бойкая кобыла начинала откровенно заигрывать и флиртовать с ним в расчете на халяву сдать курсовую или контрольную. Мне даже кажется, что он не трахнул ни одной студентки, хотя при его работе и таких «прилежных» студентках как мы, делать это можно хоть каждый день. Другие преподы, кстати, так и поступают, сполна используя свое служебное положение.
Учиться у него было легко. Он никого не валил. Сдать зачет ему было тоже несложно. Только такие распиздяйки, как мы с Ксюхой да еще пара-тройка наших однокурсников, умудрились напрогуливать так, что доигрались до пересдачи. Но самое главное, что меня смущало, это то, как он смотрел на меня во время редких моих посещений его занятий. Если бы на меня так смотрел мой парень, я бы наверное даже ни с кем больше не спала. Иногда во время лекции я чувствовала, как он останавливал на мне взгляд и тогда, казалось, забывал о чем надо говорить, повторяя одно и то же по несколько раз. Когда я поднимала глаза и пристально смотрела на него, он ужасно смущался и отводил взгляд. Это было так забавно, что иногда я так развлекалась всю пару. В общем он мне был симпатичен, и я бы не отказалась познакомиться с ним поближе. Но предстать перед ним в идиотском наряде со словами «Здрасте. Вот она я – звезда, а вот моя — ….» я не могла.
Надо было что-то придумать…
И я придумала.
— Хорошо, сбросишь симку, когда все наши сдадут и разойдутся – сказала я Ксюхе. Она ушла, а я осталась курить в туалете и обдумывать созревший у меня план. Из-за того, что меня кто-нибудь застанет в микроплатье, даже не прикрывающем трусы, я не переживала. Повторяю, я без комплексов…
…. Я преподаю в институте недавно. Еще год назад я работал в НИИ и даже не помышлял о преподавательской деятельности. Но судьба распорядилась так, что сейчас я учу студентов… и студенток. Работа нескучная и часто случаются довольно интересные истории, об одной из которых хочу рассказать.
Одним летним вечером я принимал пересдачу зачета в одной из групп. Институт был практически пуст, так как сессия уже закончилась. Студентов было немного и я за час принял все зачеты, тем более, что почти все пошли по пути наименьшего сопротивления, вложив в зачетки по 50 баксов. Осталась одна девушка, которая решила, по-видимому, сдать зачет собственными знаниями. Таких я уважаю. А может у нее совсем туго с деньгами. Не пришла только одна студентка, для которой свидания оказались, наверное, важнее угрозы быть исключенной из института.
Я уже начал потихоньку собирать бумаги со стола, когда неожиданно в коридоре послышался стук каблуков. Причем кто-то явно бежал. Дверь резко распахнулась и в аудиторию вбежала до смерти перепуганная девушка. Я узнал в ней свою студентку. По-моему ее звали Кристина. Она была на грани истерики. В глазах слезы, тушь размазана, вся дрожит. Платье (точнее то, что от него осталось) было разорвано пополам. Она судорожно пыталась как-то запахнуться в него, но несмотря на ее старания было видно, что под ним больше ничего нет.
— Ммменя… хотели… изнасиловать… в туалете – сквозь всхлипы услышал я.
С этими словами, она прислонилась к двери и сползла на пол, где села, обхватив свои круглые красивые колени руками. Я еще раз убедился, что трусиков на ней нет. Несмотря на экстремальность ситуации мое мужское начало не смогло не оценить красоты и сексуальности молодого девичьего тела. Но зацикливаться на своих ощущениях было некогда. Я вышел в коридор, дошел до туалетов, но там уже никого не было.
Когда я вернулся в аудиторию. Кристина уже сидела за партой. Студентка, остававшаяся в аудитории сидела рядом и как могла утешала подругу.
— Надо позвонить в милицию, — сказал я, доставая телефон.
— Н…не надо – сквозь слезы произнесла девушка, — они не успели. Не хочу разговоров.
Ее можно было понять. К нашим ментам только попади – опозорят на весь институт, а потом еще и виноватой сделают. Так что, я не стал спорить. Я налил ей воды и пока она пила, незаметно рассматривал ее. Это была та студентка, которую я заметил еще на лекциях. Правда с дисциплиной у нее было не очень, и видел я ее на своих занятиях не часто. Но даже те редкие посещения мне запомнились. Она была красива. Короткие темные волосы, прямой нос, чувственные губы, выразительные карие глаза, которые, честно говоря, не раз смущали меня на лекциях, когда я случайно сталкивался с ней взглядом. Тогда она казалась мне такой вызывающе красивой и недоступной. Сейчас же она сидела передо мной такая беззащитная и несчастная, нуждающаяся в помощи, что мне захотелось оказаться на месте ее соседки, прижать к себе и успокоить.
О подробностях нападения можно было не расспрашивать. Все было понятно и так. Негодяи набросились на нее в туалете, порвали платье, очевидно даже оторвав подол (уж слишком оно было короткое), сорвали трусики. Бедная девочка отбивалась как могла. Слава богу, что смогла вырваться и убежать, иначе неизвестно, что они могли с ней сделать. Мне представилась мерзкая картина, как наглые сальные руки щупают эту нежную гладкую кожу, лезут между ног, грубо хватают за очаровательную грудь. Я чувствовал, как во мне растет ярость по отношению к этим падонкам.
Но вскоре мои мысли потекли в другом русле. Причиной этому был вид, который открывался мне с моего рабочего стола. Девушки сидели наискосок напротив меня на первом ряду, и я со своего места отчетливо видел голые ноги и бедра Кристины. Если бы ни сумка, лежащая на коленях, я бы увидел перед собой абсолютно голую снизу девушку. Я конечно должен был бы отвести взгляд или пересесть, но был не в силах себя заставить. Я как школьник подглядывал за девушкой, пользуясь ее безвыходной ситуацией. Понимал, что поступаю непорядочно, но остановиться не мог. Как джентельмен, я должен был предложить ей свой пиджак, чтобы укрыть наготу, как это показывают в кино. Но было лето, пиджака у меня не было, и где-то в глубине души я был этому рад.
— Как я теперь домой пойду? – немного успокоившись, произнесла Кристина – Оксана, можешь мне привезти какие-нибудь вещи?
Вторая студентка удивленно посмотрела на нее.
— А как же зачет? Да и денег на такси у меня нет, а в метро часа три займет.
— Я дам на такси, — предложил я, — а за зачет не переживайте, давайте зачетки.
Кристина поставила сумку на парту, доставая зачетку, и я огромным усилием воли заставил себя не смотреть вниз…
… Когда дверь за Ксюхой закрылась, мы остались одни с Евгением Николаевичем (хотя меня так и подмывало назвать его Женей) – настолько по-детски наивным он был. Чего стоили только его застенчивые взгляды на мои ноги. Я конечно могла сесть подальше так, чтобы он почти ничего не видел. Но мне нравилось, с каким упоением он их рассматривал. Я специально поставила сумку на парту, доставая зачетку, хотя могла достать ее и так. Надо было видеть, как тяжело ему дается не смотреть вниз.
Ксюха ушла явно не довольная. Мало того, что проиграла мне курсовую, так теперь еще вынуждена переться через всю Москву за вещами, хотя переодежка лежит у меня в сумке. Ничего, пусть скажет спасибо, что благодаря мне зачет на шару сдала – пятьдесят баксов сэкономила. Впрочем, она меня сейчас мало интересовала. Все мои мысли сейчас занимал Женя (Евгений Николаевич – если хотите).
Я не могла упустить такую возможность познакомиться с ним поближе. И дело даже не в том, что он будет преподавать у нас еще год, и положительная оценка мне обеспечена (я не такая меркантильная, хотя это тоже был плюс). Просто мне было приятно его деликатное, наивно-романтическое отношение ко мне, совсем не характерное для сорокалетних боровов, с которыми мне иногда приходилось проводить время. Да честно говоря и мои сверстники не утруждали себя и особо не церемонились в отношениях.
Я была абсолютно уверена в своих силах, и в своей сексуальности. Поэтому единственной проблемой было не спугнуть Женечку, что бы он, не дай бог, не перепугался. Хи-хи. Уж больно он был застенчивый.
— Мне надо умыться – тихим голосом произнесла я.
Вид у меня действительно был ужасный. Тушь потекла по всему лицу, помада размазана. Страшилище да и только. Что поделать – искусство требует жертв. О том, чтобы выйти в таком виде в коридор, не могло быть и речи.
— Давайте, я солью Вам из графина над ведром.
Я встала из-за парты. Женя отвел взгляд. У меня все пело внутри. Грациозной походкой, стеснительно прикрываясь остатками платья, я прошагала к ведру и сексуально выгнувшись склонилась над ведром. Главное не переиграть, думала я про себя. Придерживая платье одной рукой, второй начала смывать косметику. Это получалось плохо и я стала умываться двумя руками. Платье естественно полностью распахнулось и я абсолютно голая предстала перед своим преподавателем. Он сделал вид, что отвернулся, но я чувствовала, что он жадно меня рассматривает. Это подтвердил и бугорок в штанах, выросший на моих глазах. Женя торопливо сунул руку в карман и поменял позу. Это меня очень позабавило. Дав ему хорошенько налюбоваться своим телом, я закончила умываться и подняла голову. Надо было чем-то вытереться, но ничего кроме грязной тряпки на доске в аудитории не было.
Возникло небольшое замешательство. Я стояла перед ним с зажмуренными глазами и поднятыми вверх мокрыми руками. Платье повисло на моих плечах, открывая полностью мое молодое стройное сексуальное тело. Наконец до него дошло, что мне надо чем-то вытереться и не найдя ничего вокруг, Женя снял с себя рубашку. Я приложила к лицу его рубашку, вдохнула запах мужского тела, который оказался довольно приятным и возбуждающим (я даже не ожидала такого от сорокалетнего мужчины) и поняла, что он сегодня будет мой во чтобы то не стало.
Вообще-то я ждала, что Женя, как нормальный мужчина, стоя с голым торсом перед обнаженной девушкой, обязательно попытается ее обнять и прижать к себе. Но Евгений Николаевич оказался уникальный кадр. Он стоял и терпеливо ждал, пока я вытрусь, вывернув голову на бок и стараясь не смотреть на меня. «Да Женя, мне предстоит с тобой еще много работы» — с улыбкой подумала я про себя.
Я протянула ему рубашку.
— Накинь пока на себя, хоть немного прикроешься.
Мне совсем не хотелось прикрываться перед ним, но я ее одела.
Потом он предложил мне чай из своего термоса. Я сидела рядом с ним в его рубашке, вдыхая запах его тела, и мы мирно беседовали. Он расспрашивал меня о моей жизни, учебе, увлечениях. Я почти честно отвечала ему, утаивая правда, то что знать ему как моему потенциальному любовнику (в этом я уже не сомневалась) совсем не обязательно. Мне без шуток было хорошо с ним. И я даже немного расстроилась, когда приехала Ксюха и привезла мне вещи.
Она конечно решила, что между нами уже все произошло и с завистью и обидой смотрела на меня. Ну и черт с ней.
Я попросила Евгения Николаевича проводить меня до дома, сославшись, что боюсь идти одна после произошедшего. Он с радостью согласился. Потом пригласила на чашку кофе. Дальше и так, думаю все понятно.
Могу только сказать, что в постели Женя оказался не так застенчив, даже наоборот, чем очень меня порадовал.
…Сейчас, несмотря на то, что уже прошло больше года и он у нас не преподает, мы иногда встречаемся с ним и хорошо проводим время, часто вспоминая тот летний вечер (правда каждый по-своему).
Вот такие бывают споры на пьяную голову и вот так они иногда заканчиваются.
