Ярик уже четвертый час возился в гараже. Он с семьей недавно переехал, и гараж достался им вместе с купленным первым этажом старого двухэтажного дома.
На выходных родители оставили его выгребать весь, хлам, скопившийся там за годы, сами же уехали на несколько дней из города.
— Музыку только свою не включай громко! И так соседи долбанутые!
Соседей он еще не знал, но решил не включать бумбокс на первых порах вообще. Потом включил едва-едва слышно, и через пару часов, гараж наполнился истошными воплями какой-то рок-группы.
Дело близилось к шести часам вечера. Из-за громких звуков он не услышал как старые, ржавые ворота со скрипом открылись, и во двор неторопливо заехала машина.
Так, как, гараж освещался лишь тусклой лампочкой, он не заметил и то, как открылась дверь гаража и в нее неторопливо вошла, невысокая пышная женщина, лет сорока.
Опомнился он только тогда, когда услышал сзади себя холодный, властный голос.
-Где родители? -Он повернулся
Ярик практически не видел ее лица. Он обратил внимание лишь на строгие линии ее легкого, летнего платья, обтягивающие, мягкие, пышные формы.
Музыка все еще играла. Женщина не переставала жевать жевачку. А Ярик не мог отвести взгляд от сочных бедер, покрытых маленькими блестящими капельками пота.
— Ты что глухой? Где родители?
Он должен был что-то ответить.
-Они на море, я тут.
Она процедила короткий смешок сквозь накрашенные алые губы
— Ты Ярик?
— Да. – она подошла поближе, чтоб под светом тусклой лампы, было удобнее разглядеть его лицо.
— В каком классе?
— У меня каникулы
— Дебил, класс какой?
— Десятый…
Она еле заметно улыбнулась. Не спеша, звонко шлепая по бетонному полу пляжными шлепанцами, она подошла к Ярику еще ближе.
— я Алла Сергеевна, ваша соседка сверху
В воздухе повисла томительная пауза. Женщина, вдруг, мило, по-матерински ему улыбнулась, и протянув руку начала умиленно гладить его по голове, притягивая голову Ярика все ближе и ближе к себе.
— маленький… проголодался наверное?
Она плотно прижала его к своей груди, и ответить ему было сложно
-отвечай же! Ее голос вновь стал холодным
Положив левую, свободную руку ему на затылок она начала давить на его голову, опуская ее все ниже и ниже.
Ярик, даже не пытался вырваться. Вместо этого он опустился на колени. Сам.
Его мучительница сняла, резиновый шлепанец, и, продолжая держать левой рукой за жесткие, рыжие волосы, со всего размаху влепила ему звонкую пощечину.
Она засмеялась. Каким-то неестественным, демоническим сехом
Затее вторую, третью, и вот она сама уже не заметила, как со всех сил хлестала, тяжелым, резиновым тапком подростка, по его веснушчатому лицу.
Затем она остановилась, слегка отдышалась и медленно, властно обошла его. Он продолжал стоять на коленках и исступленно смотрел в пол. Его губы покраснели и вздулись. Соседка подошла к столу, и раздраженно щелкнула кнопкой бумбокса.
Гараж наполнила тишина, были слышны лишь редкие шаги по бетонному полу, и частое, чавканье жевательной резинки
Он попытался рассмотреть ее как следует. Маленькая, можно сказать миниатюрная женщина, с короткими светлыми волосами. Черты ее лица были слегка островаты, словно угловатый рисунок
-подойди — сказала она
Он сделал несколько неуклюжих шагов на коленях ей навстречу и оказался у самых ее ног. Соседка подняла подол длинного, цветастого платья, открыв на миг черный треугольник кружевных трусиков.
— Хочешь конфетку? — Ярик подался вперед.
-Не сейчас – засмеялась она
Алла Сергеевна водила, рукой по его лицу, одновременно играясь подолом платья. То поднимая, то опуская его, она обдавала лицо Ярика теплым ароматным воздухом из-под ее платья.
Вдруг она сжала его щеки так, что губы свернулись пухленькой влажной трубочкой.
Алла Сергеевна пошлепала по ним ладошкой, крепко сдавила, потом засунула в них два пальца, больно царапая небо длинными ногтями.
Высунув влажные пальцы изо рта она запустила их себе под трусики, и сделав пару ритмичных, размеренных движений, снова аккуратно положила их ему в рот.
Ярик ощутил солоноватый привкус, и только успев расспролбовать как следует как она снова высвободила пальцы. Погружая их себе в вагину снова и снова, они становились все более скользькие, а вкус и запах более насыщенный.
Она в очередной раз высунула, пальцы, и стала водить у себя под платьем так агрессивно, что из ее полуоткрытого рта начал доносится сладострастный, сдавленный стон.
-Открой ротик- почти попросила она.
В гараже стоял душный летний воздух. Алла Сергеевна вспотела, пряди ее золотистых волос слиплись, и слегка растеклась тушь
-Открой же рот, бестолочь!
Она впивалась в его щеки острыми ногтями все сильнее. Оттягивая за волосы на затылке голову Ярика все больше и больше назад, она склонилась над ним не прекращая мастурбировать.
Тяжело выдохнув, Алла Сергеевна плюнула ему на лицо. Затем, слегка покатав во рту слюну спустила длинную вязкую дорожку прямо ему на лицо
-Черт!
Она повторила еще раз. На этот раз слюна попала точно в рот.
— Теперь можно – сказала она ласково.
И Ярик скрылся в легких складках ее платья. Она вдруг сжала его уши своими скользкими липкими бедрами, когда до ее киски оставались считанные сантиметры.
Ему вдруг захотелось впиться в маленький, колючий холмик своими губами, погрузить свой язык в теплую скользкую промежность Аллы Сергеевны.
Но она не спешила. Раскачивая бедрами все быстрее она не давала прикоснутся к себе.
Ярик пожирал глазами ее выпуклый лобок, тонкие кончики рыжих волосков торчащие из-под легких черных трусиков, маленькое, смазанное белое пятнышко на них. Он одним резким вдохом заглотнул сладкий воздух около вагины Аллы Сергеевны. Ему настолько сильно захотелось схватить губами эту теплую розоватую кожицу, что он совершил непоправимую глупость
— Пожалуйста… -он шепотом взмолился
— Что?
-Дайте мне поцеловать вашу…
-Вашу что?
— Писю
Она засмеялась. Она смеялась так сильно, что расслабила бедра, и оставила лежать Ярика на холодном бетонном полу. Наконец она переступила через него, и снова двинулась к столу.
Взяв в руки металлическую пол метровую линейку. Она подошла к нему.
Ярик уже стоял на коленях, слегка, приоткрыв рот. Алла Сергеевна, слегка потягивала губы в улыбке, словно задумала что-то недоброе.
— Скажешь тоже! Писю еще заслужить надо…
Она схватила тремя тонкими пальцами его подбородок и заглянула ему в глаза.
Улыбка мигом исчезла с ее лица. Она, плотно сжав губы снова резко плюнула ему в лицо. Ярик был весь в маленьких пенистых каплях ее слюны.
Алла Сергеевна с силой толкнула его. Он повалился на пол. И успел только ощутить, как его спину обожгла горячая полоса, словно он разлил на себя кипяток.
Затем вторая. Теперь он уже отчетливо слышал тонкий свист металлической линейки полосовавшей его спину.
Он не считал. Время, казалось, вообще застыло. Ярик принял позу сидящей собаки, и ему просто было хорошо.
Резкие отрывистые удары, сдавленные стоны избитого подростка, грубые выкрики Аллы Сергеевны, слились воедино. Гараж стал вместилищем странной, упоительной, пьянящей страсти.
Когда спина Ярика стала исполосованной темно-вишневыми полосками, она, наконец, остановилась, бросила линейку на пол и тяжело отдышалась.
Ярик продолжал стоять все в той же позе, его спина превратилась в одну большую, ссадину. Ему казалось, что он ощущал кожей спины насколько горяч воздух вокруг. Он ощущал ею тонкий запах ее духов, легкое прикосновение ее платья к спине было подобно ледяному душу.
Ярик не удержался и закричал, когда между его лопаток опустилось что-то тяжелое, холодное, и шершавое, словно, грубая наждачная бумага.
Это была ножка Аллы Сергеевны, обутая в пляжный, резиновый шлепанец.
Она с силой толкнула его на пол, и едва Ярик успел опомниться, как он уже лежал спиной на холодном, грязном полу.
Алла Сергеевна надавила ногой ему на грудь, сбросив тапок, поднесла свою ножку к его губам. Несколько раз потерев ступней о его щеки она струсила прилипшие к ноге камешки ему на лицо, и плавно опустила большой палец ему в рот.
Ярик, совсем обессилел. Ему из всех сил хотелось как следует вылизать ее ножки, но, казалось, его рот не слушался его. Алла Сергеевна, будто просто имела его рот своей ногой, водила пальцем по губам, засовывая его глубже, прикасалась к обратной стороне щеки, постукивала подушечкой по его носу.
Наконец, Алла Сергеевна вытянула ногу у него изо-рта, обтерла о его лицо, и стала прям над его лицом.
Подняв платье, скомкав его низкие полы, она начала играться краешком трусиков, приоткрывая и снова показывая краешек влагалища. Она сама уже не могла ждать. Темная ткань ее трусиков сделалась влажно от пота и выделений. Она слегка приспустила их и приседая все ближе и ближе к его лицу поэтапно снимала трусики с себя.
Боже, как он ее хотел! Он был готов признаваться в любви одной только ее вагине, писе писечке! Он готов был обцеловать, обдать своим горячим дыханием каждый ее волосок, мощинку, прыщик, вон ту сдвоенную родинку между бедром и большой губой.
Вся его нереализованная подростковая страсть готова была отдаться этому клочку кожи.
Который становился все ближе и ближе.
Раздался едва слышный мокрый шлепок. Горячая и влажная, она опустилась на его лицо.
Все неизвестно откуда взявшиеся силы он отдал ей, совсем забыв про больную спину готов был раствориться, в ее соках, в ее слюне, смешавшейся с его собственной. Ему хотелось навсегда остаться в этом гараже.
В какой то момент она прижала его голову тазом к полу так сильно, что у него потемнело в глазах, он уже не слышал ни своих, ни ее стонов. Не различал своих и ее коротких вздрагиваний.
Наконец она встала. Просто встала оставив его лежать на полу.
— Мне пора. Свои оболтусы дома ждут.
Алла Сергеевна переступила через него, забрала далеко отброшенный шлепанец и вышла.
Ярик продолжал лежать. Это была его первая близость с женщиной. Хорошо что они соседи.
