Однажды утром я зашёл в комнату к своим двойняшкам – Ольке и Пашке – которые как раз вчера отпраздновали своё восемнадцатилетие. Их комната была разделена на две части занавеской, и поэтому первым делом я увидел дочку, которая вертелась у зеркала на своей, расположенной ближе к двери, половине. Стройная светловолосая девушка примеряла подаренные ей вчера шмотки, и была одета на тот момент только в красивые чёрные чулки, и стринги.
-Ой, пап! – Оленька прикрыла рукой свою небольшую красивую грудь, но тут же, улыбнувшись, опустила руку. У нас в семье было как-то не принято особо прятаться друг от друга. Да и куда спрячешься, если мы жили вчетвером в маленькой двухкомнатной квартире?
-Привет, невеста! – я похлопал дочурку по гладкой подтянутой попке. – Чё, Павлунчик дрыхнет ещё?
-Не знаю…
Я заглянул за шторку, и уставился на лежавшего под одеялом своего любимого сынульку…
Несмотря на то, что он был младше Оли всего на несколько минут, выглядел Пашка, наверно, моложе года на три-четыре. Стройный, с круглой попкой, но худенький – он скорее напоминал школьника. Впрочем, Олька, как я уже вскользь упомянул, тоже не отличалась особенно эффектными формами. Но это, наоборот, мне даже нравилось. К тому же, на лицо мои детишки были очень даже приятными, если не сказать – красивыми…
-Пах, вставай! – я присел рядом с сынишкой на край кровати, и взъерошил пятернёй его курчавые волосы. – Прибраться надо в комнате, после дня рождения вашего. Мать прибрала уже немножко, но на рынок поехала – это надолго теперь.
-Я не могу, — грустно ответил Паша, — переел вчера.
Парнишка слегка стянул с себя одеяло, и продемонстрировал мне своё вздувшееся пузо. Я потрогал живот пальцами:
-А ну-ка, пониже заголи, я там посмотрю.
-Неее… — смущённо буркнул сын.
-Чё, эрекция у тебя там? Павлик, ну сколько говорить можно, что нормально это, что не надо стесняться этого?
-Где, где эрекция? – дурачась, подбежала к нам в туфлях на высоких каблуках Олька, и пристально уставилась на своего краснеющего уже братца.
-Да ладно, Павлик, хватит стесняться-то уже! – я потрепал сына за щёчку. – Покажи, правда. Ты ж большой уже, какой он у тебя там, интересно?
-Не, не покажу, — заупрямился парень.
-Да ладно, я ж видела всё равно уже! – озорно сверкнула глазёнками Ольга.
-Когда?? – испугался Паша.
-Тогда! Дрочил ты когда.
-Ты чё, подглядывала чтоль???
-Ой, какие ж вы глупенькие ещё… — улыбнулся я, и не в первый раз уже прочитал ребятам лекцию о том, чего надо, а чего не надо стесняться. Под конец, ласково обозвав сына «маленькой сопливой стеснюшкой», я склонил его всё-таки к тому, чтобы показать член. Явно с неохотой, Паша вытащил из трусов своё «сокровище». Я отметил с удовольствием, что пенис у него немаленький, ровный и красивый. Из-за смущения Павлик никак на это не отреагировал, но я заметил всё же, что мой комплимент ему понравился. Дочка смотрела на брата с интересом…
-Ну ладно, такой живот промывать надо, к клизме готовься! – похлопав юношу по пузу, скомандовал я. Доча тоже ощупала свой животик:
-Да, мне тоже, наверно, клизму надо сделать. Не болит, но… лишнего я себе вчера позволила, конечно. Из еды, в смысле. Мама придёт – я попрошу её…
-Блин, ну ты чё не поняла ничего, что я говорил щас? – с улыбкой повернулся я к ней. – Почему мама-то? Она с рынка придёт, усталая… Давай я сделаю лучше!
-Ой, ну я не знаю даже… — задумалась Оля.
-Я тоже, пап… Не надо, может? Может, само пройдёт? – засомневался Павлик.
-Вот вы странные, а? – я посмотрел в глаза Паше, а потом Ольке. – Одна с лишним весом борется, хоть и нет его, другой – с прыщами… хоть и не видно их вообще. А зачем диетами-то себя мучить, и деньги на лосьоны изводить на эти? Если проще и эффективней можно?..
Я объяснил ребятам, что клизма способна и улучшить фигуру, и очистить кожу – конечно, при правильном её применении.
-Ну ладно…
-Давай, наверно… — согласились двойняшки.
Довольно улыбнувшись, я предложил им устроиться на одной кровати. Детишки завозражали.
-Да ну чё вы, ладно, я вас положу так, что вы не будете видеть друг друга почти! Давайте!
Олька и Павлик нехотя подчинились…
-Туфли одень обратно, в туалет бежать потом… — посоветовал я дочке, когда она сняла чулки и стринги.
-А тапки где мои? – спросила девушка, оглядев комнату. – А, я ж вчера из клуба пришла, и в туфлях прям… А тапки в прихожей остались…
-Да мать подметала, засунула наверно куда-то. — предположил я. – Ладно, в туфлях оставайся, какая разница…
На самом деле, дело было совсем не в тапках, и не в «бежать». Просто все без исключения девушки всегда казались мне гораздо более привлекательными в туфлях с высоким каблуком. И я хотел, чтобы дочка приняла клизму сейчас именно в таком виде.
Попросив Оленьку лечь на кровать на спину, я предложил ей раздвинуть и согнуть в коленях ножки.
-Ой, пап, ну я не могу так! Пашка смотрит вон!
-Да ладно, чё ты. Перед Стасиком перед своим ножки не раздвигала, что ли?… (Стасиком звали дочкиного друга; у Павлика же девчонок, по-моему, не было) …Ты сдвинь вместе пока, а Павлунчик встанет в ногах у тебя… поперёк кровати, вот так, да… (Паша встал) …На колени, правильно. Павлуш, и головой упрись в кровать… Во, чтоб попка у тебя задралась, повыше… И стой так, расслабляйся, привыкай пока… А теперь раздвигай, Оль… ножки. Вот тааак… Умничка… А ты не подглядывай, проказник! – я шлёпнул сына по голой попке…
…Принеся из ванной спринцовку, тазик и грелку с мыльным раствором, я выдавил себе на пальцы крем из тюбика, и аккуратно смазал им дырочку своей дочурке. Девушка слегка напрягла живот, и нервно повела своими красивыми ножками. Вставив ей в попу наконечник от грелки, я пустил воду:
-Дыши животиком глубоко, зайка… через ротик, ротик открой… — я погладил дочу по животу. — …вот так. Я тебе помассирую животик немножко, ножки раздвинь пошире…
Сев между Павликом и Олей, я протянул руку между ногами дочки, и стал разминать, массировать ей живот, в котором уже начинало урчать от клизмы. Девушка прерывисто задышала… Массируя, я несколько раз задел её подбритый лобок ладонью, а убирая под конец руку – на секунду, как бы случайно, затронул пальцами и «киску». Дочка вздрогнула, и резко всплеснула ручёнками от неожиданности.
-Лежи-лежи, киска, я нечаянно…
Девушка закрыла глаза, и тихо засопела…
Пересев на стул, я повернулся к Павлику. Сынишка теперь стоял попой прямо ко мне, и его опрятная маленькая дырочка весело смотрела на меня, как бы предлагая – «Давай, задвинь в меня что-нибудь!». Я смазал отверстие кремом, и, наполнив водой спринцовку, попытался просунуть её в девственный сынулькин анус… Но у меня ничего не получилось. Войдя внутрь на несколько сантиметров, наконечник упёрся во что-то вязко-твёрдое, и застрял там. Я надавил на клизму. Вода не пошла. Похоже, у Павлуши давно уже был запор, и вся прямая кишка паренька была забита каловыми массами…
-Ну что ж ты сразу-то не сказал мне! – я с досадой вытянул клизму обратно. – Вот говоришь тебе, а толку…
…Я вспомнил, что аналогичный случай произошёл когда-то и со мной. Было мне тогда девятнадцать лет, но я, в отличие от моих близнецов, был гораздо более сильно закомплексован. Однако комплексы – комплексами, а когда на меня «напал» очередной запор – нужно было что-то делать. К родителям я обратиться стеснялся, но мысль о том, чтобы пойти в поликлинику, приводила меня в ещё больший ужас! И тогда я попытался проклизмить себя сам. Но вода из спринцовки в мою попу почему-то почти не поступала – так же, как и у моего сынишки. А если и поступала – то по большей части выливалась наружу. И что было делать? Испугавшись за своё здоровье, я обратился к отцу… В небольшой хате, в которой мы тогда жили, гостили родственники из деревни, и поэтому папа повёл меня в сарай. Там, среди инструментов, банок с огурцами и бутылей с самогоном, он велел мне раздеться догола, и встать на локти и колени на верстак. Задвинув мне в очко спринцовку, папа надавил на грушу, но вода, как и следовало ожидать, сначала не полилась, а потом полилась наружу из попы… «Дааа, видать, задница у тебя говном забита!» — сказал отец. Он попытался ввести наконечник чуть левее, видимо полагая, что там дерьма окажется поменьше. Но наконечник опять забуксовал, и вода снова не пошла. Тогда папа надавил на спринцовку изо всей силы, и нечаянно уколол мне наконечником там, внутри, попу. Я сильно дёрнулся и вскрикнул от боли… «Б…, клизма лопнула!.. И чё делать теперь?.. Да, видно, тут по-другому надо. – подумав, объяснил папа. – А то я так тыкать буду, и жопу проткну насквозь тебе! Да и чем тыкать-то? Порвалась же, резина старая уже, б…»… С этими словами отец взял огромную воронку, через которую он разливал обычно по бутылям самогон (диаметр выходного отверстия у неё был, наверное, около трёх сантиметров). Смазав конец воронки вазелином, папа не без труда задвинул её мне глубоко в зад, и, взяв в руку длиннющий узкий нож, принялся осторожно шуровать им в моей попе. Лезвие дробило и разрезало кал как бы внутри забившегося дерьмом носика воронки, так что моя бедная попка была вроде бы в полной безопасности. Залив в воронку воду, отец вытащил её, и приказал мне просраться в подставленное им ведро. Потом сказал, что держать воронку и лить воду одновременно ему неудобно, и позвал мать… Мама сразу же взялась не за верх воронки (как было бы удобней), а за основание носика, положив руку на мою попу. Свободной рукой она то и дело подтирала с промежности, мошонки, и других частей моего тела сочившуюся у меня из дырки воду… Помню, вода с калом вскоре пошла у меня обратно прямо через воронку, я бурно кончил на верстак, и даже разрыдался от стыда и унижения…
…Но я подумал что Павлушка, в отличие от меня тогдашнего – юноша современный. Ну покряхтит немножко, покомплексует, посопит носопыркой. И ничего ему не сделается! Вот только воронки – такой, как у отца – у меня не было. И как же мне тогда действовать?.. Я вспомнил, что видел когда-то в коробке с пылесосом (которым обычно пользовались только жена и дочка) какие-то насадки…
-Ща, Павлуш, погоди…
Через некоторое время я вернулся в комнату, торжественно неся перед собой объёмную, чёрную пластиковую насадку. Пощупав её, и убедившись, что края у трубки не острые, я густо намазал её кремом:
-Малыш, попка забита у тебя совсем, так что… потерпи. Больно немножко будет, ты расслабься главное, и не трепыхайся сильно…
-Ауч! – почувствовав, как я запихиваю в его маленькую дырочку толстый предмет, вскрикнул Павлик.
-Тихо-тихо-тихо, зайка, потерпи. Так надо. Расслабь попку…
Насадка долго не хотела засовываться, попочка паренька всё время норовила вытолкнуть её обратно. Но я проявил настойчивость и терпение, и вскоре всё-таки задвинул её сантиметров на 10-12, пробурив каловые массы. Потом взял в руку принесённую с собою заодно длинную отвёртку… А может, достаточно будет просто вытянуть трубку, и нечистоты выйдут вместе с нею?.. Нет. Вдруг не выйдут, или выйдут не до конца? Что мне тогда – снова мучить своего любимого, засовывая ему эту здоровенную деталь повторно?!.. Я прицелился отвёрткой, и, прикинув допустимую глубину погружения, ввёл её в попу через насадку:
-Сейчас я тебе разрыхлю дерьмо там внутри, чтоб вышло оно… Зай, ты не дёргайся, не больно же?.. Ну вот, а чё ж ты… Щас, я закончил уже почти…
…Вода в грелке у Оленьки, тем временем, почти уже закончилась.
-Пап, можно я в туалет пойду? – спросила дочка.
-Полежи немножко, красавица моя, подождать надо, — я поправил под попой дочурки промокшее уже от просочившейся на него из дырки воды полотенце. И заметил краем глаза, что сосочки у моей девочки немного набухли…
…Павлик поёжился, и недовольно замычал:
-Па, ну скоро уже?
-Скоро-скоро, любовь моя.
-Ну не называй меня так, я ж просил!
-Ну а что мне делать, если я правда… Ладно, стой спокойно. Дыши глубже – животиком…
Вытащив отвёртку и насадку из попки юноши, я залил туда несколько спринцовок, и отправил сына просираться…
…Через несколько минут он вернулся, и на его место, в туалет, поспешила дочка.
-Ну всё уже? – поглаживая живот руками, спросил у меня сынишка.
-Нет, ты что! Это я тебе кишку только прямую прочистил, она забита у тебя вся была. А щас кишечник промывать будем. На живот ложись…
Уложив обиженно посапывающего Пашку попой кверху, я попросил его вытянуть правую ножку вдоль кровати, а левую – отвести в сторону, и максимально согнуть в колене. Потом нашёл на его письменном столе авторучку, и подсунул её под живот сынульке. Тупым концом я уткнул ручку в постель, а острым (стержнем) – в лобок юноше:
-Держи попку вот так вот, в приподнятом положении – чтоб ручка не выпала. Пресс не напрягай только сильно… Это чтоб вода лучше заливалась, — пояснил я.
Из туалета вернулась Олька. Я снова наполнил грелку, и, промазав анус сына кремом, вдруг задумался…
-Слушайте, а вы ж взрослые уже, давайте… Если я в командировку уеду, например, а мать – к бабушке там… Кто вам клизму-то ставить будет, а? Давайте, вы друг другу ставить поучитесь?
-А что? Я б поучилась! – Оля с любопытством наклонилась над подрагивающей попкой братика.
-Ну бери наконечник тогда. Засовывай…
-Э, а меня спросили вы?! – Пашка обернулся через плечё, и возмущённо вытаращил на нас глаза.
-Да не ссы ты, потом ты ТОЖЕ её…
-Аааа… Ну ладно!..
Я с наслаждением пронаблюдал, как дочка засунула в анус брата длинный наконечник, подвигала им там немного, и погладила юношу по попке. Павлик ничего не сказал, только передёрнул ягодичками…
…Минут через пятнадцать он уже запросился на унитаз.
-Щас, малыш. Ещё минутки две-три, потерпи, пожалуйста… Олька! А ты готовься теперь, твоя очередь!
-Я? – Олечка слегка растерялась. Видимо, до неё только теперь окончательно дошло, что ей сейчас должен будет поставить клизму младший братишка! – Я… щас… Ой, что-то я не всё выкакала, по-моему… Щас я…
Дочка сорвалась с места, и, быстро застучав каблучками, скрылась в туалете…
-Па, я не могу больше! – простонал Павлик.
-Ну щас, ты ж видишь – туалет занят, — ответил я.
Мы подождали минутку… потом ещё минутку… потом ещё – три минутки… Я прислушался. Доченька, кажется, пописала (на клизму, по звуку, это было не похоже). Потом мне показалось, что сквозь шум заполнявшегося водой сливного бачка я услышал негромкое пыхтение.
-Оль, ты что, дрочишь там? – улыбнувшись, крикнул я. Девушка не ответила.
Пашка, между тем, заёрзал по кровати, и сдавленно заскулил:
-Па!.. я всё… всё…
-Ну ладно, пошли…
Я приобнял голого сынишку за плечи, и помог ему подняться на ноги. Потом, придерживая его за талию, повёл парнишу к туалету.
-Оль! Ну скоро ты там?!
-Я… прокакаться не могу никак… я попозже… выйду… — проговорила из-за двери дочка.
-Да когда блин попозже! – испуганно выкрикнул сын, и тут же, согнувшись, застонал, и схватился за живот руками. Писюн его, до того немного обмякший, снова вытянулся, как струнка. – Ай! Пап! Аааааа! Я обосрусь щас!!!
-Тихо! Держись! – я развернул сынишку попкой к себе, и, прицелившись, резко заткнул ему дырочку пальцем.
-Ай! Ааааааааа!!!
-Тихо-тихо-тихо, зайка, пойдём, — я потянул паренька в ванную, — повернись попой к ванне. Во, ага. Нагнись чуть-чуть, коленки согни…
-Я не хочу в ванну срать, — процедил сквозь зубы Павлунчик.
-Ну и не надо пока! Ты посиди просто так, на всякий случай…
Паренек, с моим пальцем в попе, присел на край ванны. Но не до конца – ноги его были напряжены, и слегка расставлены, спинка прямая – парень явно готовился в любой момент сорваться, и броситься к туалету…
-Блин, ну скоро она там?!
-Да она дрочит, наверно. Попка твоя завела её.
Возбуждённо сопя, Паша посмотрел на мой, вздыбивший штаны, член. Но ничего не сказал – только смущённо отвернулся.
-Пап, я не могу… — зашипел где-то через пол-минуты он. – я… Меня распирает изнутри всё…
-Ну какай в ванну прям.
-В ванну?
-Да, я смою всё потом. Не бойся…
Я вынул палец, и мой любимый зайка, задрыгавшись, начал с хлюпаньем выпускать из себя клизму в ванну… Глаза его были зажмурены – видимо, от стыда. Член стоял, и сотрясался в такт сокращениям кишечника…
…Когда Павлик закончил, я смыл душем клизму, подмыл юноше с мылом попку, и опрыскал ванную дезодорантом.
-Подрочишь, может? А то писюн у тебя долго стоит уже… — предложил я.
-Неее, — сынуля, смущаясь, замотал головой…
-Ну ладно, — не желая сильно пугать его, я не стал настаивать. Но тут мне в голову пришла одна интересная идея…
…Случилось это давно – когда моей старшей сестре было ещё двадцать два года (мне в ту пору было двадцать). В то время она лежала на обследовании в больнице. Сразу скажу, что в конце-концов с сеструхой всё обошлось – но помучиться ей пришлось капитально…Однажды я заехал в больницу её проведать. Наташка забрала привезённые мною продукты, и сразу куда-то заторопилась. Я стал расспрашивать, куда, но она как-то засмущалась… Однако я всё-таки вытащил из неё «секретную информацию» — и оказалось, что спешит она на процедуру колонотерапии. Не напроситься с ней я просто не мог… Медсестра сначала не хотела пускать меня в кабинет – «Не положено!». Но я, оправдывая себя тем, что «я спешу, а мне очень нужно срочно поговорить с сестрой», решил вопрос при помощи небольшой суммы денег… Мою красивую сестрёнку положили на кушетку на спину, и велели ей раздвинуть ножки (из одежды на девушке в тот момент остался один только лифчик). Затем – подложили под неё судно, и начали вводить в попку длинный кишечный зонд, подсоединённый через шланг к огромному баку… «Ну раз уж вы всё равно здесь сидите, давайте я отлучусь ненадолго, — сказала медсестра, — а вы…» Она объяснила мне, что надо делать. И я минут тридцать-сорок продвигал зонд внутрь сеструхиной попы, периодически меняя под ней судно, которое заполнялось водой с калом, свободно вытекавшей из вставленного в дырочку сестры специального расширителя. За это время через девушку прошло, наверно, литров двадцать или тридцать… Через несколько дней я повторил эту процедуру со своей молодой тогда женой – уже дома, в ванной, при помощи подручных приспособлений… А потом супруга проделала то же самое со мной, и я бурно кончил в ванне, прямо во время калоизвержения…
-…Павлик, слушай, — я любя потрепал сына за красивое, маленькое оттопыренное ушко, — а… живот не болит у тебя уже?
Павлушка прощупал свой уже сильно уменьшившийся в размерах животик:
-Болит ещё немножко.
-А может, мы тебя по-настоящему промоем теперь, по-взрослому?
-А как это?
-Давай, ложись на спину, в ванну…
Я принёс из своей комнаты длинный гибкий шланг со специальным веретенообразным наконечником, который мы с супругой приобрели когда-то для «взрослого» колоно-промывания. Вот только расширительная трубка для задницы у нас куда-то подевалась… Но теперь у меня была насадка от пылесоса!
Старательно промазав анус юноши снаружи и изнутри, и выдавив на насадку чуть ли ни пол-тюбика крема, я снова засунул объёмистую трубку в задок Павлунчику.
-Пап, а может не надо, хватит? – постонав немного, поморщился он.
-Надо, зайка. Терпи, ты ж взрослый уже пацанчик!
Просунув «зонд» со смазанным наконечником через насадку в попу сыну, я подсоединил шланг к водопроводному крану, и несильно пустил тёплую воду. Пашка заворочался в ванне, опираясь на её края сжатыми кулачками и пятками. Я стал потихоньку продвигать «зонд» вглубь кишечника. Мальчишка запыхтел и закрыл глаза.
-Молодец, сына, держись. Не ноешь уже? Правильно!
Мне показалось, что мой зайчонок хотя и краснеет от стыда, и испытывает некоторое неудобство – но всё же хочет испытать новые, необычные ощущения…
Вливаясь в маленький животик, вода стекала вниз вместе с калом, прямо в ванну, и тут же снова устремлялась вверх – на штурм «новых горизонтов». Я продвигал шланг всё глубже и глубже, и вскоре он вошёл в попку сына где-то уже на пол-метра. Поинтересовавшись самочувствием моего «пациента», я узнал, что у него всё нормально, и продолжил промывание:
-Щас мы попробуем тебе… ещё поглубже чуть-чуть… немножко…
-Ай, пап! Не надо! А!..
-Вот так. Полежи спокойно, не надо губки себе покусывать…
… Вода из попы Павлика вытекала уже почти чистая, когда мой зайчик вдруг сжал зубы, и застонал.
-Что такое?
-Па, я щас… я щас кончу, кажется… Чё это, пап? А?
-Это нормально, зайка, бывает такое. Это поллюция обычная, они не только во сне бывают.
-Ааааааа! – Павлушка застонал ещё громче, и, выпуская из себя воду, задёргался, стуча по ванне пяточками…
…Примерно через час мы с сынишкой вышли из ванной. Дочка, уже одетая, сидела на кровати, скромно выпрямив спинку и сведя вместе ножки, и читала какой-то учебник. Щёчки у неё были покрыты румянцем.
-Ну что, кончила? – улыбнулся я.
-Ты чё, пап? Ты о чём?! – округлила глаза девочка.
-Ну понятно всё с тобой… Ладно, не смущайся!..
Сынуля оделся, и, довольно поглаживая себя по животу, повернулся к Ольке:
-Не захотела, чтоб я клизмил тебя, да? Ну ничего, ладно… Завтра я тебя проклизмю всё равно!
-Ну да, конечно! – возмущённо проговорила Ольга. Но тут же, уже более скромно, добавила. – Это мы посмотрим ещё…
-Посмотрим! – весело ответил сынишка.
Я подумал, что к завтрашнему клизмированию Оленьки обязательно нужно будет привлечь и нашу маму – чтобы дополнить процедуру, помимо всего прочего, ещё и безобидными лесбийскими ласками…
